Chapter Eight (1/2)

Прошли месяцы — возможно, годы — с тех пор, как Ганнибалу приходилось использовать консилер. Другие случаи в его прошлом всегда происходили по менее приятным причинам: охота пошла не по плану; добыча, оказавшаяся более изворотливой, чем ожидал Ганнибал. Все естественные последствия его… не предусмотренных законом занятий. Никогда прежде Ганнибал не позволял своим любовникам пометить его таким образом. Никогда прежде Ганнибал не желал оставить одну из меток на своей коже, показать всему миру, что он определенно одержим, что он принадлежит некоему голубоглазому ангелу — который брюзжал, когда Ганнибал вставал с кровати, чтобы сварить кофе, и льнул к нему по возвращении: его бледные ноги и руки прижимались к Ганнибалу и крепко держались, как морские желуди цепляются к корпусу корабля.

— Должен признать, я ожидал, что ты наденешь водолазку в июне, — хмыкает Уилл, глядя на Ганнибала в зеркало.

Ганнибал усмехается и растушевывает консилер на следе укуса на шее.

— Даже у меня есть свои границы, дорогой. Несмотря на то, что я питаю отвращение к холоду, нет нужды бесконечно страдать, когда существуют подобные средства.

— Почему у тебя вообще есть идеальный оттенок консилера? — тянет Уилл. Он подходит к ванне с когтистыми ножками, и опирается на ее край, склонив голову набок и продолжая наблюдать.

— Необходимое зло. Моя кожа не всегда подчиняется моим желаниям.

— Уверен, это должно быть раздражает. Ты так привык, что все вокруг подчиняется твоим желаниям.

Ганнибал заканчивает скрывать след от укуса на шее и поворачивается к Уиллу.

— Во всем, что мы делаем, всегда есть место элементу хаоса. Хотя я надеюсь на то, что мне пойдут навстречу, это определенно необязательно происходит.

Уилл улыбается, сверкая белыми зубами в свете ламп шкафчика над умывальником.

— Хаос делает происходящее интересным.

Ганнибал думает о покрытой кровью плитке, об осколках черепа, разбросанных, словно рис на свадьбе, о пробуждении утром уже прожитого дня.

— Это определенно так.

Вскоре после этого Уилл уезжает в Вулф Трап. Его сосед опять помог, присматривая за стаей, чтобы Уилл мог провести ночь с Ганнибалом. Ганнибал почти решается послать ему подарочную корзину или что-то вроде эквивалента такой вещи у подростков — что было бы и уместно и оценено. Возможно, подойдет сердце бывшего любовника этого парня.

Остаток выходных проходит в тумане. Привычные уединенные увлечения Ганнибала — готовка, рисование, убийства — по какой-то причине кажутся… недостаточными. На обычно полных жизни цветах, сопровождающих подобную художественную деятельность, есть оттенок серого. Ганнибал не питает иллюзий, что разница в его наслаждении связана с отсутствием его возлюбленного. Он сомневается, что какие-либо из его прежних уединенных развлечений останутся прежними теперь, когда он встретил своего мальчика.

В среду Ганнибал идет на прием к Беделии. Ее всегда наблюдательный взгляд немедленно привлекает консилер на шее Ганнибала: след от укуса Уилла поблек с красного до довольно яркого оттенка зеленого. Это совсем не подходит тону кожи Ганнибала, хотя он не может заставить себя расстраиваться из-за синяка — не когда его оставил Уилл в пылу страсти.

Ганнибал ухмыляется в ответ на взгляд Беделии и проходит в дверь. Он вешает пиджак, поводит плечами, затем принимает предложенный бокал красного вина и садится на свое обычное место.

— Интересная неделя? — спрашивает Беделия.

— Безусловно, — отвечает Ганнибал. — В последнее время у меня много интересных недель. Наше с Уиллом партнерство… отличается от того, что я ожидал, — Ганнибал крутит бокал вина, делает глубокий вдох, а затем делает небольшой глоток.

— Ваши ожидания зачастую бывают подобны бетону. Непоколебимыми. Их смещение является трещиной в фундаменте ваших отношений?

