Друзья не целуются (2/2)

— Послушай, Лао Фэн, я не могу сказать, что есть какое-то решение, после которого в твоей душе не останется сомнений. Но, возможно, если попробуешь довериться своему сердцу, многое встанет на свои места.

Спустя какое-то время, Цинсюань с растерянной улыбкой сказал:

— Если бы я только мог найти в своем сердце хоть один понятный мне ответ...

***

У Хэ Сюаня уже в глазах рябило от бесконечной череды слуг. Кто-нибудь постоянно приходил узнать, как господин Хэ себя чувствует и не требуется ли ему что-то? Господину Хэ требовался Цинсюань, но тот все не появлялся, продолжая отправлять слуг уже по десятому кругу. В итоге Хэ Сюань, не выдержав, заявил, что следующего визитера сожрет вместо обеда, и мельтешение закончилось. А спустя недолгое время появился смущенный Ветерок.

— Хэ-сюн, прости, я немного задержался.

— Ничего. Ты в порядке?

Хэ Сюань решил не акцентировать внимание на очевидных причинах задержки. Он отлично понимал, что Ветерку нужно время, и просто надеялся, что не слишком торопит события.

— Конечно! — Цинсюань потупился еще сильнее, все больше алея щеками. — Как ты себя чувствуешь?

Хэ Сюань повел плечом, болезненно морщась, что было воспринято Цинсюанем, как личное упущение.

— Плечо беспокоит? Позвать лекаря?

— Не стоит. Ничего нового он не сделает, но мне бы не помешала помощь.

— Конечно! Что мне сделать?

Всмотревшись в обеспокоенные глаза, Хэ Сюань решил ”была не была”.

— Рукой двигать сложно, поможешь мне вымыть волосы?

Ничего оригинальнее он бы все равно не изобразил, но очень надеялся, что и об этих потугах никому известно не станет. Иначе просто провалится под любую доступную поверхность. Хэ Сюань никогда не задумывался, что в любовных делах он настоящий профан. Как вообще положено соблазнять? Есть какая-нибудь инструкция? Она бы ему пригодилась, честное слово.

Цинсюань посмотрел каким-то странным взглядом, но краснеть сильнее уже было некуда.

— К-конечно...

Пытаясь не выглядеть чересчур довольным, Хэ Сюань поднялся, придерживая больную руку, чтобы давить хотя бы на жалость. Купальня примыкала к его покоям, и там, как и во всем Доме блаженства, обстановка была до тошноты пафосная. Раньше Черновода это не трогало, но сейчас, от мыслей, что он не сможет создать такого же комфорта для Ветерка, начинало подниматься раздражение.

Цинсюань суетливо подготовил чистые вещи, полотенца, мыльные принадлежности, а потом, как-то не задумываясь, помог Хэ Сюаню снять халат, и затормозил взглядом на исподних штанах. К счастью, Хэ Сюань вовремя сообразил не доводить Ветерка до нервных конвульсий, и забрался в бассейн с горячим источником прямо так. Правда светлая ткань, намокнув, стала полупрозрачной, но никто не спешил заглядывать под воду. Он откинулся на край бассейна, и на несколько минут провалился в блаженство. Пока Ветерок, устроившись сзади, с закатанными выше локтя рукавами, намыливал волосы, массировал кожу головы, а потом тщательно промывал, Черновод едва не урчал от удовольствия. Всё-таки Хуа Чэн не всегда ерунду городит, но знать ему об этом ни к чему.

— Хэ-сюн, у тебя такие густые и мягкие волосы, — в голосе Цинсюаня угадывалась довольная улыбка, — жаль, что ты не любишь прически, тебе бы подошло...

Хэ Сюань запрокинул голову, уложив ее фактически Ветерку на колени, и посмотрел снизу вверх слегка затуманенным взглядом. В купальне было жарко и щеки Цинсюаня раскраснелись, а может это было смущение, которое его сегодня не покидало. Он все еще продолжал поглаживать волосы Хэ Сюаня, и в такой позе стоило лишь слегка склониться, чтобы поцеловать чужие губы. Кажется, эта идея посетила обоих. Цинсюань не сразу сообразил, что ткань на коленях напиталась влагой из мокрых волос, а когда заметил, решил использовать как благовидный предлог удрать поскорее.

