Часть 88 (1/2)
Анна покачала головой и улыбнувшись Глафире Афанасьевне вышла из гостиной и пошла к дочери. Дойдя до дверей в комнату Армаан, Анна прислушалась и услышала всхлипывание дочери. Постучав, она вошла в комнату и увидела девушку, сидящую на кровати и обнимающую стойку от балдахина. Армаан подняла глаза на Анну и ещё громче расплакалась. Анна подошла к дочери обняла её. Армаан прижалась лицом к груди матери и начала ещё сильнее плакать. Анна гладила её спину и так же, как и в детстве приговаривала:
-Шшш, всё будет хорошо. Вот увидишь, и это пройдёт, а завтра ты ещё и смеяться над этим будешь. Успокойся моя маленькая. Ты просто становишься старше, ты засиделась в девицах пора становиться взрослой. Пора, пора…
-Маменька почему он со мной так? Я же пошутила, - всхлипывая спросила Армаан.
-Девочка моя, это была глупая шутка. Ты забыла о том, что тебе уже не двенадцать и ты не в саду играешь с Махмудиком и Абдуллахом. Василий взрослый человек, он офицер. Он участвовал в нескольких сражениях. А ты разговаривала с ним так как ты говоришь со своими друзьями детства. Так нельзя. Тем более, что ты усомнилась в его смелости. Он мужчина, если бы ты была парнем, то он бы просто вызвал бы тебя к барьеру и всё. А так, он поставил тебя в неудобное положение, - тихонько объясняла Анна. – Ты когда ушла, Василий об стену разбил рюмку. Он до последнего держал себя в руках. И он прав, если ты продолжишь себя так с ним вести, то все подумают, что ты напрашиваешься на брак. То, что ты сегодня сделала, не позволительно делать даже с мужем. Ты унизила его при всех, включая его родителей.
-А он не унизил меня поцеловав при всех?! – вскрикнула Армаан.
-Да, он нанёс тебе оскорбление, но он не знал кто ты такая. Он думал, что ты его крепостная, только поэтому он позволил себе такую вольность, - ответила Анна, убирая прядь с лица дочери.
-Маменька… что же мне теперь делать? – спросила Армаан.
-Ничего. Просто веди себя с ним так как бы ты вела себя с любым другим парнем, и всё. Вам обоим надо остыть и забыть о том, что произошло, - спокойно сказала Анна.
Всхлипнув и вытерев глаза, Армаан спросила у матери:
-Маменька, мне надо перед ним ещё раз извиниться?
-Я думаю, что да, но я думаю тебе надо подождать пока мы приедем в Москву. Там будет бал у Генерал-Губернатора в честь нашего приезда, я думаю, что тебе стоит оставить за Василием второй котильоне и третью мазурку. Пока вы будете танцевать, ты сможешь перед ним извиниться. И если он принесёт тебе морс или лимонад, я думаю, что ты должна его принять с простым спасибо, - посоветовала Анна.
Чуть успокоившись, Армаан посмотрела на мать и встала с кровати. Она вытерла глаза и с опущенной головой ещё ближе подошла к матери. Обняв Анну за шею, она поцеловала её в щёку и сказала спасибо.
-Не за что моя маленькая девочка. Пора взрослеть, тебе уже двадцать один год. Надо начинать жить думая о последствиях своих поступков, - сказала Анна.
-Я постараюсь, - ответила девушка.
Анна поцеловала дочь в лоб и развернулась идти к двери. Взявшись за дверную ручку, Анна повернулась к дочери:
-Между прочим, тебе очень идёт эта причёска, - с улыбкой сказала Анна.
-Спасибо, маменька. Мне так хотелось немножко изменить свою внешность, - с улыбкой смотря в зеркало ответила Армаан.
-Тебе это удалось. Мне просто кажется, что эта причёска тебя делает немного старше, а мне кажется, что незамужней девушке, это не надо. Вот выйдешь замуж, тогда ты станешь матроной, и сможешь спокойно носить такую причёску, - спокойно сказала Анна.
-Маменька, неужели она меня так старит? – чуть с испугом спросила девушка.
-Увы, но она добавила тебе почти пять лет. Даже папенька сказал какой взрослой ты сразу стала, - с улыбкой добавила Анна. – Отдыхай моя маленькая. Если ты захочешь пройтись перед ужином, то мы можем походить по саду.
