Глава 1. Закрытые двери и набор для выживания (1/2)
Утром следующего дня начались занятия для всех студентов университета. Кевин и его группа стали исключением: их пары начнутся завтра; сегодня им предстояло решить организационные вопросы. К тому же у всех был только подписанный договор на проживание в общежитии, но не на обучение.
В секретариате девушка испуганно и одновременно заискивающе посмотрела на Кевина, когда отдавала два экземпляра договора, куда уже внесли все его данные. Но подписывать их нужно после беседы с деканом факультета. Кевин наводил справки и уже знал: студентов именно его специальности «Экстремальные Среды и Навыки» выделяют особенно не только в плане учёбы, но и всех формальностей. Ещё бы, их обучение связано со служением государству, крайне опасными миссиями и огромным риском для жизни и здоровья, они не теоретики, точнее не только.
Аудитория, где им необходимо было собраться, находилась на втором этаже главного корпуса, что представлял из себя демонстрацию достижений современной архитектуры. Две части здания, изогнутые полукругом, сливались воедино в самом центре, образовывали причудливую, футуристичную форму. Они блестели на солнце полированными стеклянными боками и толстыми вставками светлого металла, точно чешуя огромной змеи, а их длинные крыши, поднимающиеся от земли вверх, походили на хвосты, покрытые сочной зеленью травы. Кевин нашел такое архитектурное решение любопытным, ведь эти островки растительности чужеродны и гармоничны одновременно. Они сочетались и сливались неким невероятным образом с величественными Алыми хребтами <span class="footnote" id="fn_38466780_0"></span> — частью массивной системы гор Аппалачи. Своё название они получили за особенность, являющуюся лишь на короткий промежуток времени в году на стыке осени и зимы. Когда воздух приправлен дыханием надвигающихся морозов, а закаты напоминают погребальные костры, лучи умирающего в ледяном воздухе солнца истекают на вершины, словно обагряя их кровью. Смотреть на подобное вживую не равно увидеть на снимках в интернете. Сердце неистово колотилось в груди, а пульс бился в горле сдавливающим комом от благоговейного страха перед такой громадиной.
Кто-то прошел мимо, нарочно задел плечом довольно сильно — не настолько, чтобы Кевин упал, но достаточно, чтобы вывести из транса. Он отлепил взгляд от острых хребтов в молочной дымке тумана и наткнулся на коварные ухмылки близнецов. Сегодня они были одеты одинаково, а родинку с такого расстояния не видно, отличать их пока что не представлялось возможным. Этот факт вызывал в Кевине злобное бессилие, беспокойное ощущение, будто его умело дурачит сама природа. Следом за ними не спеша прошёл Эйден. Снова в очках, впрочем, сейчас это не вызывало вопросов потому, что день выдался довольно солнечный. Кевин почувствовал, как парень ощупывает его тело взглядом, пускай и не видел глаз. Ему совершенно точно не нравилась эта троица.
Перехватив лямку рюкзака поудобнее, он пошёл ко входу; вблизи здание стало ещё больше похожим на змею, что проглотила свою добычу и теперь грела огромное металлическое пузо на солнце. Внутри звучал равномерный гул голосов учащихся. Воздух прохладный, в отличие от улицы, кругом множество зелени, высаженной в огромные горшки, резные деревянные лавочки спрятаны в тени карликовых деревьев, а рассеянный солнечный свет разлился яркими кляксами по их сочным, плотным листьям. Главная лестница широкая, из белого мрамора с серебряными прожилками, и сияющими отполированными до блеска металлическими перилами подчёркнуто строгих, геометрических форм. Слева и справа холла две лестницы поменьше, зажатые с двух сторон лифтами.
Кевин решил пройтись по центральному проходу — ему на второй и нет никакой необходимости толкаться в лифте. Этажи представляли собой просторные и лаконичные коридоры, гладкость паркета походила на разлитую воду, лишь только скрип половиц под ногами напоминал о его твердой поверхности. В нужном кабинете дверь была открыта, и Кевин с удивлением понял: их группа состоит всего лишь из десятка человек.
— Вижу, все собрались, — прогремело за его спиной.
Отойдя влево он обернулся. Любому, кто интересовался столь специфичным направлением учёбы и искал информацию в интернете первым делом, поисковик выдавал фотографии декана и огромный список его достижений. Дэвид Райли был среднего роста, коренастым мужчиной с широкими, крепкими плечами, прямой осанкой и живостью в движениях. Короткие каштановые волосы без намёка на седину, словно высеченное из камня грубое лицо. Даже сейчас он поддерживал себя в прекрасной физической форме, за счёт чего выглядел моложе. Военная форма смотрелась бы на нем как родная. Лишь к своим пятидесяти пяти годам он решил оставить опасную профессию и сделать выбор в пользу обычной жизни без рисков. В его весьма широком кругу талантов и навыков были организация и руководство самыми известными и опасными экспедициями, в условиях, мягко говоря, сложных для человека; обучение и подготовка военных, с пято́к жёстких спасательных операций, вдобавок личные рекорды по покорению смертоносных вершин. И как жирная линия, подчёркивающая таланты и дополнительное образование по смежной специальности — инженерная разработка аппаратов для выживания в опасных средах. Хотя, насколько смог узнать Кевин, последний пункт Райли не бросил окончательно и по-прежнему использует свой острый ум для технических изобретений. Без преувеличения, их декан — фигура весомая, почти историческая.
