Новый день, старые тени. (2/2)
Он замечает Баки.
И на секунду кажется, что время останавливается.
Эдди жестом указывает на свободный стул.
Баки садится.
Бросает взгляд на рюмку перед другом.
Полупустая.
– Давно сидишь? – спрашивает он.
Эдди ухмыляется.
– Достаточно, чтобы решиться написать тебе.
Бармен ставит перед Баки стакан с бурбоном.
Он смотрит на янтарную жидкость, но не пьёт.
Эдди внимательно его разглядывает.
– Ты… другой.
Баки качает головой.
– Я – это я.
Эдди криво усмехается.
– Знаю. Просто теперь в твоих глазах что-то есть… Тьма?
Баки не отвечает.
Эдди делает глоток и продолжает:
– Я ведь видел, как ты тащил меня из того дерьма, Барнс. Ты был последним, кого я помню, прежде чем отключился. Я думал, что не выживу.
Баки опускает взгляд.
– Но ты выжил.
Эдди кивает.
– Ты тоже.
Они сидят в тишине.
Потом Эдди произносит:
– Ты пытался вернуться к нормальной жизни?
Баки усмехается, но в этом нет радости.
– Каждый день.
Эдди кивает.
И оба понимают друг друга без лишних слов.
Они пьют.
Немного, но достаточно, чтобы старые воспоминания ожили.
– Ты помнишь Сэма? – спрашивает Эдди.
Баки напрягается.
Конечно, он помнит.
Сэм – молодой парень из их отряда.
Парень, который не вернулся.
– Помню.
Эдди качает головой.
– Его сестра приходила ко мне. Спрашивала, каким он был на фронте. Хотела знать, боялся ли он. Я сказал, что нет. Что он был смелым.
Баки сжимает кулаки.
Он знает правду.
Знает, что Сэм боялся.
Как и они все.
Но это не делает его смерть менее трагичной.
Эдди тихо произносит:
– Как думаешь, Сэм простил бы нас?
Баки долго молчит.
Потом выдыхает:
– Не знаю. Я не простил себя.
Эдди опускает голову.
А потом говорит:
– Ты хотя бы пытаешься. А я… Я застрял, Баки.
Баки смотрит на друга.
Видит его усталость.
Видит себя в его глазах.
И вдруг понимает:
Если он ничего не изменит, он тоже окажется там же.
Застрянет.
Утонет.
И Лилиан…
Она права.
Он не может продолжать прятаться в тени.
***
Позже, когда он выходит из бара, воздух прохладный.
Баки глубоко вдыхает, позволяя холоду проникнуть в лёгкие.
Эдди не хочет меняться.
Но Баки хочет.
Он идёт по улицам Бруклина.
Не зная, куда.
Просто идёт.
Когда оказывается у дома Лилиан, уже поздно.
Но свет в окне всё ещё горит.
Он колеблется, прежде чем постучать.
Она открывает почти сразу.
Удивляется.
– Баки?
Он смотрит на неё.
На её тёплый взгляд.
И впервые за долгое время произносит:
– Можно войти?
Лилиан улыбается.
Отходит в сторону, пропуская его.
Баки делает шаг внутрь.
Внутрь жизни, к которой он так долго боялся вернуться.