Глава 46. И заблуждение и пробуждение (2/2)

Ну, ничего, оклемался постепенно, правда к Гуну прилип, что тряпка к заднице. Квохчет над ним, смотреть смешно. А вот Кани не смешно, он почти вернул себе практически утраченные разум и крепость тела. Так, глядишь на одного мага через пару лет в Совете будет больше. И слава Матери земле, этот пробел в их рядах требуется зарастить как можно быстрее.

О том, что ощущал Стрэндж, думать и вовсе не хотелось. Хватило той боли, что случайно они коснулись на суде. Потом Стив закрылся и не показывал своих эмоций, снова став чем-то средним, между снобом-трудоголиком и ледышкой. А еще курить начал, не разбирая марок и качества вдыхаемого. Задымил весь Санктум, благо совести хватило проветривать и самому совсем не прогоркнуть, как много раз использованное масло для жарки.

Расшевелить его удавалось разве что Гуну. Но Гуну можно все.

Гертмунд так глубоко ушел в себя, что даже вздрогнул, ощутив укол ментального зова мальчика.

Маги переглянулись и молча перенеслись на новое место.

Да…это была русалка и самое большое разочарование в их жизни.

Юн Мин почесал кончик брови и быстро взглянул на Верхвоного, хранящего невозмутимую тишину. Да уж… Он то что, уже видел такое в желудке каргалов, когда они потрошили их с Ëн:

— Ëни, радость моя, ну теперь-то мы можем ее засушить и повесить в обители? Эта-то точно не растечется.

Вода взбурлилась, и на поверхности показался Гун, с сурово и недовольно поджатыми губами.

Столб непрерывного водного потока поднялся выше, как в вертикальной колбе, заключив в себе во всей красе это странное и в чем-то уродливое создание под названием — русалка.

Условно человекоподобная фигура неспешно двигалась в воде, рассматривая незнакомых ей людей своими рыбьими глазами без зрачка и радужки на сплюснутом лице без ярко выраженного носа. Да и зачем ей нос, если на шее мягко пульсируют жабры?

Гун выбрался на поверхность, хмурясь и быстро одеваясь в протянутую ему одежду.

«Люди?»

Незнакомый, журчащий голос коснулся каждого мага, прохладным ручейком проникая в мысли, в попытке найти необходимые слова, чтобы общаться с двуногими.

«Маги»

Пич сложил руки на груди и склонил голову на бок, придирчиво разглядывая колышущуюся массу лент вместо волос на голове русалки.

«Страшненькие» — Изрекло это чудище и посмотрело на Ми Гуна. — «Брат приходи, если захочешь. Смешной.»

И ушла под воду, оставив недовольных «страшненьких» магов обтекать в переносном смысле этого слова.

— Я вот не понял? — Юн показательно часто поморгал своими длинными ресницами. — Эта страшилка нас в некрасивости упрекнула? Вот эта скумбрия холодного копчения?

— Дядя, — парень давно заимствованным жестом зачесал пряди назад и покачал головой. — Она сейчас исконная, еще не прошла обряд очеловечивания. Смысл на нее обижаться, если все наши критерии красоты пустой звук?

— Дожили, всякая мелюзга меня уму разуму учит.

— Уходим.

Стивен разомкнул губы и, не оборачиваясь больше на коллег, исчез в магическом переходе, отрезая себя от пустых надежд, прошлого и теперь уже действительно несбывшегося будущего.

Сегодня розовые замки в облаках развеялись Лондонским смогом и покинули его окончательно.

Соня мертва.

Ее душа возродится в родном мире, и, быть может тогда, она получит свое заслуженное счастье в кругу любящих родителей и новой семьи. А у него слишком много дел, чтобы жалеть себя и придаваться бессмысленным чаяниям.

А это создание нужно оберегать и учить, чтобы получить лояльную и вменяемую русалку, которая со временем войдет в их Совет и будет жить свою жизнь защитницы Земли.

