Часть 3. I. Supernova (1/2)
***
Конец июня в Новом Орлеане выдался особенно жарким. Ветер и периодичная туманность не приносили никакой прохлады, но несмотря на это город был всегда полон людей, занятых своими делами. Гул машин, казалось, никогда не прекращался.
Ракель медленно прогуливалась без наушников, стараясь привыкать к потоку громких, порой бьющих по ушам звукам, после благодатной тишины территории больничного центра.
Перейдя дорогу и выйдя на узкий тротуар, она столкнулась с новой проблемой: перекрытый толпой подростков проход. Пришлось протискиваться между странно одетых ребятами, резко задевая кого-то плечом. В след Ра посыпались не самые приличные слова, комментирующие её способ ходьбы, на что девушка молча повернулась и показала средний палец. Эффекта данный жест, впрочем, никакого не возымел, и в ответ пара рук ответно выставили ей ответные непристойные жесты.
Девушка усмехнулась, поправляя падающие на глаза коротко остриженные пряди. Она пару минут назад вышла из парикмахерской, и не могла нарадоваться новой причёске. Ничто не испортит ей сегодня настроение. Даже вредные, пубертатные дети.
Прогулка до дома занимала около получаса. Этого было более чем достаточно, чтобы налюбоваться красотами города и плавно переключиться на тихий, размеренный ритм пригорода. Голова переставала гудеть от потока шума, тихие улицы и редкое пение птиц начинало расслаблять. Ра глубоко вдохнула, прикрыв глаза.
Можно ли это назвать полной свободой?
Ветер приятно щекотал шею. Новое ощущение, последствие от новой причёски. Ракель никогда в своей жизни так коротко не стриглась, и эксперимент, по её мнению, вышел крайне удачным. Такой же удачный, как и сделанные неделей ранее по рекомендации знакомого из больницы татуировки в небольшом подвальном помещении. Несмотря на антураж места, мастер оказался серьезным, с современным оборудованием и решимостью делать свою работу достойно. Теперь, помимо коротких волос, Ра могла выделяться среди остальных чёрной змеёй на ключице и маленькой цитатой «Music Is The Answer» около правого запястья. Сделанные татуировки обошлись дорого, но Ракель ни о чём не жалела, тем более что бюджет был выделен из собранных денег, подаренных ей на грядущее день рождение мамой и дедушкой. Всё пошло на благое по меркам Ра дело.
Обо всех изменениях знал пока только дед. Маме придется объясняться, и, как надеялась девушка, она примет все её «помешательства». Больше всего она, конечно, будет грустить по длинным волосам дочери.
Придя домой, Ра первым делом прошла на кухню, чтобы выпить холодной воды. Окна были открыты, и из гаража в скором времени громко начала играть музыка. Значит, дедушка сегодня отрывается, ремонтируя в очередной раз не поддающийся никакому воскрешению свой старый, но на удивление ещё поддающийся управлению пикап. Утолив жажду, Ракель вышла к нему.
Дэвид, недавно отпраздновавший своё 70-летие, забавно пританцовывал в такт музыке, крутя в руках гаечный ключ. Его рабочий синий комбинезон снова был покрыт грязными пятнами, а ведь стирка была буквально вчера. Ра тяжко вздохнула: придётся снова стирать это дело вручную. Дед отказывался заниматься подобным, считая, что настоящий мужчина должен всегда быть хоть немного запачкан.
— Носки у мужиков должны быть всегда чёрные, — говорил дедушка во время одной из бесед с внучкой, — а под ногтями хоть чуть-чуть, но заметная грязь. Работящий мужчина — знак качества его семьи! А то как не посмотри сейчас, все зализанные, в кроссовках без носок, или они, что ужас, белые… Что ж это за мужчина, что носит белые носки?! Так, особь мужского пола…
Ворчание деда стало уже родным за то время, что Ракель успела прожить с ним вместе. Пожалуй, эти моменты отмечались как самые лучшие: дедушка забирает её с больницы, везёт обедать не самой здоровой пищей, а потом они едут к морю прогуляться, пока окончательно не устанут. Дома они смотрят комедии или Ракель слушает очередные увлекательные истории из безумной молодости деда.
«Мой отец ушёл из семьи перед рождением Дастина. Я его совсем не помню. Но то, что у меня есть такой крутой дедушка, скрашивает все минусы неполной семьи. Жаль, что раньше мы так мало виделись.»
