III. Долгожданный скрипторий (1/2)

Сесилия Хардман была на редкость глупая и недальновидная женщина, по мнению собственной дочери. Изнемождённая от очередной выдуманной болезни, она знала, догадывалась, что на смертном одре то чудовище, которое она носила под сердцем девять месяцев, чудовище, которое она любила лишь эти самые девять месяцев, будет улыбаться.

И Сесилия Хардман успела отчитать дочь за вычурное платье, успела назвать её всеми нелицеприятными эпитетами, которые только знала, маловато, опять же, по мнению дочери, все эти эпитеты отражали одно простое уху слово: куртизанка.

Длинное темно-зелёное платье было туго затянуто корсетом на худощавом теле Алексис Хардман. Небольшая грудь из-за корсета казалась больше и слегка была видна в зоне декольте, опоясанным вставками из серебряных змеек. На открытой шее красовалось дорогое ожерелье с изумрудом.

Лэндон Хардман оценил выбор дочери, следя за ней весь вечер. Она не зря попросила позвать Мраксов и не просто так кидала в их сторону взгляды, его подозрения не были ошибочны, ведь дочь подошла к нему в середине вечера, наигранно обидчивым тоном сообщая:

— Отец, вы меня представили, боюсь, не всем.

Лэндон поспешил исправиться, подав руку дочери, чтобы та схватилась за неё, и медленно повёл по залу прямо к столику, возле которого обосновались Мраксы.

— Морфин, рад тебя видеть здесь, ты ещё не знаком с моей дочерью Алексис Хардман, — Лэндон отпустил руку дочери, зная, что девочка справится сама, даже с такими непростыми людьми. — Дорогая, Морфин Мракс — мой товарищ ещё со врёмен школы.

— Приятно познакомиться, — она склонилась в реверансе, не убирая с лица улыбку.

Седовласый мужчина медленно кивнул в знак вежливости.

— Давно хотел с вами познакомиться, Алексис, наслышан, что вы сделали, — он медленно повернулся к сыновьям, которые не смели вмешиваться в разговор, пока им не разрешат. — Хотел бы представить вам моих детей, Тенебрис… — парень сдержанно кивнул.

Алекс примерно так его и представляла. Тенебрис не был красавцем, глубоко посаженные темные глаза и усталый взгляд говорили о том, что он хотел побыстрее закончить этот вечер, но, по словам Себастьяна, мнения он не имел.

— … и мой старший сын Марволо.

Марволо Мракс, в отличие от брата, не спеша поднял руку девушки и поцеловал тыльную сторону её ладони. Его такие же, как и у брата, темно-карие глаза смотрели на неё отнюдь не с усталостью. Алекс могла точно сказать, что будь он лет на шесть моложе, она бы засмущалась под таким пристальным взглядом. Но мужчина был будто повзрослевшей копией Оминиса, не имея ничего общего с Тенебрисом.

— А где же твои младшие? — повёл бровью Лэндон.

— Эттан и Оминис слегли от лихорадки, — ровным тоном проговорил он.

Видимо, Эттан сам не изъявил желание идти сюда, а Оминис был с Себастьяном, подумалось Хардман.

— Прискорбно, — лишь добавил Лэндон, — ты же знакома с Оминисом, правда, Алексис?

— Наше общение ограничивается беседами об учёбе, — сдержанно сказала девушка.

Алексис понимала, что Оминис был белой вороной в этом змеином гнезде. И если они друзья, значит, соответственно, она разделяет его взгляды, значит, она ничего от них, кроме презрения, не получит этим вечером.

Хардман продумывала, с кем можно быстро за общаться ещё в Хогвартсе, но она была абсолютно не интересна Тенебрису, он посчитал нужным уйти, как только отец его представил, а Эттана не было. Зато вариант, который она совершенно не продумывала, стоял перед ней.

— И как вам нравится в Хогвартсе, Алексис? — подал голос Марволо.

— Впечатлена, замок прекрасен, — протянула Алекс, — вам посчастливилось учиться там?

