Глава 35. И звенья и маркеры (1/2)

Ты так устал…

Он устал.

Это единственное чувство, преследовавшее его последние дни после выписки из дома Мастера Юй Мин. Хотя нет, эта усталость копилась и раньше, свинцовыми гирями вдавливая в землю и лишая остатков сил. Разумом он понимал, с чем связана эта не проходящая слабость, но легче от этого не становилось.

Магиана извинялась очень долго и искренне за своего нерадивого племянника, который одним движением руки вырвал процентов семьдесят нитей, что создавали его связь с русалкой. С одной стороны, это было прекрасно и решило множество проблем, ускорило разрыв, но…телу тяжело. Душе же было так жутко и тоскливо, что хотелось встать на четвереньки и завыть на луну. Организм повторно за последние два месяца претерпевал обратную трансформацию, и не сказаться на здоровье юноши это не могло.

Ребенка он не винил ни капли, поскольку прекрасно знал, что такое детская ревность и как сильно она может ранить маленьких мальчиков и девочек. Бессмысленно обижаться и злиться на малыша, который беззаветно и всей душой обожает свою волшебную подругу.

Больше негативных эмоций вызывала как сама Соня, так и Верховный Маг Земли, который носил, судя по всему, не только звание, но и корону с бриллиантами, давившую ему на уши и мешая кровоснабжению мозга.

Соня была не виновата, не заслужила этого раздражения, но справиться с собой было очень трудно, поэтому он предпочел отстраниться, чтобы случайно не сорваться. Его размеренная и четко спланированная жизнь катилась к чертям после встречи с ней.

Утро без батареи зелий и витаминов было бы и вовсе невыносимым, а следовавшие за этим осмотры Лисы в квартире семьи Банерджи пугали родного человека и волновали, хотя ей это категорически запрещено. Увы, чудо не всегда случается, и Юй Мин не смогла выявить причину недомоганий мамы и как-то помочь, только тоники в удвоенном размере появлялись на столе кухни.

За это спасибо, а за остальное…

Как ему теперь жить? Как общаться с людьми и тем более девушками, когда ты чувствуешь себя ущербным, никчемным и обманутым. Будто тебе пообещали звезду с неба, а принесли лишь жалкую горстку звездной пыли.

Николас держался как мог, не впадал в депрессии и истерики, улыбался коллегам и переживающим за него друзьям, работал и пил все, что нужно, для восстановления организма и только вечером в своей комнате, лежа в кровати слышал далекий шепот волн, преследовавший его даже во снах.

На сообщения он ее не отвечал.

Очень кстати пришелся совет Мастера, ставший прекрасным поводом и оправданием. Если встретиться с девочкой, то физически ему станет лучше, подпитавшись от нее, возможно, и нити восстановятся и отрастут, но надо ли ему это, если принято решение о разрыве? Да и чем он хуже Верховного, который переживает тоже самое, но без анестезии и с кирпичом вместо лица?

Соня.

Как к ней относиться? Как вытравить манию зеленых глаз из души и тела? Как заставить себя не думать о том, что больше ее в жизни не будет? Что нужно забыть, работать, учиться и вернуться на путь к своей мечте стать достойным кардиохирургом? Что нужно будет в будущем как-то смотреть на других девушек, говорить с ними и возможно строить отношения. Как не сравнивать, и что он в целом себе напридумал?

Она никогда ничего не обещала, общалась спокойно и добро, как с другом. Призналась, что любит Стивена Стрэнджа и в сердце ее нет места другим. Тогда что он хочет?

Она боялась и страдала, узнав что стала причиной его бед. Приходила из океана только к нему, чтобы облегчить боль и развеселить историями о подводной жизни, угостить рыбкой и показать красивые раковины.

На кого он злился больше? На нее или себя?

Он знал на кого, на его императорское величество, снизошедшее до простого смертного!

День на третий после того, как более-менее восстановившийся Ник вернулся домой и вышел, наконец, на работу, на которой пришлось брать больничный, его вызвали к главврачу.

Парень закончил с капельницами, помог с обходом и поправив халат, постучался в кабинет своего руководителя и по совместительству профессору.

— Доктор Уилсон, можно? — Ник приоткрыл дверь и вошел.

— Банерджи, заходи. Обход закончили? Жалоб нет?

Крупный, даже тучный профессор Оскар Уилсон, читал у них курс лекций по практической хирургии и был, несмотря на свои объемы, потрясающего умения врачом.

