Im 'agnus immolabit. Часть 17. (1/2)
***
— Уилл.
Голос преподавателя. Шелест страниц. Тихие смешки. Перешептывания. Шуршание шарика ручки, ведущего по бумаге. Стук мела по доске. Открывающая крышка, глоток. Вой ветра за окном. Капли дождя по стеклу.
Звуки мешались в кучу, воспринимались острее прежнего. Голову стягивало до тошноты.
Уилл поморщился, потирая переносицу.
— Уилл.
Грэм вздрогнул, обернувшись к голосу, ставшим четче. Эбби смотрела на него обеспокоенно.
— Ты как? Я переживаю.
— Нормально.
— А это что? Тебя кто-то обидел?
Хватило секунды, чтобы понять. Уилл сглотнул нервно, закрывая ладонью раненную щеку.
— Я сам. Случайно.
— Ну, конечно…
Девчонка вздохнула, покачав головой, но больше донимать не стала.
— Придешь сегодня в клуб?
— Мгм.
***
— И прикинь, ни за что отвалил пятьсот баксов. Вот это я понимаю!
Уилл не слушал болтовню Хоббс. С жадностью глотал воду из фонтанчика. Прохлада глушила слишком громкий шум оживленного коридора университета.
— Эй ты, пидор.
Шум стал стихать. Уилл обрадовался преждевременно. Удар в бок чужой ногой пришелся совершенно неожиданно, не просто сбивая с ног, а откидывая на метра три.
— Я к тебе обращаюсь, членоглот. Ты, блять, игнорировать еще вздумал, когда с тобой нормальные пацаны разговаривают?!
Боль полоснула неприятно. Отталкивающе. Грэм нахмурился, поднимая голову. За волосы схватили, несколько раз вбивая лицом в чужой пах.
Уроды с соседнего корпуса. Местная легенда баскетбола. Старшики.
— Ну что, нравится тебе, а, сучка ебанная? Нравится?!
Уилл отпихнулся, умудрившись порвать чью-то штанину. Ткань затрещала.
— Ах ты блядь!
Не успел даже обернуться, снова удар. В челюсть. Еще один. Еще. Ноги стали бить в грудь, под ребра, в спину.
Кто-то смеялся на фоне. Кто-то кричал. Кто-то даже попытался оттащить обезумевших студентов и сам ввязался в драку. Дежурившие ФБРовцы подбежали первыми, ректор присоединился следом, разгоняя толпу, отправляя полудурков в свой кабинет.
— Мы, блять, с тобой еще не закончили, пидрила!
Тяжелый взгляд буравил развернувшуюся картину. Челюсть хрустнула, венка вздулась на виске. Край медицинского халата скрылся за стеной дальнего коридора.
***
— Док, а всё же, — юнец, вальяжно раскинувшийся на стульях, подставив себе второй для обутых в армейские ботинки ног, запахнул кожаную косуху плотнее. Ему было прохладно. — Какие в вашем вкусе?
Для себя ли Тир спрашивал или же просто от нечего делать, пока опаздывающий после обеда парнишка на диктофоне отсутствует, и они не могут продолжить?
Он уже заходил на допрос, но пара деталей, описанных им в прошлый раз, оказались ложными, и Ганнибал безо всякого удовольствия должен был начать заново и выяснить, почему наглец оболгал себя. Сегодня подлец явно подготовился: блестящий полупрозрачный черный топ, штаны в обтяг и по-блядски подведённые глаза. Ганнибал подозревал, что идиот просто обеспечил себе дополнительное «свидание» и вообще не думал, что его могут задержать за дачу ложных.
— Тот из клуба? — хитрые, слегка прищуренные глаза, смотрели с насмешкой. — Или тот, которого вы сняли на заправке?
«Сняли» прозвучало весьма ехидно, и подтекст был весьма очевиден, ведь снимал Ганнибал арматурой по темечку. Тощий, весьма гибкий, с длинными музыкальными пальцами, что так ловко подрезали его бумажник, пока Ганнибал вежливо угощал его сигаретой.
И где же эта крыса так ловко заныкалась, что смогла избежать его внимания на пустыре-то? Он точно видел, что за ним никто не мог наблюдать.
— А как ты считаешь? Или, может быть… Как ты предпочтёшь, чтобы тебя «сняли»?
***
— Ганнибал.
Дверь открыли без лишних церемоний. Джек стоял, отражая на лице хмурость бо́льшую, чем стоящий за окном серый дождливый день. Его не должно было быть тут сегодня. Сырое пальто означало, что он прибыл только что.
Кроуфорд смотрел на Лектера обыденно-уставше и сосредоточенно, игнорируя студента. Но густые брови вдруг как-то тревожно надломились.
***— Спрашиваю еще раз, Уильям, — тон был спокойный, даже чересчур, но вот надменности во взгляде было не унять. Фредерик размеренно постукивал ручкой по блокноту.
В конце концов, ФБР действительно созывало многих хороших специалистов. Фредерик Чилтон исключением не являлся. По мнению Джека.
— Почему десять взрослых ребят, преуспевающих в дисциплинах, являющихся светом университета в баскетболе, не имеющих никогда существенных конфликтов, вдруг решили выместить злость на первокурснике на виду у всех студентов?
— Может быть, их и спросите? — Уилл стиснул зубы, шикнув от боли в челюсти. Пальцы прижимали к лицу холодный компресс. Голова начинала гудеть сильнее. Слова психолога было сложней воспринимать.
— Но я спрашиваю вас, мистер Грэм. Знакомы ли вы с этими молодыми людьми? Бывали ли прежде между вами конфликты?
— Я их не знаю.
— И все же давайте попытаемся вспомнить. Может быть…
— Не может быть! Не может! — Уилл рявкнул, вскочив со стула. Все тело продрало болью, и мальчишка оперся свободной рукой о спинку, чтобы не свалиться.
Чилтон многозначительно хмыкнул, заинтересованно чиркнув что-то в блокноте.
Нервы сдали.
Грэм подошел к столу, вырывая исписанный лист и, сжав в кулаке, выкинул прочь.
— Почему я должен оправдываться за то, что меня покалечили?! Почему должен знать, что было на уме у этих тупоголовых уродов?! Почему должен знать, что так всколыхнуло их ранимые сердечки, когда они увидели, как я отсасываю кому-то?! Если совершено убийство, значит, нужно к каждому лезть в трусы?! Ну?! Что же вы молчите, доктор Чилтон?!