— Определенно, нет. Наши отношения построены на гораздо более прочной основе, чем бетон. Возможно, на алмазной скале, если мы хотим сделать из этой метафоры надлежащий вывод.

Беделия мычит и делает глоток вина.

— Должна сказать, я удивлена, Ганнибал. За все годы нашего знакомства, вы ни разу не заводили… партнера.

Ганнибал сияет.

— Я думаю, вы поймете, что Уилл выявляет во мне множество особенностей. Желания, которые я… не обязательно подавлял, поскольку их просто не существовало до Уилла. Скорее, Уилл пробуждает во мне страсть, хотя я не подозревал, что она способна увеличиваться. Я осчастливлен проведенным с ним временем, каким бы ограниченным оно ни было. У меня ощущение, будто я знаю его дольше, чем только в этой жизни.

— А что такое жизнь, если не коллекция воспоминаний и впечатлений?

— Я намерен собрать как можно больше воспоминаний и впечатлений, связанных с Уиллом. В этой жизни и в следующей.

— За партнеров, — с некоторым сарказмом предлагает тост Беделия.

— За партнеров, — соглашается Ганнибал с гораздо большим энтузиазмом.

Ганнибал покидает кабинет Беделии в существенно лучшем расположении духа.

В конце концов, решение о том, что делать с Тобиасом, принимается за Ганнибала и без его согласия — и, как и большинство процессов, не запланированных Ганнибалом, это заканчивается катастрофой.

В четверг у Ганнибала типичный сеанс с Франклином. Тучный мужчина в ужасном состоянии — руки дрожат, он потеет под своим отвратительным клетчатым костюмом, кончики его пальцев оставляют полосы влаги на кожаных подлокотниках кресла. Нос Ганнибала дергается, подавленный запахом беспокойства и, под ним, откровенно пугающим количеством сыра.

— Это он, — бормочет Франклин. Он смотрит на Ганнибала большими карими глазами, словно умоляя его возразить. — Это Тобиас. Он убийца-Маэстро.

— Почему вы так считаете?

Франклин смеется, но звук заглушается дрожью в горле.

— Я не считаю. Я знаю, доктор Лектер. Вчера он показал мне рисунок нового дизайна, над которым он работал. Другой способ перетяжки струн арфы. А сегодня…

Франклин не успевает закончить предложение. Звонит телефон Ганнибала, его личный мобильный, номер, который знают лишь несколько человек. Ганнибал извиняется перед Франклином, а затем лезет в карман и достает телефон.

На экране вспыхивает имя Джека Кроуфорда.

Ганнибал встает, отходит к окну, а затем отвечает на звонок.

— Алло?

— Доктор Лектер? Нам нужна ваша помощь. Появилось еще одно тело, и…

— И? — в желудке Ганнибала поселяется чувство растущей тревоги.

— Во время осмотра Уилл ушел. Он увидел кого-то возле места преступления, и это привлекло его внимание. Он позвонил мне только после того, как вышел из этого чертового здания. Он утверждает, что человек, за которым он следует, может быть Маэстро, и говорит, что нам стоит вызвать подкрепление — просто на всякий случай.

Рука Ганнибала сжимает телефон так сильно, что он издает тихий скрип.

— Понимаю. А кто-нибудь из вашей команды остановил или предотвратил это преследование? Уилл — профайлер, а не агент.

Джек чертыхается и бормочет что-то слишком быстро, чтобы Ганнибал успел уловить. Затем отвечает:

— Да. Я пытался сказать ему по телефону, чтобы он не заходил в магазин подозреваемого до нашего приезда. Но вы же знаете Уилла, он такой упрямый. Мы не заметили, как он исчез. Только когда Беверли повернулась, чтобы задать ему вопрос, мы поняли, что он ушел. Мы проверили записи с камер видеонаблюдения у входа в театр и увидели, как Уилл следует за джентльменом в полупальто, фетровой шляпе и солнцезащитных очках.

— Это определенно странный выбор одежды для июня, но почему Уилл считает, что этот человек — Маэстро?

