Часть 40 (2/2)

-Я не знаю. Последние два для у меня периодически появляется такое ощущение, что мне очень щекотно внизу живота. Потом это ощущение уходит, и через время опять появляется. Раньше этого никогда не было. Я даже предположить не могу, что это, - с неуверенностью сказала Гюльфидан.

-Гюльфидан, а ты не думала, что ты можешь быть беременна? – спросила Анна.

-Мы женаты только два месяца… Может ли это быть так быстро? – всё также неуверенно сказала молодая женщина.

-Я замужем почти три месяца, и я беременна. Повитуха в гареме. Пойди пусть она тебя посмотрит.

-Ты думаешь это надо?

-Хуже не будет, - и подозвав служанку, Анна попросила её позвать Джеври-калфу.

Когда Джеври пришла, Анна попросила её проводить Гюльфидан к повитухе и побыть с ней пока та осмотрит Гюльфидан.

Женщины ушли и в это время пришёл Махмуд в сопровождении Петра Ивановича.

-Доченька, как ты? Родная моя, - спросил старик.

-Всё в полном порядке. Ещё пару дней, и я смогу сама вставать и ходить. Боль почти ушла. Не надо так расстраиваться, - с улыбкой сказала Анна.

-Ну, как не расстраиваться, ты же вся моя жизнь, - почти со слезами ответил отец.

-Вы тоже моя жизнь. Когда вы расстраиваетесь, мне становится хуже. Думайте о том, что у вас скоро будет внучка, - сказала любящая дочь.

-Внук, - сказал зять.

-А я говорю, внучка, - опять сказала Анна.

-Не спорь со мной, Мы Повелитель Великой Османской Империи говорим, что у Петра Ивановича будет внук, - со смехом сказал Махмуд.

-А мы, я и моя доченька, говорим Вам, Повелитель, что в этот раз Вы ошибаетесь, - с издёвкой и смехом сказала Анна.

-Дети мои, а я на правах деда говорю, что я приму кого угодно и сколько угодно, только чтобы были здоровые и ты, Аннушка, легко носила и родила, - окончил спор Пётр Иванович.

Не сговариваясь, Анна и Махмуд вместе сказали «Аминь!».

-Анна твой трон готов, - всё ещё улыбаясь сказал Махмуд.

-Какой трон? – не поняв спросила Анна.

-В зале приёмов, и твои подданные уже ждут.

-Ты говоришь о казаках и янычарах?

-Да.

-Чего же мне раньше не сказали. Я должна надеть платье, я не могу туда идти в халате и рубашке, - сказала возмущённая Анна. – И мои волосы. Господи, я же сказалa приготовить всё, а они всё уже сделали! Папенька, я сейчас переоденусь подождите меня в приёмной зале. Эла, принеси мне блузку и голубую юбку.

Пока Анна переодевалась и заплетала волосы в косу, Пётр Иванович дошёл до приёмной залы и поздоровавшись с янычарами подошёл к казакам.

-Здравствуй, Иванович, как дочка? – спросил Лукич, здороваясь за руку с Петром Ивановичем.

-Говорит хорошо. А там… один Бог знает.

-Дай-то Боже всё будет хорошо. Наши бабы отстояли всенощную молясь за Аннушку. Чуть ли не до крестного хода не дошло. Батюшка после заутренней всех по домам отправил, - рассказал Лукич.

-Ты им спасибо скажи от меня, и поклон земной передай.

-Передам, не волнуйся. Ты уж нам знать то дай как дочка.

-Сообщу.

-Нам записку прислали, попросили к Повелителю явиться без опоздания.

-Его люди отправили, но это Анна всех пригласила. Хочет всем спасибо сказать, - покачав головой ответил Иванович.

-Да, ты что? Неужто уже встаёт? – спросил Панкратыч.

-Нет, ещё в кровати полулежит. Махмуд её на руках везде носит. Никого к ней не подпускает.

-Знамо дело, муж, - покачали головами казаки.

-Так ты радуйся, что дочка любима, - сказал Михалыч.

-Я и радуюсь Михалыч. Сердце только ноет.

-На то оно и сердце, чтобы за детей болеть. Моим уже под сорок, да и то письмо иной раз получишь и аж прослезиться хочется. А тут такая беда приключилась. Слава Богу хоть Муса мужик дельный прикончил дрянь эту. Ты бы его отблагодарил бы как-нибудь, – закончил свою речь Михалыч.

