2. Расположение фигур (1/2)
Привычный холод пентхауса сегодня ощущался слишком колко, подмораживая и без того задеревеневшие мышцы. Тони повёл плечами и направился прямиком к бару, попутно поднимая температуру и выводя все данные на Питера за последние пару лет. В первом приближении получалось совсем немного — видимо, ЩИТ озаботился тем, чтобы оставить в свободном доступе только необходимый минимум, но пока Старку было достаточно и этого.
Отличные оценки, особая склонность к точным наукам. Ну да, это он узнал ещё до их совместной поездки, паренёк уже тогда подавал надежды. Посещение дополнительных занятий по классу гитары, серьезно? Кто бы мог подумать. Участие в школьном декатлоне. Фотографии с награждения — румяный, волосы смешно зачёсаны назад. В глазах смешинки. Ничего общего с тем снимком, что он видел в телефоне Фьюри. Поступление в университет Нью-Йорка. Почти сразу — академический отпуск. Видимо, после смерти Мэй. Восстановление на курсе несколько месяцев назад, будущая специализация — защита информации. Получает стипендию по спортивной части — отстаивает честь университета на соревнованиях по легкой атлетике. Ай-ай-ай, Паркер, это же неэтично. Что случилось с твоими принципами?..
Тебе ли говорить о принципах, одёрнул самого себя внутренний голос. Тони открыл бессознательно отложенный им напоследок файл про Мэй Паркер.
Гололёд, присыпанный снегом, плохо освещённая дорога, грузовичок доставки DHL. Если верить отчету полиции, она буквально скатилась с пологого тротуара прямо под колёса, закрытая черепно-мозговая от удара о бордюр, умерла, не приходя в сознание, спустя десять часов. Десять часов. Десять часов мальчишка, вероятно, сидел один в госпитале, ожидая, как решится судьба самого близкого человека. Мысль об этом оказалась настолько невыносима, что Старк махом допил свеженаполненный бокал бренди и полез в базы данных своими руками.
Почему он не стал искать ничего действительно важного, зато три часа потратил на восстановление архивов и их изучение, чтобы найти видео с камер наблюдения больницы и убедиться, что через сорок минут к Паркеру, сидящему в холле, присоединился Нэд Лиддс, а ещё через двадцать минут — Мишель Джонс, Тони и сам точно не знал. Вероятно, хотел хоть какого-то, пусть и странного, облегчения для своей совести, которая продолжала настойчиво твердить, что он должен, просто обязан был что-то сделать для парня в такой ситуации. Почему он не обратился к Старку, кстати? Когда они прощались после Германии, Тони предлагал ему поддержку. «Маякни, если что понадобится, карапуз».
Но тот не только не обратился, а ещё и потребовал от Фьюри, чтобы Старку ничего не сообщали. Неужели настолько обиделся, что Тони не отвечал на его необычайной важности послания?..
«Сегодня вернул велик владельцу и спас мужчину с тележкой для хотдогов от злобных уличных собак — утащил их к ближайшему приюту для животных!», «костюм такой крутой, мистер Старк, я сегодня проскреб бедро о стену и даже не поцарапался!», «видел вашего двойника на Тайм-сквер, смотрите, теперь у меня есть ещё одно селфи с железным человеком, хаха!».
Тогда эти всполохи наивной ребяческой радости и глупых поводов для гордости показались Старку настолько неуместными в его заполненной чрезвычайно важными взрослыми делами жизни, что он быстро настроил переадресацию всех входящих от Питера на номер Хэппи.
Теперь, вспоминая это, Тони понимал, что был неправ: когда позже Морган научилась говорить и начала приходить к нему со своими радостями и горестями, он смог, наконец, прочувствовать это — искренние детские эмоции, от которых нельзя отмахиваться, вот просто нельзя, как бы в этот момент жёстко ни имела тебя самого окружающая действительность. Он научился слушать, улыбаться и отзываться. Но научился только на Морган. А ведь шестнадцатилетний Питер был, по сути, тем же ребёнком, жаждущим внимания, качнул головой Тони. Не стоило им так грубо пренебрегать.
Светящиеся буквы уже начинали понемногу расплываться перед глазами, но он всё же распечатал ещё один архив и отследил статистику: с течением времени сообщения от Питера становились всё реже и реже, а последнее было отправлено за полтора месяца до несчастного случая. Видимо, тогда он уже смирился с тем, что Старк игнорирует его, и не захотел обращаться за помощью в той ситуации, когда она действительно понадобилась.
