Глава 39. И пламя и время (2/2)
С шелестом у дальней стены ссыпалась горсть камней, тихо напевало море и шумно выдохнул Стивен, укоризненно заглянув в мое укрытие и вынуждая поднять голову, чтобы смутиться своему дурацкому вопросу.
— Я злюсь уже сейчас, потому что в твоей голове рождаются в принципе такие идиотские мысли.
Насупилась.
— И уж тем более отвечать я не буду. Довольно будет с тебя и того, что сказанное мной ранее тебе не послышалось.
Я нахмурилась еще сильнее, а потом и вовсе, поняв смысл, испуганно уточнила:
— Правда?
Маг мученически закатил глаза и ухмыльнулся.
— Да.
Привстав на цыпочки, обняла за шею, потеревшись лбом о его подбородок, чуть не уронив плед.
— Очень, очень тебя люблю. Ты самый прекрасный мужчина на свете с самым ужасным характером.
Стрэндж хмыкнул, но сжал за талию. Так мы стояли какое-то время, каждый думая о своем, пока прикрывающая меня ткань не сползла, оголив плечо. Шершавая ладонь прошлась по согревшейся коже.
— Почему ты его не выпускаешь?
Рисунок Луна был безмолвен, даже будто слегка потускнел, но я не переживала, поскольку чувствовала вполне привычно отголосок его сознания где-то внутри. Будто он большой и бурый мишка, впавший раньше времени в глубокий сон. И даже активная подпитка не помогла.
— Я пыталась, но Гун выжал его почти до капли, как умудрился совсем не выпить, убив, не понимаю. Наверное, частью разума переживал и боялся лишить друга жизни. Во всяком случае, он пока спит. И боюсь проснется даже не сегодня. Ну ничего, так уж получилось, что внештатно буду работать батарейкой для большого числа желающих.
Судя по недовольному сопению в макушку, ему эта новость не принесла радости. Стивен погладил напоследок плечо и подтянул импровизированный плащ на место, зато обе его руки скользнули под плед и сомкнулись на моей пояснице.
— Я не хотел рвать нашу связь.
— Врать не хорошо, — на шее его вздулась венка и, не удержавшись, коснулась ее губами. — Не злись. Вначале же хотел, потом, наверное, тоже. Но если ты про то, что это все же вышло, меня больше интересует, как так получилось?
— Ты вытолкнула меня в астрал и заставила мое тело совершать непотребство.
От подобной информации я ошалела и чуть отстранилась, посмотрев на серьезного мага. Руки его, ничем не прикрытые, на такой же лишенной защиты коже, вдруг показались очень горячими.
— В каком плане?
— Заставляла меня выпустить тебя из щита, которым я держал тебя в Санктуме до утра, пытаясь вернуть в человеческий облик. А то, о чем ты подумала, случилось несколькими часами ранее. Сначала ты ударила по мне голосом, лишив воли, а потом напоила слюной с феромонами и угрожала ласкать себя сама, у меня на глазах, если я не присоединюсь.
Я пылала костром до самого потолка пещеры, а горение моих ярко-алых ушей осветило все пространство вокруг. Уронив голову ему на грудь, зажмурилась, пытаясь сбросить его руки, расцепив их своими. Но добилась того, что мои запястья перехватили одной ладонью, а второй успокаивающе погладили…ниже поясницы. А так ситуация стала еще более неоднозначной.
Но пожар был потушен извне, нас хорошо окатило с ног до головы.
Мокрые мы, отпряли друг от друга, а Стивен так и вовсе выругался, протирая глаза.
— Гун! — невольно засмеялась я и чтобы избежать повторного конфуза с разбегу ушла в воду.
«Хорошего тебе дня. И не сиди долго за документами!»
«Вы два сапога пара!»
***Портал для ухода из пещеры был двойным, как пара слипшихся мыльных пузыря, выдуваемых неумелым ребенком. И, если, практически усыпленную и русалкой и кицунэ, Юр Мин вывело в спальню, где она просто рухнула и отключилась, погружаясь в обещанные Соней сновидения с сыном, то с Юн Мином так просто все получиться не могло.
Лис всегда был силен. Он взваливал на себя все важные решения, заботился и оберегал сестру, и храбро подставлял под удары судьбы собственную спину, защищая от них близняшку.