— О боже, куда делись твои волосы? — поинтересовался дедушка, едва отвлекся от своей машины. Небритое лицо исказилось удивлением, и Ракель потрепала свои короткие пряди, стараясь улыбнуться как можно шире:
— Нравится? Мой новый имидж.
— Ну, как тебе сказать, — пробурчал дедушка, протирая переносицу грязной перчаткой, — это не то, что я ожидал, когда ты сказала: «Я еду подстригать кончики волос».
— А только их мне и отстригли, — посмеиваясь, Ракель тряхнула головой. — Кто же виноват, что они были такие длинные.
Дедушка отмахнулся, что-то прохрипев на старческом языке. Отвернулся спиной, делая музыку потише:
— Твоя мама нас двоих убьет, когда всё увидит.
— Мы с ней поговорим и она нас поймет. К тому же, у мамы самой волосы не особо длинные.
— Ага, а вот татуировок у неё нет. С этим сама будешь справляться, — напомнил дед, увлеченно продолжив колдовать над машиной.
Ракель скрестила на груди руки. Напомнила:
— Зато у вас с бабушкой они есть.
В ответ послышалось очередное ворчание:
— Не сравнивай, это другое! Мы с твоей бабушкой их делали одинаковые и в день свадьбы, как символ любви!
— А всё остальное? — усмехнувшись, Ра намекнула на множество других крупных татуировок у дедушки. Громко цокнув, родственник раскатал рукава костюма, скрывая от внучки забитые чернилами и не особо носящими смысл рисунками руки.
«Ну да, как же — другое. Вот же дед у меня, блин.»
— Ладно, я в дом пойду, поваляюсь немного.
Дедушка махнул на прощание, не поворачиваясь, и Ракель ушла к себе в комнату.
Раньше в доме, помимо стандартных комнат, был кабинет бабушки, но после её смерти пространство пустовало без какой-либо мебели. К переезду внучки дед поставил в комнату раскладной диван, стол, перетащил из гаража небольшой шкаф для вещей и перевесил с кухни красивые занавески. Даже повесил на стену плакат с любимой группой Ракель, Wham!. Плакат с похожей, как был у неё дома в Хоукинсе, фотографией, только гораздо больше по размерам.
— Стимул меньше проверять, спишь ли ты ночью, — прокомментировал выбор большого плаката дедушка, — ведь я очень боюсь этих двух накрашенных, смотрящих прямо мне в глаза парней.
Переодевшись в домашнюю одежду, Ра удобно расположилась на диване, вдыхая приятный аромат чистого постельного белья. Ощутилась неприятная боль в ногах, вызванная долгой пешей прогулкой. Врачи не давали никаких четких рекомендаций по обязательному количеству шагов в день, поскольку Ра, хоть и с остаточной хромотой, но всё же уверенно передвигалась без трости. Тем не менее, боль появлялась, а после превышенной нагрузки возвращалась в разы сильнее. Дневной сон и несколько таблеток всегда решали эту проблему.
Полежав ещё несколько минут, Ракель пришлось подняться, чтобы достать из сумочки обезболивающее. Жизнь свелась к сильной зависимости от таблеток месяцем ранее и благоприятному спаду сейчас. Прежняя боль утихла и ни в какое сравнение не шла с нынешним уровнем. Ракель была несказанно рада.
Лето больше ассоциировалось с долгожданным словом «отдых». И каждый шаг, сделанный вне больницы, после долгих дней лечения и тяжелой работы над собой, давался с болью, но эта боль была приятной. Ощущаемая, как победа над чем-то масштабным.
Всего две таблетки, и сразу спать. Рецепт на день, повторяемый максимум раз-два в неделю. Не то, что раньше, когда таблеток могло быть по четыре штуки каждый день.
Ра приняла обезболивающее, благодаря себя, что медленно, но верно лечит себя.
«Ещё бы меньше себя накручивать, и будет точно всё хорошо.»
Помимо таблеток, в сумочке обнаружилось кое-что ещё. Смятый флаер, раздаваемый забавно одетыми парнями около торгового центра. Ракель шла мимо и попала под раздачу, когда ей совали разноцветную бумажку чуть ли не в лицо:
— Приходи на наш масштабный концерт! Вход бесплатный, если покажешь этот пропуск! — тараторил лысый парнишка, стараясь не выронить пачку флаеров, — сет лист длительностью два часа, лучшая сцена города! Такого в Новом Орлеане ещё не было!..