— Ой! Я, кажется, весь промок. Хэ-сюн, ты продолжай, а я пойду переоденусь.

Но не успел Цинсюань соскочить с бортика бассейна, как его руку ловко перехватили и потянули вниз. Он шлепнулся обратно, но на скользком от пара краю не удержался, заваливаясь вперед, прямо в объятия Хэ Сюаня. Вода брызнула во все стороны, и теперь Цинсюань оказался мокрый уже действительно с ног до головы. Но упасть ему не дали, заключили в крепкие руки, как в тиски. Хэ Сюань с наслаждением уткнулся носом ему в висок, ощущая каждым цунем кожи пусть не обнаженное, но такое желанное тело рядом. Цинсюань задушенно пискнул, попытался отстраниться, но кто бы отпустил? Какое-то время они стояли так в полной тишине. Потом Ветерок все же сделал слабую попытку вернуть себе свободу:

— Хэ-сюн? Ты меня не отпустишь?

— Нет, — вполне благостно ответил Хэ Сюань.

— Ааа... Почему?

— Ты опять сбежишь, и я тебя полдня не увижу.

Цинсюань сопел ему где-то в шею, и это был лишний повод не размыкать рук.

— Но я промок...

— Конечно, ты же в воде.

— Хэ-сюн! — Цинсюань легонько стукнул его по здоровой руке, и тут кажется что-то сообразил, — погоди... У тебя же плечо... а ты меня так поймал... Хэ-сюн!!!

Хэ Сюань только стиснул еще сильнее. Сейчас он был не в состоянии отпустить, не мог просто так расстаться со своим единственным сокровищем.

— Твое плечо еще болит?

— Да. — почти честно ответил Черновод — оно болело.

— Но рука двигается нормально?

...

— Хэ-сюн, ты меня обманул?

...

— Ответь мне, пожалуйста...

Голос Цинсюаня стал просящим, немного расстроенным, и это был уже запрещенный прием — Хэ Сюань ничего не мог ему противопоставить.

— Да...

Цинсюань ощутил, как напряглось прижатое к нему тело, как руки дрогнули, но не ослабили хватку.

— Зачем?

Ну что на это можно ответить? Хэ Сюань не знал ничего, кроме правды.

— Хотел... чтобы ты побыл рядом. Чтобы не боялся быть рядом...

Цинсюань вздрогнул, в горле застрял ком, мешающий хоть что-нибудь ответить, а в глазах предательски защипало. Хэ Сюань расценил его молчание по-своему, и почти решился отпустить, но внезапно его самого заключили в крепкие объятия. Ветерок уткнулся ему в плечо, и кажется, собрался разреветься. Хэ Сюань попытался отстраниться, заглянуть в лицо, но теперь уже его не отпускали.

— Цинсюань, — Хэ Сюань успокаивающе погладил мокрые волосы, — А-Фэн...

Цинсюань шмыгнул носом, но оторвался-таки от плеча, все еще пряча взгляд. Голос его звучал на грани слышимости:

— Хэ-сюн, ты... почему?

— Почему?

— Зачем я тебе?

Хэ Сюань растерялся слегка. ”Зачем”? Зачем человеку дыхание? Зачем рыбе вода? Чтобы жить, конечно. Но все слова казались нелепой банальностью, а Ветерок все еще ждал ответа. Хэ Сюань приподнял его лицо за подбородок, вынуждая посмотреть, наконец, в глаза. Он бы в конце концов что-нибудь ответил, но потерялся в этом взгляде, как и Цинсюань. Если вопросы и остались, их они решат, когда вспомнят какие-нибудь слова, а сейчас Хэ Сюань потянулся к самым желанным на свете губам. Но теперь он не настаивал — только предлагал. Остановился в цуне, позволяя Цинсюаню делать выбор. Словно этот выбор не был очевидным.

Цинсюань качнулся в объятиях, будто теряя опору, зато находя, наконец, упоительно нежный поцелуй. Сейчас он выкинул из головы все сомнения, все переживания. Цинсюань чувствовал себя прыгнувшим с гигантского утеса прямо в бушующее море, а оно оказалось неожиданно мягкой периной. Руки на его талии и спине рисовали обжигающие узоры, губы ласкали нежно и трепетно, собственное сердце билось в заполошном ритме. Цинсюань тонул и не желал спасения. Ничего более правильного он не мог и представить. Только их соединенные губы и крепкие объятия казались исключительно верным решением. Под его пальцами обнаженная спина, его дыхание — одно на двоих. Он смелее толкнулся в открытые губы, сплетая языки, ощущая разгорающийся в животе пожар.

