Глава 15 (2/2)

— Да? Ну, наверно, этой подружке было бы сейчас очень приятно смотреть на тебя. Она бы радовалась твоим неудачам, да? И подначивала бы там, вместе с Саске. Сидела бы и поддакивала ему. Болтала бы глупости. И глазки ему строила…

Тут Сакура с воплем замахнулась и стукнула его так, что Какаши пришлось вдавить ноги в землю, чтобы устоять.

Удар с чакрой. Она вложила в удар чакру. Может, и непроизвольно… но — мощно. Какаши заулыбался под маской. Конечно, всё пойдет совсем иначе, когда он будет не просто блокировать ее атаки, но и отвечать, но для начала — очень неплохо.

— Вот-вот. Умница. А то, мне кажется, что она точно на что-то рассчитывает.

— Я ей порассчитываю, чтоб ее!.. — взревела хрупкая девочка, и мужчина рассмеялся. Увернулся от сильного удара и подставил ученице подножку. Но не дал упасть, схватив за плечо. По глазам и сдвинутым бровям понял, что это разозлило Сакуру еще сильнее. И, наконец, вступил с ней в полноценную схватку.

Выдохлась она так же быстро, как и разошлась, но зато выложилась настолько, насколько было нужно.

— Давай продолжать в том же духе? — предложил Какаши, передавая ученице перехваченные сюрикены. — Скоро ты почувствуешь себя смелее, если научишься отпускать себя.

— Спасибо, Какаши-сенсей, — она улыбалась, вытирая пот со лба. Уже и забыла о своих недавних переживаниях. Маленький шаг — это тоже шаг. Любой шаг в верном направлении важен. Как и для учеников, так и для их сенсея… который тоже только учился делать эти самые шаги навстречу своим подопечным.

И — Какаши обернулся к последнему.

— Иди сюда, Наруто.

— Наконец-то! — мальчишка весело поскакал к нему, подпрыгивая, в своей энергичности тратя чакру даже здесь. «Наруто-прыг», — мелькнуло в голове, отозвавшись теплом в груди.

Наруто же затормозил, обернулся и с сомнением указал пальцем через плечо.

— А вы Сакуру вообще ни разу не ударили.

— А ей пока это и не нужно.

— Эй, а мне, типа, нужно?

— А тебе нужно, — Какаши со смехом замахнулся, делая вид, что собирается дать мальчишке подзатыльник. Но Наруто тут же пригнулся к земле. Задрал на него голову, сидя как лягушонок, заулыбался во весь рот.

— Не попали!

Его Какаши оставил напоследок не просто так. Наруто был труднее обоих других учеников — по его способностям. Ни гениальности Саске, ни усидчивости Сакуры…

Но в то же время… от Наруто исходил свет. Такой же свет, как и с самого его рождения. Он лучился энергией. Был маленьким солнцем, которое согревало, которое заряжало разряженную батарейку внутри. И Какаши снова был чувствителен к этому волшебному излучению. Снова наполнялся потраченными за непростую тренировку силами.

С детства, когда они в последний раз общались плотно, с мальчишкой произошли свои метаморфозы, и это понятно. Несмотря на гиперактивность, в младенчестве Наруто всё же был спокойнее. Послушнее. Теперь же его энергия расплескивалась хаотично.

И этим он так сильно напоминал Обито. Шумный, неловкий, кричащий. Делающий так много ненужных движений, что только выходило боком…

У них собралась кармическая команда. Словно в их Седьмой команде были заранее расписаны четкие роли… Ясное дело, причина тут не в «судьбе» или в «карме», а в куда более прозаичном решении Третьего. Сарутоби умело сбалансировал силы детей — как в своё время отдал Минато именно Обито, в противовес Какаши. Так и здесь — две противоположности по своим способностям. И Сакура — средненькая по своим качествам, пока что.

Саске был одиночкой, по своей сути, который держался отстраненно даже от сверстников.

