Глава 3 (1/2)

Они не обсуждают случившееся наутро, но их взгляды становятся более долгими, улыбки смущенно-искренними, а прикосновения слишком частыми и порой неуместными. Ки Хун становится более рассеянным, едва не срывает сделку, вполуха слушает отчет о заключительном этапе ремонта отеля. Он не чувствует бабочек в животе, но не может перестать думать о том, куда еще можно сводить Ин Хо — даже выпить соджу в его компании равно хорошему вечеру.

Ин Хо же становится все более тревожным и уставшим. Несмотря на то, что тот все еще старается держать непроницаемую маску, Ки Хун видит дерганность в его движениях, слышит измученность в голосе. Ин Хо почти перестает приезжать, звонки становятся редкими, а о совместных выходных не идет и речи.

Близится начало игр.

Ведущий должен отслеживать финальные этапы подготовки. Он уплывает на остров и проводит там недели, лишь изредка выходя на связь. Ки Хун давит тревогу и пытается переключиться на работу, но мысли то и дело возвращаются к предстоящей бойне и роли Ин Хо в ней.

Тот появляется в его квартире на исходе июня. На нем привычное черное облачение Ведущего, под глазами мешки, а губы сжаты в тонкую линию. Это так разительно отличается от Ин Хо, которого Ки Хун узнал и в которого он влюбился.

— Здесь девять папок с личными делами. У тебя три дня, чтобы отговорить их от участия в играх, — чеканит он. — Потом я не смогу им помочь. После твоего бунта и всего, что произошло после, я на плохом счету у VIP-ов. На кону не только моя репутация, но и моя жизнь.

Ки Хун делает шаг, чтобы забрать дипломат — касается ледяных пальцев Ин Хо, не сводя встревоженного взгляда с его лица. Он чувствует отчаяние и липкий страх. Ин Хо ставит себя под удар не только передавая ему конфиденциальную информацию и давая возможность вмешаться в организацию игр. Он рискует даже просто явившись сюда.

— Они не смогут отследить твои перемещения?

— У меня есть несколько проверенных людей.

Но риски велики, понимает Ки Хун. Он делает еще шаг и протягивает руку, чтобы обхватить шею Ин Хо, огладить подушечкой большого пальца его щеку и тихо выдохнуть, когда тот, устало прикрыв глаза, наклоняет голову, чтобы поластиться к ладони.

— Я приду через три дня.

Ки Хун кивает, его рука плетью падает вниз, когда Ин Хо отступает назад.

Береги себя, думает он.

— Спасибо, — говорит вслух.

***

Ки Хун учится здраво оценивать свои силы и работать в команде, поэтому делает вывод, что пытаться наставить на путь истинный девять человек за три дня — задача трудоемкая. Придется делать упор на скорость, отчего пострадает качество. Поэтому он набирает Чжун Хо: несмотря на то, что в последний раз расстались они не на самой дружелюбной ноте, Ки Хун уверен, что тот не подведет. И действительно — приезжает спустя час после звонка. Они распределяют «работу»: Ки Хун берет себе пятерых, Чжун Хо — оставшихся, на кого статус полицейского может произвести большее впечатление.

— Выглядишь… презентабельно, — говорит Чжун Хо, когда Ки Хун выходит из дома в новом, пошитом на заказ темно-синем костюме-двойке. — Почему ты обычно предпочитаешь выглядеть как…?

Ки Хун вопросительно вскидывает брови, поправляя запонку на рукаве, на что полицейский широко улыбается и исправляется:

— …иначе?

— Я не привык к костюмам. Твой брат заставил меня сходить в ателье, потому что «Если ты придешь в ресторан в привычном виде, все подумают, что я спасаю сирых и убогих. Не хватало еще, чтобы меня записали в альтруисты», — передразнивает Ки Хун, подражая голосу и манере речи Ин Хо, на что Чжун Хо поджимает губы, но все же не выдерживает и прыскает со смеху — настолько удачной выходит пародия. — Но когда я впервые надел это, он посмотрел на меня очень долгим нечитаемым взглядом и сказал, что теперь он беспокоится за мою… безопасность.

— Я его понимаю, — бубнит себе под нос Чжун Хо. Его взгляд ползет по подтянутой фигуре, спрятанной за дорогой тканью, вверх по нежно-голубой рубашке с двумя расстегнутыми пуговицами, открывающими вид на тонкую цепочку, наброшенную поверх острых ключиц. — В плане… Ты выглядишь дорого. На месте наших сегодняшних «клиентов» я бы тебя обязательно выслушал.

Ки Хун отмахивается от комплимента, мелькнув тонким серебряным браслетом на запястье.

— Ладно, — вновь включает командный тон Чжун Хо, заставляя себя отвести взгляд от собеседника. — Поехали, подброшу тебя. У нас много дел и мало времени.

Первой у Ки Хуна оказывается женщина из Северной Кореи. Беженка с тремя детьми. В досье указано, что она потеряла мужа и своего отца во время пересечения границы и теперь хваталась за любую, даже самую убогую работу, чтобы прокормить семью. Но почти никто не хотел брать на работу мигрантов, а там, куда удавалось устроиться, платили сущие гроши. Ки Хун давит воспоминания о Сэ Бёк и делает глубокий вдох, чтобы настроиться — он должен быть убедительнее Вербовщика. Он должен показать, что ему можно доверять.