***Ни что не стоит на месте, особенно работа и жизнь обители.

Стивен постепенно возвращался к своему привычному ритму, то есть к его полному отсутствию. Весь тщательно и бережно выстроенный Соней режим канул в бездну, вместе с ней. Вернулся ненормированный график сна и бодрствования, что в целом означало то, что Стрэндж мог спокойно прикорнуть в столовой за обедом, в своем кабинете на кипе документов, и к стыду своему, пару раз отрубился прямо в ванной. Благо, в санитарной комнате Санктума давно и прочно подтекал механизм, долженствующий изолировать слив и собственно способствовать набору этой ванной. В итоге, Верховный Маг Земли не утонул, а проснулся оба раза от холода.

Еда также стала редким гостем в его желудке, вытесненная более конкурентноспособным веществом — кофе.

В один из вечеров было особенно много дел и, нагрузившись стопкой уже не нужных книг, Стивен со скрипом и прочим звуковым сопровождением своего возраста, поднялся с кресла, чтобы пешочком пройтись до Камар-Таджа.

В хранилище книг было привычно пусто и темно, что впрочем, вполне ожидаемо в такой час. Вонг, наверняка, видел уже третий сон, и тем необычнее было встретить его у одной из дальних стен библиотека.

Маг стоял к пришедшему тылом, заложив руки за спину и сцепив их в замок. Стоило приблизиться на положенное расстояние, и становилось видно сокрытое и мигом переставало казаться, что библиотекарь просто таращиться на каменную кладку.

Нет, кладка была, но сейчас, заклятие ее стабильности было дезактивировано. Кирпичи разбежались в стороны, как блоки из конструктора Лего, открывая взору свою, за семью замками, главную тайну.

Стрэндж подбросил книги в воздух и шевельнул запястьем, даже не проследив за тем, как они устремились на свои места.

— Бессоница, друг мой? — он приблизился к хранителю и застыл за его плечом, глядя на висящую в цепях книгу, с выпуклым орнаментом из рунических ведьминских символов по краям выпирающей рамки и странных кругов в центре, будто двое хирургических ножниц пришили валетом на темную обложку.

— Даркхолд, — вслух проговорил Стивен то, что и так знал. — Книга грехов, начертанная со стен пещеры, созданной самим древним демоном Хтоном. Должно быть, занимательное чтиво. Не знал, что на ночь ты предпочитаешь ужасы.

— Ты открывал хранилище, Стивен, — в голосе не было осуждения. Лишь констатация фактов. — Каких-то пару дней назад.

— Открывал, и даже не единожды, — не стал отпираться Стрэндж, сложив руки на груди и гипнотизируя взглядом книгу.

Вонг чуть повернул голову, и укоризненный взгляд в полной мере достался Стивену.

— Тебе напоминать не требуется про долг Верховного? Или мне вновь начинать эту лекцию о всеобщем благе?

— Ты ведь знаешь, что я и пальцем ее не коснулся. А за просмотр, как известно, денег не берут. Хотя, думаю, не дурная мысль. Сделаем из хранилища артефактов платный выставочный комплекс, а Даркхолд повесим по центру на зловеще звенящих цепях.

— Ты был на границе Вундагора.

Стрэндж криво ухмыльнулся, посмотрев, наконец, в лицо друга и увидев там то, чего так не хотел и так боялся увидеть — жалость.

— Это усталость, Вонг, и минутная слабость, не более того.

— Ты уверен, Стрэндж? Даркхолд не шутки, а запретная гора не место для проявления любопытства. Чего ты пытался добиться этим?

Стрэндж отвел взгляд и посмотрел вникуда, невольно сжав рукой глаз Агамотто. Чего хотел добиться?

— Я несколько десятков раз использовал Камень Времени, но не для того, чтобы изменить прошлое, а чтобы просто ее увидеть. В последний раз сказать что-то хорошее или извиниться за грубость. Ты знал, как часто я ее намеренно задевал своими словами?