Стукнуло ему недавно шестьдесят пять, излишний вес успешно компенсировался прямой спиной, каштановой шевелюрой со всегда опрятной прической и пышными усами самого благообразного вида, которые он очень любил подкручивать, когда задумается. Мужчина так обожал эту деталь своего образа, что всех новичков изрядно веселил своими специальными шапочками для них на операции. Ник тоже в свое время смеялся, пока не увидел Уилсона в работе, и смех не сменился искренним уважением. Абы кого Оскар к себе не брал, но Николас вывернулся из шкуры, ночами не спал, чтобы попасть в эту группу и заслуженно занял свое место под патронажем выбранного для себя учителя.

— Все прекрасно. Миссис Льюис, правда, снова искала своих котиков в туалете, но сегодня Джони принес ей игрушечного и она успокоилась. Сидит, кормит нового питомца из тарелки с молоком.

Ник улыбнулся в ответ на смех руководителя и только сейчас заметил, что в чистом и всегда очень светлом кабинете они не одни. Спиной ко входу, в глубоком кресле сидел мужчина, закинув ногу на ногу, покачивая в воздухе легким ботинком из тонко выделанной черной кожи. Подвернутые темные брюки и синяя рубашка. Лица посетителя Ник не видел, но седые виски в черной шевелюре и атмосфера полной уверенности в себе… парень без колебаний узнал мужчину, почтившего их больницу своим присутствием и чуть было позорно не выдал обуревающие его эмоции, благо вовремя взял себя в руки и вскинул темные брови, задавая безмолвный вопрос своему руководителю.

— Познакомься, Николас, это мой хороший друг и один из первых учеников Доктор Стивен Стрэндж.

Верховный поднялся, отставив чашку с кофе и выпрямился, встав в пол оборота, чтобы видеть и парня и Уилсона. Расстегнув пуговицу рубашки, Стрэндж лениво отбросил ее полы, будто облачен, как минимум, в меховую мантию, и, заложив руки в карманы брюк, продемонстрировал контрастом бьющую по глазам простую плотную белую майку.

Осмотрев юношу, он чуть насмешливо кивнул и повернулся к главврачу.

— Мы уже знакомы. Так что, отпустишь парня на часок пообщаться?

Доктор Уилсон кивнул и подкрутил свой ус, выглядя подозрительно довольным, а вот Николас ощутил на языке привкус уксуса, от того, что специально или нет, но Верховный вновь продемонстрировал ему собственное превосходство, да еще и отменную хитрость. Ведь подойди Стрэндж прямо к Николасу, мог и получить не совсем вежливый отказ, а вот через учителя да еще и в рабочее время… шах и мат.

— Идите, конечно. Вам может ординаторскую предоставить?

— Не сочти за грубость, Оскар, но придется отклонить твое заманчивое предложение. Мы посидим на первом этаже. Все же кофе у тебя отвратный, — усмехнулся Стрэндж и протянул руку коллеге.

Профессор грузно поднялся и крепко пожал протянутую конечность, рассмеявшись фразе, как старой шутке. А потом еще и пальцем погрозил магу:

— Я давно говорил тебе, еще тогда, на третьем курсе, что змея на фирменном изображении врачей — это твоя ядовитая персона…

— А красный крест со скорой — крест на моих эмпатии и умении общаться с пациентами, — закончил Стрэндж и зачесал пальцами волосы назад. — Николас, через пять минут встретимся у лифта. Переодеваться будешь или так пойдешь?

Объективно говоря, мужчина не сказал ни одного грубого слова, не оскорбил ни звуком ни жестом, но… Как тонко и иронично он указал Николасу его место.

Я верховный маг — ты простой смертный. Я гениальный нейрохирург со стажем — ты всего лишь новичок. Я на короткой ноге со всеми, кем ты так восхищаешься.

Доселе не испытываемые чувства безысходности и ярости поднялись откуда-то из глубин и застыли на краю расширенного зрачка, поглотившего карюю радужку. Наверное, именно так ощущает себя загнанная в угол крыса, напротив которой встал огромный дикий кот.

Намеренно!

Случайно?

Но Стивен Стрэндж заставил Николаса испытать весь многогранный спектр этих эмоций, наполнивших его целиком.

Внешне же парень чуть заторможенно кивнул и вышел в коридор, чтобы в ординаторской с такой силой хлопнуть шкафчиком, что заглянувший к другу Джони аж подпрыгнул на месте и, хотел было что-то спросить, но увидел в коридоре мелькнувший силуэт проходящего очень знакомого мужчины и чуть не подавился застрявшим в горле вопросом.