Это позволило Юйи вырасти чрезмерно уверенной в себе, сильной и малость вздорной. Что не смогли исправить годы скитаний в поисках брата и убийственное открытие, что материнство ей недоступно.
Но даже это не шло ни в какое сравнение с тем, что за последние месяцы вынужден был пережить ёкай.
Он как тот верблюд, что годами взваливал меж горбов огромные бревна и вот наступил момент, когда хребет трескается от малейшей тонкой веточки, принесенной ветром на огромный ворох мусора, который вот-вот рухнет и станет курганом, похоронившим его заживо.
И, хоть взросление Юми состоялось давно, сейчас же пришло время перестать быть опорой и целью жизни брата, необходимо отойти в сторону и дать ему новую цель… а это причиняет боль и ей.
Скручивая брата силой, хвостами, пользуясь тем, что даже в порыве бешенства он не может причинить ей вред, Лиса втащила уже практически наполовину зверя в светлый холл небольшого деревянного дома, коим являлась верхняя часть жилища Ëн Сук, помимо подземных бункеров и лабораторий.
В целом, частными территориями проживания магианы был целый поселок разнокалиберных построек, с площадками для тренировок, отдельными домиками особо близких учеников и многое другое. Конкретно это небольшое здание было именно личной жилплощадью Су, которое и загорелось всем потолочным освещением и громко завопило системой оповещения, заставив Юна замереть на пару мгновений от феерии света и обилия звуков.
Ëн Сук не заставила себя долго ждать. Маленькая тонкая фигура женщины, в длинной ночнушке самого пуританского вида, выскочила в холл и замерла.
У винтовой лестницы на второй этаж бесновался удерживаемый близняшкой кицунэ.
— Стряслось что с ним? — уточнила она, погасив часть светильников и отключив сирену.
— Ми Гун погружен в сон на дне под присмотром русалки. Погиб отец малыша, росший с нами с самого рождения.
Магиана сдвинула брови и кивнула, в сомнении подняв руку с двойным кольцом.
— Мы в курсе. Налаживание отношений было условием Сони, для помощи Гуну, — Она поняла метание Су и, даже глубоко внутри наслаждалась ее вздрогнувшим телом, и метнувшейся в глубине глаз беспомощности. Что ж…садизм за садизм. Юй Мин поняла мотивы магианы, и даже поддерживала… но не столько лет! И это нисколько не умаляет боли брата от осознания произошедшего.
Стандартный портал в темную комнату, и шебуршания на том конце.
— Мам? — сонный голос был немного хриплым. — Ну что там у тебя опять? У меня же работы…
Медноволосая девушка, вышедшая из круга заставила Юй Мин широко распахнуть глаза в немом удивление. Светлые Пра, несмотря на двойнёвость, Юн и Юми были своими противоположностями, с поправкой на близкое родство. Эта же юная женщина была более очеловеченной версией брата. Такое же чуть широковатое в челюсти лицо с ощутимыми скулами, ровные дуги бровей и темно-карие раскосые глаза под черно-рыжими прямыми волосами. Высокий рост и весьма рослая женственная фигура. Удивительно, как мало этот ребенок взял от человеческой матери.
Засмотревшись на племянницу, Юми ослабила хватку, чем воспользовался Юн, полностью обернувшись и в два прыжка оказавшийся рядом с явившейся гостьей. Девушка тут же приняла стойку, но сделать ничего не успела. Ощутив запах своего детеныша, Юн Мин обхватил дочь двумя лапами и обмотался вокруг нее огромной мягкой игрушкой, заполнив собой почти все не предназначенное для него пространство холла.
— Мама! — возмущенно взвизгнула девица, оказавшись в мягком плену.
— Хана, — Ен Сук вздохнула и шлепнула ладонью по тянувшемуся к ней одному из хвостов. — Отцу твоему нужна помощь иначе здоровью его и психологическому и физическому нанесен будет огромный ущерб.
Девушка замолчала и, сверкнувшим вертикальным зрачком на желтой радужке, осмотрела предполагаемого родителя, а затем повернулась ко встающей вдоль стенке незнакомой женщине.
— А это близняшка его и сестра — Юй Мин. Говорила о ней я тебе, твоя тетя.
Названная Ханой кивнула и, смутившись своего внимания, принялась разглядывать Юми.