И у него получается. Первое время женщина осторожничает, пристально следит за каждым его движением, но оттаивает, когда Ки Хун предлагает ей обсудить все за обедом — горячий рамен и гимбап творят чудеса. И презентабельный вид, разумеется. Ки Хун видит уважение в чужих глазах и теперь понимает, почему Верборщики всегда выглядят с иголочки. Он предлагает женщине работу в мотеле и показывает стопку вон — аванс, если она готова приступить с завтрашнего дня. Он уходит из придорожного кафе с легким сердцем, пока будущая горничная непрерывно кланяется ему вслед.

Вторым в его списке оказывается пацан, попавший в плохую компанию. Ки Хун бегло просматривает его досье: из многодетной семьи, не закончил школу, несколько лет отсидел в тюрьме за мелкие кражи. Все деньги, вырученные с ворованного барахла, отдавал увязшей в долгах матери. После первого победного опыта Ки Хун уверен, что будет просто. Но пацан смеется ему в лицо и говорит, что в гробу видал он работу, когда за неделю можно срубить море бабла. Ни внешний вид, ни красноречие не производят на парнишку должного эффекта, и Ки Хун мрачно думает, что насчет гроба тот в целом прав. Он выкуривает две сигареты подряд, прежде чем наведаться к девушке из третьего досье.

— Почему вы так уверены, что я вас не обману? — Ей девятнадцать, и на ее долю выпало столько испытаний, что не каждому взрослому под силу вынести. Она смотрит на стопку вон на столе и визитку с адресом мотеля. Ки Хун предлагает ей работу, комнату для проживания на этаже для персонала и защиту от людей из прошлого.

— Гарантом для меня будет визитка, которую вам недавно дал человек на станции метро. На ней круг, треугольник и квадрат.

— Я могу отдать вам ее, забрать деньги и просто исчезнуть.

— Можете, — кивает Ки Хун. — Вы вольны делать что угодно. Но подумайте о будущем, которое хотите для себя.

Девушка смотрит ему в глаза, блуждает глазами по дорогому костюму, кусает щеку изнутри. А после пододвигает к себе деньги, чтобы на их место положить визитку игр. Лицо Ки Хуна озаряет искренняя улыбка.

— Управляющая будет ждать завтра в восемь утра — введет в курс дела, покажет комнату и выдаст рабочую форму, — он поднимается на ноги и широко улыбается задумчивой девушке. — Вы на правильном пути.

Уже у двери он слышит тихое:

— У меня нет документов.

— Я знаю, — Ки Хун поворачивается вполоборота. — Понадобится время, чтобы их восстановить, но это выполнимо.

— Я хочу выучиться на врача. Хочу помогать людям, — делится она внезапным откровением, сжимая в руке купюры и визитку, оставленную Ки Хуном.

— Для этого придется много трудиться, — отвечает он, но по глазам видит: если эта девчонка захочет — добьется. Такие слов на ветер не бросают. Ки Хун сжимает губы — в ней есть та сила, чтобы была в Сэ Бёк.

***

На исходе вторых суток Ки Хун и Чжун Хо делятся результатами: два из пяти у первого и один из четырех у второго. Полицейский хмуро вертит в руках бутылку пива, две стопки личных дел лежат на краю стола. Они надеялись на лучший результат. Розовые очки Ки Хуна в очередной раз разбиваются стеклами вовнутрь. Ему казалось, что им удастся отговорить от игр как минимум человек пять, если не всех девятерых. Реальность же оказалась такова, что большинство людей предпочитают высокий риск и быстрый выигрыш честно оплачиваемому труду.

— Не понимаю, — в очередной раз тянет Чжун Хо, прежде чем сделать глоток алкоголя. Он предельно ясно высказался о тех, кто высмеял его предложение о помощи, выбрав пойти на бойню («Какие игры на смерть, ты головой ударился, что ли?»), едва переступил порог квартиры Ки Хуна, но возмущение было настолько сильным, что он никак не мог отпустить ситуацию. — Идиоты. Ну какие же идиоты.

— Мы сделали, что могли, — тихо говорит Ки Хун и касается кончиками пальцев свежего пореза на скуле. — Это взрослые люди, которые сами распоряжаются своими жизнями. Нельзя спасти тех, кто не хочет быть спасенным.

Ин Хо одобрительно улыбается под закрытыми веками, когда Ки Хун устало прикрывает глаза. Кажется, он начинает понимать, что тот имел в виду.

— Чжун Хо, — зовет ушедшего в свои мысли полицейского Ки Хун. — Твой брат завтра заедет за документами. Ты не хочешь…?

— Нет, — тот качает головой и слишком громко опускает пустую бутылку из-под пива на столешницу. — Не сейчас.

Ки Хун недовольно поджимает губы, но принимает его выбор.

***

Он выныривает из дремы, когда чужие пальцы невесомо касаются пореза на его лице. Ки Хун резко поджимает ноги, группируясь, и сжимает кулаки, чем вызывает усталую улыбку у Ин Хо. Тот облачен в костюм Ведущего, разве что лицо не скрыто привычной маской. Ки Хун тут же расслабляется и притягивает его к себе за плечи, забирая в объятья. Чувствует теплые ладони на своих ключицах и сонно улыбается в волосы на виске.

— Ты за документами? — спрашивает хриплым со сна голосом и собирается подняться на ноги, но Ин Хо не дает ему такой возможности. — Ну чего?