Кевин занял место в самом конце, оставив пустую парту между собой и Эйденом, который сидел последним.
Мистер Райли твёрдой походкой направился к столу во главе кабинета и сел, пока Кевин оглядывал студентов. Трое из присутствующих уже были знакомы, ещё шесть человек — три девушки и три парня — сидели так же: держа дистанцию в одну парту между друг другом.
— Вас довольно много, — сказал Райли, противореча размышлениям Кевина. — Десять смельчаков, готовых рисковать собой начиная с обучения и заканчивая многими годами после.
— Нас всего десять, — утомлённо и дерзко прервал его речь Эйден. — Учитывая количество и частоту несчастных случаев во время учебы на ЭСиН, ну, по сравнению с любой другой специальностью, — он весело хмыкнул, — окончит меньше половины.
Все обернулись, недоумевая от такой наглости в сторону декана в первые же минуты знакомства, но на лице Эйдена не было ни капли смущения — только тотальное самодовольство.
Девушка с глубокого синего цвета волосами до плеч громко фыркнула. В носу у неё серебряное кольцо, а всю шею покрывали чёрные геометрические узоры с острыми, рваными краями. Она была похожа на фантастическую русалку из пугающих снов о тёмной, зловещей глубине морей. Её взгляд бесстрашный и дерзкий, почти дьявольски горящий. Кевину на миг почудилась сцена, как он сталкивается в путешествии с манящей чарами ундиной, и та заманивает его в ледяную воду к собственной погибели, где он захлебнётся солью, обжигающей лёгкие.
По дороге сюда ему представлялись самые обычные люди — наверное в чём-то даже строгие, — но никак не настолько неформальные.
— Пытаешься запугать? — девушка откинулась на спинку стула, продемонстрировав спокойствие.
Эйден закатил глаза.
— Смотрю в лицо фактам, — ехидно ответил он.
— Довольно, — прервал их мистер Райли, пока беседа не ушла не в то русло. Не повышая голоса, твёрдым и спокойным тоном напомнил, кто здесь контролирует ситуацию. — Слабые духом и физически отсеются сами. Что до несчастных случаев, — декан поджал губы, — мы всеми силами стараемся избежать их при подготовке. Но вы знали куда шли, — выражение лица Райли стало жёстким, — смерть будет дышать вам в затылок, пора привыкать к её постоянному присутствию.
Некоторые из студентов с удивлением переглянулись, но для Кевина подобные слова не стали неожиданностью — да и в целом было бы странно ждать, что декан станет заверять об отсутствии опасности, когда всем и каждому из присутствующих очевидно, что это не так. Здесь вообще нет места мечтательному обману.
Мистер Райли прочистил горло и продолжил, чтобы не дать студентам отвлечься от того, для чего они собрались:
— Думаю, каждый из вас пришёл сюда понимая, что его ждёт, — декан сделал паузу, — как минимум представляя степень опасности подобной профессии.
Он посмотрел куда-то в пространство и сжал челюсть.
— Сейчас вам предоставляется последний шанс сделать шаг назад, не тратя свои силы и время. Если вы не уверены до конца или не готовы, — Райли провёл пальцами по краям документов, лежащих перед ним, — стоит дать себе время.
Он умолк, по-видимому, чтобы студенты выдохнули и всё осмыслили, но никто не проронил ни слова.
— Тогда приступим, — декан обратил взор на документы; издалека текст напомнил Кевину сотни муравьёв на белоснежной поверхности бумаги. — Начало обучения на вашей специальности разрешено только с двадцати одного года, сделано это ради вашего же блага. Студентам ЭСиН необходимо больше разумности и меньше импульсивности.
— Называйте вещи своими именами, — вновь оживился Эйден. — Было бы странно разрешить умирать до того, как закон позволит вам залить свои страхи алкоголем.
Райли строго, но с долей снисхождения, которой обычно родители одаривают маленьких детей, посмотрел на парня и никак не прокомментировал его слова — наверное, решил, что это бесполезная полемика.
— Также вы можете в любой момент обучения попросить перевод на другую специальность нашего университета, если посчитаете, что происходящее для вас слишком тяжело.
На этот раз все молчали — только девушка в персиковой блузке и с русыми волосами в тугом пучке, внешним видом больше подходящая на студентку педагогического, начала нервно грызть ноготь.
— Ваш учебный план состоит как из теоретических дисциплин, где вы получите знания, необходимые для будущей профессии, так и из физической подготовки, которой уделяется особое внимание, — декан обвёл всех медленным взглядом. — Общая, направлена на развитие силы и выносливости. Специальная, сложность которой повышается с каждым курсом, призвана научить вас работать в различных условиях.