— На камерах видеонаблюдения также есть аудиозапись, но разговор сложно разобрать. Уилл попросил этого мужчину остановиться на минутку, чтобы поговорить. Тот заявил, что ему нужно возвращаться на работу. Сказал, что он владелец магазина хордофонов в Балтиморе. После этого мужчина ушел, как и Уилл. Это было… больше сорока минут назад.

Ганнибал позволил себе выругаться, а затем бросил взгляд на Франклина — все еще сидящего в кресле и дрожащего, словно остриженный ягненок.

— Напишите мне адрес магазина. Я приеду, как только смогу, — Ганнибал завершил разговор, затем засунул телефон обратно в карман.

— Кто это был? — спрашивает Франклин. — Это из ФБР? Они нашли тело?

Ганнибал медлит. Останавливается в нескольких футах от кресла Франклина.

— Откуда вы знаете о теле?

— Это то, что я пытался сказать! Вчера Тобиас показал мне рисунок арфы. Она странно выглядела, как будто была сделана из кости, а не из дерева. А затем, посреди ночи, он ушел, чтобы что-то перетянуть. В три часа ночи! Когда я спросил, могу ли я пойти с ним, он расстроился и сказал мне сидеть дома. Я вспомнил наш разговор на прошлой неделе и… все было так странно. Я последовал за ним. Я последовал за ним, доктор Лектер, и я видел, как он убил кого-то в театре и сделал из его тела арфу.

Франклин начинает рыдать. Громкие, громкие всхлипы, сотрясающие пол и давящие на уши Ганнибала, как ударная волна.

— До этого момента вы не подумали рассказать кому-то об этом?

— Я не знал, что делать! — кричит Франклин. — Когда Тобиас вернулся домой, я был слишком испуган, чтобы сказать что-либо. Я подумал, что если я расскажу вам, вы, возможно, подскажете мне, что делать. Вы всегда знаете, что делать.

— Мне нужно уйти, — говорит Ганнибал, игнорируя лесть Франклина. Ему она не нужна — какое дело волку до мнения овец? — Тобиаса необходимо остановить, прежде чем погибнет кто-то еще, — если Тобиас тронул хоть волосок на упрямой голове Уилла…

Что ж, Ганнибала не зря называют Потрошителем.

— Я могу пойти с вами к Тобиасу! — даже когда он говорит это, запах Франклина источает страх. — Я… я знаю Тобиаса. Это на него не похоже. Возможно, если я поговорю с ним…

— Нет, Франклин. Для вас небезопасно идти туда, — Ганнибал скрывает ухмылку, когда в его голове расцветает идея. Возможно, все же есть способ извлечь выгоду из этой ситуации — по крайней мере в отношении его чрезмерно привязавшегося пациента. — Может быть Тобиаса можно отвернуть от тьмы, но как ваш терапевт я бы никогда не порекомендовал вам подвергать себя опасности ради друга. Я предлагаю вам пойти домой.

Франклин согласно кивает, но Ганнибал видит, что зерно идеи было посеяно. Франклин достаточно невежественен, чтобы верить, что Тобиаса можно склонить на свою сторону, и достаточно глуп, чтобы думать, что он может быть тем, кто его склонит. Ганнибал может только надеяться, что Франклин достаточно отвлечет Тобиаса, чтобы они с Джеком успели прибыть до того, как Уилл пострадает. В конце концов, как бы Ганнибал ни презирал этого человека, он не может придраться к силе Тобиаса: в прошлый раз он убил двух агентов и чуть не убил Ганнибала. Уилл понятия не имеет, в какую ловушку он направляется.

Как только Франклин покидает его кабинет — предположительно, чтобы найти Тобиаса и провести его к свету — Ганнибал пишет Джеку Кроуфорду сообщение и уведомляет его, что пациент Ганнибала знаком с убийцей-Маэстро, и видел, как тот убивал прошлой ночью. Ганнибал также пишет Джеку, что он на пути в магазин хордофонов и должен скоро прибыть туда.