— Ты потрясающе похожа на брата, — признала Юй Мин с невольной горечью и подавила жест слабости, призывающий к самообъятьям, слишком остро ощутив одиночество и собственную ущербность. — Я не вполне ощущаю твоего зверя.
— У нее нет зверя, — за дочь ответила Су. — Она больше похожа на Ми Гуна, чем на вас.
Лиса послала Ëни испепеляющий взгляд, всей сущностью давая понять то неодобрение, что испытывала к выходке бывшей невестки…и судя по всему будущей.
— Вот так вот-то, вы обсудите все это завтра, время позднее и был тяжелый день.
Никем незамеченный нубиец шагнул из тени, обретая материальность, и положил обе свои пышущие жаром ладони на плечи супруги.
— Зачем ты пришел? — Юйи недовольно поджала губы, испытывая вовсе не те чувства, что испускала вовне. И Пич понял, пожалуй единственный, помимо брата.
Белый лис зарычал, невольный тем, что чужак подхватил на руки часть его стаи, но тут же замолчал, потому как сильная девичья ладонь чувствительно шлепнула по носу.
— Фу, пап, не рычи мне на ухо.
Заурчав не хуже огромного трансформатора, Лис проследил за тем, как ушел жрец, забрав сестру и, уже не сдерживаясь инстинктов своей звериной половины, отправившей человеческую в нокаут, метнулся с драгоценной ношей вперед и в центре клубка оказалось на одну женщину больше.
Су привычно завозилась и, отогнув застилающий весь обзор, мех, посмотрела на дочь. Хана была полна самых противоречивых чувств. Ее и расписал восторг от такой близости отца и душил гнев, от нелепости долгожданной встречи.
— Мам, и долго нам тут сидеть? Да, пап! — мокрый нос ткнул детеныша в ухо и снова получил по морде. В итоге рука коснулась большого острого уха, за которым пришлось почесать, и зверь, наконец, затих, блаженно сомкнув веки.
— Боюсь, придется до утра. С ним случается такое. Когда человеческая составляющая не справляется, она отходит на задний план и приходит зверь. Как только разум Мина будет вне опасности, он вернется в норму.
Хана слушала внимательно, не забывая почесывать и поглаживать сопящего зверя.
— А что случилось? Он ранен?
Ëн погладила рефлекторно кончик хвоста рядом и поправила вздыбившийся подол ночнушки, прикрыв ноги.
— С твоим двоюрным братом скачок случился.
— Как у меня тогда? — Хана скривила губы. — Но он же вроде чистокровный, хватит ли ему на Земле энергии для роста? Мне было три и я высосала два источника, а я всего лишь полукровка.
— Чистокровный. Говорила я тебе, он метоморф, поэтому пламенем не ограничен. Однако, насколько я поняла, отец его отдал все резервы свои и жизнь, чтобы помочь мальчику выжить.
Хана помрачнела и бросила взгляд на навострившую уши, прикидывающуюся спящей зверюгу.
— Надесь, он выживет. Мам, а тебе не страшно было с ребенком ночевать в жерле вулкана?
Су вспомнила весь свой ужас, всю беспомощность и боль и промолчала. Благо дочь умная, она поймет правильно.
— А отец бы поступил так же, как муж Юри, только для меня? — тихо спросила Хана спустя несколько минут тишины.
— Да, — без колебаний отозвалась магиана. — Поэтому ему я ничего не говорила.
— То есть, ты бы скорее пожертвовала мной, чем дала папе спасти мою жизнь?
Гадкая девчонка получила маленькой маминой ножкой в солнечное сплетение и на долю секунды лишилась дыхания, громко кашляя и вызывая недовольное ворчание у Лиса.
— Что говоришь, думай. Я скорее жизнь бы отдала сама, лишь бы выжила ты, и Мин не ощутил бы вновь боль потери ребенка. А теперь спи, и не мешай спать родителям.
Ен Сук развернулась спиной и постаралась лечь удобнее, начисто игнорируя жалостливый голос дочери по отношению к согласно поскуливающему в ответ отцу.
— И так она вечно обижает.
Женщина закатила глаза и вздохнула. Да, ее дочери с виду лет двадцать, по длительности жизни тридцать, и выглядеть она так будет, похоже, очень долго. Но с этим скачком… она еще только вышла из подросткового возраста пару лет назад. Не страшно, какие ее годы, все наверстается и пройдет.
