What the true love can do (1/2)

— Я тебе не позволю!

Хриплый голос Каса, раздавшийся от двери, заставил обоих Винчестеров обернуться. Ангел, болезненно бледный и покрытый испариной, тяжело прислонился к дверному косяку, словно без поддержки не мог удержаться на ногах. Но глаза его сверкали холодной решимостью.

— Ты не в том положении, чтобы мне что-то запрещать! — прорычал Дин. — Посмотри на себя! Краше в гроб кладут, и исправить это можно только одним способом. Поэтому я должен…

— Нет, — твёрдо оборвал его Кастиэль. — Не должен. Я принял решение и примирился со своей участью. Ты будешь уважать это решение!

— Кас, ну зачем ты встал? — поспешно вмешался Сэм, кидаясь между братом и ангелом, потому что эти двое выглядели так, словно собирались сцепиться. — Надо было оставаться в постели.

— Почувствовал, что Дин проснулся, — бесстрастно сообщил Кастиэль. — Я, в конце концов, снова ангел, даже если и ущербный, почти лишенный сил.

— Примирился он, — раздраженно фыркнул Дин. — Ну так послушай меня: я мириться не буду! Ты и так несколько раз умирал по моей вине!

— Погодите, может, есть другой выход? — снова вклинился Сэм.

— Да, и какой же? — зло выплюнул Дин.

— Мы же можем снова лишить Каса благодати? Ну, как ты сделал это с Метатроном?

Кастиэль грустно улыбнулся ему и покачал головой.

— Ага, можем. — Дин закатил глаза. — Легко. Для этого нужно взять ангельский клинок и перерезать ему горло — глубоко, до самой трахеи. Мы вытравим благодать, Кас станет человеком. И тут же умрет, потому что люди с перерезанным горлом не выживают. Когда я забирал моджо Метатрона, с нами был Гадриэл. Ты, Сэмми, случаем, не прячешь где-нибудь в бункере ангела, который мог бы залечить смертельную рану до того, как Кас истечет кровью?

— Нет, но… Гадриэл же на нашей стороне, — неуверенно проговорил Сэм. — Мы просто позовем его и…

— Не получится, — мягко сообщил Кас, глядя на младшего Винчестера с откровенной приязнью. — Я уже звонил ему, в первый же день после возвращения из Талсы. Надеялся, что он поможет с лечением Дина. Гадриэл сказал, что не в состоянии приехать: рана, которую нанес ему Метатрон, оказалась очень серьезной. Ты ведь видел, что из пореза, нанесенного ангельским клинком, вытекает благодать. Гадриэл сейчас слишком слаб, и еще долго будет восстанавливать силы.

— Тогда… может нам договориться с Метатроном? — Сэм стиснул руки в волнении. — Давайте отдадим ему эти несчастные скрижали! Жизнь Каса по любому дороже двух кусков камня.

— Ни в коем случае! — отрезал Кастиэль. — Имея скрижали, Метатрон разрушит весь мир, как уже разрушил Небеса. С ними ему даже благодать будет не нужна! Этого моя жизнь точно не стоит.

— Но почему? — искренне удивился младший Винчестер. — Разве он и без того не знает Слово наизусть? А если так, какая разница, будут у него скрижали или нет?

— Есть разница, иначе он не требовал бы их, — пояснил Кастиэль, поморщившись. — Дело не только в содержании. Когда Слово было записано, Бог благословил эти, как ты выразился, «куски камня». Превратив их в предметы невероятной силы. Скрижали мощнее ангельской благодати; не зря же, едва коснувшись одной из них, я смог прервать контроль Наоми над своим разумом.

— Мы можем сами их использовать? — вмешался в разговор Дин. — Например, чтобы вылечить тебя? Или вернуть твое моджо?

— Не думаю, — поморщился Кас. — Тогда, в крипте, у меня случайно получилось призвать силу ангельской скрижали, и я сам не понял, каким образом. После этого я касался ее десятки раз, даже скрывал внутри собственного сосуда — но она больше не отзывалась мне. Так что я не знаю, как взаимодействовать со скрижалями. Никто из ангелов не знает: Бог не предназначал их для нас.