«Приглашение» на данное шоу было получено пару дней назад. Ра про него благополучно забыла, даже не вчитываясь, кто же такой классный к ним приезжает с выступлениями. Сев на кровать, она разгладила лист с дешевой печатью и ознакомилась с информацией.
Выступление, оказывается, уже сегодня вечером. В дешевом клубе, про который дедушка рассказывал множество раз, как о пустом месте с нелегальным алкоголем. Максимально отталкивающая от посещения информация.
— Может, всё равно сходить?.. — пробормотала девушка, покручивая флаер. Отложив его, она легла и прикрыла глаза. Если выспаться, то можно пойти. Если будет желание, то можно даже изобразить неподдельный интерес к выступлению группы, чьё название Ра узнала лишь с анонса. К тому же, как она заметила чуть позже, концерт пройдет не в самом баре, а на летней веранде, что исключало необходимость заходить внутрь. Вероятность влиться в плохую компанию снизилась практически до нуля.
Взглянув ещё раз на флаер, Ра убрала его и, наконец, легла отдыхать. Прикрыла глаза, ухмыляясь.
«Надо же, какое глупое название. «Ржавый гроб»… кто вообще до такого додумался?»
***
Дедушка подвёз Ра прямо по нужному адресу. На удивление их обоих, желающих собраться на бесплатный концерт собралось немало, около десятка. Летняя веранда оказалась слишком мала для такого количества желающих, поэтому Ракель встала поодаль от выставленной сцены с заранее расставленными на ней музыкальными инструментами. Площадка итак небольшая, так что разглядеть всех получится хорошо.
Группа ещё не вышла. Пришедшие зрители обсуждали между собой, что за загадочные новые исполнители приехали к ним в город, и насколько хороши они будут.
Уговорить деда остаться не получилось, и он поехал домой. Впрочем, сильно Ракель и не пыталась. Хотелось просто немного повеселиться в одиночестве, разгрузить голову и пару часов снова побыть обычным подростком.
«Сюда бы, правда, ещё Керри и Майлза… Хейли в жизни бы не согласилась на подобное мероприятие, но, может быть, с нами вместе она пошла.»
Подруги регулярно созванивались с момента отъезда Ра. Она пропустила их дни рождения — майская тусовка Керри и июньская роскошная вечеринка Хейли были описаны лишь на словах. Сейчас девушки готовились к переездам в разные города: Керри устроилась на постоянную работу вместе с бойфрендом, Хейли поступила в университет. Тем не менее, общение удавалось поддерживать, несмотря на расстояние. Подруги никогда про неё не забывали. Ра старалась отплачивать им взаимной теплотой.
Когда-нибудь они обязаны снова собраться вместе. Ракель отказывалась от тех мыслей, что их встреча в больнице Хоукинса могла быть последней.
Наконец, после непродолжительного ожидания, на сцену поднялись парни и стали настраивать аппаратуру. Все в чёрном, в кожаных куртках и с нелепо зачесанными волосами. Обсуждение толпы повторилось с новой силой.
Тот, что вышел с микрофоном, постучал в него несколько раз. Колонки отозвались неприятным гудением. Зрители, собравшиеся у самой сцены, недовольно зароптали, прося выступающих проверить звук ещё раз. Попытку спустя проблема со звуком была устранена, и парень с самыми длинными волосами радостно объявил:
— Привет, Новый Орлеан! Мы — «Ржавый Гроб»! Это наш первый концерт, собравший больше трёх слушателей, и мы в полнейшем шоке от такого интереса к нам. Поаплодируйте сами себе, за то, что вы такие крутые чуваки!
Ответные хлопки были весьма удручающие, ведь хлопать собирались не все. Ра похлопала пару раз в ладоши, отмечая, что артисты особо не расстроились вялой реакции. Они были готовы отдаваться по полной, будто находились на крупном стадионе. Говоривший взял гитару, и, кивнув остальным, начал исполнять первую по сет-листу песню.
Шум от колонок сохранился. Это отметили все собравшиеся, и постепенно некоторые из зрителей ушли с площадки. Несмотря на это, как отметила Ракель, группа звучала вполне неплохо. Уровень любителей перебивался хорошим вокалом парня с гитарой, остальные музыканты также отдавались со страстью и энтузиазмом. Они, должно быть, провели много времени за репетициями, и их исполнение с более прогрессивной аппаратурой вышло бы гораздо лучше. Некоторые песни даже понравились Ра, и она бы с удовольствием купила диск группы «Ржавый гроб», имей они какой-то мерч на продажу. К сожалению, кроме флайера, ничего более не было.