Хорошо, если Ми Гун выживет. Плохо, что ей вопросов не задали, она бы объяснила и помогла. Но…виновата сама. Вскрывшийся сам нарыв правды слишком долгое время формировался, чтобы можно было вот так его вычистить за раз. Никто ведь и не догадывался, через какой ужас непонимания перешли маленькая полукровка Хана и ее мать, когда детское тело от избытка незнакомой магии вокруг стало вытягиваться и меняться, когда двухлетка стала заперта в теле семилетнего ребенка, натыкаясь на углы и собирая лбом шишки, от несоответствия роста и привычных габаритов тела.
Ничего. Завтра Ëн возьмет дочь, приведет в чувство ее отца и они сядут обо всем поговорят. Эти планы принесли облегчение и недовольство. Ну не любила она говорить… неприятно это и долго. А впереди еще столько работы и дел.
Тьма первородная, прошу тебя, пусть предателем будет кто угодно, только не часть ее хвостатой семьи!
***Клятвы на завтрак, обед, ужин.
Клятвы.
Кругом одни клятвы.
Стивен попросил Санктум присоединить к кабинету еще одно помещение, совместил несколько столов, и все равно они были в несколько слоев покрыты книгами, свитками, даже глиняными табличками и досье.
Досье на каждого члена Совета со скрупулезной точностью записанными их клятвами Камар-Таджу, Земле, Верховному. Магический триумвират замыкал данное магами слово, не позволяя ставить чьи-либо интересы выше всеобщих и давал простор для маневров, если же Верховный вдруг внезапно собьется с нужного пути.
В глазах уже был не песок, а целая Сахара со всеми ее оазисами, барханами и высохшими арыками.
С поисками помогал Вонг, его сменяла Ëн Сук и так по кругу дважды в день. На месте оставался только Стрэндж, упрямо избегающий оползней книжных возвышенностей.
В комнате было пыльно, душно и потрескивало от обилия защитных и сохранных заклятий, которые оберегали трухлявые фолианты от участи быть разобранными в этой самую труху.
Стойкий запах кофе и, на удивления, пива, висел непередаваемым флером. Не то чтобы кто-то позволял себе пить, Стивен и вовсе в рабочее время был категоричен в отношении того, что могло бы затуманить сознание и притупить память. Просто некоторые источники знаний требовали особого отношения, в том числе и работы в старых кожаных артефактных перчатках. Они — громоздкие, темные, будто покрытые блестящей глазурь, нуждались в уходе. А уход этот состоял в том, чтобы избегать трещин материала, оттого и натирались они раз в месяц пивом, темным, настоявшимся и полностью созревшим. И, поскольку, скорбяным изделиям этим был уже не один десяток лет, пропахли и пропитались они отменно.
Настолько отменно, что густой пивной дух перебить мог только злой и горячий аромат молотых зерен.
Устрашающее число книг, могло бы показаться уже не таким устрашающим, стоило отметить гору кружек возле кресла. Сравнение было внушительным по количеству и объему.
— Это просто отвратительно, — Стрэндж совсем не бережно захлопнул талмуд и отодвинул его от себя подальше, чтобы не поддаться искушению и не выкинуть со злости злосчастную книженцию. — Столько времени, столько усилия, и ни на шаг мы не приблизились к разгадке.
Маг с брезгливостью стянул перчатки, глянцевые снаружи, но заскорузлые и царапающие внутри, отчего натура бывшего врача кричала в голос и потребовала поддеть еще и тонкие одноразовые, так знакомо пахнущие тальком. С неприятным треском и хлопком, Стивен содрал с кожи пожелтевшие нитриловые изделия и швырнул в мусорку, стоящую справа от стола.
— Терпение могло бы тебе помочь Стивен, но ты так ему и не обучился, — сегодня рядом был Вонг. Он полностью пришел в себя, оправился от ранений и с утроенной силой влился в работу.
О том разговоре с Ен Сук были в курсе лишь трое. И все эти трое искали зацепки, которые могли помочь вычислить затесавшегося в их ряды предателя.
— Терпение. Терпение я освоил давно, но всей кожей ощущаю, как утекает сквозь пальцы время.
