Chapter Three (2/2)
— Мне жаль, что я заставил вас почувствовать, что ваш визит желанен только если вы приносите мне что-нибудь. Мне… мне трудно устанавливать социальные связи. Но это мое бремя, не ваше.
— И все же, я был бы счастлив разделить это бремя с вами. Вам не обязательно быть одиноким, Уилл. Нас свели вместе печальные обстоятельства, но я надеюсь, что несмотря ни на что, мы сможем стать друзьями.
Уилл доедает суп и отставляет пустую миску. Он облизывается — от слюны его красные губы блестят. Ганнибал смотрит на них, пока тот говорит:
— Я… я не завожу друзей с легкостью. Форты строятся годами. Их нельзя разрушить за один день.
— Я понимаю. Я не ожидаю, что вы снесете свои форты ради меня, Уилл. Возможно, однажды вы просто позволите мне заглянуть за стены.
Уилл обдумывает эти слова. Ганнибал меняет позу, передвигается так, чтобы иначе скрестить лодыжки — левую поверх правой.
— Давайте поговорим на другие темы, — предлагает Ганнибал. — Вы выздоравливаете. Уверен, позже будет время для обсуждения фортов.
Уилл фыркает и кивает.
— Ладно. Что бы вы хотели обсудить, доктор Лектер?
— Ганнибал, пожалуйста. Здесь я не как доктор.
— Нет? А кто вы в таком случае?
— Знакомый. Коллега. Возможно, однажды, друг.
— Хорошо, Ганнибал. Что вы предпочитаете обсуждать со своими… знакомыми?
— Расскажите мне о своих собаках.
Уилл замолкает. Смотрит на Ганнибала грозовыми, серо-голубыми глазами.
— Моих собаках? Откуда вам известно, что у меня есть собаки?
Ганнибал ухмыляется и указывает на собачью шерсть на больничной одежде Уилла.
— Похоже, вам от них не скрыться даже здесь.
Уилл заливается замечательным румянцем и опускает подбородок.
— Полагаю, нет. Что вы хотите знать?
— Сколько их у вас? — хотя Ганнибал знает ответ, он все еще жаждет, чтобы Уилл открылся ему. Доверился ему, как было однажды в прошлом — хотя это доверие тогда было неуместным. Но в данном случае это не так. Ганнибал клянется никогда не делать ничего, что могло бы подорвать доверие Уилла — не после того, как увидел разрушительные последствия таких действий.
— Семь. Я нашел еще одну бродячую буквально пару дней назад. Его зовут Уинстон.
— Уинстон, — повторяет Ганнибал. — Красивое имя. Кто присматривает за этими семью собаками, пока вас нет?
— Мой сосед-подросток, хотя Алана обещала навестить их хоть раз на этой неделе, чтобы убедиться, что они не съели бедного мальчика.
— Будет ли ужасно грубо с моей стороны, если я тоже зайду к ним? Я экспериментировал с новым рецептом сосисок, и считаю, что у собак более утонченный вкус, чем у большинства людей из моего окружения.
Уилл ковыряет ноготь. На мгновение его лицо становится нечитаемым, и Ганнибал желает — как он часто это делает — узнать, о чем думает Уилл.
— Вам необязательно это делать.
— Мне необязательно делать что угодно. Но существует множество вещей, которые я хочу сделать.
— Ладно. Хорошо. Побалуйте моих собак своими изысканными сосисками. Но не вините меня, когда в итоге ваша одежда будет покрыта тем же количеством собачьей шерсти, что и моя.
Ганнибал ухмыляется и кивает.
— Ваше предупреждение принято к сведению.
В течение часа они болтают на разные темы. Уилл называет Ганнибалу имена всех своих собак, а также дает их краткую характеристику. Ганнибал развлекает Уилла рассказами о еноте, который жил возле приюта, когда он был мальчиком — о том, как каждый ребенок таскал еду, чтобы накормить его, несмотря на то что у них у самих было недостаточное питание. Уилл слушает эти истории с широко открытыми глазами, взгляд которых смягчается с каждым произнесенным словом, с каждой новой деталью.
— Я понятия не имел, что вы жили в приюте, — тихо говорит он. — Мне жаль.