Сердце колотится от адреналина, страха и слабых проблесков волнения, сопровождающих охоту. Ганнибал кладет телефон обратно в карман и выходит к своей машине. Он заводит ее, слушает урчание двигателя, а затем направляется на север, к Тобиасу.

Уилл должен быть в безопасности. Он должен быть жив. Если нет — Ганнибал вытащит его из загробной жизни, чтобы иметь возможность лично придушить упрямого мальчишку (а затем заняться с ним любовью, поскольку в отношении Уилла садистские наклонности Ганнибала не заходят слишком далеко). Решать, будет Уилл жить или нет — это привилегия Ганнибала, а не какого-то посредственного фальшиво играющего симфонию убийцы.

Ганнибал останавливается перед магазином Тобиаса одновременно с группой быстрого реагирования. Джек Кроуфорд выходит из своего черного внедорожника с пистолетом и мрачным выражением лица. Вокруг здания роятся десятки других агентов ФБР. Ганнибал замечает отвратительный синий Вольво Уилла, припаркованный на другой стороне улицы — выглядит он безобидно, несмотря на то что означает наличие пустой машины. Бентли Франклина зажат среди остальных автомобилей.

Подготовив себя к тому, что он может увидеть, Ганнибал хватает хранящуюся в машине сумку с набором для оказания первой медицинской помощи, и выходит на тротуар. Снаружи стоит пронзительный шум — сирены, крики и поток машин сотен людей, проезжающих мимо и не имеющих ни малейшего понятия о важности этого мгновения.

— Оставайтесь здесь, — приказывает Джек Ганнибалу. — Для начала агенты должны оценить ситуацию. Мы понятия не имеем, что может ждать нас внутри здания.

Ганнибал кивает, изображая образцового гражданина. Он ждет, пока Джек войдет в магазин вместе с большей частью агентов, а затем сразу же проскальзывает внутрь, показывая свой временный бейдж ФБР стоящему на посту охраны офицеру. Агент гораздо более заинтересован в разглядывании машин и собравшейся на улице толпы, чем в Ганнибале, и, хотя в обычной ситуации за такое невнимательное отношение Ганнибал попросил бы визитку этого человека, он благодарен за предоставленную возможность.

Внутри магазин заставлен инструментами и сопутствующими товарами. В самом дальнем конце первого этажа расположена простая деревянная дверь. Она слегка приоткрыта, лишь небольшая щель, через которую по лестнице поднимается запах щелока, оливкового масла и свежей крови. Ганнибал морщит нос от этой смеси. С такого расстояния он не может сказать, чья кровь была пролита.

Ганнибал тихо подходит к двери подвала и полностью открывает ее. Он слышит крики, звук выстрела. Коридор заполняет запах пороха и дыма. Ганнибал спешит вниз по ступенькам и щурится в темноте, пытаясь разглядеть представшую перед ним хаотичную сцену.

— Вызовите скорую! — рявкает Джек Кроуфорд. — Уилл, ты меня слышишь?

Сердце Ганнибала застряло в горле. Он пробивается сквозь толпу выстроившихся вдоль лестницы некомпетентных агентов, чтобы увидеть Уилла — покрытого кровью, стоящего на коленях на полу подвала. Справа от Уилла измятой грудой лежит Франклин, его шея аккуратно свернута набок. Слева от Уилла стонет Тобиас, в то время как двое офицеров надевают на него металлические наручники. Лицо мужчины вымазано в крови, а в плече пулевое ранение, из которого по телу на пол стекает кровь.

— Уилл, — выдыхает Ганнибал. Его голос почти беззвучен, он тонет в окружающем бедламе. И все же, словно почувствовав его присутствие, Уилл поднимает глаза и встречается с Ганнибалом взглядом через всю комнату. Между ними стоит десяток агентов, еще десяток спускается по лестнице и заполняет подвал. Несмотря на все это, Уилл не отводит взгляда — его голубые глаза неистово пылают, пока Ганнибал пытается продвинуться вперед.

Тобиас продолжает бороться с агентами, извиваясь, будто пойманная на крючок рыба. Его наполовину волокут, наполовину несут вверх по лестнице подвала, за ним остается кровавый след. Ганнибал пользуется проходом в освободившемся пространстве и бежит к Уиллу.