Кевин заметил, как часть сидящих начала изучать свои экземпляры документов. Он тоже по диагонали пробежал по тексту и понял: Райли озвучивает для них голосом и более простым языком написанное.
— Также вы обязаны посещать психолога раз в два месяца, — Райли в молчании посмотрел на Эйдена. — По мере увеличения тяжести и сложности физической подготовки посещение увеличивается до одного раза в месяц, и при необходимости возможны визиты два раза в месяц или даже каждую неделю.
От Кевина не укрылось это странное внимание к его соседу — парень был весь будто соткан из сплошных странностей и на интуитивном уровне привлекал внимание. Наверняка такой опытный и умудрённый жизнью мужчина, как их декан, способен заметить некие изъяны в людях, и уж точно понял — с этим человеком явно что-то не так.
— В конце каждого семестра помимо экзаменов по теории у вас будут и практические. Если вы чувствуете, что физической нагрузки в расписании мало по каким-либо причинам, вы можете составить с тренером план и улучшить свои показатели на отдельных занятиях, — Райли сложил пальцы перед собой в замок, располагая их прямо на бумагах. — Если ваш организм требует больше подготовки, это не проблема. При должном уровне упорства вы можете добиться всего.
Присутствующие озадаченно молчали, усваивая информацию, как и сам Кевин. Он размышлял, насколько его организм вынослив и силен, поможет ли сейчас активная спортивная жизнь в предыдущие годы. Как далеко им придётся зайти в испытаниях себя на прочность?
— Помимо этого после обучения вы обязаны пять лет отработать на миссиях для государства, без права отказаться от их выполнения, — Райли откашлялся. — Это своего рода плата взамен обучения без финансовых затрат и с хорошей стипендией.
Декан расцепил пальцы, и взгляд его стал чуть теплее того, что был, пока он строго наставлял их обо всех грядущих опасностях.
— После того, как вы лично ознакомитесь с договором и подпишите его, можете считать себя не просто людьми, которые учатся вместе. Вы команда, — похоже Райли подошёл к одной из основных мыслей их собрания. — Об этом вы услышите ещё не раз, и возможно, сейчас не совсем понятно, почему вы не просто люди, которые учатся вместе. Но со временем это прояснится. А теперь, — добавил он, — внимательно и неспеша изучите свои договоры и поставьте подпись, если всё же решили остаться здесь.
Раздался шорох бумаг, кто-то подвинулся ближе к столу, проскрипев ножками стула о пол. Далее воцарилась гробовая тишина, нарушаемая только изредка перелистыванием страниц. Кевин последовал указанию, старательно вчитался в строчки, и понял — здесь постарались отразить все нюансы, предупредить о каждой мелочи, даже незначительной на первый взгляд. И чем дальше он изучал текст, тем более сильным, тревожным, вызывающим учащенное сердцебиение становилось нахождение в стенах университета. Может быть, это такой способ отсеять самых неуверенных в начале опасного пути, а может, лишь сейчас Кевин начал осознавать, что последует за его подписью на самой последней строчке. Он незаметно сделал два медленных вдоха и выдоха и, постаравшись вложить в руку больше твёрдости, поставил подпись.
— На сегодня у вас нет занятий. Используйте свободное время, чтобы освоиться и настроиться на учёбу, — предупредил Райли. — Запомните этот день, завтра начинается работа длиной во всю вашу жизнь.
Из аудитории они выползли толпой, оглушённые и слегка растерянные. Наверняка ни один из них до конца не понял, что будет дальше.
— Эй! Эй, ребята! — маленькая брюнетка с тяжёлыми волосами до талии, длинными и блестящими как шёлк, выбежала вперёд и посмотрела на идущих, сама продолжая пятиться спиной. — Раз у нас сегодня свободный день, предлагаю вместе потусоваться. Заодно познакомимся поближе. Декан ведь сказал быть командой.
Во время своих слов она бурно жестикулировала, и Кевин не мог не заметить кричаще алые, острые ногти очень опасной длины. Немного азиатские, экзотичные черты её внешности были особенно заметны в разрезе глаз, маленьком, изящном носе и прямых бровях, как на старинных японских гравюрах. Необычайная бойкость и громкость делали эту маленькую девушку самой яркой — даже ярче той, синеволосой.
— Алексис и Лорен не будут против, — она поочерёдно посмотрела на девушку с синими волосами и ту, что в в блузке персикового цвета, её тон был утвердительно-вопросительный. — Кстати, я Акира.
Кевин ещё раз прошёлся по их внешности, сопоставляя с именами в голове.
— Наша комната пятьсот девять, — не дожидаясь ответа остальных продолжила Акира, её руки так и мелькали в воздухе, красный цвет напоминал Кевину сигнальные огни.
— Без бухла вход воспрещён, — ехидно вставила Алексис, пока Кевин никак не мог отвести взгляд от великолепной синевы волос, такой же, как глаза Эйдена.