Мокрая одежда неприятно липла к телу, мешала ощущать больше. Цинсюань повел плечами, словно желая ее сбросить, и его желание поняли правильно. Хэ Сюань, не разрывая поцелуй, развязал его пояс, помог избавиться от верхних одежд, оставив их плавать в воде. Провёл руками по животу к груди сквозь тонкий слой нательного белья, совершенно мокрого и полупрозрачного, развязал завязки, открывая наконец для себя больше доступа. Коснулся разгоряченной кожи, ощущая легкую дрожь под пальцами, оглаживая напряженный живот. Цинсюань всхлипнул, разрывая поцелуй, откинул голову, чем Хэ Сюань бессовестно воспользовался, приникая к шее. Выцеловывал каждый доступный цунь, вызывая все более тяжелые вздохи, пока сам не ощутил, что на волосок от безумия. Когда он отстранился, с полнейшим наслаждением заметил на нежной коже красные отметины от своих трудов. Взгляд Ветерка был совершенно расфокусирован. Он жадно ловил губами горячий воздух, и цеплялся за Хэ Сюаня, абсолютно не чувствуя ног. Пришлось переместиться к бортику бассейна, чтобы дать Цинсюаню хоть какую-то опору. Ветерок выглядел как само искушение: припухшие от поцелуев губы, растрепанные волосы, распахнутые одежды, горящие страстью глаза. Это было выше здравого смысла. Хэ Сюань вернулся к его губам уже с куда большим напором, втиснулся между ног, ощущая чужое возбуждение, и полностью сходя с ума от понимания, что Цинсюань желает его ничуть не меньше. Хэ Сюань притерся пахом сильнее, позволяя сполна ощущать собственное, уже почти болезненное возбуждение, вырывая у Цинсюаня сладкий стон. Ветерок, кажется, даже не вполне осознавая свои реакции, толкнулся бедрами навстречу. Если до этого у Хэ Сюаня мозги еще работали, то теперь отключились полностью. Сила неконтролируемым потоком вырвалась наружу, и в бассейне поднялся маленький шторм. Волны хлынули от эпицентра во все стороны, затапливая комнату, ударяясь о стены. А двое, в полупустом теперь бассейне, наконец пришли в чувство.

Цинсюань обнаружил себя практически висящим на Хэ Сюане, обхватив его ногами, цепляясь за плечи, а спиной упираясь в бортик. Мокрые одежды совершенно ничего не скрывали. Цинсюань не только ощущал, но и прекрасно рассмотрел возбужденный член, упирающийся в его пах. Он бы, наверное, умер от стыда, но сам был слишком разгорячен, и стыду осталось мало места.

— Хэ-сюн... Мы потоп устроили?

Хэ Сюаня хватило только на то, чтобы уронить голову на плечо Цинсюаня, медленно возвращая вырывающиеся силы под контроль. Такой реакции он действительно не ожидал, просто не мог предвидеть. Если бы все происходило не в воде — сила бы так не бурлила, но в собственной стихии все оказалось слишком остро и чувствительно. Вода послушно возвращалась в положенные ей берега, наполняя бассейн, а к Хэ Сюаню возвращались мозги. Он придержал Цинсюаня, дав ему возможность стать на ноги, поправил растрепанные волосы, и нежно коснулся губами виска.

— Надо выплывать на сушу, — сказал он с улыбкой.

И получил ответную улыбку, разве что более смущенную.

— Все вещи промокли.

— Я принесу сухие.

Он выбрался из бассейна и вышел из купальни, позволив Цинсюаню наконец выровнять дыхание. Вернулся уже переодетым, с сухим полотенцем и исподним для Ветерка.

— Переодевайся и выходи.

Хэ Сюань почти выскочил обратно, потому что картина продолжала радовать прозрачными штанами, и это гарантировало новое цунами. За закрывшейся дверью послышалась возня, а Хэ Сюань прислонился к ней затылком, борясь с искушением побиться им, чтобы прочистить мозги. Некоторыми советами пользоваться вредно для душевного покоя. И теперь Черновод, кажется, начинает опасаться купален.