XII. Сомнения (2/2)

— Клем, я тоже скучала, — обиженно простонала Кассиопея, но все же нашла выход, подойдя с другой стороны, так же обнимая Хардман.

Девушка потянулась за палочкой. Ей так хотелось увидеть подруг, которые нерешительно замерли, обратив внимание на повязку. Красный огонёк зажегся на кончике, и Алекс могла увидеть ошарашенные взгляды, обращённые к ней.

— Что это… — первая опомнилась Таккар, усаживаясь на кровать поудобнее.

— Долго смотрела на солнце, — усмехнулась Алекс, но красноречивое молчание заставило её убрать улыбку с лица. — Слушайте, всё в порядке, меня прокляли, но это поправимо.

Даже в её мыслях это прозвучало ужасно.

— Прокляли? — Кассиопея приложила руку ко рту, оцепенев.

— Меня лишили зрения, — выдохнула Хардман, она отложила палочку, чтобы не видеть сочувствующих взглядов, которых она так боялась. — Пожалуйста, не надо…

— Алекс, — Клементина сжала руку девушки, — мы будем рядом, — Алекс почувствовала, как Касси сжала её вторую руку, — просто позволь нам быть рядом с тобой.

Хардман не могла видеть, как Таккар поспешно стёрла слезу с лица, и как Кассиопея с другой стороны быстро моргала, чтобы не заплакать.

— Спасибо, я нормально, правда, не хочу, чтобы кто-то уделял этому внимание.

— Ты и глазом не успеешь моргнуть, как все забудут об этом, — тепло улыбнулась Клементина, в следующую секунду она с ужасом расширила глаза, — я не это… черт побери… прости…

— Идиотка, — на выдохе произнесла Малфой, проведя рукой по лицу.

Алекс засмеялась от неловкости ситуации.

— Всё в порядке, — отсмеявшись, заверила Алекс, — но позвольте соблюсти режим.

— Спать в семь вечера?

— В больнице только и делаешь, что спишь и ешь, я валюсь с ног, — в подтверждение своих слов зевнула девушка, чувствуя, как Касси встала с кровати.

— Раз ты себя хорошо чувствуешь, то я не уйду и буду нарушать твой режим, пока ты не расскажешь, что с тобой случилось? Это правда, на тебя напали упыри Грин-Де-Вальда? — потребовала объяснений Клементина.

— Клем! — снова выдохнула Касси, желая утихомирить подругу.

— Да, они поймали меня на озере Марунвим… И, честно говоря, я не хочу об этом вспоминать… Им нужен был сторонник в школе, я отказала, и меня прокляли, а потом пару дней держали взаперти, но выпустили, поняв, что я обычная школьница… Глупая ситуация, — покачала головой девушка, придуманная ложь легко слетала с её губ.

Проговорив ещё много времени, рассказав придуманные на ходу факты, зачем и почему, наконец расспросы были закончены на сегодня. Погасив свет в комнате, Алекс дёрнула рукой полог кровати, но передумала, отпуская руку. Нет. Только не одна. Подозрительный взгляд Клементины в этот момент она не смогла бы увидеть при всём желании.

— Где хранилище? Отвечай! Круцио!

Лишь хрип сорвался с потрескавшихся губ девушки. Она лежала на боку, выплёвывая кровь. Кричать было непозволительной роскошью, которую она истратила уже как пару дней, когда голос сорвался окончательно.

Вся магия уходила на поддержание сил.

Больше всего на свете лежащая на грязном полу девушка боялась собственной смерти. Она не была готова уйти так рано по своей глупости. Какой черт дёрнул её на озеро, почему она не услышала шаги за спиной и как позволила себя проклясть.

Заклятие прервалось, заставляя её жадно вдыхать затхлый воздух, перевернувшись на спину.

— Сколько сил потрачено понапрасну! Я не стану жертвовать собой! Если она ничего не скажет — мы покойники, — басистый голос мужчины, который обращался к напарнику, бил по ушам.

Алекс молилась. Молилась всем богам, которых знала, чтобы выбраться. Но судьба словно встала к ней спиной, смеясь над её потугами.

Боль волнами проходилась по телу, отчего солёные слезы не переставали течь с пустых черных глазниц.