Столь внезапная ассоциация показалась странной. Он не пытался запомнить тот взгляд, но чёртовы океаны уже плескались где-то в мыслях, посылая крошечную волну мурашек по спине. Кевин украдкой осмотрелся и понял: Эйден плёлся в самом конце — один, молча, руки в карманах, за ухо воткнута сигарета. Весь вид его такой, будто он случайно попал в разномастную толпу и знать не знает никого.
— Не вопрос, — согласился высоченный темнокожий парень глубоким, грубым басом, так контрастирующим с добродушной улыбкой на лице. Нижняя часть причёски выбрита, дреды, собранные в высокий хвост на макушке, прибавили и так не маленькому парню роста. — Я Лукас, — он протянул огромную ручищу Алексис, а та вместо пожатия отбила пять, и Лукас громко, на весь коридор засмеялся, чем привлёк всеобщее внимание.
— Ну привет, Лукас, — казалось, с какой-то чужеродной для неё кокетливостью ответила Алексис.
— Тогда вперёд, пополнять наши запасы, — он указал кивком головы на дверь и, не сбавляя шага, последовал вперёд, Алексис и Акира за ним.
Уже у самой лестницы Алексис остановилась и обернулась:
— Рен, — она удивлённо подняла брови обращаясь к третьей девушке.
— Я буду в комнате, — Лорен резко умолкла и поджала губы; на фоне цвета своей блузки она выглядела почти болезненно бледной.
Серые брюки классического кроя, белые туфли на низком каблуке, округлое, невинное лицо без капли макияжа, из-за чего светлые брови почти терялись на фоне кожи. Вся воздушная, светлая и непорочная. Девушка с картины фламандского живописца Свертса, которую тысячи раз Кевин видел в кабинете учителя литературы: тот считал её таинственной и девственно чистой, а вот Кевин находил пугающе отстранённой. Сейчас она случайно забрела в футуристические декорации, перешагнув века, совсем безликая на фоне остальных в группе.
Лицо Алексис на миг покрыла тень усталой грусти — в итоге она молча кивнула, и они с Акирой и Лукасом пошли вниз по лестнице, оставив Кевина вместе с его соседями и ещё двумя парнями, потому что Лорен испарилась в мгновение. Теперь на них давило неловкое молчание, которое, судя по всему, не напрягало только Эйдена, что скучающе пялился в панорамное окно коридора, а в его фигуре не было даже намёка на зажатость. На лице отсутствующее выражение, будто он за тысячи миль отсюда.
— Мы Айк и Ноа, — представились близнецы, что не удивило Кевина: те всегда будто два стражника подле Эйдена, готовые броситься на ножи.
— Тайлер, — отозвался первым смуглый парень с коротко стриженными тёмными волосами.
Одет он был довольно просто: в белую футболку и синие джинсы, но отчего-то хорошо впечатывался в память. Кевин изучил его внешность более пристально и понял: всему виной слишком светлые водянисто-голубые глаза, совсем не естественные при таком тёмном типаже. Удивительно, как такой персонаж мог очутиться в Вермонте, где все сплошь светлокожи и усреднённо-обычны. Ему больше под стать была бы жаркая страна, где морской бриз с запахом водорослей, душистые апельсиновые деревья, такое же горячее оранжевое солнце светит круглый год и делает смуглую кожу ещё темнее.
— Чарльз, — отозвался второй с рыжими, слегка вьющимися волосами и обилием веснушек, похожих на брызги акварели. «О, — подумал Кевин, — как же ему подходит это имя».
— Значит Чарли, — уточнил близнец.
— Нет, Чарльз, — твёрдо и деликатно поправил новый знакомый.
Его слишком яркая, слишком радостная, похожая на солнечный блик внешность почему-то не укладывалась в голове Кевина в единое целое с той специальностью, которую они выбрали. Такие люди обычно не исследуют пределы человеческих возможностей, а становятся обаятельными любимцами публики, звёздами или ведущими. Особенно сильно утверждали подобное впечатление ослепительной белизны теннисные туфли, рубашка и свободного кроя бежевые брюки — они сидели идеально на его подтянутой фигуре, почти как в рекламе духов или каталоге мужской одежды. И весь Чарльз так и светился холёной чистотой, вызывая ассоциации с залитым ярким рыжим солнцем теннисным кортом, праздной ленностью богатых уикендов, цветными коктейлями с бумажными зонтиками и сексуальными девушками в брендовых нарядах. Позади стоял Эйден, выделяясь тёмным пятном, сгустком острой враждебности, и это отчего-то повеселило Кевина.
— Серьёзный ты парень, — вырвалось у него; пришлось поспешно назвать своё имя: — Кевин, — представился он.
Тайлер и Чарльз оглянулись на Эйдена, но тот даже бровью не повёл.
— Это Эйден, — сказал за него один из близнецов. — Он не немой, — пояснил на недоумённые взгляды. — Не очень любит общаться.
— Понятно, — задумчиво протянул Чарльз, искоса поглядывая на Эйдена. В повисшей тишине их неловкое знакомство начинало зудеть под кожей и действовать на нервы как капающая из крана вода. Он посмотрел на массивные наручные часы, наверняка очень дорогие. — Тогда до вечера, у меня ещё есть дела, прошу простить.
