Im 'agnus immolabit. Часть 5. (1/2)
***
Старосты групп первокурсников объявили, чтобы к сегодняшнему дню все пришли пораньше. И Уилл полагал, что тому причиной действительно что-то важное, и что-то, что обязательно было связано с учебным процессом.
— Вечеринка посвящения? Что за глупости?
Юноша непонимающе бубнил себе под нос, пока активисты задвигали на сцене актового зала о каких-то правилах, которых нет, о дресс-коде, исходя из описания которого даже наличие нижнего белья было неважно. Говорили о том, что мероприятие будет проходить в общаге при университете, что будет много алкоголя, музыки и танцев.
— Я не пойду.
Теперь же, кажется, мальчишка обращался к рядом сидящей Хоббс.
Грэм почти сверлил в мрачном недовольстве клоунов на сцене. И эти люди были старостами их групп?
***
— «Нет» — соевого ботана ответ. Нельзя просто взять и не пойти.
Эбигейл была непреклонна: сложила руки на груди, коротко ткнув локтем под чужой бок. Это что за детский сад «не пойду», «не буду»?
— Тебя бросили в этот омут, чтобы ты учился плавать, а не топтался, как грудничок, на бережку. Это целая жизнь, Уилл, это ритуал взросления! Что станет с тобой, тощим недокормышем, выкидышем аристократии, если Стая тебя отринет?
Она уже видела это: неоновые огни, реки алкоголя и музыка — такая, что пропитана духом свободы.
— Сгинешь! Сдохнешь с холоду и с голоду, не способный понять настоящую жизнь. Вот ты, Уилл, мой дорогой ученик, был в своей жизни хоть на одной настоящей тусе? Чтоб крышу рвало, чтоб с верными товарищами встречать рассвет, чтоб без тормозов? Чтоб не думать о скучном и тухлом «завтра», а жить жизнь, как в последний раз?
Конечно не был. Чего уж там — этот слабачок с другом в один толчок не блевал. Какая может быть дружба, если друг волос тебе не держал?!
— Знакомые хороши в попойке, но настоящий друг познаётся лишь после неё, дорогуша. Как же ты намерен разбираться в людях, если ни разу не веселился по-взрослому? Мотай сопли на кулак, собирай стразы и будем пить! Я тебя не оставлю в этом нелёгком деле!
***
— Я пришёл сюда учиться, а не развлекаться, Эбигейл. И вовсе не расстроюсь, если не попаду в «стаю». Потому что я прекрасно справляюсь в одиночку, и моё «завтра» никогда не было скучным.
Потуги девушки едва раздражали. Обычно люди рядом с ним, а уж тем более ровесники, вызывали отторжение. Но не Хоббс. Она была не глупа. И сейчас она была даже мила в своих убеждениях, в своих эмоциях, вываливающихся через край. Она пыталась заразить своим восприятием, но у нее ничего не получилось. Однако кое-что в ее словах Уилла все-таки зацепило.
Грэм сколько угодно мог знать теорию, прочитать хоть все книги мира, но без взаимодействия с реальным мог забыть о том, что станет хорошим специалистом. Подобная атмосфера была ему чужда и противна, но если думать о научном подходе… можно было и наступить себе на горло.
— Хорошо, — юноша чуть утомленно вздохнул, потерев переносицу. — Я буду там.
Он просто постоит в стороне и понаблюдает. Его же никто не будет заставлять пить, верно?
***
Ганнибала не было дома вечером. Он не встретил своего Уилла ужином, как накануне, и возможно даже не скоро встретит.
Сегодня у него были совершенно неожиданные дела.
— Так ли я был необходим вам, если вы и так прекрасно справились своими силами?
Лектер одёрнул пальто, выпрямившись, за края ямы цеплялись, выбираясь, коренастые перепачканные землёй рабочие. Ровные отвесные края, твёрдая, сложная для вскапывания почва.
— Если бы не количество могил, я бы подумал, что хотите и меня здесь оставить, — казалось, напряжения от подобной угрозы Ганнибал совершенно не испытывал.
Ему ли не знать, как можно легко спрятать в одной могиле сразу несколько трупов. Да и эта казалась весьма большой, а сбрось его, залей цементом, присыпь землёй для вида и закрой свежесколоченным гробом с таким же свежим покойником — никто и не заметит. И никто не найдёт. Никто не узнает, сколько их здесь на самом деле.
Солнце садилось.
— Не похоже, что вы переживаете об этом, доктор Лектер, — Марго дополнила свой и так мрачный образ миниатюрной шляпкой с чёрной вуалью, и теперь смотрелась весьма лаконично для «траура». — Вы всё ещё нужны мне для консультации.
Консультации по удушению, консультации по пыткам, консультации по кастрации… Сколько ещё их должно быть за этот долгий день?
— Мне всё ещё нужно уничтожить улики, и вы можете помочь. Указать на ошибки незамыленным взглядом.
Гроб на пеньковых верёвках был бодро и быстро опущен в яму. Как-то по-деловому. Совершенно не подобающе моменту. Оба гостя на этом «торжестве» бросили на грубый, даже не ошкуренный деревянный ящик по горсти земли.
Ганнибал вернулся домой за полночь и не надеялся даже на кусок хлеба — он даже не был уверен, влезет ли он ему в глотку теперь, когда его до краёв заполнял табачный дым и отупляющий, апатичный покой. Было омерзительно жарко, и мужчина понятия не имел, является ли эта лихорадка настоящей.
***
Кругом царила духота. Громкая музыка, со всех сторон разная, сводила с ума своей какофонией. Возбужденные возгласы, смех, толпы студентов снующих туда-сюда, пританцовывая, в узких коридорах общежития и его маленьких комнатках. Расплодившиеся по углам шумные компании и парочки. Запахи дешевых сигарет и алкоголя. Концентрация вседозволенности. Кто-то явно приплатил, чтобы развернуть такие масштабы, или порешали по связям.
Уилл стоял отдельно, попивая безобидную баночку крем-соды. Он расположился по стенке одного помещения, выделявшегося из всех прочих по габаритным размерам — площадкой между вторым и первым этажами. Именно там должно было происходить основное действо.
— Минуточку внимания!
Микрофон зафонил, ошпарив слух противным писком. Уилл зажмурился, встряхнув головой. И где они его только достали?
На скамью около противоположной стены запрыгнули четверо: трое парней и одна девушка. Исходя из логики, представили студсовета.
— Все мы здесь собрались не просто так. Для кого-то это уже традиция. Но не беспокойтесь, малыши-первокурсники, вы в наших надежных руках. Сегодня вы станете взрослее и опытнее, примкнете ближе друг к другу, ведь пройдете первый в своей жизни обряд посвящения!
Народ, который стоял чуть ли не на головах друг у друга, радостно завопил. Уилл покачал головой и глотнул содовой. Он ушел в свои мысли на какое-то время. Представитель старших продолжал толкать свою речь, пока не подошел к главному, поставив наконец голодную от ожидания толпу перед фактом инструктажа церемонии: