Часть 3. I. Supernova (2/2)
— Да, кажется примерно так. Сильно занята?
«Я ждала, пока ты выйдешь. С чего бы мне это делать, будь у меня дела?»
— Нет. Сейчас свободна.
— Супер, — доставая из кармана джинс пачку сигарет, Эдди протянул её девушке, — будешь? А то никто из моих ребят не курит.
— Я не курю больше.
Эдди удивленно вскинул брови. Закурил сам, оглядев знакомую с ног до головы:
— Мне интересно узнать всю историю твоих перемен в жизни, что привело тебя к такому образу жизни и в такую даль от нашего родного местечка.
И правда, что же привело?
Монстры с потустороннего мира, загадки без ответов, сломанные ноги пьяным психом. За один вечер и с одной сигаретой такое не расскажешь.
Даже не стоит начинать.
— Переехала к родственникам на лето. Остальное просто эксперименты во внешности. Ты, я смотрю, тоже этим занялся.
На Ракель была джинсовая куртка, скрывающая её татуировки. Эдди показывал себя всем, себя и странные по выбору тату. Летучие мыши, гитара…
«Ой, а твои шедевральные татушки будто не странный выбор. Вообще ни разу.»
— Ну я, если не заметила, творческая личность! Музыкант, артист! — запротивился парень, выдыхая сигаретный дым, — могу делать, что хочу. А ты, кстати, ничем не занимаешься? Ну, в плане музыки.
— Нет. У меня проблемы с голосом и слухом.
«И с головой.»
Мысль Ракель вслух не озвучила.
— Понятно, — сделал ещё одну затяжку Эдди. Молча уставился на небо, докуривая сигарету. После чего сообщил:
— А я остаюсь ещё на год в старшей школе. Прикинь, какой же это отстой.
— Плохая успеваемость? — поинтересовалась Ра. Парень кивнул:
— И она, и не только она. Море проблем. Думал, смогу решить, но безрезультатно. Ещё раз побуду выпускником старших классов.
Ракель никогда не интересовало, много ли в Хоукинсе отстающих учащихся. Статистика и общий процент давали средние результаты по выпустившимся учащимся, как и во многих школах страны. Отличников мало, и они на вес золота. Остальные, как будто, смешивались в общее число учеников, не ставших самыми лучшими.
В классе Ракель отличников не было вовсе. Даже среди спортсменов и тех, кого школьная администрация лично рекомендовала престижным университетам.
Проблема образования? Отсутствия интереса?
«Я правда сейчас всерьез об этом задумываюсь?»
— Зато ещё один год для халявных репетиций в школьном зале, — ухмыльнулся Эдди. — Это большая удача.
— И правда.
— Ещё мы с парнями играем в настолки. В школьных подсобках тоже можно этим заниматься, если знать, какой охранник в какой день работает, чтобы он упустил вас из виду и не смог обнаружить.
— А во что вы обычно играете? — постаралась поддержать диалог Ра, вспоминая то, что узнавала за летнюю работу с мальчиками-геймерами, — в «Подземелья и драконы»? Проносите игровые автоматы? Комиксы?
— Вот это новости. Девчонки начали проникать в мужские интересы, — посмеялся Эдди, — чувствую себя некомфортно. Но да, мы играем в «Подземелья и драконов».
Потушив первую сигарету, Эдди вытащил вторую.
— По-моему, ты первая на моей памяти, кто даже просто название знает. Может, ты еще скажешь, что и играла?
— Играла пару раз.
Эдди театрально ухватился рукой за голову. Ракель фыркнула с его реакции.
— Вот такая вот я необычная.
«Как легко впечатлить гика. Реагирует, как Дастин, которому 14 лет.»
— Хэндерсон, мы с тобой обязаны сыграть вместе! — затараторил Эдди, — ты только представь, какая славная получится кампания…
— Лучше позови моего брата и его друзей. Они лучше разбираются в правилах. Я уже особо ничего не помню.
— Да что там помнить! Я веду, ты следуешь. Ничего сложного.
Эдди посмотрел на наручные часы. Поинтересовался:
— Поздновато. Не торопишься домой? Могу проводить.
— Мне идти всего минут тридцать. Тут недалеко.
— Ну и что? Уже темно. Не хотелось бы читать с утра сводку в новостях о том, что в Новом Орлеане…
— Ладно, не нагнетай, — отмахнулась Ра, — можешь проводить, но не до самого дома. Окей?
Эдди снова рассмеялся. Кивнул головой:
— Окей. Скажу своим сейчас, что ушел.
Мэнсон забежал в бар, хлопнув дверью. Ракель хотела пройтись до дома одна, но компания Эдди не казалась слишком ей противной. Просто ей не нравилась манера его общения. Наверное.
Или он в целом ей не нравился?
Выяснять не хотелось, тем более уж напрямую. Просто перспектива идти по темноте резко перестала нравиться после предупреждений парня.