А отреагировали ли бы они на такую просьбу, вспыхнуло вдруг жутковатое опасение. Что, если парнишка не ошибался на их счёт?.. Он дотянулся до телефона и набрал Хогана.
Хэппи, привыкший за долгие годы работы к тому, что его боссу чужда концепция личных границ, никак не прокомментировал время звонка, приняв вызов.
— Слушаю.
— Хэппс, скажи, а сообщения от Паркера ты хотя бы открывал вообще?
Даже быстро соображающий Хоган на некоторое время завис, сначала пытаясь понять, о чем идёт речь, а затем — не веря в то, что босс разбудил его в четыре утра ради разговора о делах почти двухлетней давности.
— Да, — отозвался он, наконец.
— И что он писал, было что-то стоящее?
— Ты издеваешься, Тони? Скинул на меня парня, чтобы я просматривал его селфи со спасёнными котятами, а теперь допросы устраиваешь?! — возмутился мужчина. — Да вроде нет, — уже спокойнее продолжил он, переходя в режим активации профессиональной памяти. — Максимальный уровень опасности — освобождённый по УДО хмырь, который пытался зажать девушку возле бара, и парочка малолетних нариков, с травматами пытавшихся ограбить винный.
Верно, это совпадало с той информацией, что Тони успел изучить.
— А почему ты не забеспокоился, когда он пропал из эфира?
— Да он как-то постепенно… Ну и потом — он же тогда поступил в универ, кажется. Я и подумал, что он, наконец-то, достаточно вырос, чтобы перестать маяться дурью и заняться учёбой.
— То есть ты не знал, что его тётя погибла?
— … Чёрт.
***
Питер выскочил из конференц-зала почти первым, сам точно не зная, от чего бежит. Явление Старка народу всколыхнуло в нем слишком много эмоций, пусть даже внешне это ни в чем не выражалось. Он спустился по лестнице, проигнорировав лифт — так не хотелось никого больше видеть сегодня. Едва не срываясь на бег, добрался до припаркованного близко к выезду мотоцикла, торопливо натянул шлем и рванул с места настолько быстро, насколько позволяла подземная парковка с лежачими полицейскими.
За те двадцать минут, в которые Питер добрался до дома, душевное равновесие не соизволило к нему вернуться, поэтому он погнал дальше вдоль вечерней блестящей мелкой моросью дороги, лавируя между машин и разгоняясь выше допустимой здесь скорости.
Байк в какой-то степени стал его спасением, его терапией. Именно за рулём он впервые после смерти Мэй почувствовал, что способен управлять своей жизнью, что в его власти не только эта железная махина на колёсах, но и его собственная судьба. Скрытый от мира зеркальным щитком шлема, здесь он успокаивался и возвращал мыслям ясность, а телу покой. Кому-то помогали медитации на восходящее солнце, а Питеру — мелькающие на периферии зрения дорожные фонари и 180 миль на спидометре.
Раньше подобный эффект дарили полеты на паутине, но Пит не очень любил вспоминать свою восторженную полудетскую радость от тех ощущений, приучив себя со временем относиться к полетам, как к рабочим обязанностям.
После одного из поворотов ему привычно открылся вид на закатное небо над заливом. Дымка выхлопных газов, струящаяся от заполненных дорог. Опоры моста на фоне синих облаков, прячущих солнце.
Господи, каким же он был мелким идиотом.
Хлебнув большой ложкой после смерти Мэй той самой взрослой жизни — с организацией похорон, оплатой счётов, оформлением документов и прочими безрадостными занятиями, он отчетливо понял, насколько неуместными в жизни Старка, имеющего в сотни раз больше тех самых «взрослых обязанностей», выглядели его наивные послания. И ведь он ещё сердился на него за такой тотальный игнор! Теперь Питер сердился на себя за тот глупый самонадеянный энтузиазм, который так щедро выплескивал на кумира детства.
Парень представил, как Старк закатывал глаза на него, малолетнего дурака. Возможно даже, показывал его сообщения своей идеальной женушке, чтобы было над чем похихикать во время идеального ужина в их идеальном доме. Поговаривали, правда, что они развелись, но Питер не вникал в это — с какого-то момента он принципиально перестал следить за жизнью Железного человека, доказывая самому себе, что не какая-то там фанаточка. Ему плевать.
Он добавил газ, выжимая почти двести миль из верного коня, пережившего не один апгрейд руками парня.