Нестерпимо захотелось курить. Маг даже удивился этому желанию, настолько всеобъемлющему, как когда он бросал эту пагубную привычку в студенчестве, застуканный наставником на лестничной площадке в больнице и потом вынужденный выкурить всю пачку, там же на месте. Неприятный урок, но действенный. От сигарет потом воротило и мутило месяц, даже ломка была не столь сильной, но пару раз случалось, что внутренности аж скручивало от желания затянуться.
Вот как сейчас.
Но это все проклятые перчатки. Вонь пивная лишь навевает воспоминания о каком-нибудь пабе, оттого и ассоциации в голове возникли недвусмысленные.
— Шел бы ты, выспался. Усталость делает тебя невнимательным и раздражительным, — Вонг отпил из кружки зеленого чая, не отрывая взгляда от страниц длинного свитка.
Бессуетность хранителя, который с Мефистофелевским спокойствием попивал заваренные листья, изучал документы и делал пометки в небольшом блокноте, еще ярче подчеркивала и подстегивала раздражительность Верховного. Зато становилось ясно, за какие достоинства Вонга сделали Хранителем знаний.
— Не могу я спать, — признался внезапно Стивен и потер слезящиеся глаза. — Глаза закрываю и перед ними руны.
Маг извлек небольшим порталом звякнувшую пристяжными цепями книгу из личной коллекции своей предшественницы и с немалым удивлением осмотрел ее, совсем не ту, что собирался достать. Видимо и правду усталость. Но не признаваться же в своем промахе? Пришлось открыть до боли знакомую, подранную Кецилием, но восстановленную Оком, и бездумно листать страницы с хорошо памятными ритуалами и изображениями. А впрочем, Дормамму тут изображен вполне себе недурно, в полный рост и в том масштабе, что не искажает черты, но точно передает уменьшенное для восприятия.
Стрэндж сдержал желание зачеркать ручкой эту опостылевшую еще в петле рожу, и перевернул страницу. Постыдным была даже мысль использовать современную канцелярию на таких старых рукописях. Но не одному ему, видимо, желание это пришло. Потому как рядом с механизмом использования Ока Агаммото, дисгармонировала обычная синяя приписка.
«Иногда, Верховному способно помочь лишь время»
— Иногда, Верховному способно помочь лишь время, — вслух прочитал надпись Стивен.
— Древняя часто это повторяла, — отозвался Вонг, думая, что обращаются к нему. Но тут же сбился и чуть удивленно поднял взгляд на Срэнджа. — Ты где эту фразу взял?
Ощущая странное беспокойство, Стивен повернул разворот к другу и ткнул пальцем в рукотворную надпись.
— Там ничего подобного нет. Зато есть предупреждение о петлях времени, разломах временного континиума и много еще предупреждений, которые ты в прошлый раз проигнорировал.
— Ну как это нет? — раздраженно вчитался Стрэндж в издевательскую пометку. Она была на месте. — Раскрой глаза пошире, в конце концов помоги себе из раскрыть руками. Вот же она, синей ручкой написана, прямо под иллюстрацией активированного артефакта.
Верховный вновь развернул книгу к библиотекарю и вытянул держащую ее руку вперед.
— Ну?
Вонг нагнулся вперед, навалившись массивной грудью на стол, сминая распушившийся листами блокнот.
— Стивен, ничего подобного я там не вижу. Погоди, — громко скрипнули ножки стула. Шелест одежд принес хоть слабое, но движение воздушных масс и Стрэндж вдруг осознал, насколько застоявшимся стал воздух в помещении. Пока Вонг преодолевал то небольшое расстояние до друга, маг распахнул окно, впуская глоток свежести. — И где оно? Или ты все-же меня разыгрываешь, или послание это лишь для тебя и носителей силы Верховных.
Вонг задумался, заложив руки за спину.
— И все же, не понять мне смысл этой записи. Изречение было частым явлением в ее речи. Ни раз и ни два я слышал это.
— Иногда, Верховному способно помочь лишь время, — мысль скользила вокруг легким шелковым лоскутом, изгибалась, касалась и снова ускользала. Стивен привстал с кресла, не до конца распрямившись и невидящем взглядом уперся в спорный этот след от синей ручки. — Иногда, Верховному способно помочь лишь время…
— Возможно, действительно стоит подождать и так рьяно не рваться вперед. Если предатель есть, поверив в свою безнаказанность, он станет действовать смелее и ошибется вновь. — Вонг тяжело вздохнул и признался. — Или же, не так и глуп он и заляжет на дно. Как бы то ни было, тебе бы, и вправду, отдохнуть, ты весь зеленый…
До боли вдавивший пальцы в собственные виски, будто желающий совсем их продавить и коснуться мозга, чтобы заставить тот работать продуктивнее, Стивен замер и перевел взгляд на Вонг.