Вонг молчал. Не нужны слова были Стивену. И ответы тоже не требовались. Хранитель знаний знал и помнил многое, особенно неприязнь друга к девочке вначале. Но к чему это?

— Но мне не позволили увидеть и этой малости, — рука на артефакте сжалась чуть сильнее и опала безвольной плетью, бессмысленной в данном случае злости. — Даркхолд. Книга грехов и столь сладкий плод, как Сомнамбула. Мне же доподлинно известно, что есть вселенная, где мы вместе. Где я отец двойняшек и, видимо, довольно неплохой муж. Так заманчива сама мысль, занять это место, мое место.

— И что же тебя остановило? Я знаю тебя довольно хорошо, Стивен. Всеобщее благо аргумент, но не приоритет там, где в тебе так некстати проснулись чувства.

— Нет больше чувств, — ровно и спокойно отозвался Стрэндж, выпрямившись и открыто посмотрев в лицо друга. — Отгорели год назад, когда льды и холодные ветра Вундогора принесли мне отзвук мысли, что не гробница запрятана на ее вершинах, а престол Темного Чародея. Я могу покорить миры или разрушить. И это непомерная плата для той, что первой же меня осудит. Поэтому все. Я не тешу себя более напрасными надеждами и верой в светлое будущее. Лицо этого существа, ставшее новой русалкой этого мира мне незнакомо, но даже если оно станет лицом нашей Сони, ею полностью она не станет. А замена, что в другом мире, что в этом, меня не устраивает.

Библиотекарь поджал губы и неодобрительно качнул головой.

— Ты не скажешь об этом Гуну?

— Я не в праве своими руками разрушать его, еще по-детски наивную, веру в мировую справедливость. К тому же, он упрям до крайности. Пусть ждет и делает, что должно, и тогда время все расставит по местам без моего вмешательства. А теперь закрой этот чертов пролом в стене и пошли спать.

— Я горжусь тобой Стивен Стрэндж, — широкая рука тронула Верховного за плечо. — И твоими решениями. Мы справимся.

Справимся.

А какой ценой?

Три месяца спустя.

— Главный! Главный! — дверь в кабинет была открыта почти варварски, прямо с довольно сильной и длинной ноги.

— Да, проныра? — Стрэндж не то что не оторвал взгляда от бумаг на столе, он даже не вздрогнул, лишь придержал рукой полную кружку кофе, что трусливо затряслась на деревянной поверхности.

— Ну, я же просил меня так не называть, — Ми Гун вошел стремительно, порывистым шагом, остановившись только тогда, когда деревянный стол оказался вместе с его владельцем в непосредственной близости от парня.

— Что ж, тогда мы в равных условиях, — Стивен отпил свой остывший дрожащий американо и, неспешно оставив напиток, поднял взгляд на взволнованного Гуна. — Что у тебя стряслось на этот раз?

Кицунэ рассеянно сунул руки в карманы ученического кимоно и поднял глаза вверх. Начинать нужно издалека, а то опять или выгонит или проигнорирует, и будет он — Ми Гун стоять дурак дураком, пока не надоест.

— У меня сестра вчера родилась, — Мун с невинным видом проигнорировал явную насмешку отразившуюся на лице Верховного и с напускным вниманием разглядывал полку с книгами за его спиной.

— Мне ли этого не знать? — Стивен подавил невольно подкравшийся зевок и откинулся на спинку кресла, решая отложить дела. Мальчишка, если заведет свою игру, не успокоится, пока не скажет или не получит требуемое. Эта его черта и раздражает и вызывает уважение. Не каждый может так мастерски трепать нервы окружающих и выходить победителем, не получив ни разу по шее. Талант. — Или ты полагаешь это не я, а мой злой двойник всю прошлую ночь в больнице находился и контролировал медперсонал? И пусть на самих родах меня не было, там хватило и твоего дяди с Ëн Сук и нервного припадочного Гертмунда.