***

Стивен напряженно проследил за взведенным до предела парнем и поморщился от неудовольствия.

Мысли, обуревающий Банерджи он осознал не сразу, а ведь мог бы подумать. Сперва идея так выманить парня на разговор казалась здравой, ведь добровольно тот не станет даже дышать рядом со Стрэнджем в одном помещении. Сейчас же… тяжело как с этой молодежью!

— Стивен, в чем тебе интерес к моему мальчику? — серьезно спросил давний друг и первый учитель. Правда тогда он не был так сед и устал в своей борьбе за человеческие жизни.

Маг бросил взгляд на подошедшего к нему врача и кивнул в сторону стопки личного дела:

— Талантливый, трудолюбивый, добрый и отзывчивый парень. Стоит помочь подрастающему поколению в их нелегком пути.

— Полная твоя противоположность, помимо таланта, — Уилсон прислонился спиной к своему же столу рядом и привычным жестом подкрутил ус. — Но я уловил некоторое напряжение в его взгляде. Да и с чего в твоей Мстительной персоне вдруг порезались такие благотворительные наклонности? Стивен Стрэндж которого знал я, ничего не делал без выгоды для себя. Я не хочу, чтобы ты порушил его будущее.

Стрэндж размял указательным пальцем пульсирующую точку меж бровей:

— Считай это выкупом.

— Выкупом? Что вы не поделили, дрянной ты мальчишка?

Маг посмотрел на закрытую дверь, перевел взгляд на Оскара и губы его сами собой раздвинулись в улыбке:

— Женщину, друг мой. Просто женщину, — дружески похлопав шокированного профессора по плечу, Стивен снова сунул руки в карманы и удалился в сторону лифта.

Еще ему успокаивать мальчика и убеждать, что его не пытаются купить, а просто компенсируют материальный и физический ущербы.

***

Кафетерий был неплох, в меру светлый, с огромными окнами в пол. С серо-бежевым дизайном; светло-желтыми креслами, обитыми чем-то плюшевым, но антивандальным; и столиками на одной ножке. Растения в кадках, плетеные светильники и есть спокойные уединенные уголки, один из которых заняла пара, привлекающая внимание.

Красивый видный мужчина, в лицо которого не знал только слепой и совершенно не интересующийся миром человек, и молодой парень в районе двадцати пяти.

Они устроились друг напротив друга, как враги, вынужденно севшие за стол переговоров и мало кто мог набраться храбрости, чтобы подойти к ним, тем самым нарушив поединок взглядов, пока официантка с ослепительной улыбкой не принесла их заказ.

Мужчина отстраненно кивнул и скупо улыбнулся, убирая руки со столика, для большой кружки кофе. Перень же принял огромный стакан холодного американо со льдом и поблагодарил. Профессионально скрыв разочарование, она опустила поднос и удалилась, оставив наедине странный дуэт.

Стивен сделал глоток напитка и с тяжелым вздохом откинулся на спинку кресла, сохраняя осанку прямой:

— Выглядишь неплохо. Нет жалоб на состояние? Я несомненно в курсе выводов диагностики наших уважаемых Юр Мин и Навина, но хотелось бы уточнить лично.

Парень дернул плечом и устало потер лицо руками. Злость не может храниться в неизменно высокой концентрации долгое время, так что пока они дошли, пока сделали заказ, пока ждали его…пыл слегка охладился, выпив остаток и так небольших, с трудом накопленных, сил.

— Ближе к делу Верховный. Что вам от меня нужно, раз вы даже на работу ко мне явились?

— Стрэндж и на ты. Полагая, произошло уже более чем достаточно событий, чтобы перейти к более личному обращению. Давай без агрессии и, раз такое дело, начну с начала. Тебя не проинформировали, почему ты очнулся у Лисы в лазарете?

Ник кивнул и отпил свой напиток, вынув из него трубочку. Холодная жидкость скользнула по пищеводу и осела неприятным комком, зато чуть взбодрила.

Маг вел себя безукоризненно, смакуя свой кофе и демонстрируя весь комплекс хороших манер больше подходящих для чаепития с королевой. И не поймешь, на публику играет или до мозга костей пропитался собственноручно созданным образом. По крайней мере, смотрится вполне естественно.

— В тот день, когда мне удалось поймать Соню на суше и заблокировать от попытки сбежать под воду, в стремлении выбраться и разрушить барьер, она попыталась по нашей связи заставить меня самому ее отпустить.