— Ваша интуиция вас не обманывает. Странно, что Оминис не упоминал вас, — задумчиво прищурил глаза Марволо, слегка наклоняясь к ней.

— Он бывает неразговорчив, — на выдохе произнесла Алекс. Надежда, что у неё всё получится, окрыляла её.

— Такой грешок числится за моим братцем, благо я знаю способы, как его разговорить, — мрачно улыбнувшись, мужчина сделал глоток из своего стакана.

— Поделитесь секретом? — с интересом спросила она, рассматривая Марволо, стараясь угадать его следующий шаг.

Марволо заинтересованно смотрел ей в глаза.

— Может, в следующий раз, — ушёл он от темы. — И все же мне не даёт покоя, как вам удалось сдержать восстание гоблинов в столь юном возрасте?

— Это такая длинная история, — обманчиво улыбнулась она, — удача была на моей стороне.

Нет, это было выше её сил. Какое было везение, если она ночи напролёт тренировала магию, если она проходила испытания, к которым готовилась не меньше месяца. Ей не везло категорически, она справлялась своими силами, не уповая на удачу. После испытания Ниов так вообще лежала долгое время в лазарете, потому что сломанная шея и куча ожогов никак не проходили.

Это был ад. Натти, желающая поймать убийцу, Поппи с драконом, свихнувшийся на реликвии Себастьян. И всё это на ряду с войной и испытаниями хранителей. Ни черта ей не везло даже в поиске друзей.

— Вы удивительны, — равнодушно хмыкнул Марволо, одарив девушку жадным взглядом. — Хотел бы я пообщаться с вами подольше…

Марволо хотел сказать ещё что-то, но к нему наклонился отец, что-то прошептав на ухо. После чего он выпрямился и со всей сдержанностью разрушил все планы Алексис, сказав:

— Прошу прощения, но моим братьям нездоровится, я вынужден вас покинуть, но буду надеяться на следующую встречу.

Галантно он вновь поцеловал тыльную сторону её ладони и поспешил с отцом и братом к камину.

Алекс как стояла на месте, так и продолжала стоять, с ужасом смотря перед собой. Почему они ушли? Никто не болел. Что заставило их уйти? Черт возьми, что ей теперь делать. Это был конец. Следующий приём мог быть только на Рождество. Ждать год ради призрачного шанса? Она была так уверена, что все получится, что даже не рассчитывала на неудачу. Оминис никогда в жизни не приведёт её в поместье Мраксов, уж это она понимала. А то, что они могут встретиться и мило поболтать, — не верила, такие совпадения были точно не для неё.

Не предупреждая родителей, она забежала в камин, исчезая с вечера. Пусть возмущаются позже, сейчас она видела лишь один шанс.

Холодный воздух Фелдкрофта в накренившемся домике, в котором был камин для перемещений, заставил её вспомнить о зиме. Алекс поспешила выйти на улицу, взглядом ища нужный дом, она обхватила себя за плечи, содрогаясь от морозного ветра. Тактично постучав, она замерла на пороге, надеясь, что ей откроют, попутно накладывая согревающие.

Дверь отворилась через пару минут, являя озадаченную Анну в простеньком синем платье.

Девушка выглядела ещё лучше, чем в последний раз, живой румянец украшал её всё ещё бледное лицо, но в тёплых глазах цвета корицы появились искры, огонь.

— Мерлин, Алекс, — воскликнула она, втягивая её в дом и крепко обнимая.

— П-привет, я оч-чень рада видеть тебя, — стуча зубами, постаралась улыбнуться девушка, чувствуя, как у них дома было тепло.

— Вот это подарок на Рождество, — засмеялся Себастьян, с кружкой в руке он пристально осмотрел её с головы до ног, — прекрасно выглядишь.

Анна же с укором взглянула на брата, усаживая девушку на диван и накрывая её плечи тёплым одеялом. Алекс поблагодарила её, невольно осматривая гостиную.

