☯️ 245 ~ Тайны старых книг ~ ☯️ (1/2)
В библиотеке сегодня было тихо. Лю Вэй пришел пораньше, так как тренировка оборвалась раньше срока, и с важным видом прошел на второй этаж, все ещё не привыкнув, что ему оказана такая великая честь. Книги по философии весьма удобно были выделены в отдельной секции. Она находилась за пределами клановых стеллажей, собирая в себе труды воителей из разных семей, но в большинстве своем императорской, ведь философия и идеология шагали плечом к плечу, а вкладывать верные мысли в головы учеников было задачей высших кланов.
На полках стояли повторяющие друг друга содержанием работы со звучными названиями: «Философия боя за империю», «Поднимаясь на войну, помни о родном крае», «Воинские принципы», «Служение и долг», но Лю Вэй искал нечто другое. В его мыслях кружились отдельные слова, никак не собирающиеся в единое название: «Семья», «Верность», «Любовь», «Защита», «Сила», «Искренность», «Безопасность», «Храбрость». Юноша скользил глазами по названиям корочек книг и глиняных табличек на свитках, ища верные иероглифы, как вдруг заметил книгу: «Воин, что защищает свой род» в бледно-серой обложке. Лю Вэй вытащил ее и, не отходя от стеллажа, сел на пол, устроившись в позе лотоса. Сердцем почувствовал, что этот труд – именно то, что ему нужно.
Открыл книгу.
«Закрой глаза, – начал читать Лю Вэй, погрузившись разумом в незамысловатые строки. – Странно начинать книгу с того, чтобы просить закрыть глаза, верно? Но именно так ты начнёшь самопознание, дорогой воин. Не каждая книга подходит каждому человеку, как не каждый воин может сражаться мечом. Кому-то подходит лук, кому-то и вовсе не нужно оружие. Все люди разные, и оттого и подход к бою у всех свой. Если основы пути как правило преподают учителя, то о внутреннем, том, что ведёт воина вперёд, говорить не принято, ведь в людях живёт железная уверенность, что все твердо знают, за что сражаются, ощущают это и переводят в силу. Кто-то делает это на внутреннем уровне – неосознанно, естественно и легко, но кто-то не может осознать этого сам. А кто-то осознает и бьётся с этой мыслью, но не может донести её во время боя. А ведь это самое главное – рассказывать историю во время сражения. Тот, кто бьётся, просто повторяя приёмы, никогда не победит сильного врага. Тот, кто бьётся, просто повторяя пустые боевые кличи, умрет за империю, не сделав для неё ничего толкового. Тот, кто сердцем вкладывает намерения в клинок, непобедим, ибо воля воина решает то, как он силен. Именно воля позволит не сдаться, именно воля направляет наше оружие. И если ты осознал, что твоя воля должна войти в клинок и стать его частью, если ты почувствовал, что каждое твое движение поет о твоей решимости, ты должен научиться управлять своей волей. Потому закрой глаза и представь три самых главных вещи в твоей жизни.»
Лю Вэй решил последовать совету из книги и закрыл глаза. Первым делом он увидел Су Юна. Возлюбленный появился средь тьмы золотой искрой и обратился человеком, нежно улыбнулся и махнул рукой. За ним показались отец и мать. Тай Вэй вёл свою супругу за руку, помогая больной женщине стоять. Эта мысль причинила Лю Вэю боль, но также напомнила, что стоит за его спиной и что он защищает. Семья – это те, кто всегда придавали ему сил биться. Ради них он зашёл так далеко. О них он думал, когда совершал боевые подвиги. Они направляли его.
Осознав это, Лю Вэй ждал, когда ему явится третья причина, и увидел Юзу Вэя – маленького, отчаянного, заплаканного и побитого. За его спиной стоял Джань, отчего-то тоже представший Лю Вэю в облике ребёнка. Мальчишки были очень похожи друг на друга, но Джань был сильным, пусть и ходил с заклеенным пластырем носом, а Юзу – храбрым, пусть и на теле его не было живого места – Фэйцвэи изуродовали его.
