IV. Конфликт времени (2/2)
Всё складывалось вполне неплохо, единственное, от чего сердце Алексис начинало биться быстрее, — мысль о том, сколько времени пройдёт в её времени, пока она будет здесь. Секунда, минута, может, год, а если несколько лет? Но в любом случае она ничего не могла сделать. Песчинки падали настолько медленно в тех часах, что по виду у неё было не меньше недели. Осталось понять, как их забрать.
— Профессор Дамблдор, а наследники Слизерина учатся в Хогвартсе? — задала она вопрос, стараясь скрыть бешеный интерес в голосе.
— Боюсь, что нет, прямыми потомками был род Мраксов, насколько мне известно, род обнищал, последние представители его сейчас в Азкабане доживают свой век.
Что?
Как это могло произойти?
Алекс расширила глаза от удивления. У них было большое поместье, у Оминиса было много денег. Как род мог утратить всё?
— А почему вы спросили про это, мисс Хардман?
Алекс подняла голову на профессора.
— Мой друг Оминис Мракс, и я думала, что, возможно, встречу его потомков… — закусив губу, проговорила она.
Неужели Оминис не дожил до семидесяти лет.
— Мисс Хардман, вы должны понимать, что встретите потомков многих своих друзей, но стоит помнить, что это не те люди, которых вы знали ранее, — покачал головой Дамблдор.
Точно ведь, Алекс могла встретиться с внуками своих друзей. Хотя девушки и меняют фамилию, выходя замуж, но многие фамилии должны быть знакомы. Как же это было странно — видеть будущее. Восторг от неизведанного стал перекрывать страх, который она испытывала.
— Директор Диппет, не могли бы вы предоставить мне пропуск к запретной секции? Дело в том, что только там я смогу говорить с хранителями, у меня был допуск в прошлом.
Однако, что пропуск перестал действовать со смертью профессора Фига, уточнять не стоило. Она не знала расписание библиотекарши в этом времени, не знала, как делают обход старосты, а в зал картографии планировала являться теперь почаще, пока был налажен какой-то контакт.
— Хорошо, — недовольно выдохнул Армандо, после того как Дамблдор незаметно кивнул головой. — Только вот у вас нет никаких вещей и денег…
Алекс хлопнула себя по лбу.
— Род Хардман считается забытым, после того как единственная наследница пропала без вести, — сообщил Дамблдор, разводя руками.
— Но я же единственная наследница чистокровного рода, значит, мой счет в банке должен быть заморожен?
Неожиданная грусть накрыла её с головой. Родители умерли с мыслью, что она просто пропала в один день своей учёбы. Ведь все в будущем, насколько поняла Алекс, основывалось на той секунде, когда она перевернула часы. Все жившие здесь, знающие её люди, уверены, что она исчезла, хотя кто через пятьдесят один год вспомнил бы её.
— Боюсь, это не так, — покачал головой Диппет, — все состояние семьи, если род прерван, достаётся ближайшим родственникам. Сейчас… — директор нагнулся, отодвигая ящик стола, доставая старую потрёпанную книгу в кожаном переплёте.
Он поправил свои очки, открывая книгу посередине. Алекс удивлённо смотрела, как через минуту одна надпись на странице изменилась.
— … вот же, — проведя пальцем по строчке, он принялся читать. — Поместье Хардман… так… Лорейн де Маншар и две её дочери…
— Лорейн? — шокировано выпучила глаза девушка, отводя глаза в сторону.
Лорейн де Маншар, дочь родной сестры Сесилии. В двадцать лет Лорейн любила копаться в белье родственников, оглашая общественности все тайны семьи Хардман, неудивительно, что именно де Маншар прибрали к рукам все их состояние. Черт. Как же Алексис жалела, что наслала в прошлом на неё так мало сглазов. Требовать свои законные деньги у де Маншар было невозможно, ведь по документам Алекс была мертва.
Что ей делать?
Хардман хмурилась с каждой минутой всё сильнее, начиная снова выкручивать пальцы на руках. Взгляд серых глаз мельком зацепился за кольца.