Ганнибал тут же обводит его взглядом, проверяя на наличие видимых травм. Руки Уилла глубоко порезаны вдоль ладоней — несомненно проволочной удавкой Тобиаса. Верхняя губа Уилла рассечена. Кровь стекает по уголкам его губ и пачкает язык. В остальном Уилл выглядит невредимым.

— Доктор Лектер, я же сказал вам ждать снаружи! — рокочущий голос Джека доносится издалека — отдаленный звук разбивающихся волн, который так легко игнорировать. — Черт возьми. Полагаю, вы можете подлатать его, пока не приедет скорая помощь.

Ганнибал продолжает игнорировать мужчину, сверля Уилла взглядом. Он опускается на колени, ощущает, как кровь начинает впитываться в ткань его брюк. Он хочет прикоснуться к Уиллу, погладить линию его челюсти, почувствовать щетину кончиками пальцев, попробовать кровь на губах Уилла. Он ничего этого не делает: Ганнибал понятия не имеет, рассказал ли Уилл Джеку Кроуфорду об их отношениях. Он не испортит все, прикоснувшись к Уиллу каким-либо иным образом, отличающимся от действий обеспокоенного друга. Он…

Уилл наклоняется вперед и целует Ганнибала.

Поцелуй короткий. С закрытыми ртами. Простое прикосновение губ к губам. Когда Уилл отстраняется, порез на его рту расходится, и в уголке собирается кровь, почти черная в тусклом свете подвала.

— Привет, — задыхаясь, говорит Уилл.

— Привет.

Джек Кроуфорд изрыгает новый поток проклятий. Ганнибал игнорирует его, довольный тем, что вдыхает запах Уилла — пропитанное медом счастье, сообщающую о боли кислоту, задержавшуюся горечь страха, пряность возбуждения и волнения.

Ганнибал осторожно открывает свою медицинскую сумку и начинает обрабатывать раны Уилла. Порезы на его ладонях нужно будет зашить. Ганнибал вытирает остатки крови и осторожно стягивает разорванную кожу, фиксируя оба пореза пластырями-бабочками. Он обматывает их бинтами, затем переходит к раненой губе Уилла.

— Все в порядке, — говорит Уилл. — Бывало и хуже.

Ганнибал не может скрыть дрожь в голосе, когда говорит:

— Я думал — когда я услышал выстрел и почувствовал запах крови, я… я думал, что тебя убили. Зачем ты пришел сюда один?

По крайней мере, Уиллу хватает благоразумия, чтобы выглядеть пристыженным (хотя и недостаточно, по мнению Ганнибала).

— Я не знал, был ли человек, за которым я пошел, убийцей. У меня не было времени сделать что-либо еще, кроме как сесть в машину и выследить его здесь — иначе я бы его потерял. Я же позвонил Джеку по дороге. Просто не… до этого.

Ганнибал стискивает зубы и начинает очищать рану на верхней губе Уилла. От жжения спирта в открытом порезе Уилл дергается, и Ганнибал ждет, пока тот успокоится, чтобы продолжить лечение. Когда Ганнибал заканчивает, Уилл берет из набора Ганнибала чистую спиртовую салфетку и вытирает кровь, которая размазалась по губам Ганнибала во время их короткого поцелуя. Из белой салфетка быстро становится розовой. Уилл еще раз нежно промокает верхнюю губу Ганнибала, затем кладет грязную салфетку обратно в упаковку, чтобы позже выбросить.

— Ты находишь убийц, Уилл, — говорит Ганнибал. Он смотрит на Уилла, своего блестящего, глупого возлюбленного, и старается говорить спокойно. Он не уверен, что у него выйдет. — Ты не ловишь их. Когда позвонил Джек, и сказал, что ты погнался за кем-то, я боялся… — Ганнибал не заканчивает мысль, но в этом нет необходимости. Эмпатия Уилла подхватывает брошенную нить предложения и сплетает остальное в связную идею.

Его взгляд смягчается.