У Сакуры живы оба родителя.

А вот Наруто нуждался в общении. Этот ребенок был жаден до реакции. Сначала казалось — до похвалы. Он постоянно поглядывал на Какаши, ожидая, что тот скажет. И, как оказалось, ругань тоже удовлетворяла его жажду. По факту, он просто хотел чувствовать, что значим, что его замечают.

Поэтому Какаши не скупился на комментарии. И видел улыбку Наруто, даже когда указывал ему на ошибки и недочеты — так сильна в мальчике была потребность быть нужным. Какаши знал, что за последние годы Наруто стал близок с Ирукой, тем самым сенсеем, который наконец-то смог понять одинокого ребенка и найти к нему подход. Это было хорошо, конечно же. Хорошо, что у Наруто хоть кто-то есть…

— Давай, — Какаши снова замахнулся, но мальчишка моментально откатился кувырком. И сам полез в атаку сразу с двумя клонами.

Но в этом и было главное различие: если Саске думал о том, что делает, но еще больше думал о своих эмоциях и желаниях; если Сакура думала о технике, но не могла убедить себя бить сильнее… то Наруто ни о чём не думал вообще. Только атаковал как мог.

Неумелого противника он мог бы сбить с толку и даже одолеть, но опытный шиноби за всей этой кучей шума видел пробелы — отсутствие тактики как таковой.

Ребенка часто называли глупым, но Какаши был убежден, что с такими родителями Наруто «глупым» быть не мог. Неусидчивым, дурашливым — возможно. Но точно не глупым. Однако как именно подобрать слова и попытаться заставить ученика «думать» перед атакой мужчина понять не мог. Раньше, кажется, мог, получалось — когда лучше понимал устройство психики маленького подопечного.

А теперь слишком многое произошло… с ними обоими. И для начала нужно было наверстать упущенное и просто восстановить взаимопонимание. Но, в любом случае, практикой тоже можно было многому научиться. Даже простым учебным боем, в котором мальчишка пусть и не понимал, как делать «правильно», но хотя бы отмечал свои ошибки и старался их не повторять.

Да и биться с ним, действующим по своей странной логике, было по-своему увлекательно. Какаши проверял мальчишку, периодически ускоряясь и замедляясь, намеренно создавая видимость некой закономерности своих атак. И отмечал, что Наруто эту закономерность видел. Значит, не всё потеряно. Думать в бою он умеет. И — выкладывается на полную как никто другой.

Несмотря на желание Какаши сохранять вид строгого, требовательного наставника, в какие-то моменты им обоим не удавалось сдерживать смех. Когда Наруто запутывался в своих же клонах и падал под ноги сенсею, когда вдруг начинал клонами швыряться, или же пытался сбить мужчину с толку своими эротично-смешными «Техниками Соблазнения»… конечно же не зная, что его учитель равнодушен к женскому телу. Но его совершенно нестандартный способ ведения боя с постоянными придумываниями какой-то ерунды завораживал и расширял границы привыкшего к четкости и порядку сознания.

Мальчишка был необыкновенен в своей непосредственности. Может, в этом и заключался его особый талант?..

С ним уставал даже Какаши, не столько от беготни, сколько от необходимости поймать ход мыслей подопечного. Но всё равно пытался выжимать из ученика все соки каждую тренировку.

Когда они закончили, Наруто, сбивчиво дыша раскрытым в широкой улыбке ртом, привалился к боку сенсея. Даже чуть дрожал, что было хорошо: значит, выложился, значит, этот день пойдет ему на пользу. Какаши потрепал мальчишку по руке и, приобняв за плечо, повел к остальным ребятам.

— Ну что, отдохнете еще немного, Наруто дух переведет, и пойдем брать новую миссию, — обрадовал он учеников, услышав в ответ общее недовольное: «Эй?!». — А как вы хотели? Думаете, в бою враг будет вас спрашивать, устали ли вы? Выносливость вырабатывается только путем ее использования.