«Я не защитил Вас... Не смог...» – Лю Вэй прошептал слова с чувством вины. Он потерял их, но они оставались ему дороги. Он помнил о них и никогда не смел забывать. Он сражался чтобы защитить живых. Живым нет места среди мертвых, а мертвые доверили ему свою волю. Свои мечты. Они жили в его сердце и бились вместе с ним за всё то, за что не смогли сразиться сами. Они направляли его.
«Ваша воля... Ваши любовь, вера, надежды, мечты – я принесу это всё в себе. Я расскажу о вас в своём клинке. Как всегда я бился, отдавая уважение семье и роду, как истинный Вэй, я научу свое оружие говорить вашими голосами!»
Уверовав в это, Лю Вэй почувствовал тепло на душе и вновь обратился к книге.
«Запомни чувства, что ты испытал, воин, ведь они всегда должны быть с тобой. Теперь представь себе две ситуации. Первая – это успех, вторая это провал.»
Лю Вэй снова закрыл глаза. Он мотнул головой и увидел, что его мир разделился надвое. С одной стороны он видел прекрасную мандариновую рощу и знакомый дом в окружении деревьев – уютное убежище, где они с братом часто играли. Он увидел Су Юна, играющего с Бай-Баем – почти как во сне, и здоровых, счастливых родителей, что целовались и мечтали о том, чтобы империя всегда была такой спокойной и свободной. По другую сторону Лю Вэй увидел запустение и пожарище. Его дом был сожжён, а на месте стягов родной земли были вонзены флаги Фэйцвэев. Мысль об этом Лю Вэя ужасно разозлила его. Серебряный Дракон распахнул глаза и жадно впился в текст глазами.
«Всегда стремитесь защитить свои мечты и не допустить самого ужасного исхода. Если вы дорожите, если боитесь, если хотите отступить – помните, что стоит за вами. Воин никогда не бежит, ведь не забывает об этом. Воин всегда несёт в себе тот мир, который хочет построить. Живёт им, верит в него, воплощает его, меняя и себя, и людей.»
«Это так, – согласился Лю Вэй с автором. – Даже сегодня я... Я смог донести до змеев истину.»
«Последнее, что нужно представить, это собственную смерть. Закрой глаза и жди, пока она наступит.»
Лю Вэй нахмурился.
«Я не умру!» – упрямо подумал воин.
Он не хотел представлять своей смерти, потому перелистнуть страницу, но к своему удивлению увидел четыре крупных иероглифа, занимавших всю страницу:
«Закрой глаза!»
Он снова перелистнул страницу, но книга упорствовала:
«Представь свою смерть.»
Ладони Лю Вэя похолодели и вспотели. Он был религиозен и осознал, что всё происходит так, как тогда, когда Нан Линь предложил погадать на книге – ощущал судьбоносность и неотвратимость происходящего. Что бы он ни выбрал, чтобы ни сделал, послание будет одинаковым – на каждой странице нескончаемо будут чередоваться ужасающие, кривые иероглифы. Боги упорствовали, прося его заглянуть в Конец. А может, в этом не было богов. Может, автор понимал, что многие не воспримут предложение всерьёз, что гордые воины, подобно Лю Вэю, отрицают свою смерть и предпочитают о ней не думать. Данийцы жили иной идеологией. Они просыпались и засыпали с мыслью о своей смерти, они представляли её и вожделели прожить жизнь так, чтобы смерть была достойной. Хаонцы прятались от мыслей о смерти, они считали себя выше гибели и не желали признавать своей слабости. Лю Вэй, как истинный хаонец, никогда не сдавался смерти и сейчас не был намерен преклонить пред ней колени и показать готовность умереть.
Дрожащая рука держала страницу, громогласно приказывающую закрыть глаза. Лю Вэй хотел непокорно перелистнуть страницу, как вдруг текст на иероглифах начинал плыть, обращаясь какой-то зловещей массой. Древние письмена ожили. Острые концы иероглифов обратились в чернильные нити, что вырывались со страницы и поднялись во воздух. Они потянулись к глазам воина, но Лю Вэй закрыл лицо предплечьем, запрещая себе смыкать веки. Цепкие нити обхватили его запястье, сжали до боли и пытались добраться до глаз.