Он даже будто слегка поклонился, прежде чем пойти в сторону лестницы. Тайлер ограничился коротким:
— До вечера.
Когда он ушёл, Кевин решил не терять времени на объяснения и просто двинулся прямо, свернул дальше по коридору, даже не представляя есть ли там выход. Он с любопытством блуждал между открытых дверей сонных от полуденного солнца аудиторий, бредущих по коридорам студентов и совсем не спешил возвращаться в комнату. Учебных заданий нет, особых дел тоже — можно было найти себе занятие вроде чтения или просмотра роликов в интернете, но перспектива находиться с мутной троицей наедине на протяжении длительного времени не прельщала. В конце концов он обошёл приличную часть университета, примерно составил в голове его схему и вспомнил об Эйдене на крыше, когда желание покурить начало нестерпимо ломить пальцы.
Пришлось вернуться в общежитие, ведь бродить в одиночестве он порядком утомился. Кевин прошёл мимо своей двери и сразу направился к выходу на крышу. В сумраке лестницы чёрная дверь почти неразличима, и угадать её наличие можно было по истёртому серебру ручки. Кевин толкнул дверь, ничего не произошло.
— Закрыто, — прозвучало сзади до ужаса знакомым голосом.
Он не спеша повернулся и понял, что на его лице появляется глупая ухмылка.
— Ты в курсе, что у тебя проблемы со словарным запасом, как тебя там… — зачем-то, сам не понимая до конца зачем, Кевин изобразил незаинтересованность, — …Эйден.
Сосед склонил голову набок, прищурился, и на миг Кевину показалось, будто его раскусили и тот прекрасно понял, что имя он запомнил. Эйден ничего не сказал. Он поднялся по ступенькам, Кевин разумно прижался к стене, чтобы никого не смущать, и тогда, покосившись исподлобья, Эйден достал из кармана ключ.
— Ключ есть только у тебя?
— Возможно, — дал пространный ответ Эйден, и Кевин почувствовал, как снова по дурацки улыбается.
Они вышли на крышу навстречу уже посвежевшему и пахнущему дождём ветру. Эйден устроился боком на своём привычном месте у самого края, свесив одну ногу в сторону пропасти улицы. Кевин подошёл и встал чуть поодаль, вытянул шею, устремляя взгляд на опасную высоту; рука машинально нащупала в кармане джинсов пачку сигарет и зажигалку. От созерцания снующих туда-сюда внизу студентов, похожих на жуков, его отвлекла необходимость прикурить. Кевин откинул металлическую крышку зажигалки с характерным щелчком, беспокойное пламя тут же заплясало перед кончиком сигареты. Он затянулся, но не спешил убирать памятную вещь в карман — приятная тяжесть и слегка согретая от одежды поверхность напомнили о месте и о человеке, от которых он так упорно бежал в своей голове. Думать о них было невыносимо тяжело, в груди сразу всё сжималось огромным, стальным кулаком печали.
— Ты только с деканом горазд поболтать? — вырвалось у Кевина так быстро, что он не успел проконтролировать тон, который прозвучал скорее как претензия.
Чёрт, он, конечно, хотел отвлечься, но не через грубость. Эйден не ответил — медленно перевёл взгляд на Кевина, и пускай за стёклами очков толком не видно глаз, весь его вид так и лучился недовольством.
— Что? — Кевин пожал плечами. — Ты не отличаешься болтливостью. А там тебя прям прорвало.
От такой прямолинейности и дерзости у Эйдена перекосило лицо, и Кевин порадовался, что смог задеть за живое этого странного персонажа.
— Тебе какое дело? — огрызнулся Эйден и тут же сделал глубокую затяжку.
— Грубить декану может только человек, который мечтает поскорее вылететь отсюда, — заключил Кевин, на что его собеседник громко фыркнул и стряхнул пепел в сторону. — Разве нет? — ему и в самом деле любопытно.
Запоздало Кевин вспомнил своё обещание ни с кем не сближаться, учиться, быть одиночкой, осторожным и скрытным. Отругал собственную неуёмную натуру и бестолковый страх одиночества, прибивающий к людям магнитом.
— Нет.
Ответ Эйдена вырвал из мыслей, и Кевин на мгновение потерялся в сути разговора за собственной рефлексией.
— Идёшь на вечеринку? — он почему-то решил перевести тему, покрутил между пальцев наполовину истлевшую сигарету, коротко затянулся.
Эйден поднял брови, тёмные очки сползли на кончик носа, будто он захотел убедиться наверняка, что перед ним не появился какой-то другой человек. Пристальная, ледяная глубина глаз пронзила насквозь слишком резко, и Кевин вздрогнул.
— К чему все эти вопросы? — в голосе Эйдена послышалась усталость, но не та, что бывает в конце тяжёлого дня, а усталость от собственного существования. Он потушил сигарету, сминая о бортик слишком яростно, и встал.