Бижутерия.
— Я продам свои вещи, — решительно заявила Хардман, всё ещё не сводя глаз с колец и невольно тронув серьги на ушах, — и смогу купить все к школе.
— Если вы уверены, то вам нужно в Косой переулок, — заключил Дамблдор, увидев, как девушка активно закивала головой. — Я сопровожу вас, вы ведь не умеете трансгрессировать?
— После зимних праздников я должна была научиться, через неделю начиналось первое занятие, — выдохнула девушка.
— Возможно, курсы трансгрессии вы пройдёте уже здесь, наши ученики совсем скоро будут этому учиться, а пока я помогу вам, — решительно заявил Дамблдор.
Алекс удивилась, ожидая подвоха. Он столько раз уже помог ей, но ничего не просил взамен, возможно, это дело времени.
Но он также ничего не просил, когда они вышли за ворота школы и трансгрессировали в Косой переулок. Не выдержав, Алекс задала вопрос, перестав оглядываться на яркие витрины магазинов.
— Почему вы помогаете мне?
Альбус улыбнулся.
— Потому что вы всего лишь юная девушка, которая попала в вереницу событий, — легко ответил он.
Алекс подозрительно посмотрела на него, сощурив глаза, но, видя лишь добродушный взгляд, расслабилась.
Продать ювелирные украшения она решила в первом же магазинчике, в котором на витрине были выставлены аксессуары. Не считая фамильного кольца, у неё ещё было два на пальцах. Одно из золота с мелким вкраплением бриллиантов она продала сразу. В комплект к нему как раз были длинные серьги, с которыми она тоже без сожаления рассталась. Подарок матери на шестнадцатый день рождения. Комплект украшения был на ней лишь потому, что она так и не сняла его после Рождества.
Золото в сочетании с бриллиантами было, несомненно, дорогим подарком, если не считать то, что Сесилия знала, как её дочь ненавидит золото, знала, что Алексис носит лишь платину, из которой сделано фамильное кольцо. Женщина была осведомлена, как её дочь не любит смешивать металлы, которые носит, поэтому не упускала случая поругаться, что Алекс не носит её подарок, и, конечно же, томно вздыхать, жалуясь своему мужу, как дочь её не ценит и какое неблагодарное чудовище они вырастили.
Посчитав деньги, Алекс выдохнула. Фамильное кольцо она не отдала бы ни за что в жизни, как и подарок отца. Ободок платины огибал средний палец девушки, а алмаз её любимого сине-голубого цвета выделялся на бледной коже. Девушка всегда удивлялась, как, имея такой утончённый вкус, отец мог жить с истеричной Сесилией, брак по расчёту не предполагал совместный быт, но, видимо, Лэндон был приверженцем старых взглядов о совместном проживании, чтобы ребёнок рос в нормальных условиях. Алекс была этому рада, ведь если она жила только с матерью, давно бы кто-то из них умер и далеко не своей смертью.
В Косом переулке Алекс закупилась необходимым с помощью Дамблдора, который, словно справочник, ходил рядом и даже помогал в выборе метлы. Да что тут говорить, когда он даже терпеливо ждал, пока девушка купит себе дополнительную одежду. Любовно сжимая свою палочку из терновника в руке, проходя мимо магазина Олливандера, на блондинку хлынули тёплые воспоминания.
На домашнем обучении она использовала запасную палочку отца, из-за того, что у неё не было особого таланта к магии, даже люмос получался из рук вон плохо. Способности Алекс, как и способности Исидоры, открылись лишь к пятому курсу, в этом и было отличие тех, кто обладал древней магией. Из-за этого свою палочку она купила лишь при переводе в Хогвартс.
Как только они прибыли в школу, Дамблдор позвал домовика, спихнув ему все свои вещи. Алекс налегке следовала за профессором. На улице начинало смеркаться, она потратила весь день на объяснение своей истории и закупку школьных предметов. По дороге Дамблдор рассказал о тёмном волшебнике, развязавшем войну, Грин-де-Вальде. Который набирает мощь и переходит к активным наступлениям. Поэтому было логичным, что девушка перевелась в школу именно сейчас, ведь ходили слухи, что он засел в Америке.