Николас прищурился и запил неуместный комментарий.

— Ей это почти удалось. Она вытолкнула мое астральное тело, лишив физическую оболочку воли. Когда я попытался помешать, то вытянула к себе тебя и, также беспардонно выдрав душу, заставила сражаться. Я, пока не разобрался как, но разрушил нашу с ней связь, тем самым остановив бессмысленный бой и вырубив вас обоих.

Николас сглотнул и неверяще уставился на Стрэнджа. Но тот лишь подтверждающе кивнул и резко замолчал, потому что к столику приблизилась женщина с телефоном и неадекватными глазами рьяной фанатки.

— Разрешите сфотографироваться?

— Минутку, — проинформировал он Банерджи и поднялся с места, лучась добродушной улыбкой, которая была проявлена только до момента, пока камера не исчезла вместе с владелицей из зоны видимости, а потом сползла также быстро.

— Я люблю тебя, Стивен Стрэндж!

Крикнули откуда-то неподалеку, когда маг уже собрался продолжить развивать тему.

— Я тронут, — отозвался мужчина и, не вытерпев, накинул на них полупрозрачный купол, резко убавивший интерес публики и заставивший людей в недоумении искать исчезнувшую парочку. — Итак… на чем я остановился?

Нику стало смешно, и он не сдержал кривую улыбку.

— Про разорванную связь.

— Ах да. Так вот, опустим дальнейшие приключения личного характера, но тебе на пользу выброс в астрал не пошел. Юй Мин теми самыми рисунками хной наложила руны на твою кожу, чтобы закрепить душу в теле, избыв возможные последствия и все бы было прекрасно, если бы в лазарет не забрался один маленький мальчик…

— Ми Гун — племянник Юй Мин. Он в детской ревности разрушил и мою связь с Соней. — Закончил мысль Банерджи. — Я так понимаю, теперь мы в равных условиях свободных от русалки мужчин? Поэтому мне так паршиво?

Стрэндж кивнул и махом допил кофе.

— Все так, да лишь отчасти. Лиса в приступе сомнительного милосердия восстановила некоторые нити, из-за которых сохранилась частичная привязка. По их вине ты и испытываешь дискомфорт, но и они без подпитки ослабнут и схлопнутся, просто быстрее чем прогнозировалось ранее. Тебе лишь необходимо избегать контакта с Соней, и все закончится достаточно быстро.

Николас расслабился в кресле и рассмеялся, весело, от души и заставив Стивена напрячься:

— Стрэндж. Это очень смешная шутка. Просто потрясающая. А Соня говорила, что у вас плохое чувство юмора. Дело в том, что теперь я со спокойной душой могу нашу с ней связь закреплять, не видя никаких препятствий.

Голубые глаза опасно блеснули, но кареглазый соперник даже не дрогнул. Маг сцепил руки в замок и пожал плечами.

— А вот тут, Николас, ты сильно ошибся в расчетах, что непозволительно для будущего врача. Соня по прежнему моя и отказываться от нее из-за временных трудностей я не намерен. Давай разберем ситуацию подробнее, и, так как я изрядно подустал читать тебе лекции и проповеди, говорим мы последний раз. Виделись вы с ней впервые уже после начала Зова и не будь его, твоих бы трепетных чувств даже и не возникло. Все ощущения, вся твоя тяга и щенячья влюбленность — лишь последствия магического влияния русалки на возможно подходящего ей биологического партнера для зачатия хвостатого потомства.

Недостоин.

Николасу кровь прилила резко к голове, в затылке запульсировало и желваки заходили на тщательно выбритом лице.

— Поэтому советую унять стероидные гормоны и подумать своими хорошими мозгами. Соня — русалка. Существо магическое, подверженное опасности, охоте главы темного измерения и множеству других внеплановых проблем. У меня есть возможность если не защитить, то помочь и обезопасить. У тебя таких возможностей нет и не будет. Став полноправной ее парой, ты будешь белкой с красной мишенью на спине, в которую Дормамму сам, или с помощью своих тварей, примется стрелять на поражение. Ты готов взять на себя ответственность, исходя из которой она будет постоянно переживать за тебя и прикрывать, чтобы рано или поздно успешно подставиться самой? Устраивают перспективы?

— Вы поэтому бросили Доктора Палмер? Тоже не смогли бы защитить? — почти с шипением выплюнул взбешенный Ник.