Выступление шло уже полчаса. Из-за того, что толпа в начале уменьшилась, Ракель прошла поближе к сцене. Рассматривая выступающих, она покачивала головой в такт новым для себя песням. Вечер плавно опускался на город, и красота июльского заката придавала выступлению особый, приятный шарм. Даже вписывался в громкий жанр металла, что пытались передать через песни и дикие рывки головами музыканты.
Толпа тоже начала вникать в антураж. Полчаса потребовалось на завоевание некой любви, и по окончанию песен группе хлопали гораздо громче, чем в начале. Много взрослых мужчин, возможно подвыпивших, особо яростно выказывали своё одобрение свистом и выкриками. Группе поведение толпы нравилось, и было заметно их удовольствие от проводимого концерта. Девушек было тоже предостаточно, но они больше оценивали внешность участников.
— Этот солист такой милашка, — услышала краем уха Ра чьи-то разговоры, — у него такая забавная прическа.
— И не говори. А барабанщик? Он такой молодой! Наверно, ещё учится в школе…
Ракель пригляделась к группе. И правда: молодые, энергичные. Старшеклассники. В её школе, насколько она помнила, никаких групп не было. Спортивная команда — да, черлидерши — да, школьный хор — да. Металлистов — нет.
«Представляю лицо директора, если бы на каком-нибудь школьном мероприятии вместо группы танцовщиц выступали похожие группы. Он бы, как минимум, уволился.»
Выступление продолжалось, но тут Ракель стала замечать кое-что странное.
Солист в процессе выступления начал смотреть в её сторону. Не куда-то рядом, где стояли ещё девушки, а чётко на неё. Ей в глаза.
«Мне кажется, может. Хотя…»
Всё же не показалось.
«Странно. До этого он смотрел будто поверх всех.»
Расскажи кому такое — не поверит. Дедушка бы вообще посмеялся: по его мнению, парням не интересны девушки с короткими стрижками. Новая прическа Ракель была даже короче той, что имел ввиду дед.
И всё же…
«Погодите.»
Что-то в нём было странное. Как будто Ра видела этого парня раньше. Но где? И когда? На флайерах фотографий группы не было, никаких других афиш не встречалось.
Черты лица смутно казались знакомыми, но Ракель бы точно запомнила в своем кругу знакомых такого эксцентричного парня с кудрявыми длинными волосами.
Подойти познакомиться после концерта? А вдруг не так поймет её мотив?
«Мне бы просто удовлетворить любопытство. Не собираюсь я заводить знакомства с новыми парнями…»
Точки в несложившихся прежних отношениях не было. Хоть общение со Стивом она и прервала самостоятельно почти два месяца назад, ничего в их диалоге не намекало на расставание или отказе от чувств. Девушка старалась вообще о нём не думать, но могла ли она пытаться притворяться, что ей всё равно, когда парень, к которому она долго питала симпатию, ответил ей взаимностью?
Просто жизнь оказалась сложной. А обстоятельства, шедшие в разрез с привычной реальностью, лишь всё усугубляли.
«Ну вот. Голова разболелась.»
Размышления отвлекли от выступления. Ра настолько углубилась в очередное самокопание, что и не заметила, как музыка закончилась, а солист, убрав гитару за спину, весело попрощался со всеми.
— Спасибо, это всё! С вами была группа «Ржавый Гроб» из штата Хоукинс. Пока!
«А.»
Группа из Хоукинса.
Скажи он это в начале концерта, Ракель догадалась обо всём раньше. Сейчас осознание снизошло в полной мере.
— Для вас выступали: Гарет, Джефф, Дуг Тиг и я…
— Эдди.
…произнесла Ракель, как только столкнулась с выходящим из бара парнем.
Эдди Мэнсон, отдохнувший после концерта, снял кожаную куртку, обнажая татуированные руки. И он, двигаясь к стоявшей поодаль девушке, не выглядел шокированным.
— Ракель Хэндерсон.
Они произнесли имена друг друга вместо приветствия. Эдди усмехнулся:
— Совсем не ожидал тебя тут увидеть. Ты изменилась.
— Ты тоже, — отвечая ухмылкой, Ракель скрестила руки на груди, — как давно мы виделись в последний раз? Год, два назад?