Алекс не ожидала подобного, но это был не её мир, чтобы погружаться в это. В этой войне она не представляла никакой ценности, потому что история древней магии была убита вместе с Ранроком и передана в это время как легенда. Девушка не отходила от своей первоначальной цели — изучить древнюю магию, а всё, что происходит в одна тысяча девятьсот сорок втором году, она предпочитала игнорировать, стараясь не задумываться об этом.
— Старосты Слизерина Том Реддл и Изольда Таттл, сейчас как раз начался ужин, поэтому, думаю, директор Диппет представит вас в большом зале, — довольно протянул Дамблдор, уже без опаски смотря на новую ученицу.
Алекс неуверенно кивнула, она вновь должна была знакомиться со всеми, но в этот раз лишь для того, чтобы не вызывать подозрений. Друзья ей были не нужны, иметь привязанности в чужом веке было чревато последствиями.
Диппет встал со своего места, как только они вошли в зал и Дамблдор привлек его внимание.
— Дамы и господа, — начал Армандо, усиливая палочкой громкость своего голоса. — Прошу вас отвлечься от ужина и поприветствовать новую ученицу, прибывшую к нам по обмену из школы чародейства и волшебства Ильверморни, Алексис Сесилию Хардман. Алексис уже прошла распределение на факультет «Слизерин» и с завтрашнего дня может приступить к занятиям.
Стол Слизерина неуверенно захлопал. Чтобы ученица переводилась вечером, такое было впервые у них. Но не у Алексис, которая вновь своим появлением роняла устоявшиеся традиции, благо в этот раз обошлось без драконов, сбивающих кареты.
Она прошла за стол своего факультета, присаживаясь с краю. Весь ужин на неё бросали презрительные взгляды, словно она была самим порождением грязной крови. И лишь один взгляд выдавал жгучую ненависть. Тот паренёк, с которым она столкнулась и пообещала сломать ему руку, кажется, его звали Том Реддл. Но даже ему не удалось смутить её до такой степени, чтобы девушка отказалась от еды, о которой мечтала весь день. Шоколад, ей нужно было больше шоколада и запить всё ядрёно сладким какао с шоколадной посыпкой. Отличный ужин.
***
— Сейчас на уроке вы сварите рябиновый отвар, его рецепт невероятно прост, однако с годами волшебники забывают о нем, поэтому сегодня в начале урока повторение изученного. Кто справится ловчее других, сможет заработать баллы для своего факультета.
Алекс с улыбкой посмотрела в пустой котёл. Она стояла поодаль от слизеринцев, ближе к Когтеврану. Её родной факультет предпочитал с ней контактировать примерно никогда. Высокомерные идиоты, думала про них Хардман.
Рябиновый отвар она могла сварить с закрытыми глазами, впрочем, иногда так и происходило. Как положено, девушка открыла учебник, но, не глядя в него, самая первая подошла к шкафчику ингредиентов.
Вывалив всё на стол, она поняла мотивы профессора Слизнорта, ведь большинство учеников до сих пор с глупым выражением лица смотрели в учебник.
Алекс по привычке быстро кидала ингредиенты в котёл, помешивая и нагревая его до нужного цвета. Фиолетовый цвет говорил ей о том, что память её не подводила, полпути пройдено. Повторяя одни и те же действия, она закатила рукава мантии и рубашки, из-за горячих котлов помещение нагревалось.
— Профессор Слизнорт, я закончила, — воскликнула Алекс, подняв руку, ученики оторвались от своих работ, ошеломлённо смотря на неё. Хардман уже не обращала на это внимание, радуясь такому знакомому светло-зелёному оттенку.