— Отчасти, — спокойно согласился Стрэндж. — Быть со мной опасно и эти отношения я принес в жертву всеобщему благу. Сейчас ситуация иная. Соня способна защищаться, отстаивать свою жизнь. При наставничестве твоего деда ее силы и умения со временем возрастут многократно, что позволит нам обоим маневрировать в тандеме общего дела — защиты нашей реальности. Обеспечить и стабильный мир и стабильную семью.

— А о ее чувствах вы хоть раз задумывались?

— Ой, да брось. Ее чувства принадлежали, принадлежат и будут принадлежать мне одному, и все требуемые усилия для этого будут приложены. А вот к тебе она испытывает лишь малую их толику, активно замешанную на жалости, по причине сильной мягкотелости женского сердца и желания всем вокруг причинять добро.

Из воздуха на стол с хлопком упала увесистая папка.

— Я изучил твое личное дело, Николас, и должен сказать, что впечатлен. Поэтому мой тебе совет — учись, развивай свои собственные таланты и иди по жизни избранной дорогой, не сворачивая. А неудачное стечение магических обстоятельств оставь в прошлом. Ты способный врач и при должном усердии сделаешь превосходную карьеру. Я готов в этом тебе помочь, тряхнуть старые связи, гарантировать хорошую стажировку и положительные рекомендациями. Захочешь открыть свою практику с друзьями, помогу со спонсорами. Не стоит гнаться за ложной целью, принеся в жертву все, к чему стремишься долгие годы.

Николас поднялся молча из-за стола, и Стрэнджу было отчетливо видно, каких усилий парню требуется для поддержания похвального самоконтроля. Он вытащил из кармана купюры, подложив под почти полный стакан с кофе, и вибрирующим от злости голосом сказал.

— Всего хорошего, Доктор Стрэндж.

И удалился, с прямой спиной и шлейфом бушующих в душе противоречий. Как только парень переступил границы щита, тот лопнул, явив снова их миру.

Стивен также расплатился с избытком и устало коснулся пальцем пульсирующей жилки на виске. Лицо стянуло и дергало.

Что ж, свои слова он сказал и не соврал ни разу, наконец, облачив собственные ощущения в полноценную речь и, помимо Николаса, сам сделал некоторые выводы. Услышит его парень или нет, воспользуется протянутой рукой или оттолкнет, от него уже не зависит.

Люди принимают решения самостоятельно, особенно в период своего взросления и роста, и влиять на это, значит взять полную ответственность за всю последующую жизнь этого человека.

Больше всего во всем этом раздражало то, что парень просто убийственно похож на него самого в молодости. Там точно есть характер, талант и амбиции, а еще хватка питбуля.

Если Стивен прав настолько о их схожести, то Ник не отступит, наоборот, вцепится всеми зубами, как сделал бы на его месте он сам. Это понимание пришло именно сейчас и сформировалось окончательно. Гордый молодой Банерджи, как отражение его самого, только моложе и в чуть более щадящих условиях, может ли он достучаться до Сони и показать эти свои качества?

Ведь любит она Стивена, но кто сказал, что молодой соперник не сможет раскрыть ей свою сущность и перетянуть вожжи на себя. А может и способ найдет стать магом или еще кем. Романова была человеком — стала русалкой.

Стивен запил неприятную мысль и нахмурился, глядя на кофейную гущу в кружке.

— Дьявол, кажется, я сам себе рою могилу…

Как назло в голову полезли образы их Соней личной интимной жизни, ее радость от возможности видеться с ним, ее немое обожание и тихая грусть в первые встречи. Ее восторг от осознания, что она в его руках, объятьях и жизни. Приятные моменты дома, когда приходишь и видишь, что тебя ждут. Даже иллюзия семьи, когда маленький настырный оборотень гостит и требует развлекать себя любимого. Все это оказалось так зыбко, так непостоянно. Потерять то, что еще не построил?

— Не дождешься, — прошипел маг себе под нос и поднялся, столкнувшись со взглядами десятка человек и прицелами камер их телефонов.

Расправив плечи, чуть улыбнувшись, мужчина не стал разочаровывать публику и эффектно шагнул в раскрытый портал под дружное «Ах!»

***Сегодня Николас вернулся со смены где-то около семи вечера, вовсе без ног, но довольный прошедшим рабочим днем. Он тихо открыл своим ключом замок и, переобувшись, заглянул на кухню, чтобы застыть в дверях, обнаружив довольную и раскрасневшуюся маму за столом, болтающей с … Соней?!