Каким же жалким он был, пытаясь привлечь внимание и заработать одобрение. Каким жалким он был, когда не добился ничего, ровным счетом ничего. Кого могли впечатлить его спасённые котята и возвращённые велосипеды?.. Лучше бы проводил больше времени с Мэй, мелькнула болезненная мысль, к которой он постарался не привязываться, чтобы не провалиться на весь вечер в пучины тоски и сожалений.
Питер стиснул зубы, заходя на разворот. Однажды Нэд жаловался ему на маму, которая любит вытаскивать альбом с его нелепыми детскими фотографиями и демонстрировать гостям, чтобы развлечь тех во время застольных посиделок. «Чел, ты даже не представляешь, как это неловко, когда все рассматривают, как ты в два года с голой задницей убегаешь от гуся, или стоишь под елкой в дурацком костюме эльфа и белых колготках!». Питер смеялся до коликов, но сочувствовал другу — Мэй всегда была достаточно деликатной, чтобы не ставить его в неловкое положение перед другим людьми. Как выяснилось, с этой миссией Питер прекрасно справился и сам.
Зайдя, наконец, домой, и пристроив шлем на специальный крючок под вешалкой, он рассеянно взглянул на своё отражение в узком зеркале прихожей и даже не смог точно понять, на кого злится больше из-за всей этой ситуации — на себя или Тони. Так или иначе, теперь он другой человек. Взрослый, разумный и самостоятельный. И Старку ещё предстоит увидеть, кем он стал.
***
Упущенные возможности.
Наладить отношения с родителями. Подхватить Роуди до того, как тот упал. Увидеть первые шаги своей дочери. В коллекцию упущенных возможностей Старка добавилась еще одна, отдающаяся где-то в глубине души на удивление болезненно. Да, он вряд ли мог предотвратить трагедию, случившуюся с Питером, но в его силах было сделать жизнь мальчишки чуть легче после неё. Поддержать. Позаботиться. Просто побыть рядом.
Но теперь всё уже сложилось так, как сложилось. Теперь он разговаривает с родителями, приходя на кладбище. Разрабатывает экзоскелет для парализованного друга. Смотрит многочисленные видео с Морган, снятые Пятницей. Может, это не идеально, но уже что-то — помогает смириться с ситуацией.
Возможно, в случае Паркера он тоже сможет что-нибудь придумать, чтобы заглушить эту вечно тянущую под ложечкой тоску совершенных ошибок.
Словно догадавшись о его намерениях, Фьюри перезвонил ему уже следующим утром (разбудив после бессонной ночи, разумеется), с ещё одним предупреждением по поводу Питера.
— Старк, насчёт вчерашнего. Забыл сказать — не надо теперь смотреть на парня с жалостью, он этого не выносит. И не вздумай пытаться что-то ему отсыпать от своих щедрот — вцепится, так сказать, в руку дающего, и отгрызет её к хренам. Нам не нужен ещё один конфликт внутри коллектива.
Сонный Тони промычал что-то неразборчивое в надежде, что разговор окончен, но Николас продолжил.
— И ещё. Про Барнса ты уже знаешь, да?..
Да, что Барнс тоже будет принимать участие в подготовке, Тони знал. В восторг его эта идея не приводила, но и на полноценную злость ресурсов уже не было. Не раз и не два он представлял, как смыкает свои руки на его шее, глядя, как медленно гаснет жизнь на скуластом лице, а после долго пытался понять, чувствует ли удовлетворение. В конечном счете эта фантазия ему просто… надоела. Всё в ней казалось пошлым, бессмысленным, пропитанным духом киношных трагедий. Пожалуй, он не будет оплакивать бравого солдата Джеймса, случись с ним что в ближайшем бою, и даже горе Роджерса от подобного исхода вряд ли тронет его сердце. Но и желания убить Зимнего Солдата своими руками он больше не испытывал. Если теперь его способности пригодятся, чтобы противостоять глобальной внешней угрозе или просто спасти несколько жизней — что ж, так тому и быть.
— Угу, — Тони потёр глаза, пытаясь вернуть ясность зрению.
— Так вот, когда Т’Чалла привезёт его из Ваканды, к нам присоединится Ванда.
— Чего? — услышанное заставило Старка сесть так резко, что теперь в глазах слегка посветлело. — Эта ведьма? Какой твой следующий кадровый ход, выпишешь к себе весь шабаш?
— Ты судишь предвзято, Тони. Если найти к ней подход, она вполне адекватная девушка. И мы не можем игнорировать такие силы, если она готова сражаться на нашей стороне.