— Ты пытаешь её уже четвёртый день. Если она умрёт, мы тоже покойники! — закричал третий различимый голос.

— Тогда попробуем по-другому, — огрызнулся тот, опуская палочку.

— Что ты делаешь?

Щелчок ворот оповестил, что к ней в клетку нагрянули гости. Алекс попыталась встать, но была припечатана к земле, мужчина твёрдо держал её за впалые щёки.

— Развлечёмся, — его голос приобрёл нотки смеха.

Шаги ещё троих, которые вошли к ней, не могли предвещать ничего хорошего. Она испуганно сжалась, подавившись кашлем, когда один из них стал стягивать с неё порванную мантию.

Животный ужас расползался по венам, вызывая тошноту. Бешеный ритм сердца заставлял её крупно дрожать. Алекс никогда не испытывала такого страха.

Подскочив на кровати, девушка зажмурилась, проводя руками везде, до куда могла дотянуться. Палочка на столике, как только оказалась в руке, успокоила её. Она в Хогвартсе. Кошмары преследовали её каждую ночь. События тех дней никак не хотели выходить из памяти. Алекс желала забиться в угол и долго плакать, уповая на несчастную жизнь, но не могла себе этого позволить. Нет.

Девушка настолько привыкла, что от её решений зависит будущее мира, что просто не могла расслабиться. Взвалив на себя непомерную ответственность, она до сих пор не могла освободиться.

«Ты сильная».

«Ты должна победить».

«Алекс, только ты сможешь это сделать».

Почему никто не предупредил о цене?

Каждый день жизни мать говорила ей, какое она ничтожество, что теперь она пыталась доказать всем, что Алекс Хардман чего-то стоит. А лить слезы по утраченным возможностям она будет потом, наедине с собой. Древняя магия — всё, что у неё есть, и этот дар поможет ей справиться.

Главным было для неё не заиграться в роли спасительницы, а вовремя отпустить этот мир. Хардман так рьяно шла на бой с Ранроком, зная, что может умереть, только вот её не пугало погибнуть, спасая мир. Но в темницах, вися на волоске от смерти, она поняла, что героически погибнуть и умереть от рук каких-то уродов по глупости — это разные вещи. Безрассудства, толкающие её на поступки в прошлом, вроде залезть к акромантулу в пещеру, были ничем иным, как интересом к миру, интересом к тому, что ещё может её сила. Она выбиралась сухой из передряг, потому что в глубине души знала, что не умрёт.

Но в этот раз всё было иначе.

Она уловила шевеление на соседних кроватях, слыша тихое заклинание времени, а после копошение и громкий хлопок двери.

— Как же она достала каждое утро хлопать дверью, — прошипела Малфой, недовольно вставая с кровати.

— Зато мы ни разу не просыпали завтрак, — усмехнулась Алекс.

Ругань между подругами заставляла её только улыбаться. Она скучала по ним, сама до этого не представляя, как сильно.

Как только Клементина и Кассиопея закончили утренние процедуры в ванной комнате, девушка поспешила туда, вновь задевая ногой дурацкий ковёр — как она раньше не замечала, что он тут явно лишний? На обеспокоенный голос Таккар прежде, чем захлопнуть дверь, Хардман без слов показала большой палец.

Ей было необходимо принять душ, поэтому она ещё раз удостоверилась с помощью палочки, что ванная осталась на месте и никто ничего не передвинул, смогла наконец расслабиться под горячей водой. Она первый раз купалась одна, оказавшись слепой: Мюриэль тактично не шла за ней лишь в туалет, стоя под дверью. Оно и понятно, только благодаря палочке ей удавалось хоть что-то разглядеть.

Перед выходом девушка обработала глаза зельем, прежде, чем туго завязать повязки на лице, привычно закрывая завязки на затылке волосами. Клементину просить было не надо, она разложила её вещи на кровати, чтобы девушке не пришлось крутить их, ища перед, и Алекс была благодарна ей за это.

Взяв подругу под руку, она выдохнула, прежде чем выйти в гостиную, слыша голоса слизеринцев. Палочка без красного огонька была зажата в руке, пока в ней не было надобности, доверие к Клементине было куда больше, чем доверие к самой себе.