Слизнорт с недоверием посмотрел на новую ученицу, но подошёл к ней сразу же, произнося с едва скрываемым восторгом:
— О Великий Мерлин, мисс Хардман, ваше зелье — оно превосходно, такая скорость, на мою память ещё ни один ученик так быстро его не варил, — расхваливал он её. Алексис благоразумно промолчала, что это ещё он не видел, насколько она быстро варила его в выручай-комнате перед испытаниями хранителей. — У вас явно талант к зельеварению. Пятнадцать очков Слизерину.
Алекс улыбнулась, ведь в своём времени она получала лишь нагоняй от профессора Шарпа на уроках. Она себя оправдывала тем, что Уизли вечно её отвлекал, подначивая на эксперименты в зельеварении.
Девушка подняла взгляд, мельком осматривая слизеринцев, многие были рады, что она принесла им баллы, но некоторые с опаской кидали взгляды, и в который уже раз она вновь наткнулась на черные глаза, полные гнева.
Как оказалось, некоторым и это зелье пришлось не по силам, поэтому до конца урока Слизнорт отчитывал тех, у кого ничего не получилось.
Алексис в одиночестве побрела на следующий урок по защите от темных искусств. Она не видела Дамблдора с того дня, как во второй раз поступила в Хогвартс, он отсутствовал больше трёх дней. Она не знала причин и не стремилась их выяснять, однако одиночество в эти моменты чувствовалось куда острее.
Все свободное время девушка проводила в зале картографии и выручай-комнате, которая осталась такая же, как и при ней, кроме разве что животных, видимо, Деек отпустил их перед своей смертью. Ох, как же ей его не хватало, теперь в выручай-комнате без Деека и магических тварей было невыносимо одиноко.
Мысли о друзьях врезались в голову всякий раз, когда она ела одна в большом зале, когда прогуливалась возле чёрного озера перед занятиями. Алекс так привыкла, что рядом с ней кто-то есть, что совсем разучилась быть по-настоящему одна. Она бы с радостью даже послушала причитания Имельды.
Слизеринцы были настроены против неё, но, как она поняла, это произошло из-за первой стычки в этом времени. Том Реддл был тут кем-то вроде местной знаменитости, что ж, знакомо. Толпы поклонниц со всех факультетов; порой казалось, что весь Слизерин подчинялся ему, и Алекс не понимала, за какие заслуги. Он был старостой, первым вскидывал руку, чтобы ответить, всегда старался произвести впечатление на преподавателей, таких скорее забивают и присваивают прозвище «заучка» до конца жизни, но не ему. Ему и слово поперёк боялись вставить.
Единственная девушка со всего факультета, с которой Алекс более-менее общалась, была полукровка Клементина Таккар, внучка Амита Таккара, который, как оказалось, не дожил даже до пятидесяти лет. Они были соседками, и от Клементины Алекс смогла хоть что-то узнать о настроенной против неё враждебности.
У слизеринцев вообще не было идеалов, как ей казалось раньше, даже Оминиса Мракса, который являлся прямым наследником Слизерина, не возводили в идолы, некоторые с опаской обходили, но многим было по большей части все равно. А тут какой-то Реддл, его родственников девушка даже не знала, они точно не учились в Хогвартсе в её время. И если девушек понять можно, ведь глупо отрицать, что Реддл красив, то у парней оправдания не было.
Девушка села за последнюю парту, помахав рукой Клементине, которая удобно устроилась со своим парнем из Когтеврана. Алекс привыкала сидеть одна, бросая сумку на соседний стул. Все равно, кроме Клементины, с ней никто не садился.
Профессор Галатея Вилкост начала урок. Находясь в своих мыслях, Алекс и не заметила, как она окликнула её.
— Мисс Хардман, пройдите к платформе, — строго проговорила женщина.
Алекс от неожиданности резко встала, свалив случайно рукой на пол учебник по ЗоТИ, послышались смешки студентов. Идиотский год, как угораздило попасть именно сюда? Почему Салазар Слизерин не мог поставить время не на пятьдесят один год, а хотя бы на двадцать или тридцать лет, эти идиоты ещё бы не родились, и ей не пришлось чувствовать себя дурой, впервые за все обучение в Хогвартсе.