— Какаши-сенсей коварный! — возмущенно заявил Наруто, так и прислоняясь к нему.

— Конечно, коварный. Зато станете самыми сильными.

Вечерело, темнело. Только освободившиеся, усталые дети окружили своего сенсея.

— Видели, видели, какую я гору морковки набрал! — верещал Наруто, размахивая руками, изображая упомянутый объем, и плюхнулся рядом. — Больше всех собрал, точно!

— Молодец, молодец, — Какаши погладил его по волосам, видя, как мальчик довольно жмурится: этого он и хотел. Одобрения и тепла — хотя бы таким образом.

— Все руки в земле, а вроде бы мыла… — вздохнула тоже севшая возле них Сакура.

— Не всё получается отмыть до конца, — пробормотал мужчина. Обменялся взглядом с Саске, который, однако ничего не прокомментировал. Тогда Какаши вынул из сумки ланчбокс, и подопечные разом обернулись — уже зная, что их ждет что-то хорошее.

— Налетайте, — Какаши открыл крышку, предлагая им шесть онигири, по два каждому. И с теплым чувством на душе наблюдал, как оголодавшие дети хватают еду, даже не спрашивая о начинке.

— Ну что, доложим о выполненной работе — и по домам?

— Ой, я не могу, у меня нет сил… — простонал Наруто, кое-как волоча за собой свою сумку.

— А не надо было так с этой морковкой носиться. Будто кто-то с тобой соревновался, придурок… — ворчал на него Саске, но Какаши без лишних разборок подхватил уставшего мальчишку на спину. Тот действительно перенапрягся, подключив к сбору урожая с десяток клонов… а теперь благодарственно обвил шею мужчины и тихонько сопел под ухом.

И они, обессиленные после очередного продуктивного дня, шли по людным улицам Конохи, на которые опускались уютные сумерки. Сакура, тоже заметно замученная, медленно моргала, держала Какаши под руку. Саске же шагал рядом — не на метр впереди, как обычно. Что уже было прогрессом.

Во время одной из ночевок в лесу полил дождь — обрушился с неба внезапно, как из ведра. Какаши с вечера чувствовал запах влаги, но решил, что испытание природой не будет лишним.

Не ожидавшие такого пробуждения дети подпрыгнули, уставились на него — сонные, напуганные, напоминающие мокрых цыплят.

— Хватайте вещи и под дерево! — крикнул им Какаши и юркнул под высокую, раскидистую ель, под кроной которой было достаточно места, чтобы разместиться в относительной сухости.

Прохладный запах дождя приятно проникал в легкие, и мужчина, включив фонарь, стряхнул капли с волос, сев на рюкзак, чтоб не на сырую землю. И оглядел детей, которые уже скучковались вокруг него.

— Так, а спальники где?.. — он обвел взглядом их пожитки.

— Ой, а надо было?.. — мокрый Наруто, сонно щурясь, кутался в курточку.

Мужчина вздохнул, отметив, что никто из них не забрал свои спальные места, только сумки.

— Сейчас уже, наверно, всё промокло… — Сакура тоскливо выглядывала из-под ветвей на их оставленную поляну.

— Да уж, уже бесполезно, — Какаши расправил свой быстро скрученный спальник. — На, Сакура, залезай, не застудись.

Девочка смутилась, но от предложения не отказалась. Мужчина помог ей улечься, разместив спальник, чтобы ноги не торчали из укрытия, и Сакура устроилась головой на его коленях. Мальчики не возражали, проявив благородство. Наруто вроде бы согрелся в чудом оставшейся сухой куртке, а вот Саске заметно дрожал, обхватив себя руками.

Дети. Маленькие шиноби, но всё равно дети. Какаши в их возрасте спал вполглаза в перерыве между военными действиями, пока Минато оберегал их сон, жертвуя своим. А эти дети перепугались внезапного ливня… Может, времена, о которых они грезили с Минато, всё-таки настали?..