Со смертью Соломона дом ожил. Много мелких безделушек украшали полки, раньше на них была лишь пыль. Развешенные по стенам рождественские венки и веточки ели создавали уют. Девушка обратила внимание, что в гостиной появились мягкие игрушки, а за столом стояло больше стульев. Соломон осознанно убивал обоих племянников с болезнью Анны, отдаляя их друг от друга все больше. Может, именно поэтому Анна смогла простить Себастьяна за его смерть, потому что сама устала от вечного контроля и соскучилась по брату, пусть она никогда не признается в этом даже себе.

— Алекс? — удивлённо спросил Оминис, спускаясь по лестнице с палочкой в руке. — Что ты здесь делаешь?

— Я на самом деле на пару минут зашла, — тут же поспешила объяснить она своё внезапное появление, в доме было тепло, поэтому надобность в одеяле отпала, как только зубы перестали стучать. — Себастьян, нам надо поговорить.

Сэллоу вмиг стал серьёзным, кивая головой, он встал с места, ведя девушку на второй этаж по коридору в свою комнату. Закрыв дверь, парень предусмотрительно наложил заглушающие чары.

— Что-то произошло, верно? — начал он, всё ещё стоя у двери.

Алекс прошла вглубь комнаты, остановившись у окна, за которым белыми хлопьями падал снег. Ей взгрустнулось, она могла отмечать Рождество с ними, но вместо этого, как всегда, были планы, стоявшие выше её комфорта.

— Я поехала к родителям на приём, чтобы познакомиться с Мраксами, — честно выдавила она, не видя, как глаза парня расширились. — Марволо был заинтересован во мне, но Морфин почему-то увёл его с вечера. Мой план провалился полностью.

— Морфин параноик. Он не доверяет ни одному сыну, думаю, он прочёл мысли Марволо и поспешил увести его, — объяснил Себастьян, залпом допивая напиток, что успел прихватить с собой, — боюсь представить, о чём думал Марволо, раз Морфин так поступил.

Алекс резко развернулась к нему лицом.

— Мне нужно попасть в скрипторий, Себастьян, — она сделала пару шагов к нему, — как угодно, я согласна на все твои методы, но узнай у Оминиса слово, которым он открыл дверь, пожалуйста, — умоляюще просила Хардман, но Сэллоу до сих пор лишь внимательно рассматривал её. — Взамен проси что хочешь.

— Всё, что я захочу? — поднял брови он, глаза блестели от алкоголя, а усмешка выдавала его весёлое настроение, несмотря на просьбу.

— Да.

Ей не нравилось, как сейчас Себастьян смотрел на неё, с чувством полной вседозволенности.

— Алекс, — он оказался так близко к ней, что она при желании могла сосчитать его веснушки на лице, он поднял руку, убирая длинные платиновые волосы девушки за спину. Взгляд Селлоу жадно проходился по её декольте, — никогда не говори такого никому, — неожиданно произнёс он, наклоняясь к её уху, переходя на шёпот, — особенно парню, который выпил, и особенно в таком сексуальном платье.

— Ты извращенец? — девушка оттолкнула Сэллоу, который почерневшими глазами смотрел на неё.

— Я серьёзно, — покачал он головой, — потому что, если бы на моем месте был кто-то другой, поверь, тебя бы вряд ли попросили о чём-то, о чем ты не пожалела бы.

— Ты поможешь или нет? — нетерпеливо спросила она, делая пару шагов назад.

Себастьян кивнул, находясь словно где-то не здесь.

— Останешься?

— Нет, я пришла лишь для того, чтобы попросить тебя. Родители ждут дома, — раздражённо ответила девушка, выходка друга приводила её в бешенство.

***

Алекс вымеряла шагами коридор, расхаживая туда-сюда возле входа в скрипторий, она тщетно пыталась разглядеть в тени силуэт Себастьяна Сэллоу. Ожидание заставляло её нервно выкручивать себе пальцы. Он сам позвал её, только для чего, думалось ей. В своих самых смелых предположениях она уже была готова кинуться Себастьяну на шею, если бы он сказал, что она хотела. Для чего ещё назначать встречу? Поговорить и рассказать, что у него не получилось, разумеется, тогда не останется ничего, кроме как действовать лично, не взирая на дружескую симпатию.

