Часть 6. Слушай, а тебе чё, совсем никто не даёт? (1/2)

Кощей

Когда я понял, что сегодня выступает группа Фокса, хотел уйти. Но друзья заткнули бухлом, и я сдался. Окей. Отсижу этот концерт в обнимку с бутылкой и свалю на хер. Нет, Краснов мне ничего не сделал, ну, кроме того, что открыл во мне то, что и так было. Просто видеть его я не хотел от слова совсем. В памяти сразу всплывали картинки той встречи, и хотелось ещё. Член вставал сам по себе, и меня это раздражало. Не было ещё такого прежде.

А потом я вспоминал слухи, которые о нем ходили, и эти его, сука, одноразовые полотенца, которые выбешивали.

Я хотел его трахнуть и набить ебало из-за того, что хочу именно его. На сцену принципиально не смотрел, пока там не началось что-то странное. Солистка, видать, обдолбалась, бывает, но то, что она вытворяла, лишь подтверждало слухи о Краснове.

Моё пиво закончилось, и я отобрал джин у Санька. Это твой напиток, да, но ебал я щас всех! Сука!

Крепкий алкоголь жег рот, глаза слезились. То ли мне вообще не стоило его пить, то ли наоборот пить чаще.

Слышу о перерыве. Че, трахаться пошли?! Алкоголь не помогает унять злость, я все так же хочу кому-нибудь разбить ебальник.

Группа удаляется. Пью ещё. Психую и резко встаю, чуть не опрокинув стул.

— Я курить.

Выхожу в коридор, толпа беснуется. Но я умудряюсь заметить, как красная башка выходит из какой-то двери и шлёпает в противоположном направлении.

Не особо соображая, иду к двери, через которую мы зашли. На улице прикуриваю и огибаю здание. Хиленький забор вообще не преграда.

Я даже сам не особо понимаю цель, которая гонит за парнем. Хочу избить его так, чтобы блевал кровью, но при этом хочу трахнуть. Опять. От неопределённости становится еще хуже.

Он стоит в том же прикиде, что и на сцене, привалившись к стене. Глаза полуприкрыты. Ты ещё усни тут, долбоёб!

Докуриваю и отбрасываю бычок, когда уже совсем рядом с ним. От звука, с которым окурок угодил в стену, он открывает глаза.

— Бессмертный? — смотрит в лёгком удивлении, замечая меня. — Ты чего тут?

«Цветы мне говорят — прощай,

Головками склоняясь ниже,

Что я навеки не увижу

Ее лицо и отчий край» — не к месту вспоминается мне.

— Потрахаемся? — вопрос срывается без согласования с мозгом.

— Сейчас?

Киваю. Либо да, либо я тебя убью.

***

Фокс

Я сейчас вообще не в том настроении, чтобы объяснять — кому бы то ни было, — почему не хочу с ним заниматься сексом. В гримёрке Ник и Дыня пытаются усмирить бушующую Вику, в зале — беснуется народ, жаждущий продолжения банкета, а мне хочется пойти и вскрыться.

— Ты ужасно не вовремя, — пытаюсь донести до него прописную истину. Надо бы, наверное, сказать, что он с такими предложениями вовремя не будет никогда, но у меня тупо нет душевных сил на разговоры.

Я не смотрю на него, поэтому не успеваю заметить, как в челюсть прилетает кулак. Это было настолько неожиданно, что я не то что уклониться, даже на ногах удержаться не успеваю.

Валюсь на пыльный асфальт, ловя звёзды перед глазами. Сука, челюсть болит дико, рот наполняется солью.

Сплёвываю кровь и, не поднимаясь, заявляю:

— Охуенный ты пикапер.

Он не комментирует, хватает за кофту, поднимает, разворачивая, и впечатывает в стену, выбивая воздух из лёгких. Больно, но чёт похер.

Правая рука в тисках, он выкручивает ее за спину и рычит. Болезненно кусает в плечо, прямо сквозь одежду. Левой рукой проникает между мной и стеной, и сжимает шею.

— Заебись прелюдия, — хриплю, так как нормально говорить тяжело. — Ну и чё ждём? Еби, ты ж по-другому не умеешь, да?

Это не совсем адекватно, но мне не страшно. Мелькает мысль, что, если его хорошенько довести, может и прикончить. А со смертью уйдёт и пустота. Чувак, если ты меня от нее избавишь, на небесах замолвлю за тебя словечко. Ну или в аду, что вероятнее.

— Именно, — звучит злое на ухо.

А потом шею отпускают и начинают пытаться стянуть штаны. Не выходит, и он рычит. Так-то, да, я ж в сценическом, тут все туго. Хватается за ремень и медленно его расстёгивает, быстро не получается из-за того, что он пользуется только левой рукой.

— Слушай, а тебе, чё, совсем никто не даёт, раз насиловать начал?

Нарываюсь, сам знаю. Можно было б попробовать вырваться или поднять шум. Сюда бы точно сбежалась толпа. Но нет. Я лишь слизываю кровь с губы и жду дальнейшего развития событий. Такая привычная, сосущая пустота уступает место любопытству.

Выебет и прибьёт? Или просто выебет? Эх, жалко не с кем ставки сделать.

Краем сознания отмечаю, что в любом случае будет больно. Не люблю её. Но сейчас так похер.

Когда штаны уже спущены, он проводит ледяными пальцами по животу, отчего вздрагиваю, и вдруг шепчет:

Не все ль равно — придёт другой,

Печаль ушедшего не сгложет,

Оставленной и дорогой

Пришедший лучше песню сложит.

Отпускает и отходит, чиркая зажигалкой.

А я в очередном ахуе. Бля, если б ставки все-таки делали, ни одна б не выиграла.

***

Кощей

И, песне внемля в тишине,

Любимая с другим любимым,

Быть может, вспомнит обо мне

Как о цветке неповторимом.

Неуместные стихи на данный момент, как и все моё существование. Прикуриваю, но дым в лёгких не успокаивает, не гонит мысли в этот раз. Не помогает отвлечься. Они меня пожирают. Руки снова трясутся. Я не он. Не он.

Начинаю шептать:

Не вернуть мне ту ночку прохладную,

Не видать мне подруги своей,

Не слыхать мне ту песню отрадную,

Что в саду распевал соловей!

Унеслася та ночка весенняя,

Ей не скажешь: «Вернись, подожди».

Наступила погода осенняя,

Бесконечные льются дожди.

Крепким сном спит в могиле подруга,

Схороня в своем сердце любовь.

Не разбудит осенняя вьюга