Стивен размял напряженный участок меж бровей и с трудом скрыл улыбку.

— Не знал, кстати, что минотавры падают в обморок при виде крови.

Ми Гун улыбнулся. Он сложил руки за спиной и покачивался с пятки на носок, так не угомонив до конца еще свою энергичную натуру не способную долго стоять на одном месте и ничего не делать.

— Да ладно, Герт просто волновался за маму и Эви. У него же нет детей.

— Эви? — Стрэндж вопросительно приподнял брови.

Да, на рождении дочери Юр Мин и Гертмунда он вчера почти присутвовал. Роды у лисички в женском облике шли тяжело, намного тяжелее, чем первые, о чем она сама потом и сказала. Поэтому в больницу примчались все, кто хоть чем-то мог помочь.

Бледный в испарине Юн Мин вместе с Ханой подпитывали Юр Мин, как и исправно потеющий «счастливый отец», который так переживал, что самого приходилось чуть ли не откачивать. Вообще в родовой было людно, поэтому Стивен находился за дверьми помещения и делал то, что получалось у него лучше всего — не мешал.

Он за эти годы побывал уже на трех родах, хоть и не лично, поэтому приобрел некий иммунитет к истошно кричащим женщинам. К тому же…рожала не его женщина.

Это нисколько не оправдывало, скорее позволяло непредвзято оценивать ситуацию. Бывший нейрохирург, чем он поможет? Найти акушера, найти хорошего хирурга, притащить бывших учеников Юй Мин с нужным специалитетом и вовремя вытащить из комнаты излишне впечатлительных. Кстати, Герта все же пришлось откачивать, как только с последним надрывным криком Юр Мин раздался яростный вопль новорожденного младенца, туша Мастера Камар-Таджа как подкошенная рухнула на пол, вместе со сползшим по стеночке Юн Мином.

Нервные ребята.

Стивен же разжал сомкнутые на термосе сведенные пальцы и, наконец, позволил себе сделать глоток горячего чая.

А о тех других родах…

Стивен привел своих людей в день, когда на свет появился сын Кристин Палмер. Женщина так загоняла себя работой, не слушая советов и одергиваний в те дни, когда разгребали последствия нападения Дормамму, что не отразиться на беременности это не могло.

На самом деле, Стрэндж тогда весьма удивился, когда посреди бела дня поступил звонок с незнакомого номера и смутно знакомый подрагивающий голос попросил помощи. Палмер к тому моменту почти сутки промучилась в схватках, а врачи почему-то тянули с хирургическим вмешательством.

Услышав это, маг подорвался, схватил в охапку Фирузе и вывалился прямо в операционной. Причиной заминки, оказалось высокое давление женщины. Стивен взглянул через стеклянные перегородки на утомленную корчащуюся женщину, с полопавшимися сосудами на лице и глазах и, буквально, озверел.

Фирузе бесцеремонно вломилась в палату, а Стрэндж достал телефон и позвонил Фьюри. Спустя ровно сорок минут была проведена операция кесарева сечения, а вымотанная женщина погружена в сон, как и ее полностью изнервничавшийся муж. Над семейной парой бдила Фирузе, сканируя свою пациентку чуть ли ни ежесекундно, следя за капельницей и каждые пятнадцать минут вливая в приоткрытый рот какие-то свои настои.

Уподобившись Халку Стрэндж крушил больницу, правда в переносном смысле. Взгрет был почти весь персонал, мигом налетели проверки от вышестоящих структур и, в итоге, ко второй половине дня «полетели головы».

Сам Верховный заглянул в палату поздней ночью. Чарли спал на диване, укрытый пледом. Палмер размеренно и спокойно дышала, будучи все еще без сознания, но выглядела явно лучше. Возле больничной койки на стуле спала Фирузе, цепко держа подопечную за запястье и Стивен заметил на руке магианы магическую метку будильника, которая разбудит свою владелицу через час. Видимо, для контроля.

