Часть 60 (2/2)
-А дети? – спросил хранитель покоев.
-Ни для кого. Пока я не выйду, - смотря в глаза Заиру сказал Повелитель.
Войдя в покои, Махмуд без остановки прошёл в хамам и посадил Анну на скамью. Выйдя на минуту из хамама, он запер дверь между спальнями, снял портупею и бросил меч с пистолетом на сундук с доспехами, сорвав с себя кафтан и сапоги, он убрал покрывало с постели и вернулся в хамам. Анна сидела там же где он её оставил. Она смотрела в одну точку и обнимала себя руками.
Не говоря и слова, Махмуд начал её раздевать. Когда на ней осталась одна нижняя рубаха, он посадил её обратно на скамью. Быстро раздевшись до исподнего, он взял льняное полотенце и намочил его в воде. Сев на скамью рядом с Анной, он положил её ноги себе на ноги и начал их мыть. Когда он вымыл Анины ноги, он взял её на руки и отнёс в спальню. Положив на кровать, он сел рядом.
Всё это время ни он, ни она не проронили и звука.
Он смотрел на неё, она смотрела на него невидящими глазами. Они молчали.
Через минуту Махмуд резко поднял Анину рубаху и лёг на неё раздвигая её ноги своими. Держась на локтях, он смотрел ей в глаза. Он видел только пустоту и отрешённость в глубине небесно-голубых глаз. Перенеся вес на один локоть, он достал свою плоть и когда был готов, резко вошёл в Анну. Она не среагировала. Он поднял её руки над её головой и держал своими. Это не был их танец любви, это было его требование—требование безоговорочного подчинения. Он не знал, как долго это продолжалось, прежде чем у Анны в глазах появились первые признаки эмоций.
Он продолжил двигаться в ней, но не чувствовал, что он скоро достигнет конца. Наконец у Анны в глазах появились слёзы и Махмуд опустив голову на её плечо свободно вздохнул. Подняв голову, он посмотрел ей в глаза и сказал:
-Если ты ещё один раз так будешь рисковать собой, я тебя убью своими руками, - поймав её взгляд, Махмуд спросил - Ты меня поняла?
У Анны началась истерика. Она билась головой о подушку, кричала, пыталась вырваться, и при этом обхватила Махмуда ногами и не давала ему выйти из себя. Махмуд продолжал её держать пока она не успокоилась и не посмотрела на него осознанным взглядом.
-Я не могу тебя потерять, - через ком в горле и всхлипывания произнесла Анна. – Я не могу тебя потерять, - повторила она во второй раз.
-Ты никогда меня не потеряешь. Я всегда буду рядом. Ты напугала сегодня не только меня, ты перепугала пол Стамбула, перепугала всех бостанджи, не говоря о янычарах. Анна так нельзя, - спокойно говорил Махмуд. – Я прикажу тебя запереть в гареме и не выпускать оттуда. Ты мать, у тебя четверо детей которым нет ещё и трёх лет. Что ты делаешь?
-Я так за тебя испугалась. У меня была одна мысль, как можно скорее найти тебя и защитить, - почти успокоившись сказала Анна.
-Анна, я должен тебя защищать, а не ты меня. Я мужчина, это моё право. Ты женщина, ты мать, ты хранительница очага. Я это не могу делать, я могу только защищать тебя и детей. Анна это мусульманская страна, ты сегодня опозорила не только себя, но и меня. Как я могу управлять страной, когда я не могу управлять своей женой? Кто будет меня слушать? Ты хоть понимаешь, что ты натворила сегодня? – всё также спокойно говорил Махмуд.
-Я хотела защитить тебя.
-Я знаю. Занимайся благотворительностью, открывай школы, занимайся детьми, этим всем ты меня защищаешь от дополнительных забот. Война и восстания, они не для женщин. Я сам разберусь с янычарами.
-Махмуд, я не могу тебя потерять… Я умру без тебя, - со слезами в голосе сказала Анна.
Опустив голову, Махмуд покачал её из стороны в сторону, подняв голову он опять посмотрел Анне в глаза и сказал:
-Ты меня не слышишь. Ты меня не потеряешь. Пока я строю дворцы, я буду жить. Мне гадалка предсказала, что я должен строить дворцы и я их строю везде. Так что всё, что сейчас происходит с янычарами меня не убьёт и ты меня не потеряешь.
Смотря Анне в глаза, он начал замечать осознание того, что он говорил. Резко повернув себя на спину и прижав Анну к себе, он начал гладить её спину и целовать её макушку. Прижавшись к мужу, Анна опять заплакала.
-Я так испугалась…
-Я знаю, - тихо сказал Махмуд. – Я не знаю, что ты помнишь, но тебя начало трясти, ты себя довела до очередного нервного срыва. Так нельзя.