Девушка поднялась на платформу, удивлённо поднимая бровь, когда узнала в своём оппоненте того самого Тома Реддла, с которым не перебросилась ни словом после обещания сломать руку. Неплохо, даже очень хорошо. Он натравил на неё факультет, и она поклялась себе привести в действие свою угрозу.
— Мистер Реддл, мисс Хардман, помните, что дуэль будет показательной. Никаких опасных заклятий не использовать, если кто-то из вас почувствует, что ему нужна медицинская помощь, то останавливает дуэль, выпустив из палочки сноп искр. В эту же секунду дуэль прекращается, и тот, кто выпустил искры, считается проигравшим. Если готовы, начинайте! — профессор дала указания, магическим щитом закрывая область за платформой.
Они медленно подошли к центру платформы, поклонившись друг другу, не отводя взгляд. Серые, практически белые и абсолютно черные глаза столкнулись в битве раньше своих обладателей.
Три шага, необходимо было сделать всего три шага, чтобы начать. Алекс внимательно прислушивалась, сколько сделал он. Подошва черных начищенных ботинок шаркнула по полу платформы. Ровно три раза, прежде чем…
— Obstupescere! — Том первый вскинул палочку, направляя в неё заклятие.
Оно успешно разбилось о только что созданный щит.
— Examen avium!
Рой птиц устремился прямо на девушку, она вновь успешно уклонилась, так что они клювами врезались в магический щит за её спиной, который создала Вилкост, барахтаясь без возможности выбраться, они исчезли через пару минут.
— Torpor!
Алекс выставила уже более мощный щит на последних секундах до встречи с заклинанием, отчего белый свет ослепил присутствующих. Эти заклятия были не в рамках школьной программы, а скорее дополнительным изучением, опасности они не представляли, но пропустив хотя бы одно из них, бой пришлось бы тут же окончить.
Она выжидала, отбиваясь от большинства его атак, внимательно следила за движениями, пуская простенькие обезоруживающие, наблюдая, в какую сторону он уклоняется и насколько быстро ставит протего. Алексис понимала, что значит знать врага в лицо, не нужно было использовать мощные заклятия, если у тебя прекрасные щитовые чары, надо было лишь найти слабое место, а оно было у каждого.
Реддл был точно заучкой, каждое его новое заклятие было изощрённые предыдущего. И глядя на него, Алекс забывала, что у них дуэль в рамках школьной программы. Отточенные движения палочкой, взмах, как искусно он старался попасть, вызывало восхищение. Даже Себастьян, будучи одним из чемпионов дуэльного клуба, уступал в технике перед этим выскочкой. Грубо, хлёстко, без промедления.
Но он был человеком и уставал, очень медленно, практически незаметно, но уставал.
— Levioso! Descendo!
Он отбил её любимую связку заклятий. Щитовые не выдерживали такого напора, поэтому, смекнув, девушка перешла в наступление, уже понимая, в какую сторону он будет уклоняться и куда целиться.
— Aresto Momentum! — выкрикнул Реддл.
Алекс стояла, ничего не предпринимая, пока заклятие не оказалось в нескольких миллиметрах. Снова белый свет озарил комнату, не теряя времени, она выкрикнула:
— Fractis manibus!
Он не успел из-за яркого света среагировать, и заклятие врезалось точно в него. Обман чистой воды. Но, простонав сквозь зубы, он переложил палочку в левую руку, ведь правая в неестественном состоянии висела вдоль тела, сломанная.
— Devoratus!
Алекс, не ожидавшая, что он продолжит, пропустила удар. Языки пламени сконцентрировались на её левой руке, выжигая за собой одежду, а затем и расплавляя кожу.
— Confringo! — резко вскинула она палочку, убирая левую руку за спину.
Реддл упал на пол, стараясь уйти от огня. Это уже не был бой до первой медицинской помощи.
— Devoratus!
— Стоп!