В прозрачном боксе закряхтел и завозился маленький комок в пеленках и недовольно запищал во сне.

Стрэндж приблизился и заглянул в кроватку.

Малыш был сморщенным, как и полагается новорожденному, смуглым и с темными волосами, больше похожими на редкие волосинки, чем на полноценную прическу.

Младенец выпутал руку из пеленок и именно этим был не доволен, периодически шлепая себя по лицу маленьким сжатым кулачком.

Криво ухмыльнувшись, мужчина аккуратно поправил размотавшуюся ткань.

— Не кричи, здоровяк. Дай родителям поспать хоть сегодня.

Может смысла слов ребенок и не понял, но травмировать себя перестал и снова погрузился в сон, переодически дергая губами.

Просканировав маленькое тельце, Стивен облегченно удостоверился, что мальчик полностью здоров и даже сыт. Это безмерно успокаивало и помогало утвердиться в правильности принятых решений.

— Стивен.

Дернувшись, маг обернулся к проснувшейся Кристин, чей голос был так слаб, что даже шептать не понадобилось.

— Кристин, — Стрэндж подошел ближе и улыбнулся. — Все в порядке, спи.

— Спасибо, — из уголка ее все еще красных глаз скатилась соленая капелька, и женщина поморгала отгоняя непрошеные слезы. — Спасибо за меня и сына.

— Спи и не беспокойся ни о чем, — было некомфортно видеть ее такой и слезы. Стрэндж ненавидел женские слезы, они его пугали и дезориентировали. — Говорят, если много думать и переживать, или молоко скиснет или у малыша будет живот болеть. Так что закрывай глаза и выгоняй все посторонние мысли из головы.

Палмер послушно сомкнула веки, расслабляясь.

— Это все ненаучно и не доказано. И вообще глупости.

— Ну, так я тоже не научный в полной мере теперь. Магам, говорят, такое дозволяется.

Фирузе даже не проснулась ото всех манипуляций и шептаний в палате. Стивен снял с себя больничный халат и накинул на плечи девушки, уходя из больницы с чувством выполненного долга.

Второй раз наступил не менее неожиданно, прямо в Санктум явился Старк и долго колотил в дверь храма, ни секунды не беспокоясь, что все уже спят.

Стрэндж, который спокойно уснул в кабинете в кресле, со скрипом разогнулся и через портал вышел прямо у дверей.

— Ну, какого черта?! Старк?

Удивление было искренним, особенно с учетом легкого алкогольного опьянения, плещущегося в Железном Человеке на уровне зрачков.

— У Пеппер отошли воды, — сообщил Энтони.

— Так а я что тебе, родильное отделение? Вези ее в больницу, — Стрэндж был зол, он устало потер упрямо слипающиеся глаза.

— Она уже в больнице, я договорился обо всем, но бери своих волшебных человечков и помоги проконтролировать.

— Бога ради! — Стивен зло растер лицо, потому что мозг вообще никак не хотел пробуждения и вел себя ужасно. — Ладно, адрес больницы.

Тогда все прошло гладко. Магов Стивен беспокоить не стал, Старк был способен обеспечить необходимый медицинский уход за своей женой и, в итоге, Верховный просто просидел все роды в коридоре, условившись с Энтони, что если понадобится вмешательство, он войдет.

Волшебное исцеление не понадобилось и чародей, о котором так и не вспомнили на радостях, спокойной ушел домой досыпать.

Третьи роды… Они были должны этой женщине. Должны все, за жизнь сына, за боль и слезы материнского сердца, потерявшего свое драгоценное дитя.

Стивен приглядывал, и знал, что в открытую Джулию, теперь уже, Сальвани, посещает Юн Мин.

Как-то так случилось, что древний лис проникся сильнее всех и всячески поддерживал помолодевшую мать Николаса и не давал ее в обиду.