— Простое любопытство, — Кевин пожал плечами.
— Просто найди себе другой объект для расспросов. Я не тот, кто тебе нужен.
Эйден больше ничего не сказал, не стал ждать ответа или хотя бы молчаливого кивка — ушёл быстрым, нервным шагом, ставя точку в их разговоре.
***К вечеру Кевин вспомнил о необходимости прийти на вечеринку не с пустыми руками — пришлось отправиться в магазин. Он рассеяно бродил между полок, не до конца понимая, что взять и в каких количествах для столь разношёрстной толпы. Если вообще кто-то придёт, конечно. Вероятность, что туда явятся его соседи по комнате, показалась ничтожно малой, и мысль о возможности не сталкиваться с ними хотя бы там вызвала облегчение. В итоге на кассе он оказался с довольно странным набором из трех упаковок пива и бутылки шампанского — Кевин решил, что его любят все девушки, — невообразимо гигантской пузатой пачкой чипсов и шелестящей упаковкой апельсинового мармелада в шоколаде. Кевин понятия не имел, нравится ли подобная сладость кому-то из его одногруппников, но он точно помнил, что её любит его мать.
На двери комнаты с нужным номером был прилеплен стикер со средним пальцем — маленький, но многое говорящий, — а за ней слышны громкие голоса и смех.
Кевин постучал; через минуту дверь распахнулась, и на пороге его встретила Алексис. На ней были короткие джинсовые шорты с рваными краями и белая безразмерная футболка. Синие волосы завязаны в два хвоста на макушке — мозг сразу выдал ассоциации со старшими классами школы и девочками из группы черлидинга.
— О, — она обрадовано улыбнулась, — ты последний остался, заходи быстрее.
Он вошёл и запоздало понял смысл слов, который сошёлся с картинкой. В общей комнате собрались без преувеличения все, даже его соседи по блоку. Кевин поставил пакеты с покупками на стол сразу справа у входа, и без того заваленный закусками и алкоголем.
— Привет всем.
В ответ раздался нестройный хор голосов. Он взял банку пива из собственных приобретений, оценил обстановку: свободных мест не было, кроме второй половины подоконника, с Эйденом, сидящим с другой стороны. Мрачный сосед снова курил не глядя на окружающих, полный отрешённости и равнодушия. Такой же отсутствующей выглядела Лорен — она поджала колени к груди и забилась в глубину огромного кресла изумрудно-зелёного цвета в углу комнаты. Оно находилось точно у противоположной от стола с выпивкой стены, и создавалось впечатление, что девушка гипнотизирует взглядом цветастые упаковки. Испуганный вид несколько портила бутылка вина в её руке — похоже, она даже не потрудилась найти бокал и пила прямо с горла.
Алексис, Акира и Лукас заняли диван с потёртостями на некогда бархатной изумрудной обивке. Сразу увидевшие друг в друге родственную душу, они без умолку трещали едва ли не перебивая говорящего в данный момент. Девочки сидели по краям, обе курили электронные сигареты. Лукас вальяжно развалился между ними, руки разложил на спинке дивана, длинные ноги вытянул в проход. Весь он будто уставшая от женского внимания звезда NBA. Кевину пришлось осторожно обойти ноги Лукаса, ведь парень так увлёкся беседой, что не заметил, как доставил кому-то неудобства. Осторожность далась нелегко, и Кевин ударился бедром о стоящее прямо на пути кресло — такое же по цвету, материалу и степени изношенности, как и остальная мебель, — занятое никем иным как Чарльзом. Он смотрелся в нём как модель с разворота журнала, где явлено творение фотографа в виде концептуальной фотосессии. Лодыжка одной ноги закинута на колено другой, правая рука крепко вцепилась в стакан с виски, а левая расслаблено свисала с подлокотника с зажатой между пальцев чёрной сигаретой. На лице печать вселенской скорби. Дым создавал вокруг него загадочное марево с ароматом гвоздики. И Кевин недоумевал, как можно курить сигареты со столь пряным ароматом.
Удар о кресло привлек внимание, Чарльз воздел туманные от изрядной порции алкоголя зелёные глаза к потревожившему его человеку.
— О, — он резко умолк, — vieille branche<span class="footnote" id="fn_38466780_1"></span>, как дела? — дежурно вежливо, слегка гнусаво произнес Чарльз. И, похоже, имя он забыл.
— Пойдет, — кивнул Кевин и пролавировал мимо, не уточняя, что означает обращение, как ему показалось, на французском.
Близнецы сидели кружком на креслах-мешках рядом с Тайлером и тихо, если не сказать заговорщически, перешёптывались. Их обойти вышло куда легче, и Кевин добрался до цели. Молча пристроился на другом конце подоконника, даже не взглянув на Эйдена, зато поймал на себе испытующие взгляды братьев. Решил, что отвернуться будет равносильно проигрышу, состроил недовольное лицо, общий посыл выражения на котором был: «Какие-то проблемы?». Айк и Ноа только глаза закатили и переключились обратно на разговор.