— Сынок! Ты вернулся? — его мама, его резко похорошевшая, явно бодрая и здоровая мама с искрящимися от переполняющей ее энергией глазами, увидела сына в дверях и улыбнулась.

Беловолосое видение, сидящее к нему спиной, обернулось, поднимаясь со стула и чуть бледная Соня буквально помертвела, прикрыв рот руками.

— Ник?! Ты! Молчуны хреновы!

Она метнулась вперед, но парень сделал шаг назад, не допуская прикосновений.

— Не прикасайся, — излишне резко осадил он ее и для безопасности шагнул еще дальше.

— Николас! — возмутилась Джулия.

— Назад, — испуганно крикнула Соня, неожиданно закрывая от парня его же собственную мать. — Я не для того лечила, чтобы вы одним подзатыльником вновь вернули себя к истощению. Ник…

Ее взгляд жалил больнее правдивых слов Верховного. Она закусила губу и с мукой в зеленых глазах, больше не пробуя приблизиться, начала медленно подбирать слова:

— Я не знаю, что случилось, но ты истощен. Если тебе не помочь, твоя мама снова начнет вливать свои силы в тебя и вредить себе! Пожалуйста, позволь помочь.

Мир пошатнулся перед Николосам, и он с трудом осознавая услышанное посмотрел на мать. Та поджала губы и, в конечном итоге, вздернула подбородок, как бы без слов говоря, что даже если и так, то не о чем она не жалеет и ему жалеть запрещает.

Парень прижался лопатками к стене в коридоре, чтобы найти опору хотя бы где-нибудь в этом нестабильном, зыбком и непостоянном мире и только сейчас начал отмечать все нестыковки, все ухудшения в мамином здоровьи с момента возвращения из Камар-Таджа. Сейчас ей стало легче, а он… как, наверное, жалко он смотрится…

— Тебе не сказали, — полу утвердительно обратился он к молчавшей русалке. — Не сказали. Племянник Юй Мин вырвал из меня большую часть связывающих нас с тобой нитей. И чтобы они не восстановились, контактов нам нужно избегать.

Она неверяще вскинула брови и довольно беспомощно огляделась вокруг, надеясь, что это все шутка. Рот приоткрылся буквой «о» и в мгновение глаза поменяли свой вид на русалочий.

Тихо охнув, Соня схватилась обеими руками за голову и начала заваливаться. Ник дернулся вперед, поймать, не дать упасть, но Джулия ухватила гостью за локти, принимая ее вес на себя.

Сморгнув подступившие слезы то ли боли, то ли душевных мук, девушка попросила посадить ее на пол и налить полную ванную для него.

Банерджи смотрел на маленькую фигуру в паре метров от себя, сидящую у стены и, как маленький ребенок, молча глотающую соленые капли.

Ну какое из нее магическое всесильное существо? Это же просто девушка, сильная, но очень уязвимая. Уставшая и такая…родная. И нет больше злости, непонимания и обвинений. Все эти чувства стелятся прозрачными дорожками по ее бледным щекам и теряются темными пятнами на ткани футболки.

Спустя четверть часа бессмысленного молчания и непонятного ожидания, раздетого до нижнего белья, его заставили забраться по шею в ванную с теплой водой и сидеть молча.

Соня устроилась на полу у края и опустила одну ладонь в воду, отчего без прямого контакта, сила начала тонкими несмелыми искрами впитываться в тело парня.

Джулия посмотрела, как ее ребенок облегченно выдохнул и тактично удалилась, отправив молодежь наедине.

— Извини, мне действительно ничего не сказали. Вот почему Ми Гун наказан. Ты злишься?

Напряжение выходило из тела медленно и неохотно. Парень вздохнул и повернулся так, чтобы видеть лицо девушки.

— Мне не за что на тебя злиться, — просто сказал он. — Все, что происходит в нашей жизни, это плоды наших поступков и действий.

Она судорожно сглотнула и уперлась лбом в край ванной, скрывая свои мысли и чувства.

— Я такая эгоистичная дура, переживаю только о своей шкуре и о своих чувствах, напрочь игнорируя окружающих. Они правы, эти чертовы деды и бабки Камар-Таджа! — ладонь в воде сжалась в кулак. — Этот мир меняет меня, комкает и уродует для собственных нужд, и я покорно принимаю изменения, не понимая, что медленно умираю сама ради всеобщего блага. Где я? Где моя личность? Где в конце концов мое сострадание и милосердие к связанным со мной людям?

