Встреча (2/2)

Но Эдвард вдруг вновь замолчал. Его металлические ”пальцы” зашевелились, словно в сильном волнении.

Было невероятно видеть, как его ножницы слушаются команд его мозга.

— Мне очень жаль, что такое случилось с тобой, — Джон постарался расположить Эдварда к себе.

Дэвис фыркнул за спиной Джона:

— Жаль ему! Никто не нападал на него. Джим хотел проверить, убрался ли он из города навсегда.

Джон бросил на Дэвиса предупреждающий взгляд и снова обратился к Эдварду:

— Ты можешь сказать, что произошло потом?

Но Эдвард молчал, и во взгляде его появилось какое-то упрямство, словно он упёрся в невидимую стену.

Джон решил сменить тему, чтобы попытаться разговорить его.

— Эдвард, — мягко сказал Джон, — ты жил в этом особняке, верно? Откуда ты там появился?

На этот вопрос реакция Эдварда была другой. Он снова опустил взгляд, но на этот раз в нем появилось что-то похожее на стыд или смущение. Он сжал свои руки-ножницы так сильно, что металл заскрипел тихо, словно протестуя против собственной силы.

Молчание затянулось, становясь все более тягостным.

Джон решил пойти напрямик, почувствовав, что именно этот вопрос может стать ключом к разгадке.

— Откуда у тебя ножницы, Эдвард? Кто их сделал?

Эдвард снова замолчал, еще больше замыкаясь в себе. Его взгляд забегал. Он смотрел на свои руки, потом на Джона, снова на руки. Стыд, явственно читавшийся в его движениях, стал еще более очевидным.

— Ну все, хватит с него. У нас время не резиновое. — проворчал Дэвис, бросив на Эдварда неприязненный взгляд.

Джон проигнорировал грубость Дэвиса, не сводя взгляда с Эдварда.

— Эдвард, я ещё вернусь, — тихо сказал он.

Взгляд Эдварда, скользнувший по Джону, был полон тянущей, неотвратимой обречённости. Он медленно опустил голову и остался сидеть неподвижно, погруженный в себя, пока Джон не отвёл взгляд.

Оставляя Эдварда одного в полумраке камеры, они вышли в коридор.

— Ну что, насмотрелись на диковинку? — спросил Дэвис, в его голосе сквозило плохо скрытое раздражение.

Джон окинул Дэвиса холодным взглядом.

— Эдвард утверждает, что тот парень напал на него, — он произнес это скорее как констатацию факта, чем как вопрос, не отрывая от Дэвиса изучающего взгляда. — Скажите, вы осматривали его тело на следы побоев?

— Послушайте, вы вообще кто такой, чтобы допрашивать меня? — резко оборвал его Дэвис. — Учёный — вот и занимайтесь своими науками! У нас тут следствие идёт, есть специально обученные люди для этого! Не лезьте не в свое дело. Тайна следствия, между прочим, есть такое понятие, если вы не в курсе. — Дэвис уже начал отворачиваться, всем видом показывая, что разговор окончен.

— Но если это была самооборона? — спросил Джон, не отступая. — Вы же сами ее упоминали. Если его спровоцировали?

— Слушайте, я не собираюсь с вами спорить. Этот... с ножницами вместо рук убил человека, вытолкнул его в окно — это самооборона по вашему?! Я вам все сказал. — отрезал Дэвис. — Все, не мешайте мне работать. Это вам учёным больше делать нечего.

Джон не дрогнул под напором раздражения Дэвиса, но за его внешней невозмутимостью поднималась волна раздражения не меньшего.

Он подавил в себе желание одарить Дэвиса презрительным взглядом, понимая, что пока не время открыто демонстрировать свое отношение.

— Благодарю за уделённое время, сержант, — произнес он холодно, сдержанно кивнув, но лёгкий оттенок неприязни все же пробежал в его интонации. — Возможно, нам придется еще раз обратиться к вам с вопросами.

Дэвис резко развернулся и зашагал прочь по коридору, оставляя Джона одного с его вопросами и растущим чувством недосказанности.

Джон понимал, как моментально изменилась реакция Дэвиса, стоило ему задать неудобные вопросы. Его наблюдательный ум фиксировал каждую деталь в поведении сержанта, складывая их в общую картину. Что-то во всем этом не складывалось, настойчиво фальшивило в такой стройной официальный версии.

В общем-то Джон и так уже догадывался, что тут произошло — в этом городе, где время словно застыло под гнетом прошлого. Да, нужны факты и подтверждения, но их не добыть здесь, в атмосфере холодного формализма и предубеждения.

В его голове уже формировалась логическая цепочка, постепенно вырисовывающаяся штрихами его интуиции. Эдварда нужно забирать, однозначно. Там он и разговорит его. Но сначала необходимо выжать из этого места все, что возможно, взглянуть на ситуацию под разными углами. Слова Эдварда, хоть и не произнесенные вслух, его стыд и страх, читаемые в каждом жесте, его загнанный вид отчётливо контрастировали с уверениями Дэвиса, звучавшими слишком гладко. Сейчас нужно осмотреть особняк — возможно, там кроются немые свидетельства и артефакты, которые укрепили бы его интерес к Эдварду в десятки раз.