— А Метатрон, выходит, знает?

— Он не раз хвастался, что Бог во время работы над Словом то и дело впадал в разговорчивое настроение, — поведал Кас. — И делился с ним секретами, которые прочие наши собратья не способны даже вообразить. Так что да, я уверен, что Метатрон сумеет превратить скрижали в грозное оружие.

— Может, Кевин разберется? Он же Пророк.

— Кевин может только прочитать Слово, но не пробудить содержащуюся в скрижалях силу, — сказал Кастиэль. — Нет, нельзя идти на такой риск. Иначе это закончится новым концом света, который на этот раз не в наших силах будет остановить.

— Видите? — хмуро проговорил Дин. — У нас нет другого выхода, кроме…

— Я сказал: нет! — снова прервал его Кастиэль. — Ты не будешь пытать Метатрона.

— И как же ты мне помешаешь, мистер «я почти в коме»? — Дин демонстративно медленно заткнул клинок за пояс и шагнул к Касу, намереваясь просто отодвинуть его в сторону.

Глаза ангела вспыхнули голубым, а после вся его фигура засветилась, и Сэм мог бы поклясться, что за спиной Кастиэля всколыхнулись размытые, едва заметные тени. Он протянул руку к уже почти поравнявшемуся с ним старшему Винчестеру и приложил два пальца к его виску — тот мгновенно осел на пол.

— Пусть поспит еще несколько часов, — прокомментировал свои действия Кастиэль и тут же смертельно побледнел и тоже тяжело сполз вниз, не рухнув от слабости только потому, что все еще судорожно цеплялся за дверной косяк. Глаза его закатились, дыхание со свистом вырывалось из груди. Сэм, поколебавшись пару секунд, решил, что ангелу сейчас помощь нужнее — и обхватил его плечи, с усилием поднимая на ноги.

— Пойдем, приятель, тебе надо прилечь, — заботливо проговорил он.

— Дин не должен проснуться до утра, — слова давались Кастиэлю с огромным трудом. — Надеюсь… Не уверен, что сумел усыпить его надолго… слишком слаб…

— Я позабочусь о нем, не волнуйся, — уверенно сказал Сэм. — В случае чего, запру в комнате. И оставлю ключи в замке снаружи, чтобы не мог вскрыть отмычкой. Тогда Дину придется ломать дверь — и уж это я обязательно услышу, даже если буду спать. Обещаю, он и близко не подойдет к Метатрону, пока ты не восстановишь силы и не будешь в состоянии его удержать.

— Хорошо. — Кас рухнул на постель, до которой Сэм к тому моменту его дотащил, и закрыл глаза.

✯ ✯ ✯

Ночь уже перевалила за середину, когда Кастиэль наконец-то нашел в себе силы подняться. В бункере было тихо: оба Винчестера, судя по всему, спали. Ангел дотащился до комнаты Дина, чтобы убедиться, что Сэм сдержал слово: дверь была заперта, и ключи торчали из замка снаружи. Он постоял несколько минут, прислушиваясь, но не уловил ни одного звука: значит, Дин еще в отключке. И есть время подумать, что делать дальше.

Лучшим вариантом, наверное, было бы убить Метатрона, чтобы избавить Винчестеров от искушения сотворить какую-нибудь глупость. А в том, что они на нее способны, он не сомневался. Захария не раз утверждал, что эти двое без угрызений совести пожертвуют чем угодно, спасая друг друга. Хоть бывший босс и был лживым, двуличным ублюдком, но в этом не совсем ошибался. Конечно, разрушать мир Винчестеры не стремились, но когда перед ними вставал выбор — весь мир или собственная семья, — они всегда выбирали семью. И Кастиэль откровенно опасался того, что они могли натворить теперь, когда включили в это понятие и его.

Метатрон лучше всех умеет видеть чужие слабости и болевые точки — и использовать их в своих целях. Как только он сообразит, что Винчестеры в отчаянии, он убедит их отдать скрижали, и кто знает, что еще. А братья примут его условия, успокаивая себя мыслью, что позже придумают какой-нибудь способ разобраться с собственноручно созданной проблемой. И все ради спасения единственного никчемного ангела! Кастиэль не мог этого допустить.