Они вышли со двора бара, где уже заканчивали с разбором сцены, и двинулись в сторону дома Ракель. По пути складывался диалог из обсуждений музыки, видение мира и несправедливости. Говорил в основном Эдди. Ракель слушала, поддакивала или молча соглашалась.
Ночной город красочно украсился звездами. На них приятно смотреть из окон спальни. Ракель периодически на них отвлекалась, пока фоновая болтовня Эдди становилась неразборчивым шумом, сравнимым с ненастроенной радио волной. Звёзды всегда красивые, яркие и такие далекие.
И небо было для всех одинаковым.
В Хоукинсе Ра также часто любовалась небом. Без мечтаний, размышлений и прочего. Когда мысли переставали раздражать, и голова не болела, любование звездами становилось настоящим хобби, завлекающее и дающее свободу. То, чего хотелось всегда.
Новый Орлеан далеко от Хоукинса. А звёзды одинаково прекрасны и тут, и там.
«Смотришь ли ты сейчас на звёзды?..»
Обращение было только к одному человеку. К тому, кого Ракель сама же от себя отталкивала.
А смотрит ли он на них? Чтобы встретиться взглядами через небо, и подумать друг о друге, не находясь рядом.
Непонятно откуда взявшийся ком в горле. До дома — всего ничего.
«Скоро окажешься в комнате. Скоро успокоишься.»
Потянуло ногу. Назло, видимо. Пришлось сбавить скорость шага, и Эдди это заметил.
— Устала идти? Можем остановиться.
— Всё в порядке, — соврала Ра, кладя руку на бедро, будто бы это могло как-то помочь. — У меня иногда так бывает. Мы уже всё равно почти дошли.
— Хорошо.
У поворота к частным секторам они, наконец, попрощались. Дав «пять» Ракель, Эдди вдруг предложил:
— Мы тут задерживаемся еще на несколько дней. Не хочешь ещё увидеться завтра? Поболтать, послушать музыку?
Ракель не хотела никуда идти, но подумала, что будет невежливо так сразу отказываться. Пожала плечами:
— Я ещё не знаю, какие дела будут завтра. Может, буду занята.
Из кармана Эдди достал флайер с анонсом своего же выступления, и маркер. Написал на нем что-то, протянул девушке:
— Адрес арендованной квартиры. Парни уезжают завтра утром, я буду один эти дни. Ну, на случай, если посторонние вонючие рокеры будут смущать.
«Да, меня так легко смутить… в соседней комнате со мной растет такой же вонючий парень. Может, тоже превратится в рокера. Пубертат — жестокая штука…»
— Мне что, просто прийти и постучаться? Не звонить заранее, не предупреждать? — слегка удивилась Ракель. Эдди кивнул:
— А что? Просто берешь и приходишь. Я открою.
Сложив пополам лист, девушка убрала его в карман джинсовки.
— Ладно. Если что, загляну.
— Буду ждать. Пока, Ракель!
Помахав ей, Мэнсон развернулся и пошел в обратную сторону. Не провожая его взглядом, Ра поспешила в дом.
Дедушка был в зале и смотрел какую-то передачу. Он задремал, но тут же поднялся, услышав, что в дом вошли. Поинтересовался, как прошел концерт.
— Неплохо, — рассказала Ракель, пока разувалась, — выступавшие ребята приехали из Хоукинса. Одного я даже знаю. В одной школе учились.
— Вот как. Что за парень? — зевая, спросил дед. Ракель назвала имя Эдди, и сообщила, что он провёл её до дома. Дедушка почесал подбородок:
— Надеюсь, просто же провёл?
— Ну дедушка! — воскликнула Ра, — конечно, просто довёл и ушёл. Что такого?
— А мало ли, что. Ты же вроде с другим парнем встречаешься. Он, конечно, в Хоукинсе, но…
— Хватит, пожалуйста. Меня проводил простой знакомый. Так понятнее?
Дед и правда не понял, что за диалог получался. Махнул рукой:
— С тобой невозможно пообщаться о личном. Сама ничего не рассказываешь и комментировать не даёшь. Вот я когда-нибудь умру, и тогда ты вообще не сможешь со мной разговаривать…
— Ну всё-всё, прекращай, — отмахнулась Ракель, спеша к себе в спальню и заканчивая тем самым разговор. Дедушка порой включал режим «Пожалей-Меня-Старика-Иначе-Я-Снова-Сведу-Диалог-К-Своему-Преклонному-Возрасту», и в такие моменты лучшим решением оставался лишь побег.
Пожелав несносному дедуле спокойной ночи, Ракель окончательно расслабилась. Вечер получился очень насыщенным, и по итогу усталость взяла верх.
Чистая пижама, холодный быстрый душ, и в кровать. Лёжа разглядывая ночное небо, Ракель медленно засыпала.
Боль в ногах затихала, когда голова не кипела от всего на свете. Никакие таблетки не требовались, и на ночь она их пить не стала.
Звёзды утешали, как бы далеки и холодны они не были.
Интересно, правда, смотрел ли на них сейчас ещё кто-нибудь?