— Повтори-ка.
— Что повтори? — и не думавший о чем-то серьезном, библиотекарь тут же растерял все фразы, что только что сказал, но посмотрел на и вправду нездорово выглядевшего Верховного, концовку все же вспомнил. — Я сказал об отдыхе. И что ты весь зеленый.
Непонятно чему обрадовавшийся Верховный обхватил друга за голову и смачно расцеловал в обе щеки, доведя своим странным поведением едва не до сердечного приступа.
— Ты мой маленький гений! — повторного целования избежать не удалось, но уж от третьего захода Вонг успел увернуться, сбрасывая руки переутомившегося друга. — Ты мой прекрасный хмурый гений! Точно, зеленый! Не жди меня сегодня!
И Стрэндж был таков, исчезнув за дверью.
Вонг оттер щеки и неодобрительно покачал головой, осуждающе глядя на гору чашек, будто они были во всем виноваты. Он пригрозил посуде пальцем.
— Говорил же, не злоупотребляй кофеином. Поговорю с Соней, пусть спрячет от него кофемашину. Так и до сумасшествия недалеко. Моего, по крайней мере.
***Око Агамотто поддались открытию легко и просто, словно нажал он на кнопку пульта, а не распахнул мощнейший артефакт Земли.
Воспользоваться подсказкой Древней Стрэндж решил, заперевшись в зале Совета. Тихое и темное место, где спокойно и никто не потревожит без надобности. А еще излучение его «трона» давало иллюзию отдыха и небольшой прибыток бодрости.
Сев малость расслабленнее, маг активировал камень времени и уже приготовился просмотреть варианты будущего. Реальность вспучилась лентой, как на быстрой перемотке мелькали кадры, разгоняя кассету фильма под название жизнь…и погасли…
Стрэнджа выкинуло на кресло, приложив лопатками о спинку.
— Что за черт?! — возмущение было высказано вслух, но кроме старой доброй плесени услышано никем не было. — Еще раз!
И еще раз. И снова. И снова.
Пока перед глазами не запрыгали зеленые мушки. Стивен упрямо сцепил зубы и принялся выкручивать бегунок времени медленно, буквально по минутам, чтобы увидеть тот момент, когда огромный сияющий барьер не встал, закрывая своим сиянием будущее, напрочь его отрезая.
— Да вы издеваетесь?! Какой смысл в камне времени, если время отказывается просматриваться!
Кулак двинул по метафорическому забору, изливая всю глубину негодования, оставив внезапно большую и хрустнувшую вмятину.
В тот миг, как побежала от места касания трещина, Стивена выдернуло из физической оболочки и прямо лицом ударило об эту стену, проламывая весом астрального тела преграду и вместе с недовольно звенящими осколками увлекая вглубь разверзнувшейся бездны.
Испугаться Верховный не успел, зато от удара о «дно» из духа вышибло дух, простите за тавтологию.
Поднявшись на четвереньки, Стивен пожалел, что оставил Леви в Санктуме. Тот бы явно не позволил другу так удариться, если бы его, конечно, пропустило это нечто. А есть ли у Леви дух? Какая глупость от удара лезет в голову.
— И нечего не меняется. Ты по прежнему тот же мудрый глупец, что предстал перед мной впервые.
Стрэндж замер. Этот голос он не думал, когда либо услышать вновь. Потому что мертвые обычно молчаливы.
Неведомая сила, та что притащила сюда, вновь ухватила за шиворот и вздернула на ноги, оставив Верховного стоящим по колено в зеленом тумане и потрясено смотреть на ту, что говорить, да и стоять не должна.
Но нет, все то же оранжевое кимоно с глубоким капюшоном, сброшенным на плечи. Худая жилистая фигура, отсутствие волос на гладкой голове, острое, будто вырубленное из мрамора лицо без признаков какого-либо возраста. Одну руку она заложила за спину, как теперь любил ходить Вонг, то ли в память о друге, то ли от больной поясницы, и идет к нему неспеша, ладонью отталкивая медленно плывущие в воздухе осколки зеркала. И тьма. Кромешная, рассеянная светом этим болотно-мистическим и отражающимся в тысячах движущихся граней. Запахов здесь тоже не было, а из звуков лишь его же самого громкое дыхание да хруст битого стекла под ногами. Старейшина перемещалась беззвучно, как призрак, в тишине, и все же была вполне материальна, судя по поступи, живой и даже здоровой.