Алекс слышала, как затихли ученики, увидев её, она слышала ожидаемые перешептывания за спиной. Её решимость совсем иссякла, когда они вышли из подземелий и Алекс уловила ещё больше удивлённых голосов. Неужели в Хогвартсе было так мало сплетен, чтобы все они свелись к ней одной.

Хардман держалась за Клементину, как за спасательный круг.

— Расскажите мне хоть последние новости, а то я сейчас кину в кого-нибудь Аваду, — прошипела блондинка, слыша очередное «что с ней», «она ослепла, бедная», «как же она теперь будет жить».

Кассиопея тут же спохватилась.

— Мы придумали, как достать алкоголь, чтобы Реддл позволил нам выпить в гостиной, а Эйвери запал на Клем, — засмеялась Малфой, получая толчок от подруги.

— Это неправда, просто он помог мне на зельях, — смущённо оправдывалась Таккар.

— Вот это да, — засмеялась Алекс, уже представляя их в голове как парочку.

Интересно, ходил ли Том в скрипторий без неё? Черт. Конечно, да. Он бы не упустил такую возможность. Она уже видела его черные глаза, которые с насмешкой смотрят на неё. Алекс знала, как сильно он порицал слабость, а она сейчас была беспомощнее новорождённого жмыра.

Клементина помогла ей сесть в большом зале, а после начала суетиться. Алекс не знала, что делать, она так хотела есть, но не хотела слышать смешки о собственной уязвимости. Неожиданно Клементина взяла её руку, заставляя обхватить кружку, по запаху с какао.

— Белый или молочный шоколад? — спросила Таккар, ожидая ответа.

— Белый, — удивлённо произнесла Алекс, как тут же на её тарелку девушка положила кусочки белого шоколада.

Точно. Чтобы есть шоколад, столовые приборы были не нужны.

— Спасибо, — прошептала Алекс, как только почувствовала, что Клем опустилась на место рядом с ней.

— Я же говорила, что мы будем рядом, — прошептала в ответ Клем.

Алекс выдохнула, понимая, что она позавтракает. Аккуратно нащупав рукой кусочек шоколада, девушка тут же положила его в рот, не отрывая другой руки от кружки с какао.

— Ничего себе, змейка вернулась, — послышался насмешливый голос напротив неё. — А ты живучая.

Эйвери. Определённо, Эйвери.

— Не без этого, — усмехнулась девушка.

— Алексис…

Том Реддл ошарашенно смотрел на девушку, глаза которой были покрыты чёрной повязкой, а руки дрожали, когда она сделала глоток из кружки. Алекс неловко ела шоколад. Слепа. Какого черта Дамблдор не сказал ему? Том не раз ходил, узнавая, что случилось с девчонкой, но старик лишь обеспокоенно выпроваживал его. Только спустя шесть дней он объявил слизерину, что на девушку напали и она в Мунго.

Она сначала не узнала его. Он много раз называл её по фамилии и произносил её: властно, грубо, надменно, чаще всего раздражённо, но так волнительно по имени он обращался к ней впервые.

— Доброе утро, Том, — улыбнулась девушка, не поднимая головы, ведь не представляла, куда смотреть.

Алекс спиной чувствовала взгляд его темных глаз, но то, что он не потребовал объяснений при всех, обнадёживало.

Закончив с завтраком, Клем потащила девушку на уроки. По дороге Алекс не выдержала и достала палочку, осматривая, что происходит вокруг.

Она без посторонней помощи зашла в кабинет, приземляясь за предпоследнюю парту, видя, что Клем села рядом, Алекс положила палочку на стол.

Два урока у Бинса были подарком для учеников. Выспаться после завтрака хотели все, но на сегодня эта возможность была только у Слизерина и Гриффиндора, которые не спеша рассаживались по местам. Бинс нудно рассказывал о событиях тысячелетней давности, усыпляя каждого, кто слушал его дольше двух минут.

Алекс — одна из немногих, кто ещё не сдался, зевая, она держала палочку одной рукой, а второй конспектировала даты. Клементина удобно устроилась на её плече, практически лёжа на ней, так что девушка рукой, которой держала зажжённую палочку, обнимала её.

