Тени Лондона. (2/2)
Ночь за окном холодная, но в комнате тепло. Они молчат. Просто… существуют в одном пространстве. И этого достаточно.
В комнате пахнет табаком, дождём и чем-то тёплым, почти домашним. Баки сидит на кровати, чуть сутулясь, затягивается сигаретой. Лилиан полулёжа на кресле, одну ногу забросила на подлокотник, курит так же медленно, без спешки.
За окном гудит ночной Лондон, где-то вдали слышны сирены — не воздушной тревоги, а просто городская жизнь, которая продолжается, несмотря ни на что.
Баки думает, что, наверное, должен что-то сказать, но не знает, что именно.
Лилиан не ждёт от него слов. Она просто есть. Это и успокаивает, и раздражает одновременно.
– Тебя не тянет обратно? – вдруг спрашивает она.
– Куда?
– На фронт.
Он прикрывает глаза.
– Я ещё там.
– Ты здесь, Баки, – она указывает сигаретой на пол, словно хочет, чтобы он понял это физически.
Он усмехается.
– Не совсем.
Лилиан молча затягивается. Она не будет его разубеждать.
Баки убирает сигарету в пепельницу и откидывается на кровати.
– Ты всё ещё работаешь на заводе?
– Да. Хотя иногда мне кажется, что я уже наполовину сделана из металла.
Баки фыркает.
– Хотела бы ты делать что-то другое?
Она пожимает плечами.
– Я умею это делать. Это нужно. Значит, мне нормально.
– Нормально?
Она смотрит на него внимательно, чуть прищурившись.
– Баки, ты спрашиваешь, счастлива ли я? Ты серьёзно?
Он вздыхает.
– Наверное, я просто хочу знать, есть ли место, где всё не… не сломано.
Лилиан на секунду задумывается, а потом медленно кивает.
– Есть. Но оно не там, где ты ищешь.
Она гасит сигарету, встаёт и подходит ближе. Опирается на край кровати, заглядывая ему в глаза.
– Ты привык смотреть вперёд, да? К следующему бою, следующему приказу, следующему дню. Но, может, стоит оглянуться?
Баки смотрит на неё. Он думает, что хотел бы понять, что она имеет в виду.
Но он не может.
***
Ночь проходит странно. Лилиан не уходит. Она засыпает в кресле, укутавшись в плащ, а Баки лежит на кровати, не смыкая глаз.
Он слушает её ровное дыхание и думает о письмах.
О том, что хотел бы ответить.
Лилиан, я не знаю, что сказать.
Лилиан, твои письма — единственное, что здесь напоминает, что есть что-то за пределами этой грязи и смерти.
Лилиан, если бы ты видела, что я видел, ты бы поняла, почему я молчу.
Он так и не написал ни одного ответа.
Но теперь она здесь. Она никуда не делась.
И от этого хочется и дышать легче, и сжимается что-то внутри.
Баки засыпает только под утро. Когда он просыпается, в комнате пахнет кофе.
Лилиан сидит у окна, потягивая напиток из фарфоровой чашки, её волосы спутаны, взгляд рассеянный.
– Ты храпишь, – говорит она, не оборачиваясь.
Баки приподнимается на локте.
– Не храплю.
– Храпишь, – она ухмыляется и протягивает ему вторую чашку.
Он морщится.
– Где ты достала кофе?
– Не твоё дело.
Он принимает чашку, садится. Они сидят так несколько минут, грея пальцы о фарфор.
– Что ты собираешься делать эти две недели? – спрашивает она.
Баки пожимает плечами.
– Отдыхать, наверное.
– Ты не умеешь.
Он усмехается.
– Так научи.
Она смотрит на него пристально.
– Ты готов?
Баки встречает её взгляд.
– Попробуй меня удивить.
Лилиан ухмыляется.
Она удивит.