-Я даже не знаю как. Хотя… - замялся Пётр Иванович.

-Ты скажи, что задумал, мы подмагнём если что, - сказал Лукич.

-Надо меч его выкупить. Он его беспризорникам отдал за информацию, когда Анну ранили. Да я и не знаю как к ним подступиться.

-Беспризорники, говоришь. А ты знаешь кому он меч то отдал? – просил Панкратыч.

-Вроде самому главному у них. Спрашивать нельзя, обижается. Даже Намыку слово сказать не даёт.

-Меч он же как друг, как часть тебя в бою. Я его понимаю, - сказал Лукич. – Дай обмозговать, авось, что-то да придумаем.

И тут открыли двери в приёмную залу, и янычар и казаков попросили войти.

Войдя, они увидели с левой стороны от трона толи кровать, толи лежанку, покрытую покрывалами, а на ней полулежащую Анну. С левой стороны от Анны стоял Повелитель с корзиной в руках. За ним стояли Намык-паша и Муса-ага. Заир показал им куда подходить, и встав в одну шеренгу казак/янычар/казак/янычар, солдаты начали подходить к Анне.

Лукич был первым. Подошёл, поклонился и встав на колено перед Анной, поклонившись ей ещё раз сказал:

-Матушка, что же ты расхворалась? Даже работу принять не можешь.

-Ничего Лукич, я потом всё посмотрю. Спасибо тебе большое, без тебя бы никогда не сладили. Не побрезгуй прими от меня маленький подарок, - и Анна протянула узлом завязанный платок.

-Благодарствуем за царское угощение. Поправляйся, матушка, - и встав с коленa, Лукич поклонился и начал отходить.

-Лукич, пожалуйста подождите за дверьми, - сказал Повелитель.

-Слушаюсь, - и ещё раз поклонившись, Лукич вышел из приёмного зала.

У дверей в зал его встретил Заир-ага, и протянув кошелёк полный золота сказал:

-Повелитель благодарит вас за всю вашу помощь. И просит вас не говорить Хасеки-Султан о его благодарности.

Лукич взял кошелёк, поблагодарил, и отошёл в сторону.

Каждый кто выходил из дверей получал такой же кошелёк. А Ванька ещё и учебник Турецкого получил от Анны, и очень долго благодарил её. Муса-ага даже дважды покашлял, чтобы поторопить юношу. Все были довольны и счастливы.

После подарков, Анна попросила Махмуда отнести её в его покои и пригласила Намыка-пашу идти с ними.

Придя в покои, Махмуд положил Анну на кровать, и по просьбе Анны приказал принести чай. С чаем появилась и Гюльфидан. Она вся светилась и не могла спрятать улыбку.

-Можешь ничего не говорить у тебя всё на лице написано, - с улыбкой сказала Анна.

-Анна, счастье-то какое, - обнимая Анну сказала Гюльфидан. И глянув в сторону мужа, стоящего с Повелителем на балконе, она спросила - А как Намыку сказать?

-Просто «Дорогой, я беременна», и всё. Поверь мне он обрадуется, - обнимая Гюльфидан сказала Анна. Видя нерешительность молодой женщины, Анна спросила - А хочешь я скажу?

-А как? – спросила Гюльфидан.

-А вот так, - и Анна крикнула - Махмуд, ой, простите, Повелитель, - Махмуд быстро зашёл в комнату, Намык следовал за другом.

-Анна, что случилось? – спросил обеспокоенный Махмуд.

-У меня к тебе есть вопрос.

-Какой?

-Ну то, что ты готов снова стать отцом это мы все знаем. А готов ли ты стать дедом? – с улыбкой спросила Анна.

Махмуд замер с каменным лицом.

Намык сообразил быстрее, и спросил:

-Гюльфидан, это правда?

Смущаясь и немного покраснев, Гюльфидан кивнула и сказала:

-Правда. – Посмотрев на мужа она спросила - Вы рады?

-У меня нет слов, как я счастлив, - ответил Намык.

Если бы они были одни, то он бы схватил её на руки и кружил бы по комнате. Но они были в доме её дяди, и нормы приличия не позволили ему этого сделать до тех пор, пока они не пришли домой. Всю ночь Намык приносил дары на алтарь любви и материнства его любимой Гюльфидан.

А Повелитель и Анна спокойно спали и во сне видели он сына, а она дочь. И всю ночь, его рука лежала на её животе, и он давал свою силу маленькому символу их вечной любви.