— Ты кремень, — протянула Клементина, которая устало смотрела на призрака, летающего по воздуху туда-сюда… туда-сюда… туда… Она резко открыла глаза, не позволяя сну захватить себя. — Он сказал, что на втором уроке будет вводная лекция о международной конвенции волшебников одна тысяча двести восемьдесят девятого года. Предлагаю выспаться перед зельями, — пробубнила Таккар, поднимаясь с подруги и разминая затёкшую шею.

— Вторая лекция будет либо с тебя, либо с Касси, — вновь зевнув, проговорила Алекс.

Клементина закатила глаза, бросив взгляд на Малфой, которая сегодня явно не собиралась ничего писать. Чтение журнала было явно интереснее для неё, чем разрешение конфликта советом магов.

Профессор Бинс вновь увлёкся темой и не заметил звона, оповещающего о начале перерыва. Обычно кто-то из учеников его прерывал в таких случаях, но сегодня, зная, что впереди ещё один урок, студенты продолжали полулежать на партах.

Рука, держащая палочку, затекла, но Алекс пыталась дойти до логического завершения, чтобы получился более-менее полный конспект урока. Лишь звон колокола заставил профессора опомниться, чтобы прерваться и сменить тему урока. Хардман с чувством выполненного долга погасила палочку и отложила перо в сторону, она чувствовала копошение рядом, что могло лишь значить то, что подруга уже вернулась с перерыва, и, не задумываясь, со вздохом откинулась на неё спиной.

— Клем, с тебя вторая лекция, а с меня выспаться перед зельями, — прошептала Алекс, наклоняясь к подруге.

Девушка вполне уютно себя чувствовала и даже не доставала ей до плеча, лёжа сугубо на груди. На мужской груди: догадка озарила её голову. Алекс не нужно было зажигать палочку, чтобы узнать, что тот, на ком она лежала, был явно не Клем.

Вместо лёгкого цветочного запаха, она наконец почувствовала смесь запахов из ненавязчиво одеколона и новых пергаментов.

Проглотив возмущение, Алекс поняла, что раз её до сих пор не скинули с груди, не наорали и даже ещё не оскорбили, значит, предстоящий разговор будет вряд ли приятным для неё.

— Знаешь, Реддл, мне без разницы, на ком спать этот урок, поэтому устраивайся поудобнее и записывай строго за профессором, — нарочито спокойно произнесла Хардман, рукой нащупав исписанный пергамент и поднимая его вверх, — с меня первая лекция, с тебя вторая. И раз ты отсадил Клементину, она точно сейчас радостно спит и даже не думает записывать.

— Нет необходимости, я писал первую лекцию, — выразительный голос раздался прямо над её головой.

Том, сделав вид, что не заметил фырканье девушки. Бесцеремонно нарушать и дальше своё личное пространство он не мог ей позволить, явственно чувствуя приторный аромат чего-то сладкого, который окутал его. Выбрав момент, когда она сама привстала, он дёрнул плечом и положил левую руку на парту, дабы она не решила использовать его в качестве подушки для сна на уроке. Нагрубить и оттолкнуть, как он желал, Том не мог, вопросы, интересовавшие его, требовали вежливости. За всю жизнь Реддл привык скрывать настоящие эмоции за вежливостью, являя всем, как он хорошо воспитан, пока ярость колотила его душу, а руки покалывало от желания выпустить непростительное.

— Твои глаза под повязкой, какого они цвета? — спросил он.

Алекс в это время, подняв палочку, осматривалась по сторонам, очевидно, в поиске подруги.

Она со вздохом вновь отложила древко, понимая, что не ошиблась. Таккар спала на задней парте рядом с Эйвери, который на удивление внимательно записывал всё за Бинсом. Не замечая, что Том сел иначе, она вновь откинулась, но в этот раз оказалась на его плече, а не на груди, чуть спустившись, девушка смогла удобно разместиться. Всю предыдущую лекцию она представляла, как отдохнёт, и теперь нарушенные планы вызывали обиду.

Алекс не видела ничего порицательного в этом жесте, она десятки раз сидела так с Оминисом, опираясь на него, пока записывала лекции. Полулежать на наследниках Слизерина уже можно было назвать привычкой.

— Черные.