— Это было целую жизнь назад, — пренебрежительно говорит Ганнибал. — Между тем временем и настоящим было множество счастливых воспоминаний.
— Это хорошо, — говорит Уилл.
— Я оставлю вас, чтобы вы отдохнули. Надеюсь, процесс выздоровления пройдет гладко, — Ганнибал вытягивает ноги и встает.
— Я думаю, куриный суп помог, — отвечает Уилл.
Они ухмыляются друг другу, и Ганнибал упаковывает пустую миску Уилла, как и оставшийся суп, в термосумку. Он бросает на Уилла последний продолжительный взгляд, прежде чем покинуть больницу пружинистым шагом и с теплом, проникающим в его кости, и которое не имеет ничего общего с солнцем снаружи.
На следующий день звонит Джек и сообщает информацию из лаборатории. Опять же, Ганнибалу она известна, но он слушает с должным интересом.
— В катетерах была декстроза. Наш убийца не только поддерживал их жизнь, чтобы подкармливать грибы, но и закачивал в их тела воду с сахаром, чтобы сделать их слаще. По словам Джимми Прайса, из-за сахара грибы разрастаются, — молчание, а затем: — Каждый человек умер от почечной недостаточности.
Ганнибал мычит и делает вид, что размышляет.
— Значит, это может быть врач или фармацевт? Кто-то, кто регулярно работает с диабетиками? Тогда ему было бы легко собрать такой урожай.
— Мы поищем. Это должен быть кто-то со свободой передвижения, кто-то, кто может заставить своих пациентов исчезнуть, не вызвав при этом подозрений.
— Да, я думаю, это определенно так, — Джек фыркает в трубку, а затем торопливо прощается с Ганнибалом и заканчивает звонок.
После того, как Ганнибал заканчивает прием пациентов в этот день, он берет свежую партию сосисок, сделанных из остатков легких Кэсси Бойл и едет в Вулф Трап, штат Вирджиния. Из-за пробок поездка занимает чуть больше часа. Ганнибал проводит ее, слушая Баха и просматривая залы своего Дворца памяти — места, которое с каждым днем все больше и больше заполняется Уиллом.
Когда он приезжает в Вулф Трап, все семь собак Уилла пытаются выбить входную дверь, спеша поприветствовать его. На мгновение Ганнибал позволяет себе остановиться и окинуть взглядом дом Уилла — намного более яркий, чем когда он посещал его в прошлый раз, в другой жизни — прежде чем выйти из машины и подняться на крыльцо.
— Рад снова вас видеть, — говорит он. Он открывает дверь и позволяет собакам поспешить наружу. Некоторые из них сразу начинают его обнюхивать. Остальные бегают по двору, принюхиваются, мочатся и вообще ведут себя шумно. Уинстон — новая, спасенная Уиллом собака — единственный, кто остается в доме, несмотря на открытую дверь.
Когда они заканчивают бегать по двору, Ганнибал здоровается с каждой из собак, наклоняясь, гладя их по голове, и позволяя обнюхать свои руки. Все они выглядят достаточно дружелюбно, и, входя в дом, Ганнибал доволен их манерой приветствия.
Дом чище, чем в прошлый раз, когда Ганнибал был здесь. Запахи затхлого пота и лихорадки почти полностью выветрились, сменившись запахами собак и свежескошенной травы. Набор для приманок Уилла все еще лежит на его столе, под увеличительное стекло помещена всего одна из них. На кухонном столе разбросана нераспечатанная почта и стоит ваза с сухими полевыми цветами. В раковине стоят грязная тарелка и стакан, и то, и другое Ганнибал моет, прежде чем поставить обратно в кухонный шкафчик.
Ганнибал достает коричневый бумажный пакет с домашними сосисками и с весельем наблюдает, как все семеро собак мгновенно набрасываются на его лодыжки.
— Сидеть, — командует он. Каждая собака, кроме Уинстона, тут же плюхается на землю. — Хорошо.
Ганнибал смотрит на Уинстона все время, что кормит остальных собак кусочками сосисок. Уинстон тихо лает, а затем умудряется сесть сам, глядя на сосиски с неприкрытым голодом.
— Хорошо, — повторяет Ганнибал. Он протягивает Уинстону кусочек сосиски, довольный тем, что собака берет его осторожно — ни намека на зубы.