Аккуратно выпрямившись, чтоб не задеть Сакуру, мужчина снял с себя жилет. И накинул его на плечи Саске.

— Да не надо мне, — буркнул было мальчик, но Какаши хохотнул.

— Не дерзи. А то завтра будешь хрипло спорить с простуженным горлом.

Обреченно вздохнув, Саске всё же завернулся в твердый жилет, который был ему сильно велик.

— Есть большая разница между гордыней и здравомыслием, — добавил сенсей. И повернул голову к Наруто, который, сидящий возле Сакуры, осторожно прислонился к его плечу.

От мальчишки исходило тепло, которое особенно ощущалось теперь, без жилета. Какаши отвел руку и приобнял его, позволив прижаться ближе. Сразу почувствовал прямо под носом сконцентрированный запах влажных, растрепанных волос Наруто. От которого всё еще веяло чем-то очень знакомым… Не Минато, нет, Минато пах по-другому. То был оттенок из детства… детства Наруто. Сладковатый, невесомый запах, который теперь стал тяжелее, чуть кислее с годами. Но он был… кажется, всё еще был… родным?

— Может, ну его?.. — пробормотал Наруто. — Домой пойдем?..

— Ну, как же? У нас миссия — дождаться утра здесь, — со смешком отозвался Какаши. Прислонился к стволу головой, слушая шуршащий гул дождя. Медленно моргал, хотя сон ушел. Улыбнулся воспоминаниям, от которых что-то двояко сводило в груди. — Есть у меня товарищ, который делал для нас деревянные укрытия, когда начиналась гроза. Жаль, что я так не умею… А, вообще, в следующий раз не забывайте про спальники. Если есть возможность удержаться в тепле — ей не нужно пренебрегать.

— А как ваш друг делал укрытия? — тихо спросила Сакура.

— Ну, у него свои, особые таланты есть. Но у всего своя цена. Сил на это уходило прилично.

— Он шалаши лепил, что ли?.. — зевнул ему в грудь Наруто. Тогда-то Какаши и понял, что рассуждает вслух, что было ему непривычно. А распинаться о редкой стихии Тензо без его ведома лучше не стоит.

— Да, вроде того. Он очень талантлив в шалашах.

— Я могу клонов послать, чтоб тоже шалаш слепили!

— Да ну? А пошли, пусть делают.

Однако Наруто, который уже пригрелся и обмяк, только неловко хихикнул.

— Это… ну, мы ж и сейчас хорошо сидим? В другой раз, короче.

— Ну, договорились.

— Наруто, доболтаешься ты, и в следующий раз нас всех заставят шалаш под ливнем делать, — проговорила Сакура, сворачиваясь в спальнике в клубок. Какаши же добродушно посмеивался, аккуратно погладил девочку по голове.

— Посмотрим, может, и заставлю, если снова за вещами следить не будете. Спите.

И перевел взгляд на одиноко сидящего Саске, который уже не трясся, укрытый в огромном жилете. Его глаза слипались, но мальчик напряженно хмурился, когда безвольно клевал носом. И сердце мужчины раз за разом обливалось кровью. Не только потому, что он немного знал Саске до величайшей трагедии в жизни ребенка.

Он понимал, как это чувствуется изнутри. Упертое нежелание быть частью команды. Сопротивляться, даже если самому плохо от своей изолированности. Но — не приближаться. Не позволять себе слабости. И… он помнил, что помогло ему выйти из этого состояния.

Затаив дыхание, Какаши провел рукой по его черным волосам. Но мальчик мотнул головой, уворачиваясь. И не мог иначе. Не мог. Но у его сенсея была возможность сделать новый ход, более удачный. Поэтому мужчина мягко притянул его к себе — не прижимая, но позволяя его телу найти опору, чтобы суметь уснуть. А сам, наклонившись, тихо сказал ему на ухо:

— Ты не один. Не забывай об этом.