Реддл прикрыл глаза на пару секунд, он боялся услышать такой ответ. Ему она нужна была исключительно как воин в его сражениях, но, даже обладая редким даром, слепой она оказывалась абсолютно бесполезной. Конечно, она, возможно, могла привыкнуть к слепоте, но возиться с ней, Том был уверен, он не станет. Следовало проверить, вдруг ведьма не так слаба морально, как ему кажется, и сама справится со своей проблемой.

Цвет глаз от проклятия сообщал о глубине наносимой темной магии. Чем светлее глаза, тем легче его снять. Черные — приговор.

— Ты знаешь, кто его наложил на тебя? — напряжённо спросил Том.

Алекс прерывисто выдохнула. Конечно, она знала, кости этого человека, по её расчётам, до сих пор обугленные валялись в той темнице.

— Знаю, но он не поможет…

Вынужденные смерти, ни грамма жалости.

— Можно попробовать поисковые чары и заставить…

— Пожалуйста, давай не будем об этом, — попросила Алекс, перебив его, невольно вызывая ещё больше подозрений. — Ты ходил без меня в скрипторий? — решительно задала она волнующий её вопрос, понимая, как жалко она звучит.

Реддл стиснул зубы на то, что девушка ушла от ответа. Ничего, у него было много времени, чтобы узнать.

— Да.

Она старалась не показывать обиду, но поджатые губы говорили громче слов. С кем он ходил и возьмёт ли он её снова с собой, ведь парселтанг она до сих пор не знала.

— Может, завтра после ужина сходим вместе?

— Только при условии, что я залезу в твою милую, упёртую голову, — ласковым голосом, в котором прослеживались нотки привычного раздражения, заявил Том.

Алекс опустила голову, ненавязчивое давление она ощущала с того момента, как он заговорил с ней. Неужели даже он решил не давить на уязвлённую девушку, щадя её. Любые её барьеры Том с лёгкостью пробивал, но в этот раз, натолкнувшись на один из них, отступил.

Ему было важно, чтобы иллюзорная ниточка доверия между ними стала крепче. Он заставит эту ниточку натянуться так, что девушка сама пойдёт за ним.

И Реддл точно не предполагал, что она отрицательно замотает головой.

— У нас были другие условия, — безнадёжно выдохнула Алекс, отстраняясь от него. — Ты поклялся…

— Клятва не нарушена, я отведу тебя в скрипторий, когда решишь отправиться домой, но пока ты туда явно не собираешься, — грубо заявил брюнет. — Ты сама нарушаешь её.

— Я могу рассказать, но показывать не буду! — заявила девушка, нахмурившись.

Нет, ни он, ни другие… никто этого не увидит. И Хардман была готова приложить все силы на защиту своего подсознания ради этого.

Давление стало сильнее, множество раз тренируемый барьер древней магии на уроках Шарпа плотно был поставлен впереди всех воспоминаний. Как же она ошибалась с тем, что он щадил её.

— Что ты так хочешь скрыть? — словно в тумане, он до сих пор пытался пробиться, но щит, который он ни разу до этого не встречал, упрямо не пускал его.

— Перестань! — воскликнула девушка, но тут же понизила голос, вспомнив, что они на уроке. — Это вторжение в личную жизнь, об этом условий не было. Честность и вламываться в голову всякий раз, когда что-то случается — разные вещи.

Том вынырнул из чистого, как лист, подсознания. Какого черта, она не даёт ему увидеть. Едва сдерживаемая злость зарождалась в груди, свернуть тоненькую шейку напротив казалось лучшим началом дня.

Звон заставил студентов медленно вставать со своих мест, будя товарищей. Алекс подскочила со стула, но Том резко схватил её за запястье, отчего девушка, не удержав равновесие, повалилась снова на него, ударяясь лбом о каменное плечо парня.

Ничуть не смутившись, Реддл наклонился к ней.

— Я узнаю, что ты скрываешь, вечно бегать от меня ты не сможешь, — прошипел он, почти дотрагиваясь губами до мочки её уха.

Мурашки предательски расползлись по телу, а ухо пылало огнём от его горячего дыхания. Слишком близко. Хардман, ничего не ответив, вылетела из класса, на ходу зажигая палочку.