-Я так испугалась…
-Я тоже испугался… за тебя. Бой мы бы выиграли. Полк Дживанмерта был на подходе, и Муса послал за подмогой. Я дважды тебя окликнул, ты не среагировала. Намык приказал всем отвести глаза, ты не слышала. Муса приказал всем преклонить колено, ты не слышала. Я думал, что ты превратилась в статую. Так нельзя. Ты должна думать о себе, если не о себе, то хотя бы о детях. Армаан только 9 месяцев, Асли-Севжи – 15 месяцев, Селиму и Накшидиль нет ещё и двух с половиной лет. Абдул-Хамиду скоро будет 9 лет ему пора делать обрезание, тебе надо всё подготовить. Абдул-Меджиду скоро 13 лет, он становится взрослым, ему нужно покои на мужской стороне готовить. Я этим заниматься не могу, у меня нет времени на это. Ты мать, ты должна этим всем заниматься, - замолчав на минуту Махмуд продолжил - Ты начинаешь думать о себе только когда ты беременна. И мне кажется, что ты и тогда не думаешь о себе, а думаешь только о ребёнке. Так нельзя. Ты должна научиться думать о себе. Ты так долго не выдержишь.
Анна ещё ближе прижалась к мужу. Когда она подняла голову, в её глазах опять были слёзы, но это были другие слёзы. Эти слёзы не пугали Махмуда, а успокаивали, он понял, что он смог вывести её из шока, и что теперь она будет смотреть на всю ситуацию другими глазами. Он вздохнул с облегчением. Улыбнувшись Анне, он дотянулся до её губ и нежно поцеловал. Она ответила на поцелуй. Через несколько мгновений поцелуй стал чем-то большим чем поцелуй.
Весь дворец жужжал как улей, все передавали из уст в уста то, что видели бостанджи. Пётр Иванович, услышав о том, что произошло, пошёл к зятю, но Заир-ага сказал ему, что Повелитель приказал никого не впускать даже детей. Чем очень испугал старика. Старик спросил всё ли в порядке с дочерью. Заир-ага ответил, что он не знает, но он видел, что госпожу трусило и Повелитель еле её донёс до покоев. Испугавшись ещё больше, старик пошёл в детскую комнату сидеть с внуками.
Анна и Махмуд не выходили из спальни до вечера. Только когда у Анны начали болеть груди, налившиеся молоком, Махмуд отпустил её покормить Армаан и приготовить её ко сну. Когда Армаан уже спала, они вместе пошли в детскую, где нянечки, Ашубиджан, Салиха и Гюльфидан, готовили ко сну четверых малышей. Увидев входящих Анну и Махмуда, Ашубиджан выдохнула с облегчением, подойдя к Анне она её обняла и посмотрев в глаза, сказала:
-Слава Всевышнему, ты жива, как же ты нас всех напугала.
-Я так испугалась, - со слезами в глазах сказала Анна.
-Я знаю, но ты должна думать о этих малышах, - сказала Султанша.
-Я знала, что вы с ними. Я знала, что вы их защитите, - ответила Анна.
-Не делай так больше… Им нужна мать.
-Я знаю, - ответила Анна и отпустила Ашубиджан.
Махмуд не отпускал Анну от себя ещё пять дней. Каждые несколько часов он спрашивал у неё как она себя чувствует.
12 июня янычары пошли на дворец. Повелитель приказал достать из сокровищницы Чёрный Штандарт Мухаммеда и призвал всех правоверных идти под стягом на разгром янычар. 14 июня 1826 года янычары были оттиснуты к казармам, и Махмуд отдал приказ расстрелять казармы из пушек. Через три часа с янычарами было покончено. Приказ о роспуске янычарского корпуса был подписан в ночь с 14 на 15 июня. Три тысячи янычар были арестованы. Суфийский орден бекташи был распущен, многие из его главарей были казнены.
Ночь на 16 июня 1826 года, была первой ночью со смерти дяди, когда Махмуд спокойно спал. Янычар больше не было. Первая часть его плана привести страну в новый век, была исполнена. Но через два месяца последствия «бунта Падишаха против янычар», ещё раз ранят сердце Повелителя. Ни Анна, ни Махмуд, не знали ещё, что в ней начала расти новая жизнь. В день, когда Армаан переводили в детскую комнату, после того как из неё выехал Осман-бей к себе домой, Анна почувствовала страшную боль. Она была знакома с этой болью, эту боль она уже испытывала, дважды рожая детей. Но в этот раз из неё вышел маленький кружочек, не больше 2-2.5 сантиметров в диаметре надорванный с одной стороны.
Повитуха сказала:
-Слава Всевышнему, срок очень маленький. Всего-лишь несколько недель. Ты не плачь дочка, когда наступит твой срок и ты предстанешь перед Всевышним, твой ангелочек будет рядом с ним. И он назовёт тебя мамой.
Анна всю ночь проплакала в объятиях Махмуда. А утром с новой энергией и силой взялась за преобразование школ.
А Махмуд дал себе слово, что он сделает всё, как только разрешит повитуха, чтобы Анна ещё раз испытала счастье материнства.