Вместо ответа Саске вздохнул из недр жилета. Но больше не пытался выкрутиться: кажется, это положение оказалось удобнее предыдущего. И Какаши, выключив фонарь, снова слушал глубокое дыхание спящих, льнущих к нему детей. Это навевало покой. Как в долгие ночи у костра, когда его команда спала. Когда Минато сидел рядом… или когда они болтали с сослуживцами из АНБУ…

Есть в этом всём некая цикличность. Может, потому что жизнь шиноби — циклична?.. И потому что раз за разом… оставался он. А люди вокруг него менялись. Менялись, как перелистываемые страницы книги — так казалось сейчас. Будто бы это было так же быстро. Когда одна глава его жизни сменялась другой. Но тогда, в моменте, каждый раз казалось, что эти перемены он не сможет вынести.

Смог. И всё еще здесь. Теперь — с новыми людьми. Которые верили ему… кто в большей, а кто в меньшей степени. Сложные — каждый по-своему. Но и… хорошие, каждый по-своему. А иногда так приятно просто побыть в окружении хороших людей…

Но больше всех, вопреки его ожиданиям, его мысли занимал Саске.

Всё же, этот мальчик не совсем такой, каким был он сам. Может, в чём-то даже лучше.

Саске понимал Наруто. Понимал боль одиночества, хоть и мало это выражал, как и любые другие чувства. Но когда Наруто вскользь говорил что-либо о своем детстве, о жизни до выпуска из Академии — Какаши видел в глазах Саске понимание. И — даже сострадание. Они оба знают, каково это. Понимание и близость судеб — то, что помогало им как-то общаться, несмотря на вечные ссоры и перепалки. Иногда они сидели вдвоем, слишком серьезные для своего возраста, и тихо переговаривались. Минуты затишья были редкими, но были. Что давало надежду на то, что в будущем мальчишки смогут найти общий язык.

Этим Саске и не похож на своего сенсея в детстве: гордость не позволяла Какаши пытаться понять Обито. Но душу его ученика отравляло что-то совсем другое, из-за чего он стал закрытым, но не бесчувственным. Мужчина помнил его, годы назад, когда провожал Итачи домой. Помнил маленького Саске — с счастливой улыбкой, радующегося возвращению любимого брата, за которого всегда переживал.

Но всё же… Саске — не он. Сакура — не Рин. Да и Наруто — не Обито, несмотря на всю похожесть.

Да и сам он не Минато, далеко не Минато. Пусть он и смог вспомнить, как играючи обучал маленького Наруто. Вспомнил, как чувствительны дети к доброте, поэтому теперь умудрился более или менее наладить контакт с каждым из них. Но…

Он думал и о другом. О том, почему Минато всё-таки выбрал именно его.

Обито был больше похож на сенсея. Он был добрым и светлым. Он сам мечтал стать Хокаге. Он был открытым… С ним было бы проще. Но Минато почувствовал эту «особую связь» именно с Какаши, который долгое время его отталкивал. Но, наверно, сенсей знал, как сильно Какаши нуждался в такой близости. Нуждался в любви, которая и смогла вернуть его к жизни. Которая бы жила и эволюционировала, если бы и Минато остался жив. Которая с годами превратилась бы в крепкую дружбу…

Глядя на своих подопечных теперь, Какаши не мог отогнать от себя эти мысли. Согласно такому раскладу, кого он должен был бы выбрать? Он понимает Саске. Он, возможно, даже найдет способ его расшевелить. Но… с Саске сложно. Саске холоден. Такой же, как и он сам.

А его отчаянно тянуло к теплу. К Наруто. Солнечному, доброму Наруто, который отогревал его душу. Было ли дело в родстве мальчика с Минато, или же в их связи с детства — он уже не был уверен. Учитывая то, что они буквально начали всё общение заново, с нуля, несколько месяцев назад.