Пользуясь тем, что хозяева комнаты дымят без стеснения, Кевин, не спрашивая, закурил и сам, размышляя над тем, во что выльется агрессия его соседей, и есть ли под ней веское основание. Причём если Эйден на первый взгляд не проявлял совсем очевидной враждебности, скорее просто сторонился, то вот братья сразу заняли позицию нападения. Он вновь нашёл их глазами и попытался оценить. Манера общения, которой они удостоили Тайлера, не излучала злобы — по крайней мере явной, — больше походила на светскую беседу, полную взаимопонимания и уважения. Вот один из братьев что-то с жаром произнёс, при этом сохраняя тихую вежливость, без капли уничижения в тоне и жестах. Второй молча кивнул в согласии. Никак не вязалось с первым впечатлением.
Кевин, поразмыслив, решил подслушать, насколько это возможно. Ради любопытства, а может с целью услышать нечто компрометирующее. Между двумя вариантами остановился где-то посередине. Он повернулся боком, пристроился на подоконнике полусидя и сделал вид, что о чём-то крепко задумался, глядя на оранжевый огонёк своей тлеющей сигареты.
— У человека ... быть ... моральные принципы, — донёсся голос Тайлера, чуть более громкий чем до этого; похоже тема его весьма потревожила. — ...а не какой-то там.., — закончил раздражённым тоном.
— Считай ... рычагом воздействия, — забурчал один из близнецов. — ...моральным компасом. Бог это не...
Кевин не понял, что удивило его больше — тема беседы или совершенно искренняя их вовлечённость в разговор, не совсем подходящий для тусовки. Он растерянно приложил сигарету к губам, забыв затянуться, пока дым больно не ущипнул за глаза.
— Ты говорил, что тебе плевать.
Неожиданно раздавшийся голос заставил вздрогнуть. Кевин покосился на Эйдена, сидящего с другой стороны, и, наконец, сделал затяжку.
— А ты говорил, что не хочешь общения со мной, — он хитро прищурился.
— Ммм, — Эйден нарочито медленно затянулся, следующие слова он выдохнул вместе с дымом из лёгких: — Похоже, мы оба те ещё лжецы.
Улыбка на его губах стала больше похожа на коварный оскал человека, которому и правда не стоит верить. Эйден поднес ко рту бутылку виски и не отрывая взгляда от Кевина сделал глоток. Уходящее солнце золотыми искрами рассыпалось в его густых тёмно-каштановых прядях, небрежно смахнуло бледность кожи, укрыв её медовой акварелью, а синева глаз обрела неестественно зелёные оттенки. Он провел языком по нижней губе, собрав каплю алкоголя. Кевину пришлось быстро отвести глаза, чтобы не переступить ненароком грань, когда разглядывание становится долгим и неприличным. Но мозг всё равно успел записать увиденное с раздражающей детальностью и сделать вывод о внешней привлекательности Эйдена.
— Выходит, не стоит воспринимать ничего из сказанного нами всерьёз, — задумчиво сказал Кевин, даже не сразу поняв, что сделал это вслух.
Эйден цокнул языком, скорее утверждая
его правоту, нежели выражая недовольство таким фактом.
— Почему близнецы так повели себя? — нельзя сказать, что Кевин надеялся на прямой и правдивый хотя бы отчасти ответ или получить его вообще, но не воспользоваться моментом было просто-напросто грешно. — Сейчас не похоже, что Тайлер подвергается нападкам, как я, — он мимолётно глянул на Эйдена, с удивлением осознав, что тот не свёл с него глаз.
Наконец прожигающий взгляд устремился на братьев, за ним последовало молчание, которое Кевин трактовал как нежелание отвечать.
— Они хорошо выдрессированные псы, — он даже не сразу понял, что это был ответ на вопрос.
Не найдясь с ответом, Кевин молчаливо поднял брови и вновь уткнулся вниманием в синие глаза напротив, зрачки в которых стали такие большие, что закрыли чуть ли не всю радужку. Он суетливо стряхнул пепел на улицу и стал спешно докуривать сигарету, что почти догорела до фильтра.
— Да ладно, — усмехнулся Эйден, чуть покачнувшись на месте, и уходящее солнце разлило свои кровавые краски по его белоснежной коже, придало жутковатый вид. Даже глаза вспыхнули алыми огоньками.
Сразу за предыдущей Эйден достал новую сигарету и прикурил от спички, Кевин посчитал эту особенность слишком архаичной для столь современного университета. Едкий дым взвился перед лицом парня, погрузил в таинственную мглу последующие слова:
— Не говори, что тебе нужны подробности, — он устало отмахнулся. — Слишком много придётся объяснять. — Кевин молчал, Эйден затянулся и так пристально посмотрел на него, что по спине Кевина пробежали странные, угрожающие мурашки. — А ты не похож на человека, которому я готов изливать душу, — Эйден стал улыбаться ещё шире после очередного глотка виски, будто внутри постепенно накапливалось безосновательное веселье и норовило выйти из берегов.
— По-моему, в самом начале мы выяснили, что ты лжец.