Прыткий юноша Эдмунд женился на своей даме сердца через пол года после трагических событий, и вот на прошлой недели Джулия Сальвани подарила супругу двойню. Юна не была на Земле, поэтому негласно в больнице присутствовал Стрэндж, за всем проследил, всех проконтролировал и отбыл, ничем не показав своего присутствия.

Стыдно, так стыдно ему было лишь дважды, первый раз после смерти сестры смотреть в лицо родителям, и после смерти Сони смотреть в лицо так и не рожденной в этом мире дочери.

Теперь вот Джулия…

Так что ничего нового он вчера не увидел, пока рожала кицунэ.

Да, все ожидали и поддерживали, но несмотря на сложности, все прошло успешно.

Так что начатый разговор на эту тему…

— Эвелин Блэк, — с гордостью уведомил своего старшего Ми Гун.

— Вот как, — Стивен вынырнул из омута воспоминаний и вернулся в реальность. — А как же ваши заморочки с Юнами, Юрами, Юйами и прочими именами в поколениях. Не должны ли вы были ее назвать Мира Гер или Мила Гер.

Стивен покрутил запястьем в воздухе, иллюстрируя всю глубину отношения к традиционным лисьим премудростям.

Гун фыркнул и подтащил стоящий рядом стул, оседлал его задом наперед, уложив руки и подбородок на спинку.

— Да нет необходимости. Эви не является кицунэ или минотавром. Она магический дуалит, не более того. Почти как я, но в меньшем масштабе и две стихии у нее будут с рождения. А так человечек и человечек, без хвостов, рогов и шкурки.

— Думаю, как девочка, а далее и девушка, она несомненно оценит отсутствие посторонней атрибутики в организме. А Блэк это наследие Гертмунда Черного?

Парень кивнул и улыбнулся.

— Сестра будет расти тут, поэтому и названа по всем правилам вашего мира. У нее даже имени два. Вот ты — Стивен Винсент Стрэндж. А она — Эвелин Юймин Блэк. Красиво, правда?

— Хитрые вы ребята, даром, что лисы, — криво ухмыльнулся Стивен и вздохнул. — А теперь давай ты вернешься к теме того, зачем пришел и потом быстренько отправишься дальше.

Гун надулся, как маленький ребенок, отклячив нижнюю губу, но быстро оценил непреклонность во взгляде Верховного и его, уже исчерпанное на сегодня терпение, и сдался, свесив руки по бокам и уперевшись в твердую деревянную спинку одним подбородком:

— Я Соню видел… — скептический взгляд стал раздраженным, и парень поспешил исправиться. — Русалку. Я видел русалку.

— Ее все видели, Мун. И даже не раз. Кроме тебя она ни с кем на контак не выходит, но и не трогает ни людей ни суда. К чему это все?

— Ты же даже не хочешь попытаться с ней поговорить, — буркнул Гун. — Почему бы не попробовать пообщаться, может там… может там есть что-то глубоко внутри ее сознания. Может не все потеряно и после прохождения отделения и преображения душа Со…

— Ми Гун! — рыкнул Стрэндж, не в силах снова и снова начинать изматывающий диалог. — Много, очень много раз мы начинали этот разговор, который не ведет никуда. Сони нет, она погибла, сохранив жизнь тебе и всему миру. То, что выродили сейчас глубины океана — очередной полу-безмозглый сосуд энергии Велламо, которых она со временем наделает еще больше. Даже если это создание станет из исконной русалки более человекообразной и получит душу, это ничего не изменит. Вообще ничего, понимаешь? Соня по прежнему будет мертва. Хватит тревожить себя и окружающих напрасными надеждами, раз за разом будить чувство вины и сожаления. Если тебе так хочется жить иллюзиями, живи, но не втягивай в них меня! В конце концов, не ты один ее любил!

Стивен не хотел кричать, срываться и говорить этого. Видят боги, он сдерживался больше двух лет. Но сколько же можно копить этот гной в душе и позволять доводить зарубцевавшийся шрам до новых воспалений и болезненных подергиваний. Он же все-таки не из металла сделан, а из живой плоти. И сердце, пусть и в замороженном виде, но бьется в груди и сжимается каждый раз при неприятных воспоминаниях.