Но, в любом случае, он и не собирается выбирать между ними. «Обычай самураев» он всё равно продолжать не будет — одна даже мысль об этом казалась дикой.

«Обычай» уже сделал с ним всё, что мог. Хватит с него.

После сбора урожая, Наруто прибежал к ним, неся в футболке три сочных яблока.

— Смотрите, что у меня есть!

— Ты что, их стащил? — удивилась Сакура.

— Да там их и так куча, никто не заметит, вот! — он, краснея, отдал одно девочке, другое — Саске, предварительно скорчив другу гримаску. Какаши улыбался, радуясь, что Наруто позаботился о товарищах. К тому же, он не раз намекал мальчишке, более или менее прямо, чтобы тот угощал чем-нибудь Сакуру. Такие ухаживания девчушка хотя бы принимала, тогда как другие неловкие попытки сокомандника сблизиться воспринимала в штыки (собственно, как реагировал и Саске на аналогичные предложения Сакуры). Если судить по былому опыту, такой расклад был бы куда благополучнее для их троицы: Саске вряд ли способен ответить на чьи-либо чувства, он думает совсем о других вещах.

Но тут Наруто протянул последнее яблоко ему, так что мужчина на миг даже растерялся, не ожидав.

— А тебе?..

— А я одно уже там слопал, ну…

— Ладно, спасибо, — приятно удивленный Какаши убрал яблоко в рюкзак. Потом поднял руку. И мальчик, заулыбавшись, понятливо склонил голову, ныряя под его ладонь, позволяя взъерошить свои волосы. Такой же ласковый, каким и был в детстве.

Воздух пах счастьем. Жизнью. Нагретой на солнце зеленью. И даже давно забытой спокойной ленностью.

Какаши растянулся на траве, наблюдая за спаррингом мальчишек. По звуковому сопровождению он вполне понимал, что у них происходит, поэтому мог позволить себе почитать и расслабиться. Его ум был занят тренировками и обработкой информации о подопечных, поэтому лишние мысли в него не лезли. Кажется, наконец-то настало самое спокойное время в его жизни — последние полгода с командой.

Сакура пристроилась рядом и продолжительное время что-то делала с его волосами. Копошение было даже приятным, так что мужчина не возражал. Но вскоре всё же любопытство взяло верх. Аккуратно обернувшись, Какаши заметил в руках ученицы цветы, которые она вдевала в его густую шевелюру.

— Что делаешь?

— Собираю икебану, — непринужденно отозвалась девочка.

— М, отличную вазу ты нашла.

— Ага, мне тоже нравится.

Какаши смеялся: от тонкого искусства он был далек, но цветочный запах ему нравился. Как и само осознание своего положения. Годы назад он бы и не подумал, что будет безмятежно лежать на солнышке, зная, что всё под контролем, позволяя собирать в своих волосах икебану. Кажется, как-то так и должен выглядеть «мир»…

Потом, пока Сакура, закончив со своей композицией, учила сенсея плести венки, к ним уже подбежал Наруто. Припал к бутылке с водой.

— Вы чего, всё уже? — поинтересовался Какаши, закрепляя в венке очередной цветок.

— Да-а! — громко выдохнул Наруто, довольно облизнулся. — Я Саске загонял, он устал, короче!

— Неужели?

— Это кто кого еще загонял, — отозвался сам Саске, идущий следом.

— В смысле?! Я тебя победил!

— Только если в придурковатости.

Улыбаясь их пререканиям, в которых на этот раз было куда больше шутливости, чем агрессии, Какаши опустил на голову Наруто свой сплетенный венок. Мальчишка умолк, забавно закатил глаза, будто пытаясь увидеть, что ему положили. Пощупал руками и тогда уже хихикнул. Проследившая за этим Сакура решила последовать примеру учителя и, поднявшись, подошла к Саске. И быстрым, не очень ловким от волнения движением надела ему свой аккуратный венок.