Столько надрыва было в ее словах, такого знакомого и почти собственного. Ник прикрыл глаза, не в силах выносить этого, он на мгновение представил, что все это происходит с ним. Как неведомая сила вырывает его из семьи, окружения, всего того что он знал всю жизнь и кидает в чужой и неведомый мир, где ни одного близкого человека, где тебя самого насильно превратили в магическое существо и повесили ответственность за огромную территорию и из тех, кто тебя любит, только такой же потерянный ребенок оборотень. А еще чувства к двум связанным, одному из которых ты изначально обуза и гарант стабильности планеты, а второму приносишь боль душевную и физическую, потому что ответить на его любовь своей не в силах.

Николас поднялся из воды, отчего та взволнованно плеснула через край, заливая плитку, коврик, частично корзину с бельем. Он стиснул руками предплечья девушки и с усилием поднял ее на ноги, перетаскивая к себе в ванну. Крепко-крепко парень прижал вспыхнувшую всем голубым спектром русалку к своей груди и сжал, не давая отстраниться.

— Прости меня, солнышко. Прости меня, ты ни в чем не виновата. Мне плевать на последствия, чхать на его угрозы и предупреждения, на правду и планы, я люблю тебя. Люблю так сильно, что мне уже все-равно связь диктует условия или это мои собственные чувства. Я просто хочу видеть тебя счастливой, чтобы ты занималась тем, что нравится, чтобы отстояла себя и свои интересы. Маленькая, я куплю нам дом на берегу океана, и мы будем в нем жить вдвоем. Хочешь луну с неба? Хочешь мое сердце? Я отдам тебе все, что у меня есть, всю душу, только не плачь, моя сильная и смелая девочка. Никогда, слышишь, никогда я тебя не оставлю. Даже если ты выберешь его, верным псом всегда буду рядом, помогу и поддержу. Только не плачь…

Она, и правда, вновь плакала, тряслась всем телом, вцепившись в него как в спасительный круг посреди бушующей непогоды.

— Почему все так, Ник? Почему?! — она рыдала от дикой, иссушающей боли.

— Не плачь, я просто пришел слишком поздно. Твое сердце уже занято, даже вопреки воле разума. Просто опоздал на один день. Или…кажется на несколько лет?

Соня спрятала мокрое лицо у него на груди, с промокшей одежды текло, но им было все равно. Два человека, по воле случая так и не ставшие одним целым, хотя имели для этого все задатки. Просто жизнь, просто обстоятельства и рваная рана на душе обоих.

Джулия прикрыла дверь и ушла в гостиную, снова зябко кутаясь в свою скинутую шаль.

Она, как не такая большая, как хотелось бы, часть женщин, ненавидела любовные треугольники и в книгах, и в фильмах, и в жизни. В этих ужасных геометрических фигурах всегда оставался кто-то не удел и с разбитым сердцем, совершенно не виновный в этом.

Девочка была милая и добрая, но трезво оценивая жизнь… в их мире супергероев и магии, где в любую минуту может начаться вторжение или апокалипсис, пара из русалки и простого смертного не имеет шансов на нормальное будущее. Это она тоже понимала, но… объяснишь ли ты это влюбленному человеку?

Судя по всему, тот мужчина, что завладел всецело чувствами русалки, уже пытался, но успеха не добился и только усугубил течение любовной лихорадки. Так грустно, так печально и материнское сердце сжимается в нехорошем предчувствии.

— Я не должна была так безрассудно влюбляться и менять свою жизнь. Но пожалуйста, бог, если ты есть, не заставляй моего сына оплачивать этот долг…

***

Навин Банерджи иссыхал, как ушедший вглубь пустынный арык. Он не был садистом, он что есть сил питал своего потомка, не давая тянуть из матери, но и его сил было недостаточно.

Испытав подобное на себе, когда Мириам ушла из жизни, он как никто другой понимал и ощущал это проклятие разрыва связи.

Недостаточная совместимость была препятствием и маг усиленно подмешивал свою кровь в тоники, чтобы дать еще хоть каплю сил. Он будто пытался протолкнуть слона сквозь соломинку и чувствовал себя совершенно бессильным, впервые за эти годы.

Он отказал в помощи магам Камар-Таджа по улучшению щита Земли, не потому что был снобом или мерзавцем, просто все возможности и умения уходили во внука и своей слабостью нельзя позволить пошатнуть каркас или сделать ошибку.

