Часть 18. Травмпункт (1/2)

Кощей

За время прогулки по ночному Щурово до травмпункта, я сумел разогнать туман в башке. Светловолосого признал, это бывший Лёли — Лео. Но что они с Пауком делали в квартире, так и не понял. Паук — это Рома, он раньше тут жил, чинил тачки в гараже, гонял на байке, отец — алкаш. А потом папаня помер, гараж сгорел, Паук продал квартиру и свалил. Хуй знает куда. Слухи ходили, что они, с этим Лео в модном шмотье, трахаются, из-за чего чуть не отхватили, но пришла Лёля с заявой, что Лео, мол, ее парень.

В травме сегодня многолюдно, тут и дама с ревущим ребёнком, и охающий старик, и компашка малолеток. Весело.

Мы заняли очередь и уселись на твёрдые неудобные стулья. Лео обнимает Лёлю и что-то ей тихо говорит, Паук, сидящий по другую руку от Лео, изображает робота.

— Че произошло? — спрашиваю у сестры, игнорируя остальных.

Лёля вздыхает.

— Я должна была до десяти прийти, но задержалась. Он просто немного перестарался. Я упала, стукнувшись о тумбочку. Вы извините, я б не стала вас дергать, просто испугалась, крови много, и голова кружилась… Ты не ответил на смс, я Лео позвонила. Я ж знаю, ты можешь сутками без телефона ходить.

— Он раньше тебя бил?

— Так сильно, нет, — сестра, прижавшись к груди белобрысого, прикрывает глаза. Видно, что разговор даётся ей нелегко.

Вздыхаю.

— Почему мне не говорила?

— А что бы ты сделал? В детский дом я не хотела. Возвращаться к родному отцу тем более. Да и не так страшно все. Если не нарушать правила — нормально.

— Оль, ты ж должна понимать, что это ненормально, — влез в беседу Лео, все это время поглаживающий Лёлю по спине.

— Но лучше так.

Начинаю звереть, но пытаюсь успокоиться.

— Мы бы что-нибудь придумали.

Я бы квартиру снял и забрал тебя. К Антону можно было бы. Были варианты, просто нужно было рассказать. Мне. Я тебя спасал не для того, чтобы ты терпела подобное. Бесит эта дурацкая родня. Два брата, один насилует своих же детей, другой — пиздит. Сука!

— Я ж несовершеннолетняя, что бы мы придумали? Теперь вот знаешь.

— Тебе переночевать есть где? Хочешь, поехали к нам? Ром, ты ж не против?

К нам?

— Так вы всё-таки пидоры!

Лёля вздрогнула, а ее якобы бывший глянул на меня с явной угрозой.

— Проблемы с этим?

Паук тоже дёрнулся и уставился на меня.

— Были. Теперь нет.

Какие уж тут могут быть разборки теперь, если принял свою ориентацию? Теперь похер. Я думал, что не мог быть с девушками из-за того, что произошло с Лёлей, а оказалось, я просто гей, который не мог себя принять.

Тут входная дверь открывается, и в травму два парня под руки вводят грязного и залитого кровью мужика. Болезный их материт, но идёт, не сопротивляясь. С оторопью понимаю, что парни — это по уши вымазанные Джин с Толиком.

— Че стряслось?

— Да хер знает, пока сам не разобрался, — ответил Толик. — Вроде как Джин с Фоксом его жену трахнули, и она беременна теперь, а этот, — указал рукой на побитого мужика, — решил с помощью биты выяснить отцовство.

Ещё одна. Блядство! Он издевается?!

Стоп. У него будет ребёнок? И что? Он женится? И как он сейчас? Он же так не хотел обязательств. И где он?

Пожалуйста, только не тут! Я не могу! Я безумно хочу его увидеть, но, боюсь, не сдержусь, возьму в охапку и утащу, забив на все.

Мужика усадили на лавочку, и он поливает себя кровищей из носа.

Я сижу как на иголках. Боясь, что откроется дверь и войдёт он, поэтому дёргаюсь от каждого звука.

А вдруг он повредил себе что-нибудь? Бля, я превращаюсь в размазню! На хуй! Надо покурить.

Подрываюсь и выхожу на улицу, дрожащей рукой доставая сигу, на ходу.

— Фокс, мать твою, ты как ребёнок!