На обычно бледноватом лице Учихи вдруг проступил румянец. Мальчик насупился, поднял руку, но только поправил венок, буркнув что-то вроде: «Спасибо». Какаши с умилением наблюдал за своей троицей. То, что было между ними, сложно было назвать «дружбой», но, кажется, многочисленные импровизированные упражнения на командную работу всё же давали свои плоды.

Наруто, однако, казался не очень довольным тем, что венок его пассии достался Саске. Какаши уже хотел было предложить ученикам провести еще один бой, чтобы выяснить, кто достоин венка Сакуры, но мальчишка вдруг громко выпалил:

— Ну-у, Какаши-сенсей, когда у нас уже нормальные миссии будут?! Мне надоело уже только Саске пинать и этой фигней заниматься! И цветочки, блин, собирать! Как я стану Хокаге, если занимаюсь такой ерундой?

Теперь причина его недовольства стала яснее, и Какаши откинулся обратно на траву.

— Знаешь, какое качество отличает сильного и мудрого шиноби?

— Какое?! А, а?! — синие глаза нависшего над ним мальчишки распахнулись.

— Терпение.

Теперь он уже разочарованно скривился.

— Ну, не хочу я терпеть! Я вот каким сильным стал! Ну сенсе-е-ей! — Наруто со вздохом ткнулся лбом в его грудь. — Сделайте что-нибудь, вы же можете, блин. Хочу нормальную миссию! А не кротов этих дурацких ловить в огородах!

— Давай придумаем тебе какую-нибудь миссию. Все вместе, м?

Мальчишка вдруг резко поднял голову, состроив хитрую мордочку.

— А я одну уже придумал! Сакура-чан, помогай! — и шустро потянулся к лицу Какаши, явно целясь в маску. Мужчина со смехом отбил его несильным ударом книгой, откатился от Сакуры, которая тоже предприняла попытку схватить его за маску. Перехватив за тонкую руку, перекинул Наруто через девчонку, так что с того слетел венок. Мальчишка сразу же подскочил на ноги, воинственно складывая печать:

— Ну всё, сейчас с клонами всё решим!

Но рядом с ним возник только один помощник, которого Какаши тут же сразил пинком.

— Блин, у меня чакры уже нет! — воскликнул Наруто, до этого потративший кучу сил сначала в спарринге с сенсеем, а потом и с сокомандниками. — Саске, блин, чего стоишь!

Саске, несмотря на желание оставаться в стороне, смотрел за возней с заметным интересом. И вдруг тоже присоединился, нападая.

Какаши, смеясь, отмахивался от них, как от комаров: сейчас они были вымотаны тренировкой и не представляли для него и его маски никакой угрозы.

Потом же он просто сграбастал всех троих в охапку, прижимая к себе. Наруто с Сакурой хохотали, а Саске же начал усиленно биться.

— Отпусти меня, изврат!

— Не-а. Не отпущу. Никого из вас.

— А мы вас не отпустим! — со смехом заявила Сакура, лежащая у него на груди, обнимая его.

— И правильно. Не отпускайте, — проговорил Какаши, чувствуя их дыхание в своих руках. Он смотрел на синее небо с искрящимися на солнце облаками. И вспоминал тот день у реки…

Именно сенсей показал ему, что в жизни есть не только строгость и правила. Есть еще и смех. Тогда, когда они плескались в реке, возвращаясь после миссии…

И теперь он понимал, что, должно быть, чувствовал тогда Минато. Когда видел в своих подчиненных детей, которые могли играть, могли находить в сложных буднях мгновения радости. И Минато старался сделать их счастливее, насколько мог.

Сердце снова было мягким внутри. Не просто металлической оболочкой с пустотой. И теперь его веселое, сладкое счастье смешивалось со стальной решимостью. Решимостью защищать.

Он уже много раз бросал вызов судьбе. Бросит и теперь. Не станет содрогаться от страха, что бы его ни ждало. И будет защищать этих детей ценой своей жизни.