— Знаешь, я тоже могу ловить убийц. В Новом Орлеане я шесть лет работал в отделе убийств. Кроме того, если бы другие агенты зашли в магазин до меня, их могли бы убить.

— Лучше их, чем тебя. Их жизни меня не волнуют. Мне важна твоя.

Прежде чем Уилл успевает ответить, Джек протягивает руку и хватает его за плечо.

— Мы еще поговорим о ваших отношениях с доктором Лектером. Сейчас мне нужно, чтобы ты вернулся в Куантико и дал показания. Хорошая работа, Грэм.

Уилл морщится, когда Джек грубо трясет его за плечо, затем заметно расслабляется, как только агент Кроуфорд отходит.

Еще один пункт в списке против этого адского человека. Одного было бы достаточно, чтобы оказаться картотеке Ганнибала. У Джека же их бесчисленное множество. Однажды время Джека Кроуфорда закончится. И когда этот день настанет, Ганнибал будет там, готовый забрать свое.

— На твои руки нужно наложить швы, — говорит Ганнибал Уиллу. — В моей аптечке есть все необходимое, но этот подвал определенно неподходящее место для подобной процедуры, — Ганнибала опять сражает запах щелока и оливкового масла. Он переводит взгляд в сторону и видит ряды за рядами висящих на просушке человеческих кишок. Запах от них почти заглушает тошнотворную вонь тела Франклина.

Уилл смотрит на лежащего рядом с ними Франклина и кивает.

— Да, думаю, нам лучше уйти.

— Я отвезу тебя в Куантико. У меня есть сомнения, что в ближайшее время ты сможешь держать руль.

Уилл хмурится — неспособность водить означает отсутствие свободы, нехватку возможности действовать. Уилл не из тех, кто будет сидеть сложа руки, пока остальные работают. Ганнибал видит на лице Уилла неуверенность (страх быть обузой, страх быть брошенным) и еще сильнее влюбляется в этого мужчину.

Ганнибал встает, затем помогает Уиллу подняться на ноги, держа его за локоть. Они выходят из подвала бок о бок и возвращаются к Бентли. Джек остается неподалеку, он разговаривает с водителем бронированного фургона, в который посадили Тобиаса. Ганнибал кивает Джеку и открывает для Уилла пассажирскую дверь Бентли.

— Ты и пристегнуть меня собираешься? — фыркает Уилл.

— Если хочешь, — безмятежно отвечает Ганнибал.

Уилл ярко краснеет и бормочет себе под нос что-то о проблемах с контролем. Ему удается самостоятельно застегнуть ремень безопасности, несмотря обернутые вокруг его ладоней на слои бинтов.

Как только Ганнибал оказывается за рулем, Уилл спрашивает:

— Зачем ты пришел в магазин? Сомневаюсь, что Джеку нужна была твоя консультация по поводу сбежавшего агента.

— Признаю, Джеку вообще не было необходимости звонить мне. Думаю, это было сделано скорее из-за отсутствия других вариантов, чем по какой-то иной причине. Когда мне сообщили, что ты сбежал с предполагаемым серийным убийцей, у меня был пациент. Этим пациентом был Франклин.

— Франклин… тот человек, которому Тобиас свернул шею.

— Он самый.

На мгновение в машине становится тихо. Ганнибал искоса смотрит на Уилла, но его лицо повернуто к окну и скрыто от Ганнибала.

— Когда вы с Тобиасом пришли, Франклин уже был там? — спрашивает Ганнибал.

— Он пришел одновременно со мной. Зашел в магазин всего в нескольких шагах позади меня — хотя я пытался остановить его.

Ганнибал кивает. Его офис в Балтиморе находится всего в нескольких минутах от магазина. Логично, что Франклин добрался до Тобиаса одновременно с Уиллом.

— Пока ты был там, Тобиас пытался прогнать Франклина?

— Что это, Ганнибал? Допрос? Я уже собираюсь дать свои показания Джеку.

— Прошу прощения, дорогой. Я просто хочу узнать подробности того, как я чуть не потерял тебя.

— Да ладно тебе, это… все было не…

— Все было не?..