— Вы реальны? — глупый вопрос вырвался помимо воли.
— Не менее, но и не больше, чем само время, — знакомой интонацией отозвалась женщина, лениво обмахнувшись веером.
Откуда он взялся?
Учитель остановилась в нескольких шагах от него и улыбнулась, до боли знакомо и не обидно. Она всегда так улыбалась, будто бы одному тебе адресуя эту улыбку. Будто бы этой улыбкой хотела доказать, что видит хорошего человека, видит добро в самой душе твоей, которая прогнила, казалось бы уже давно. Учитель была лучшей из возможных и учиться у нее мыло честью, хоть и иногда болезненно для гордости… и шеи.
Стивен как мог вернул над собой контроль и глянул на собственные руки, ничуть не прозрачные, как обычно в астрале. И ничего не значащими фразами попытался скрыть охватившее его смятение.
— Полагал, что больше вас не увижу, учитель.
— Как приятно, что пройдя такой длинный путь, мне еще есть чем тебя удивить. Я тоже безмерно рада тебя видеть. Ты возмужал, и как ни странно это говорить, помолодел.
— Вас не хватает, — признался Стивен и поморщился от слащавости фразы. Видимо, с Соней он совсем размяк, стал задумываться о чувствах и, что еще более ужасно, говорить о них вслух. — Где мы?
Взмахнул в руке веер, но дуновения не ощутилось, хотя и всколыхнулись мелкие осколки за ее спиной. И жест такой знакомый, и не только ее, Лиса вполне успешно переняла его и демонстрирует всем и каждому. Оказывается, частичка Яо осталась в каждом, кто ее знал. И не это ли, в конечном итоге, и есть бессмертие?
— Вне времени и пространства, можно сказать мы внутри камня. Но не стоит беспокоиться, когда помощь Верховному, — звучало в меру иронично. — Будет оказана. А еще выставлен немалый счет за повреждение охранных нитей.
Стрэндж подобрался, но чуть насмешливо склонил голову, признавая за собой вину. Кажется, и после ее гибели он не перестанет чувствовать себя сопливым щенком, теряющимся под взглядом этих всеведущих и мудрых глаз.
— Ну, не всеведущих, — смешок отразился так же как и свет и заплясал, чуть звеня. — Но мне лестно, что ты все еще видишь во мне авторитет. Не будем растягивать мгновение. Ты воспользовался камнем, значит тебе нужна помощь?
— Помощь, — эхом отозвался Стивен и устало вздохнул. — Помощь оказалась неудачной, просмотреть варианты будущего не представляется возможным. А при попытке пробиться я угодил сюда. И хотя не сказать, чтобы я был недоволен этой встречей, все же это не то, на что я рассчитывал.
С шелестом раскрылся веер и вновь сомкнулся со щелчком, показалось даже недовольным.
Магиана медленно двинулась по кругу, чуть обходя своего ученика, и в движении этом виделся Навин.
— И что же означает отказ Камня Бесконечности выполнять свое прямое назначение?
Непонимающе сошлись на переносице темные брови.
— Ну же Стивен, напрягитесь, — она коснулась погодя крупного кривого фрагмента зеркала, пытаясь поворачивать его так, чтобы уловить там отражение свое и Стрэнджа, а сделав это поспешила поправить наставление. — Или же наоборот, расслабьтесь. Напряжения в твоем теле хватает с избытком. Отпустите сознание, забудьте учения и логические выводы. Раскройтесь вопросу и ответ придет сам.
— Излом, — простонал маг.
— Излом, — согласилась Яо. — И что это означает?
— Формирование критического события, когда сходятся нити времени и исход может быть лишь один. Многочисленные пересечения путей и вариаций перекрывают сами себя и просмотр будущего становится невозможным.
— Невозможным, — подтвердила магиана. — Как моя Су?
— Благоденствует, познакомила с дочерью всех, кроме отца. А может уже и его.