Армаан улыбнулась матери так как она улыбалась в детстве и сказала, что она подумает.
В то время как Анна успокаивала Армаан, Намык-паша пошёл за Василием. Он нашёл юношу в каретном сарае. У него в руках была сабля и он рубил наотмашь сложенное в сарае сено.
-Молодой человек, не хотите попрактиковаться со стариком? – спросил Намык Василия.
От неожиданности Василий дёрнулся и резко повернулся к вошедшему за ним человеку. Увидев, что человек не представляет для него никакой угрозы, Василий расслабился и чуть улыбнувшись сказал:
-Паша, со всем уважением к вам и вашим годам, я не думаю, что вы сможете выдержать мой темп.
-Вы правы молодой человек, я уже не в том возрасте, когда я смогу соревноваться с вами. Но я бы хотел немного размять мои старые мышцы и застывшие кости. Я надеюсь, что вы уважите старика, - с почти незаметной улыбкой сказал Намык-паша.
Василий согласился и предложил Намыку-паше на выбор несколько сабель, хранящихся в каретном сарае для тренировок. Намык очень внимательно осмотрел их и выбрал самую старую, но лучше всех сбалансированную саблю.
Мужчины начали свой тренировочный бой с медленных выпадов. После одного удачного выпада Василия, Намык спросил:
-Василий, вы знаете кто такая Накшидиль-султан?
Сделав ещё один выпад и блокируя атаку Намыка-паши, Василий ответил:
-Нет.
Нанеся очередной удар юноше, Намык сказал:
-Тогда я вам расскажу одну легенду. Я надеюсь, вы знаете, кто такая Жозефина де Богарне́?
-Да, она была женой Бонапарта, - ответил Василий, парируя выпад Намыка.
-Вы абсолютно правы, она была первой женой Наполеона Бонапарта. У неё была кузина, Эме дю Бюк де Ривери. Когда девочке исполнилось двенадцать лет, она возвращалась из Франции на Мартиник, чтобы там провести летние каникулы с семьёй. Корабль, на котором она плыла, был захвачен корсарами и девочку захватили в плен. Она была не просто красивой, она была изумительно красивой. Каждый кто смотрел на неё не мог не влюбиться в неё. К ней никто не смел прикоснуться, так как они понимали, что за неё можно получить очень большие деньги. Её привезли в Стамбул и сразу же привели в гарем Султана Абдул-Хамида Первого. Увидев её, Султан приказал купить её. Так Эме стала рабыней без никаких прав. Когда ей исполнилось пятнадцать лет, она приняла ислам с именем Накшидиль, и прошла по золотому пути. Она стала наложницей Султана. У Абдул-Хамида уже было шестеро жён и несчитанное количество наложниц, но через год Накшидиль родила мальчика которого назвали Мурад. К большому горю его матери ребёнок умер, не дожив и до года. Видя горе своей, а к тому времени она уже была самой любимой, наложницы, Султан позволил ей родить ещё одного сына. Его назвали Махмуд. Только после того, как сыну исполнилось три года, Султан заключил брак с Накшидиль, и она превратилась из рабыни в седьмую законную жену, - рассказывая историю, Намык-паша ускорял темп своих атак. Когда он договорил последнюю фразу, он подбил ноги Василия и тот упал на сено. Не задерживаясь ни на секунду, Намык приставил клинок к горлу юноши и продолжил. – Вы рождены в законном браке, от матери, которая к вашему рождению, была уже свободной женщиной. Повелитель рождён рабыней. Его мать не стала законной женой пока ему не исполнилось три года, и он не устраивает истерики из-за того, что его мать была рабыней. Он гордится ею. Когда он взошёл на престол, он устроил самый роскошный въезд Валиде-Султан в Стамбул. Накшидиль-султан до конца своих дней боготворила своего сына, а он её. Если бы кто-то посмел посмотреть на неё косо, то Повелитель отрубил бы ему голову не задумываясь. Я вижу, что вы поступаете так же, но вы должны позволить другим показать вам, что им безразлично, что ваша матушка была рабыней, а не кидаться с обрыва думая, что все такие подонки как тот человек, который постоянно наносит вам оскорбление, - закончил свой урок Намык-паша и убрал клинок от горла Василия.
Василий продолжал лежать на сене и смотреть на Намыка-пашу.