— Мы оба, — почему-то с удовольствием в голосе напомнил Эйден.
— Эй, о чём воркуете?! — громогласный крик одного из близнецов выключил всеобщий гомон.
Кевину показалось, что чья-то жестокая рука разбила стеклянный купол, который накрывал их с Эйденом, спасая странноватую беседу от внимания окружающих. Он поёжился, схватил банку пива нервными руками, пальцы от досады стиснули жестянку, и та с жалобным хрустом смялась.
— Тебя колыхать не должно, — почти прорычал Кевин.
— А это не тебе решать, — близнец подался вперёд, будто собирался вскочить и ввязаться в драку.
— Что ты прицепился ко мне? — теперь Кевин почувствовал прилив ярости, резко выпрямился оторвавшись от подоконника. Ноги напряглись, кулаки сжались. — Давай всё сейчас выясним или убери свою наглую рожу нахер.
— Воу! Воу! — Лукас всплеснул длинными ручищами, заметно оживившись. — Парни, какого чёрта?
— Это и не твоё дело тоже, — вяло отшил его близнец, кривя рот и даже не удостаивая взглядом.
Кевин вдруг понял, что у близнецов как минимум разный характер — при их первом знакомстве самым напористым наглецом был Ноа. Вероятно, сейчас это тоже был он.
— Если есть что сказать мне по существу, — Кевин сделал угрожающий шаг вперёд, показывая, что ни капли не боится возможных проблем, — я слушаю сейчас или никогда.
Ноа медленно выпрямился и встал на изготовку.
— Нет, ну ты точно себя самым умным считаешь, как посмотрю.
— А ты из школьного возраста не вышел, раз пытаешься самоутверждаться за счёт окружающих, — Кевин почувствовал, как на губах сама собой появилась едкая ухмылка.
Близнец с тихим рыком ринулся вперёд.
— Завали, Ноа, — реплика Эйдена прозвучала так неожиданно, что все резко повернули головы в его сторону. Он говорил спокойно, без угрозы, будто о погоде. Самое удивительное, что Ноа, как и предполагал Кевин мгновенно застыл, а плечи его осунулись.
Вся атмосфера не предвещала ничего хорошего, кроме испорченного вечера и неловкой тишины, но её разрядила засуетившаяся Алексис:
— Я знаю, что нам всем нужно! — она выставила перед собой два указательных пальца, через секунду сорвалась с места и помчалась в спальню. Все так и молчали. — Вот это нас точно расслабит, — задорный голос начал оповещать ещё с коридора между спальнями и общей комнатой. — Только не зудите, — Алексис помахала чем-то перед собой, Кевин прищурил один глаз и за гладкой, бликующей поверхностью проступили очертания пластикового пакета с бледно-зелёным содержимым. Во второй руке она держала папиросную бумагу.
— Да ла-а-а-дно, — протянул Лукас.
— Не надо осуждений, — Алексис танцующим шагом подошла к столу с выпивкой и закусками, широким жестом сгребла их в сторону, чтобы освободить место. — Травка — это не наркотик. Некоторые врачи её даже прописывают для лечения нервишек.
Лукас открыл было рот, чтобы вставить реплику, но Алексис его опередила:
— Пока вы все здесь и я не забыла, зовите меня просто Лекси, умоляю, — она трещала без передыху, ни на секунду не задумываясь, скорее на автомате начала скручивать косяк. — А то полное имя напоминает мне бабушку Рут, — Лекси покрошила несколько соцветий травы на папиросную бумагу и начала крутить, — она вечно зудела.
Здесь Лекси оторвалась от своего занятия и, имитируя старческий голос, произнесла:
— Алексис, ты должна быть женственной и нежной, как положено девушке.
— Не смей!
Театральную мини-постановку, которая заставила всех улыбнуться прекратил неожиданно громкий голос Лорен. Она стиснула бутылку вина так, что побелели костяшки пальцев, волосы взъерошены, взгляд озлобленный и хмельной.
— Она не сделала тебе ничего такого, чем заслужила подобное, — губы Лорен сжались в тонкую ниточку. — Прекрати издеваться над её памятью.
Теперь она выглядела так, будто сказанное прозвучало не меньше, чем личное оскорбление. Кевину вдруг показалось, что он незваный гость, осмелившийся подсмотреть в замочную скважину и подслушать разговор, отчего ощутил себя неловко.
— Вечно ты утрируешь, — Лекси бросила свое занятие и оборонительно скрестила руки на груди. — Это шутка, а не издевательство, Рен. Мне твои поучения не нужны.
— Это не поучения, — Лорен, похоже, изрядно набралась, и теперь язык был быстрее мыслей. — Если бы ты не думала только о себе и вообще думала, — она так сильно акцентировала последнее слово, что прозвучало оно оскорбительно, — то поняла бы, что не нужно так говорить.
— Ах ты сука!
Наверное, Лукас с самого начала разговора был наготове, потому что он умудрился схватить Лекси за плечи быстрее, чем она ринулась на Лорен, даже учитывая, что сидел он дальше.