— Дозрела, — хмыкнула женщина, движением руки закручивая небольшой зеленый вихрь. — И как все же в свершившемся зовут новую русалку? Юр Мин, Катя, Морана, Соня, Хана или Ми Гун?
— Ми Гун? — нахмурился Стрэндж, и вправду позволивший себе расслабиться и плыть по течению, казалось бы не логичного разговора. — Ми Гун же мальчик.
— Значит, родился мальчиком, — серо-голубые глаза были безмятежны и спокойны. — Стало быть, русалкой стала девушка Соня. И связанный ее?
— Я… и Банерджи младший.
Тонкие светлые брови, такие светлые, что с трудом угадывались на белом лице, взметнулись, расчерчивая прямой лоб заломами морщин.
— Удивительно, ты допустил к возлюбленной посторонних? — и тут же успокоилась Старейшина, будто что-то вспомнив. — Ах да, было что-то такое. Извини, Стивен. Я могу только составить картину произошедшего из твоих слов, поскольку многое при жизни видела. Но вот предречь итог излома даже в таком состоянии не в силах, как не в силах сказать о нем Пич, как видящий и жрец.
— И не хотите спросить про Гертмунда?
Она неодобрительно, даже укоризненно, качнула головой, сцепив руки в замок за спиной.
— Полагаю, раз участи метаморфа Юр Мин избежать удалось, все у них с минотавром сложится без моих вопросов. Да и не любовь была эта, скорее преклонение. Из таких вещей не произрастает полноценного чувства. Не тебе ли лучше меня это известно. Но ты пришел говорить не об этом. Не удалось обновить щиты?
Стрэндж непроизвольно дернул рукой, у которой еще побаловал локоть и кивнул.
— Мне неприятно это говорить и лишь, наверное, ты способен будешь меня понять, потому что сам не любишь признавать своих ошибок. Но ошибаться нормально, правда не тогда, когда расплачиваться за это приходится другим. Вы верно решили, предатель есть и личность его или ее мне открыта. Однако, даже если бы я могла рискнуть полным развоплощением и назвать имя, то не смогла бы. Законы излома суровы. И произнесенного или написанного, или даже по губам, ты не узнаешь до нужного истории момента. Мир не просто так создает излом, да это риск, но удачно завершенный он принесет большую пользу и множество обновлений. Скажу лишь то, что ваши с Вонгом изыскания не дадут результата. Ищите в других местах.
Она поморщилась как от головной боли и аккуратно коснулась напряженной жилки выше переносицы.
— Такая малость… и то непозволительно. Удручает. Смогла ли я оказать тебе хотя бы каплю помощи?
Стрэндж улыбнулся и благодарно склонился, как того требует этикет Камар-Таджа, когда любой маг, будь он хоть какой сильный, приветсвует и уважает Верховного.
Древняя поняла правильно и лукаво прищурилась.
— Как минимум я прослушал курс лекций об изломе и узнал о своей влюбленности
Несколько шагов и кончик сложенного веера ткнул в плечо, не сильно, почти не ощутимо, а потом мелькнул перед лицом и щелкнул по лбу.
— Иногда стоит думать не головой, а сердцем. Кто бы ни был недоброжелателем в вашей сложившейся реальности, он или она смогут обмануть лишь разум, но дух твой всегда будет знать правду.
Сухие пальцы на узкой ладони, они сильны даже сейчас, в ее нереальном состоянии. Она коснулась подушечкой большого пальца того места, где так старательно прячется третье око у каждой схемы расположения чакр.
— Раскройте око, Стивен, и наберитесь мужества, чтобы справиться с бедой и избежать неприятных последствий.
Видимо, она сказала больше, чем нужно, поскольку поперек тонких губ появились кровоточащие ранки, словно какой-то садист зашивает рот ей наживую.
— Берегите себя, Стивен. И да будут благосклонны к вам боги.
Грохот церковного колокола, который приходилось часто слышать в детстве, при посещении католической церкви, разорвал голову на две части и вынудил затылок физической оболочки встретится с камерной спинкой стула, при быстром объединении астрала и реальности.
— Вот так путешествие. Верно, правда, необходим сон.
Отправив артефакт в подпространство, маг поправил на руке двойное кольцо и открыл проход не туда, куда собирался. Шум воды сейчас воспринимался благосклоннее, чем тишина собственной квартиры. Поспать ведь можно и тут.