Том Реддл произнёс заклятие вместе с тем, как Вилкост решила вмешаться. Услышав фразу профессора, девушка не обратила внимание, как снова огонь летел в неё, в этот раз попадая в живот.
— Confringo!
Она направила заклятие быстрее, чем подумала, оно опалило плечо парня, который так же отвлёкся на профессора. Он снова вскинул руку, как Галатея Вилкост обычным экспелиармусом выбила палочки из рук студентов.
— Минус тридцать баллов со Слизерина за неумение остановиться. И минус ещё двадцать за направленное причинение вреда друг другу. Однако за бой до последнего плюс пять баллов каждому, — громко объявила женщина, возвращая палочки студентам. — А теперь оба направляйтесь в больничное крыло.
Алекс сжала свою палочку, убирая её в карман. Она прикрыла голый живот мантией, пока они шли по классу в сторону двери. Том Реддл даже не поморщился от боли в сломанной руке и ожога плеча, его лицо оставалось непроницаемым, пока они не вышли из класса.
— Чокнутая, — выплюнул он, как только дверь закрылась за ними.
— Я же сказала, ты будешь плакать, когда я сломаю тебе руку, — скривила губы девушка, вновь замечая, как быстро этот парень приходит в ярость. — Что с тобой не так? Натравить факультет на новенькую, каким же жестоким надо быть.
— Натравливать на тебя факультет? По-твоему, мне заняться больше нечем, чем разбираться с каждой чокнутой. Нет, ты действительно больная на голову, — он покрутил здоровой рукой у своего виска, — сама помнишь, какую чушь несла в первый день?
— Я просто… — Алекс замолчала на долю секунды, — …просто растерялась и… и вообще, мог ответить, что не знаешь тех, кого я спрашиваю. Я… шутила. Непорядок с чувством юмора не означает непорядок с головой.
Том поднял брови.
— Ты спрашивала о людях, которых не существует, и утверждаешь, что не больная.
Хардман разозлилась, да, он был прав, но такое самомнение приводило девушку в бешенство.
— Да какое тебе дело, больная или нет! Тебя никоим образом это не касается, оставь меня в покое, не надо постоянно прожигать меня взглядом и подговаривать факультет! Мне наплевать, если ты полукровка поганая тут на пьедестале, я не собираюсь с тобой дружбу заводить!
Хардман не успела и шага сделать, как тут же от резкого перемещения её тела боль резанула по открытым ранам. Том Реддл с ненавистью смотрел в её глаза, прижимая девушку к стене заклинанием.
— Заткнись, ты даже не представляешь, с кем разговариваешь, — презрительно зашипел он, делая несколько шагов.
Брезгливо, стараясь лишний раз не касаться её, он, вытягивая руку с палочкой, надавливал на обожжённый участок кожи.
Алекс сцепила зубы, чтобы не закричать, но низкие гортанные стоны вырывались против её воли. Ткани мантии при каждом его движении проходили по оголённым нервам, а он будто упивался, вдавливал сильнее.
— Ублюдок, — сквозь зубы выплюнула девушка.
Реддл на это лишь сильнее вдавил палочку в живот, послышался глухой вскрик.
Приятный ток в воздухе заискрил. Не выжидая, чувствуя прилив сил, Алекс со всей силы схватила его за запястье, отталкивая от себя с помощью древней магии, напитавшей тело за дуэль. Парень врезался в стену, тяжело дыша, он не мог подняться еще добрые пару секунд. За это время она подскочила к нему, стараясь не обращать внимания на то, что картинка перед глазами начинала плыть.
— Это ты не представляешь, с кем разговариваешь, — хриплым голосом выдавила Алекс, наступая ему прямо на сломанную руку каблуком. Хруст и приятный, еле сдерживаемый стон боли следом сладко разнёсся по пустому коридору.
Девушка поспешила в медпункт, пока сознание окончательно её не покинуло. Ввалившись в дверь, как раз вовремя, чтобы разглядеть перед собой лишь белые блики, погружаясь в такую знакомую темноту.