Ганнибал остается в доме Уилла еще на три часа. Он скармливает остатки сосисок собакам. Он убирает на кухне Уилла, выбрасывает из холодильника просроченную еду и подметает усеянный собачьей шерстью пол — хотя он сомневается, что тот останется без шерсти надолго. Он заканчивает работу по дому, стирая постельное белье и перестилая постель. Ганнибал мысленно составляет список всех вещей, которые купил бы для Уилла, если бы ему было позволено: шелковые простыни; одеяло из гусиного пуха; современную кухонную технику, которая не будет выглядеть так, будто ее достали из рекламы домашней утвари 1970-х годов; дизайнерскую одежду, каждая составляющая которой была бы сшита на заказ, с учетом утонченной фигуры Уилла; машина — что-то более подходящее, чем старый Вольво. Список бесконечен. Если бы Уилл только попросил, Ганнибал был бы готов дать так много. Он жаждет дать это Уиллу, заботой, вниманием и роскошными покупками — которые все же даже близко не так изысканны, как сам Уилл — показать ему, насколько он драгоценен для Ганнибала.
Вздохнув, Ганнибал в последний раз гладит каждую собаку, и идет обратно к машине.
Неудивительно — по крайней мере для Ганнибала — что на следующий раз он отправляется навестить Уилла в больнице. На этот раз он приносит с собой миску карри Кудал (приготовленного с кокосом, кориандром и соусом чили), а также «Божественную комедию» Данте. Выражение веселья на лице Уилла, когда он видит книгу — более чем достаточная награда для Ганнибала.
— Данте? В больнице? Это законно?
— Не припоминаю запрещающих это правил, хотя некоторые из медсестер, с которыми я раньше работал, могут согласиться с вашим мнением. Я хотел бы почитать вам, если вас заинтересует эта идея.
Уилл покрывается румянцем очаровательного оттенка красного, и мычит, глядя на полную карри ложку.
— Конечно. Полагаю, я… заинтересован.
Ганнибал прочищает горло и открывает первую страницу потрепанной книги. Его голос — нежный шепот, когда он начинает: «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу, утратив правый путь во тьме долины.»
Уилл — очарованный слушатель. Выражение его лица сменяется и движется вместе с его эмоциями — бесконечный поток, ныряющий, переплетающийся и замирающий, в зависимости от слов, слетающих с губ Ганнибала. В какой-то момент в уголках глаз Уилла собираются слезы, и он быстро смахивает их тыльной стороной ладони. Ганнибал никак это не комментирует, довольствуясь чтением своему возлюбленному, довольствуясь проведенным с Уиллом временем — в любом виде, форме и образе.
Любое время в присутствии Уилла проведено с пользой.
В конце концов приходит медсестра Уилла, чтобы проверить его прогресс. Она разрушает чары в палате, разбивая иллюзию уединенности. Ганнибал наблюдает, как она берет образец крови Уилла. Тот не вздрагивает, когда игла входит в кожу, и не морщится, когда она выскальзывает. Ганнибал очарован темно-бордовой каплей, вытекающей из ранки: он представляет, как наклоняется, слизывает кровь, смакует вкус Уилла на своем языке.
— Спасибо, мистер Грэм. Должна сказать, вы наш любимый пациент. Ни единой жалобы за все время!
Лицо Уилла приобретает интересный оттенок алого, и он ковыряет ноготь большого пальца.
— Спасибо, — бормочет он. — Медсестрам приходится иметь дело с худшими из нас. Это простой выбор — сделать ваш день немного легче.
Медсестра сияет и похлопывает Уилла по спине. Ганнибал сужает глаза на это безобидное прикосновение, и медленно считает до десяти, чтобы не сделать ничего… глупого.
— Думаю, это намек для меня, чтобы уйти, — говорит Ганнибал, как только медсестра выходит из палаты. — Я достаточно долго держал вас в плену Данте.
Уилл смеется и проводит рукой по непослушным кудрям.
— На самом деле, я… наслаждался этим, — он бросает на Ганнибала взгляд из-под длинных, темных ресниц. — Я бы не отказался от повторения.
Сердце Ганнибала сбивается с ритма. Мир смещается вокруг своей оси. Где-то наверху хор ангелов запевает песнь. Ганнибал пытается удержать нейтральное выражение лица, когда говорит:
— Хм. Да. Думаю, это можно устроить.
