В больнице (1/2)

Стены одноместной палаты университетской больницы, яркие и светлые, создавали ощущение свежести. В этой тихой и простой обстановке, спасительно контрастирующей с гулом в коридоре, Эдвард сидел на койке в изматывающем ожидании, ощущая уже привычную тяжесть волнения последних дней. Тонкая ткань больничной рубашки, простая и лёгкая, непривычно отчётливо ощущалась кожей.

Обследования, необходимые для подготовки к операции, начались. Вновь на него были устремлены взгляды: настороженные — пациентов, любопытные, оценивающие; пристально-напряжённые — врачей. Каждое слово, каждое действие персонала казались Эдварду исполненными скрытого смысла и легкой угрозы.

Когда медсестра в перчатках приблизилась с металлическим лотком, звонко звякнувшим инструментами, Эдвард напрягся. Какой-то знакомый резкий запах ударил в нос, вызывая неприятное покалывание и даже лёгкое головокружение.

В тот миг когда стало понятно, что у него сейчас будут брать кровь, Эдвард замер. Он никогда не видел этого так близко. Только слышал — об иглах, о боли, о пугающе неестественном вторжении в целостность тела. Внутри все сжалось в тугой, неприятный комок.

— Боишься? — тихо спросил Эндрю, наблюдая, как Эдвард напрягся. — Это совсем не страшно. Просто как комарик укусит, не успеешь и заметить.

Комарик? Эдвард поднял на него непонимающий взгляд. Он глубоко вдохнул, стараясь отогнать нарастающий страх, но холодные мурашки уже ползли по коже от вида тонкой, острой, блестящей иглы. Он незаметно отодвинулся на кушетке.

— Эдвард, — медсестра улыбнулась, но в глазах Эдварда это казалось насмешкой. — Ну что ты как маленький? Эта малюсенькая иголочка — ничто по сравнению с твоими… инструментами! — Она кивнула на его лезвия, и в ее взгляде мелькнуло что-то неопределенное — как будто смесь замешательства и тайного интереса.

Внезапно Эндрю вмешался:

— Слушайте, — он повернулся к медсестре с лёгкой улыбкой, — может, вы у меня сначала возьмёте? А то Эдвард, кажется, немного переживает. Давайте я на себе покажу, что бояться нечего.

Медсестра недоуменно посмотрела на него, вскинув брови.

— У нас очередь, другие люди ждут…

— Ничего страшного, — улыбнулся он медсестре, уже закатывая рукав. — Я как раз давно хотел провериться, а тут такой случай! — он перевел взгляд на Эдварда, ободряюще кивнув ему. — Эдвард, сейчас ты увидишь, что это самое обычное дело! Раз два и готово! Все, кто лежит в больнице, проходят через это.

Медсестра лишь вздохнула — Эдвард и правда был не самым простым пациентом. Двигаясь с профессиональной отточенностью, заметной в каждом движении, она наложила жгут, попросила сжать кулак, быстро обработала кожу спиртом и ловким движением ввела иглу. Эдвард завороженно наблюдал за этим ритуалом — как игла, это чужеродное острие, скользит под кожу, как тонкая струйка крови медленно покидает тело Эндрю, наполняя пробирку. В этот момент не игла пугала его, внутри нарастало другое, все более явное и глубокое беспокойство — ощущение чуждого вторжения, утекания самой жизни вместе с кровью. Это напомнило ему... Но Эндрю был спокоен, он не дернулся, даже не поморщился. И это немного успокаивало Эдварда, возвращало его в настоящий момент. Его невозмутимость действовала как якорь.

Эндрю улыбнулся ему, мягко и ободряюще:

— Ну вот видишь? Все в порядке. Это совершенно нормально, Эдвард. Ничего страшного.

Уже настал его черед. Однако, теперь его мысли заполнились новым страхом — как положить руку так, чтобы не задеть медсестру, как не дернуться в процессе? И как вообще получится укол, если он не может сжать кулак? Эдвард отвёл взгляд, стараясь изо всех сил не шевелиться, и почувствовал, как немеет его рука, холодное прикосновение ваты, острую резкую боль укола, ощущение, будто что-то важное утекает из него вместе с кровью. Это было неприятно, но не ужасно, и уж точно не так страшно, как рисовало его воображение. Все получилось.

Дальше обследования потянулись одно за другим. Громкий гул аппаратов, непонятные трубки и датчики, холодные пугающие инструменты врачей. Каждый раз, когда его подводили к новому прибору, вели в незнакомый кабинет, в груди сжимался комок тревоги, растекаясь волной.

В этом калейдоскопе чужих лиц и непонятных процедур единственной опорой был Эндрю. Он неизменно оставался рядом, спокойно и терпеливо объясняя все происходящее. ЭКГ... узи... рентген ты уже знаешь... просто наденут на руку манжету, она надуется и немного сожмет руку... ”Обычные процедуры, Эдвард. Через это все проходят” — неизменно мягко говорил он, и его присутствие в этой чужой и пугающей обстановке давало Эдварду столь необходимую поддержку и защиту, ощущалось зыбким островком хрупкой безопасности.

И каждый раз, когда страх поднимался изнутри, пытался захлестнуть, Эдвард вспоминал спокойное лицо Эндрю во время забора крови. Его спокойный голос, его уверенность уже готовы были понемногу передаться Эдварду.