Навязчивая идея укреплялась всё больше и больше в блондинистой голове. Алекс должна была туда попасть, несмотря ни на что. Это был единственный шанс узнать что-то о силе, которой она обладает, о её возможностях. Алекс была способна на большее, она это знала, хранители это знали, но они ни черта не говорили. Как же она была наивна, думая, что как только она покорно пройдёт их испытания, они все выложат на блюдечке.

Нет. Даже мудрые, сравнимо со святыми, хранители преследовали только свои цели. Все испытания лишь показывали им, что она будет слепо доверять и не сделает необдуманный шаг. Они ничего не показали ей о силе, а лишь о прямом предназначении — сделать то, что они не смогли. Запечатать навеки хранилище, конечно, до повторного вторжения. Тайна древней магии должна была умереть вместе с ней, чтобы никто не догадывался о её существовании, чтобы для всех это оставалось не больше, чем мифом… красивой, мать её, легендой.

Она злилась. Страх, руководящий хранителями, можно было понять, но это было нечестно.

Нечестно оставить её со всей силой в одиночку.

Нечестно по отношению к другим студентам, которые тоже будут обладать древней магией, через пятьдесят, сто лет, не важно когда, важно, что они ничего не найдут. Их способности будут считаться чем-то вроде уродства, а возможно, и неправильное использование приведёт к масштабным бедам. И все это только из-за страха перед неизвестным. Четверо человек, нарёкшие себя хранителями, решили, что древняя магия принадлежит им, забрав у других даже возможность попытаться. Возможность использовать её по-другому.

Это поистине редкий дар, обладание им являлось настолько невозможным, что Алексис Хардман не могла позволить запечатать магию глубоко в себя.

Из-за угла вынырнула тень, спокойно идущая по направлению к ней. Алекс напряглась в ожидании новостей, сердце начинало ускоренно стучать в груди. Она все равно попадет туда, Оминис слишком узко мыслит, чтобы понять. Он не хочет понять, заботясь лишь о том, чтобы тёмная магия не отравляла душу ему и его друзьям, зато Алекс его понимала, психологическая травма детства на всю жизнь осталась с ним. Она понимала, но не собиралась соглашаться. Больше нет.

— Можешь меня даже поцеловать, — довольно сообщил Себастьян, наблюдая лишь вопросительно поднятую бровь. Кто угодно смутился бы, но не она. Конечно. Хмыкнув, он продолжил, доставая из кармана обрывок пергамента. — Записал буква в букву, правда, как читать, понятия не имею.

Сэллоу покрутил перед лицом девушки обрывком, она тут же схватила его, жадно всматриваясь в написанное. Транскрипция парселтанга была, мягко говоря… отвратительной. Просто набор букв.

— Спасибо, — выдохнула Алекс, на лице расцвела счастливая улыбка, но тут она начала меркнуть, — как тебе удалось?

— На Рождество сразу после того, как ты ушла, — почесал он затылок, усмехнувшись, вспомнив тот день, — подливал Оминису бурбон до тех пор, пока он не начал отключаться. Между делом стал спрашивать о парселтанге, сказал, что мне понравилась та фраза в скриптории. Он её произнёс несколько раз, пока я записывал, чтобы не ошибиться. Он сразу вырубился, а на утро ничего не помнил.

Алекс потрясённо смотрела перед собой, в серых глазах зарождались искры негодования, обиды и злости. Она устраивала спектакль, строила из себя дешёвую актрису, стараясь получить ответ от того, кто мог его дать с меньшей вероятностью. Она так глупо строила из себя дуру, помчалась на всех ветрах к Сэллоу, который, по её мнению, должен был составить грандиозный план, которому придётся следовать долгое время, чтобы получить желаемое.