Он услышал шепот, голос которого он никогда не слышал прежде:
– Закрой глаза и увидишь свою смерть.
– Я не умру! – непокорно воскликнул Лю Вэй.
– Все умирают, дракон.
– Но я не умру! – словно капризный ребенок, повторил Лю Вэй. Голос его звучал решительно и непокорно. – Я буду жить и защищу свою семью!
– Закрой. Глаза! – гневно приказывал голос.
– Кто ты?! – прокричал Лю Вэй.
Он чувствовал нечто странное в происходящем, но не верил загадочному голосу. Неужели это автор текста? На книгу было наложено особое заклятье?.. Или всё же существовал неравнодушный бог, что хотел показать ему что-то крайне важное, но он из гордости отворачивался от предостережения?
– Увидь свою смерть, – повторил голос, не желая называть себя. – Узри... Свою… Смерть... Смерть... Смерть…
Голос завился вихрем повторений. Чернильные цепи смогли пробрался сквозь защиту. Они коснулись век и прожгли их болью. Лю Вэй терял силы на сопротивление, но истого возразил:
– Нет!
Чернила потянули его веки вниз. Лю Вэй противился, брезгливо пытаясь отодрать их, но они зацепились за ресницы и рвали их, а затем снова цеплялись за веко, словно крюки. От натиска врага Лю Вэй начал слабеть, а глаза – слезиться. Его веки то и дело были близки к тому, чтобы сомкнуться. Он почти чувствовал удар в спину. Почти слышал голос… Почти узнавал его…
– Лю Вэй!
Со спины раздался восклик.
Серебряный Дракон вздрогнул и обернулся. Тогда он к своей радости увидел перед собой Нан Линя и задрожал, выглядя как потерявшийся в жизни отступник.
– Учитель!..
Лю Вэй хотел позвать на помощь, но осознал, что больше не чувствовал на руках и глазах чернила. Руки его лежали на обложке книги, глаза были ясно открыты. На теле не было следов борьбы, хотя он помнил, как нити рвали его одежду и оставляли глубокие кровавые следы на коже.
Книга была закрыта.
– Что происходит... – не веря происходящему, прошептал Лю Вэй.
– Ты уснул, сидя с книгой, вот что! – бодро произнес Нан Линь и выхватил из рук ученика книгу. – И что же это тут такое скучное ты отыскал под слоем пыли никому ненужных книг по философии?
– Учитель, осторожно! – опасливо предупредил Лю Вэй. Он хотел уберечь наставника, но тот совершенно спокойно держал книгу в руках.
– «Семь поз любви»? Мммм… Изумительная книжонка, хочу сказать! И как же можно уснуть с такой книгой в руках? Ты уникум, Лю Вэй!
Серебряный Дракон опешил, а затем раскраснелся, вскочил и вырвал у наставника книгу из рук. Опасаясь, что он сошел с ума, Лю Вэй с тяжёлым дыханием посмотрел на корочку и увидел именно то название, что помнил – «Воин, что защищает свой род».
Книгу по философии.
Выдохнув, он обиженно надул щеки.
– Не шутите так больше, пожалуйста.
Лю Вэй дрогнул и поставил книгу обратно на полку, словно боялся вновь соприкоснуться с отчаянным голосом и почувствовать на себе чернильные нити. Он не мог назвать то, что испытал, чем-то иным, кроме как безумием, и задумался о том, что из-за того, что он начал глубже погружаться в медитации, и его разум этого не выдерживал. Если бы на книге было заклинание, Нан Линь ведь увидел бы это?.. Выходит, всё и правда было не взаправду? Сном?.. Видением уставшего разума? Галлюцинацией?..
– Я просто хотел тебя взбодрить, – Нан Линь добродушно улыбнулся и потрепал ученика по плечам.
У него было прекрасное настроение, а от рук пахло вином, так что Лю Вэй безошибочно угадал, что Бэй Сён сегодня навещал семью Линь. Мужчины помирились, так что снова начали общаться. Лю Вэй радовался, что друзья снова обрели друг друга.
– Ты выглядел очень напряжённым, – серьезно произнес чародей. – Сидел с закрытыми глазами перед закрытой книгой и дрожал. Я подумал, тебе приснился кошмар.