До чего бы дошел этот скандал, никому неизвестно, потому что Ми Гун, сверкая молниями в глаза, встал со стула, выпрямившись во весь рост и уже хотел начать орать в ответ, но… Голос, голос в голове позвал.

«Помогите. Так много. Так шумно. Кто-нибудь!»

Карие глаза встретились с голубыми и один испуг накрыл их одновременно.

Мальчишка прямо-таки вытаращился от шока, в то время как Стивен уже чисто на инстинктах вскинул руку и втолкнул остолбеневшего Гуна в портал, быстро шагнув следом.

Пляж Санта-Моника.

Портал вывел мужчин на песчаный пляж Санта-Моники, где на пяти киллометрах прибрежных радостей, разместились с удобством и парк развлечений и полу-курортные отели.

Сейчас же, прямо посреди буднего дня, на широкой песчаной полосе было отчетливо видно некоторое ненормированное и явно незаригестрированное скопление гомонящих прямоходящих в одной конкретной точке.

Слышались крики, смех, мелькало много рук с телефонами и даже камерами.

Ми Гун бросил вопросительный взгляд, на так и оставшегося для него «взрослым» Стивена и вопросительно сложил бровки домиком.

Стрэндж, терзаемый самыми разнообразными предчувствиями, неоднозначно дернул плечом и, бросив парню «догоняй», поднялся в небо вместе со своим плащом, не желая пробиваться через толпу по суше.

Блеснувший при приближении белый хвост в толпе, заставил неприятно ёкнуть под ложечкой.

Русалка не выбиралась к людям, действительно их избегая. Что же привело ее на людный пляж посреди плавательного сезона? Не хватало еще разгребать и фильтровать соцсети, удаляя из них даже упоминание о явлении сказочного персонажа на Санта-Монике.

Да какого черта она вообще выползла?!

Люди заметили фигуру Верхвоного и, наученные лично или через новостные каналы, не стали ждать, пока не самый благодушный маг раздвинет толпу своей излюбленной волной магии, оттеснив и частично пороняв половину, стали расползаться сами, отхлынув назад, как волна застуканных на кухне тараканов.

Ми Гун, к сожалению, ушел морально не так далеко от своих протеже и, призвав водный поток, промыл себе узкий коридор к эпицентру событий.

Замоченные и сбитые с ног зеваки недовольно плевались и ругались изощренно, однако, никто не посмел лично высказать недовольство в присутствии магов Земли. Наоборот, все замерли, с трепетом ожидая СОБЫТИЯ! Это же потом разговоров на целый год! А как интересно.

Стивен приземлился недалеко от сжавшейся в спиральку фигуры на мелководье, накрывшей себя руками, но почему-то не уходившей.

Первое, что тревожным колокольчиком звякнуло в голове Стивена — волосы. Много белоснежных жемчужных волос, почти скрывших под собой русалку. И это были именно волосы, а не непонятное нечто и подбрюшины медузы.

Замерев как вкопанный, Стрэндж не ощущал того, что стоит по колено в воде, начисто замочившей ноги. Что яркое дневное солнце отражается от колышущейся поверхности и слепит, заставляя жмуриться и хмурить лоб, в попытках снизить нагрузку на жгущую радужку.

Леви собрался за спиной валиком, чтобы не намокнуть и намотался на пояс, с интересом выглядывая из-за плеча друга и хозяина.

Русалка не двигалась, как и сам маг. И эту тягостную, наполненную дыханием десятков людей, тишину разбил добравшийся до них Ми Гун.

Парень всплеснул руками, прямо как любила делать его мать и кинулся к своей…можно сказать питомице, разгребая руками мокрую массу жемчужных волос и откапывая из них ее владелицу.