— Отлично, — ухмыляясь, отвечает Уилл.
Ганнибал упаковывает свои вещи, и отвешивает Уиллу вежливый поклон, прежде чем выйти за дверь.
В четверг Джеку удается найти Элдона Стэмметса. В TattleCrimе нет статьи, подающей множество сомнительных характеристик Уилла, перекликающихся с арестом Стэмметса. Несмотря на то, что Ганнибал наслаждается освещением Фредди Лаундс его — и, как он полагает, действий других серийных убийц — он должен сказать, что ему не понравилось, как она очернила Уилла в прошлом. Гнев Уилла — это праведное, буйное зрелище, но Фредди недостойна его пламени. Нет, весь гнев Уилла принадлежит Ганнибалу и только Ганнибалу.
Благодаря отсутствию статьи в TattleCrime, мистера Стэмметса довольно легко поймать. Он остается на рабочем месте в своей аптеке до наступления темноты, и Джек так быстро защелкивает на нем наручники, что мужчина едва успевает моргнуть, пока его ведут к задней части патрульной машины. Тем же вечером Ганнибал пересказывает все это Уиллу, пока они наслаждаются чашкой кофе и ломтиком лимонного пирога.
— Это странно, — говорит Уилл, делая глоток кофе и глядя на подбородок Ганнибала. — К данному моменту мы оба помогли агенту Кроуфорду в равной степени. Сомневаюсь, что вы так себе это представляли, когда согласились составить мой профиль: вторая работа консультантом ФБР. Теперь, когда вы нашли Стэмметса, Джеку будет крайне сложно вас отпустить. Он зависим от запаха успеха.
— К несчастью для нашего друга Джека, я не заинтересован в преследовании убийц, за исключением тех, что посещают мой кабинет. Как только вы выздоровеете, я планирую вновь сосредоточиться на моих пациентах. Боюсь, в последние несколько недель я ими пренебрегал.
Уилл смотрит в чашку, помешивая кофейную гущу, словно пытаясь предсказать свое будущее.
— А после этого? Увижу ли я вас снова?
Ганнибал хочет сказать: «если бы это было возможно, не прошло бы ни дня, когда мы с тобой не были бы сплетены в единое целое», но на данном этапе их отношений это кажется слишком. Вместо этого он говорит:
— Я бы хотел этого, да. Однако, я слышал, что форты не разрушаются за один день.
Уилл фыркает и закатывает глаза.
— Не разрушаются. Но мы знаем друг друга уже несколько недель. Математика, возможно, и не лучший предмет, но даже я знаю, что несколько недель больше одного дня.
— Это ваш способ сказать, что вы хотели бы быть моим другом, Уилл? — ухмыляется Ганнибал.
— Да, — ответная улыбка Уилла яркая, она обнажает его белые зубы и формирует милые мимические морщины. — Думаю, так и есть.
— В таком случае, я принимаю ваше предложение всем сердцем. Как только вы выпишитесь из больницы, я хотел бы, чтобы вы присоединились ко мне за ужином у меня дома. Мои блюда гораздо более продуманы и красиво поданы, когда их не нужно нести в термосумке. Я получил бы огромное удовольствие, приготовив их для вас.
Запах Уилла горит от смущенного счастья. Он кивает, а затем отдает Ганнибалу пустую чашку от кофе. Во время передачи кончики их пальцев соприкасаются. От контакта их кожи сердце Ганнибала начинает биться в два раза быстрее, а по позвоночнику проносится молния. Если Ганнибал так реагирует на касание пальцев, он не может представить наслаждение, которое он получит от соприкосновения, единения более интимных частей их тел.
— Спасибо, — говорит Уилл, хотя Ганнибал не уверен, за что именно тот благодарит. — Я дам вам знать, как только меня выпишут.
— Буду с нетерпением ждать.
Покидая больницу, Ганнибал начинает планировать меню для их с Уиллом ужина, и к моменту возвращения домой оно полностью составлено, как и список ингредиентов, которые Ганнибалу предстоит купить или обеспечить.
Новая волна трепета пронзает позвоночник Ганнибала.
Пришло время для охоты.