Дёргаюсь и роняю сигарету на асфальт, чертыхаясь. Все же он тут. Вздыхаю.

— Вот именно, что мать! Не пойду я туда!

Его голос вызывает мурашки, приносящие тепло и тоску. Достаю новую сигарету, прикуриваю, и ноги сами ведут на голос.

— Я щас Толика позову, и мы тебя свяжем!

— Только попробуй! — Фокс с крика переходит на шипение. — Блядь, Вик, ты же знаешь какие у нас отношения! Да нормально у меня все, нор-маль-но! Лейкопластырем заклею и все, че, блядь, панику развели?!

Вижу его в шмотках для выступления и в берцах, от которых устаёт вечно. Волосы пламенеют еще ярче на контрасте с черной одеждой.

— А если сотрясение?! — пытается убедить его Ник.

У него разбит висок, надо бы зашить. Меня от такого латал Антон, а сам я никогда не пробовал. Эх. Надо к врачу. Че он так упирается?

— Сам говорил, нет у меня мозга, нечему там сотрясаться!

— В любом случае зашить-то надо!

За разглядыванием парня не сразу обратил внимание на других. Оглядел курилку, кроме трёх музыкантов, мужик бледный на лавочке еле сидит. Видно, что хуево.

Докуриваю сигарету, отбрасываю и иду к Фоксу, который смотрит на своих друзей и не замечает меня. Не особо думая, точнее, вообще не думая, хватаю рыжего и закидываю на плечо. Тяжёлый, но ему нужно к врачу.

***

Фокс

Кто-то хватает меня сзади и закидывает на плечо, да так быстро, что даже сообразить не успеваю.

Болтаюсь лицом вниз и вижу, сука, черные берцы! Только не он! Не хочу! Всю неделю стараться о тебе не думать, и нате!

— Костя, блядь охуевшая, отпусти немедленно! — ору, пытаюсь, опершись руками о его спину, оттолкнуться, и тут чувствую, как он оглаживает мою ногу ладонью. От неожиданности затихаю на секунду. Ощущаю дыхание на оголившейся от задранной кофты коже, пытаюсь оглянуться, чтобы успеть заметить, как он кусает меня за бок.

Вздрагиваю от мурашек, что расползаются по телу от места укуса. Перестаю вырываться и уже тихо прошу:

— Отпусти, пожалуйста. Я не хочу туда идти.

Он останавливается.

— Почему?

— Там мать работает, — отвечаю, будто это может ему хоть что-то пояснить. Но не рассказывать же всё, вися вверх тормашками!

Он шумно выдыхает и возвращает в вертикальное положение.

— Тебе все равно надо к врачу. Поехали в город?

Взвешиваю за и против. Собственно, это действительно выход, который и ребят успокоит, и меня не заставит общаться с родительницей.

— Поехали.

Откидываю в сторону мысль, что с Бессмертным ехать необязательно, я ж и один могу. Надо только ребятам объяснить.

Ник сначала вызывается ехать с нами, но Вика его отговаривает — Нику самому надо срочно к врачу, есть подозрение, что рука все же сломана, и тревожить ее лишними передвижениями из-за моих заебов — бред.

***

Кощей

Киваю и вызываю такси. Блядь! С Фоксом совсем позабыл о сестре. Звоню ей, потому что идти внутрь и оставлять его не хочу совершенно.

— Ты чего звонишь-то? — удивляется она, ответив на звонок.

— Дай трубку Лео.

Она не спрашивает ничего, знает, что не отвечу, и передает телефон.

— Да? — раздаётся в трубке голос Лео.

— Вы сможете о ней позаботиться сегодня и забрать с собой?

— Да, — короткий, но уверенный ответ.

— Спасибо. Пока.

Вешаю трубку и вижу, как сюда еле плетётся дядя. Как ты вовремя!

Иду к нему, цепляю за шкирман и рычу на ухо:

— Если ты ее ещё хоть раз пальцем тронешь, я тебя буду убивать медленно и с наслаждением, ломая кость за костью, поочерёдно. А если будешь терять сознание от боли, я буду приводить тебя в себя и снова продолжать. Усек?

Он дёргается и кивает.

Надо что-то придумать будет. Завтра. Я решу это завтра. Отдёргиваю руку и, влепив подзатыльник, возвращаюсь к Фоксу. Если я щас опять взбешусь, все точно закончится плачевно.