— Ну куда ты выплыла? Кто тебя звал-то на пляж. Сейчас твое фото будет на всех каналах.

Вот мелькнула, почему-то, загорелая до смуглости кожа плеча. Вот осунувшееся вполне человеческое лицо с белыми ресницами и бровями, с острыми скулами, и тонкие пальцы схватились за плечи Гуна.

«Брат! Наконец-то, брат. Страшно! Двуногие, много двуногих!»

Голос захлебывался, жалуясь на испытываемые эмоции и из ярких бирюзовых глаз хлынули обильные слезы, а сама русалка вскочила на две появившиеся на месте хвоста ноги и, не умея с ними обращаться, с брызгами рухнула обратно в воду, увлекая за собой выругавшегося Ми Гуна.

Стрэндж метнулся вперед, подхватил наглотавшуюся воды девушку за предплечья и почти на прямых руках вздернул вверх:

— Соня?! — вопрос или мольба вырвались непроизвольно.

Лицо. Это лицо, этот разрез глаз. Эта хрупкая фигура с плотными бедрами и узкой талией, правда почему-то на месте пупка белая вросшая чешуйка. Длинные волосы, повисшие мокрыми прядями, удачно скрывающими ногое тело и его анатомические подробности.

Девушка, вися в его руках, откашлялась и, испуганно вжав голову в плечи, похлопала глазами.

«Соня? Кто Соня? Мама сказала, я Соль. Я помню тебя, ты страшненький. Брат говорил»

Весь разговор велся мысленно, наверное потому, что говорить губами она просто не умела. И это выражение полневшего детского отсутсвия интеллекта на таком знакомом лице просто-напросто убило Стивена.

Он разжал пальцы, и русалка снова бы шлепнулась, не поймай ее Ми Гун, только поднявшийся.

Это было так подло. Так не честно, и Стрэндж пожалел, что он давно не ребенок. Так хотелось расплакаться, упасть на колени и бить, бить кулаками воду с криками: «За что?! За что?»

Зачем ему это лицо у совершенно другого существа? Зачем ему этот голос у совершенно посторонней женщины?! Велламо, это гнусно, это подло, это больно!

Стрэндж выпрямился и расправил плечи:

— Русалка Соль, мы приветствуем тебя на суше и от лица всех магов Камар-Таджа обещаем защиту и неприкосновенность, пока вы гостите у нас. Прошу, пройдемте. Вам помогут привести себя в порядок и покормят.

Девушка молча таращилась на него, склонив голову на бок и внимательно слушая, обвив руками шею, названного братом.

Ми Гун без усилий удерживал девушку, уже стащив с себя верхнюю часть кимоно и по возможности, как мог одной рукой, частично укрыв ее от чужых взглядов.

«Спасибо»

Смущенный ответ вынудил кивнуть и Стрэндж обернулся к людям, поднял одну ладонь и совершенно без жалости произнес: «Vans tueno molla», — сплетая руками фигуру массового заклятия забвения, отчего толпа замерла с остекленевшим взглядом на пару мгновений.

Стивен же достал телефон и набрал выученный номер:

— Старк, где я нахожусь, зачисти устройства от фотографий и видео последних минут тридцати. Любые упоминания или сообщения, посты связанные с русалкой. Да… нашли. Нет, не она. Да. Спасибо. Понял. У тебя минут 7. Откуда я знаю как? Ты у нас гений, если нужно преврати технику в фарш, но лучше выборочно. Да. И тебя туда же.

Убрав мобильный, Стрэндж глянул через плечо на метаморфа, что-то говорящего вздрагивающей русалке на его руках. Она уже была более-менее одета и заинтересованно крутила головой по сторонам.

— Мун, в обитель ее. Отвечаешь головой. Я пришлю Вонга.

«Страшненький, но хороший»

Стивен отправил пару в Камар-Тадж и, уйдя в Санктум, принялся глубоко дышать, успокаивая свой разум.

— Все нормально, Стрэндж, соберись. Все нормально.