Намык улыбнулся и сказал:
-Армаан прекрасно знает, что её бабушка была рабыней. Ей это безразлично. Она уважает вашу мать, и если вы ей позволите, то она станет очень хорошей дочерью вашей матери. Но это решать вам, молодой человек, - сказал Намык и повернув клинок рукояткой к Василию вручил его ему.
Василий взял клинок и медленно поднялся. Посмотрев на Намыка-пашу, он сказал:
-Спасибо за урок. Где вы так научились владеть оружием?
-Молодой человек, вас ещё даже не было в помине, а я уже владел клинком так, как вам даже не снилось. Вы правы, я уже стар. Я почти на десять лет старше вашего отца, но я занимаюсь каждый день. Вы попросите Повелителя с вами по фехтовать. Он владеет клинком лучше меня, - с улыбкой сказал Намык. – Перестаньте показывать всем свою обиду. Будьте умнее, молодой человек. И больше никогда не преклоняйте колено перед женщиной если вы не готовы стать её мужем. Это её оскорбляет и делает вас мелким в глазах окружающих вас людей.
Василий стоял и смотрел на Намыка-пашу. Опустив на минуту голову, он задумался. Когда он поднял её, в его глазах была решимость. Он улыбнулся паше и сказал:
-Спасибо. Я всё понял.
-Молодой человек, послушайтесь совета, не делайте ничего до Москвы, а лучше до Санкт-Петербурга. Дайте Армаан остыть. Она дочь своих родителей, ей нужно время всё осмыслить, - с улыбкой сказал Намык.
Василий кивнул и улыбнулся.
До ужина шли примерки зимней одежды. На ужине все были приветливы и общительны.
После ужина, Армаан переодетая в другое платье с переделанной причёской, порадовала всех исполнением нового романса, который она выучила по нотам привезённым из Москвы Василием для матери.
Молодые люди сторонились друг друга, но при этом перекидывались короткими фразами, в которых было слышно уважение.
Через два дня королевский обоз выехал на Москву. К огромному сожалению для всех, зима началась очень рано и всю дорогу сыпал снег. Через четыре дня обоз въехал в Москву и проследовал к дому Голубевых не далеко от кремля.
К большому удовольствию всех, Князь Алексей Григорьевич Щербатов был человеком военным, и к моменту прибытия Султана в Москву, ему уже было семьдесят лет, он придерживался понятий строгой военной дисциплины. Он не очень любил балы и маскарады, но принимал их как необходимое зло для радости дам.
Его вторая супруга, София Степановна урождённая Апраксина, была статс-дамой и фрейлиной двора Его Императорского Величества Николая Первого. Она прекрасно знала, как правильно принять Императора Османской Империи. Всё было организовано с точностью до минуты, от приезда Императорского обоза в Москву, до приёмов и посещения Большого театра. Прослышав, что Император хочет посетить театр и наслушавшись о том, что он не может смотреть на танцующих женщин в присутствии других мужчин, она попросила Верстовского отменить балеты на время пребывания Императора в Москве.
Когда Анна узнала об этом, она просто расхохоталась. Взяв с собой Глафиру Афанасьевну, она в сопровождении Ивана поехала в Большой театр, чем переполошила всю труппу, которая заканчивала прогон Руслана и Людмилы.
Войдя в зал, Анна застыла, слушая финал оперы. Она как заворожённая смотрела на действие на сцене. Когда прозвучали последние аккорды великой музыки Глинки, Анна начала аплодировать и кричать «Браво!».
Верстовский, который присутствовал на прогоне, встал со своего кресла в партере и повернувшись к Анне и её сопровождению, строго посмотрев на них сказал:
-Немедленно покиньте театр. Вы мешаете.
Анна улыбнулась и сказала:
-Я выполню вашу просьбу, как только я смогу поговорить с директором театра.
Алексей Николаевич посмотрел на дамочку, стоящую перед ним в норковом манто и белом платке, и снисходительно сказал:
-Я директор театра. Что вы хотели?
-Господин Верстовский, надо полагать? – сказала Анна.
-Да. Что вам угодно? – с раздражением спросил композитор.
-Я приехала попросить вас не отменять балет Жизель. Мой супруг и дочь, очень хотят посмотреть его. И если быть абсолютно честной, то я очень хочу увидеть мадмуазель Андреянову на сцене. О ней все говорят в превосходных тонах, - объяснила свой визит в театр Анна.
Верстовский надменно улыбнулся и сказал: