Часть 61 (1/2)

-Повелитель, Русский посланник просит принять его, - сказал Заир-ага после того, как Повелитель разрешил ему войти.

-Он прислал записку или он уже во дворце? – спросил Повелитель.

-Он во дворце, - ответил Заир-ага.

-Заир, зови его в малую приёмную, - сказал Повелитель и пошёл в гардеробную переодеть свою любимую жилетку на кафтан.

Шёл Сентябрь 1826 года, страна приходила в себя после разгрома янычар. Повелитель категорически отказался принимать кого-нибудь из янычар в новую армию. Огромное число бывших янычар начали заниматься разными ремёслами. Но было три молодых человека, которые в своё время служили с Дживанмертом и за которых он поручился, их Повелитель отправил в Европу на такой же ускоренный курс обучения, как прошёл Дживанмерт.

Анна пришла в себя и занималась детьми и школами. Архитектор строил два больших объекта: школу для девочек и бальный зал для запланированного Анной бала в декабре. Через месяц Анна планировала празднование обрезания Абдул-Хамида. Она была так занята, что иногда засыпала в кресле.

Пётр Иванович сказал Махмуду:

-Пусть лучше так, чем будет терзать себя из-за потери ребёнка.

Махмуд согласился и начал устраивать разные прогулки и пикники для Анны. Она была счастлива; всё время улыбалась. Махмуд всё время заглядывал ей в глаза надеясь больше никогда не увидите в них тоску и печаль, которую он видел в первые дни после выкидыша.

Салиха уезжая домой из дворца, подошла к отцу, поцеловала его в щёку и попросила прощение за своё поведение.

Махмуд посмотрев на дочь сказал:

-Я был бы очень удивлён если бы ты не показывала свой характер.

-Отец, я постараюсь больше его не показывать, - смутившись сказала Салиха.

-Я надеюсь на это, - ответил отец – потому, что твоему мужу может это надоесть и он разведётся с тобой, - и подняв бровь, Повелитель добавил – Я буду на его стороне. Кому нужна такая строптивая жена?

-Отец, я обещаю Вам, что Вам не придётся за меня краснеть, - ответила Салиха и пошла к карете, в которой уже сидел Дживанмерт с сыном.

-Мне каждый раз кажется, что она выросла, и каждый раз она себя ведёт как ребёнок, - сказал Повелитель подошедшей к нему Ашубиджан-султан.

-Повелитель, она не изменится, точно так же, как и мы с Вами. Она просто станет немного спокойней, - ответила Ашубиджан. - Скоро у нас с Вами будет второй внук. Я бы очень хотела, чтобы это была внучка, точная копия Салихи. Тогда и только тогда она поймёт все свои ошибки. А пока мы должны набраться терпения и молить Всевышнего, чтобы у Дживанмерта хватило бы терпения выносить все её выходки.

Внимательно посмотрев на свою бывшую наложницу Султан ответил:

-Может ты и права. Но Дживанмерту придётся мучаться с ней до конца его дней.

-Повелитель, он любит её, для него это не мучение, - ответила Ашубиджан и пошла в гарем.

Когда уезжала Гюльфидан с детьми, Повелитель поцеловал Османа-бея и маленькую Безмиалем и благословил их. И сказал Намыку, чтобы он как можно чаще позволял им приезжать во дворец.

Намык просто улыбнулся своему другу и сказал:

-Тебе мало своих детей, тебе ещё и мои понадобились?

-Они мои внуки, а ты мне зять, так что просьбы деда, как говорит Пётр Иванович, выполнять обязан.

-Я же на два года тебя старше. Как я тебе в зятья угодил? Один Аллах знает.

И друзья рассмеялись.

Переодевшись, Повелитель пошёл в малую приёмную. Там его уже ждал Русский посол.

Посол поклонился Султану и, как всегда, поинтересовался здоровьем Хасеки-Султан и детей. Повелитель, как всегда, ответил «Вашими Молитвами».

-Владимир Сергеевич, что привело вас сегодня во дворец? – спросил Султан.

-Ваше Величество, нам нужна Ваша помощь. В посольстве нету тюремной кареты, но нам надо перевести арестанта из порта в каземат. Я надеялся, что Вы сможете нам с этим помочь, - ответил посол.

-Я не понимаю, вы пришли ко мне просить тюремную карету? Вы не могли обратиться к Мусе-аге или Заиру-аге? Вам не кажется, что вы начинаете переходить границы? – раздражённо ответил Повелитель.

Посол улыбнулся и сказал:

-Николай Николаевич просит у Вас карету для перевозки арестанта.

На лице Повелителя появилось удивление. Брови взлетели к волосам, и он спросил:

-Где он?