Берег холодного моря шептал ему о прежних временах, игриво бросал в лицо брызги и соблазнял глубинами, недоступными и манящими. Сложив руки на коленях, старик медитировал, манипулировал остатками каналов своей любимой супруги, что полыми червями были безжизненны и пусты. Он хотел создать подобие этой связи, хотя бы на время, чтобы помочь Николасу.

Далекая и нежная волна силы омыла утренним прибоем, коснулась сердца и нитей. Навин недоверчиво вынырнул из транса, вернув в тело астральную проекцию и осмотрел ладонь со вспыхнувшим на нем узором мехенди. Подобно паутине опутывающей его кожу, искры пробежали и вернулись обратно.

— Что же вы творите дети…

Мужчина сгорбился, постарев еще больше, почти мутными старческими глазами глядя на прибой.

Он понял, что специально или нет, но Ник и Соня восстановили потоки и нормализовали биополе мальчика. Может из жалости, может по обоюдному согласию, но в подпитке ни Джулия ни внук больше не нуждаются.

Как это хорошо и ужасно одновременно. Потому что связь русалки и Верховного так и не восстановилась, а следовательно Николас теперь в зоне риска. Не то чтобы Доктор Стрэндж производил впечатление человека, способного убить парня просто за факт его существования и как препятствие на пути к цели, но…любовь стирает границы и, дай глубины, Верховный преодолеет все соблазны быстрого решения проблемы.

— Как много от нас не зависит, Мириам, да, — шепнул он водной глади. — Я ни на что, совершенно ни на что не могу повлиять, да. Так же как и тогда. Остается только ждать финала.

***Мне было больно, мерзко и отвратительно.

От семьи Банерджи я ушла скомкано и довольно быстро, на прощанье извинившись еще раз перед Джулией и самим Ником. В глаза им смотреть было стыдно. По итогу я забилась в свою пещерку, служившую мне домом в подводном мире и сидела на влажных камнях, опустив ноги в воду.

Рядом бултыхался отпущенный на волю Ди Лун и, даже после уверений, что без него не уйду, он засел у входа, отказываясь уплывать далеко.

«Не переживать Соня по пустяк. Ты исправить плохо. И плохо больше не вернуть»

Молча кивнула и подняла одну ногу, глядя как блестящие в полумраке ручейки стекают обратно.

«Ты поругать маги. Они понять и убояться»

Ага, убояться. Маги посмеяться и забить на мои возмущения. Пока орать на них не начнешь, или гнуть свою линию, никто и не почешется. Как трудно от них добиться хотя бы того, чтобы меня слушали.

«Топни ножка»

— Авторитетный ты мой мозгоправ, — хмыкнул я. — Знаешь толк в серьезных подходах.

«Стивну говорить будешь?»

Расстроено шлепнула пяткой по водной глади и чутко повела ухом. Кто-то бесцеремонно ломился в мое убежище. Не успела я обернуться и нырнуть, как на поверхности показался белый с подпалинами лисий нос.

«Наглый морда. Все лезут как дырки в пробки»

Лун понял, что вторжения не будет и пренебрежительно выдал ноздрями водяной залп, окатив смешно загребающую лапами, плывущую лисичку.

— Мне не побыть в одиночестве? — задала вполне риторический вопрос и услужливо вытащила волной Юр Мин на свой островок. Та встряхнулась как обычная мокрая собачка, став сырым помпоном и села на попу, заинтересованно разглядывая окружающее пространство.

Лун вытащил голову из воды, обнюхал так и не представленную ему даму и, смешно растопырив надбровные дуги, взял и повторил за кицунэ, мигом окропив всех и вся тучей брызг.

— Лун! — крикнула я, пытаясь закрыться руками, под акомпонимент недовольного визга лисицы.

«Девчонки болтать о глупости и любовный проблемы. Скучно, я кушать»

И, весело скалясь, быстро уплыл.

Я посмотрела на расстроенную ёкай с жалобными глазами и милосердно подсушила ее, отчего мигом повеселевшая Юри, поднялась на человеческие ноги в тонком алом кимоно, рассекая воздух своими пестрыми хвостами. Подхватив подол, она села рядом и обняла подтянутые ноги в забавных остроносых башмачках из плотной замши или кожи.

— Как ты меня нашла?

— По родству, — ответила она, уперевшись подбородком в колени. — Извини, я сильно тебе помешала?

Совершенно без раздражения оглядев ее понурые плечи и складочку меж тонких бровей, вздохнула и отрицательно помотала головой.

— Тебе некомфортно у нас? — поняла я одну из причин ее грусти.