Метатрон должен умереть, но как это сделать? Сэм, и особенно Дин, будут стремиться сохранить ему жизнь до тех пор, пока не выяснят, где он спрятал благодать Каса. У самого Кастиэля рука бы не дрогнула, но он не рискует приближаться к пленнику. В последние три дня Сэм даже кормить его ходил в одиночестве. Писарь пока не знает, что произошло, но стоит ему увидеть Каса — он догадается.

«Не говоря уже о том, что мне будет сложно удержать контроль в его присутствии, — безнадежно подумал ангел. — Я и так едва справляюсь».

Размышляя об этом, он сварил себе кофе. Еда для поддержания жизни сосуда больше не требовалась, но вкус кофе продолжал доставлять удовольствие, особенно если положить в него сахара побольше. Кастиэль отпил горячую жидкость, на несколько мгновений задержав ее во рту, и заставил себя не концентрироваться на отдельных молекулах, а вспомнить, как они должны ощущаться все вместе. Он лишь недавно открыл для себя такой метод, внезапно обнаружив, что с небольшой задержкой способен почувствовать вкус. Правда, работало это только с напитками: твердая пища не вызывала ничего, кроме отвращения.

Процесс выходил очень медитативным и весьма способствовал расслаблению. Сконцентрировавшись на стремлении ухватить ускользающий вкус, Кастиэль почти вытеснил из головы все тревожные мысли. Потому отчаянная молитва, ворвавшаяся в мозг, прозвучала громом среди ясного неба:

— Кастиэль! Кас, ты мне нужен! Помоги!

Кружка выпала из мгновенно разжавшихся пальцев и с грохотом упала на пол, обдавая ноги горячим кофе, но ангел этого даже не заметил. Дин в беде! Он зовет на помощь!

— Пожалуйста, Кас… — в голосе Винчестера звучала боль и беспомощность. — Умоляю тебя…

Кастиэль сам не понял, как это произошло. Волна невероятно сильных эмоций — любовь, преданность, страх потери и стремление защитить любой ценой! — затопила его с головой, сметая все на своем пути. Возмущение благодати попросту растворилось в этом потоке. Боль исчезла, все тело едва ли не звенело от наполнившей его мощи. Если бы Кас мог видеть себя со стороны, то поразился бы: его окутали потоки света, а за спиной проявились тени огромных распахнутых крыльев.

Но Кастиэль даже не успел осознать, что в последний раз ощущал себя таким сильным еще до падения. Он действовал на чистом инстинкте: ухватился за душераздирающую молитву, звучащую в голове, всем своим существом устремился на помощь и… оказался в Аду.

Обстановка была знакомой — именно так выглядела Преисподняя, когда Кастиэль спустился за душой Винчестера. И вместе с тем, что-то неумолимо отличалось: он не чувствовал жара и смрада, а демоны, деловито сновавшие вокруг, не обращали на появление ангела ни малейшего внимания, словно его тут и не было вовсе.

— Это не настоящий Ад, просто сон, — сообразил Кас, пробираясь через груды растерзанной, гниющей плоти, и при этом даже не запачкав ног. — Дин молится мне во сне! И затянул меня в свой ночной кошмар.

В следующее мгновение до него снова донесся зов, на сей раз наполненный тоской и безнадежностью:

— Кас, прошу тебя…

Теперь он видел своего человека. Тот преклонил колени прямо возле дыбы, на которой извивалась и хрипло стонала чья-то истерзанная пытками душа, и заливался слезами, отчаянно повторяя:

— Пожалуйста, Кас… Пожалуйста… Забери меня отсюда.

А над Винчестером возвышался некто, выглядевший как он сам — Кастиэль, ангел Господень. И то, что он говорил…

Каса передернуло от жестокости и несправедливости обвинений, изрекаемых двойником, и он без колебаний выхватил клинок, бросаясь на самозванца. Тот вспыхнул изнутри, когда лезвие пронзило его грудь — и растворился в клубах плотного черного дыма.

— Дин, — пробормотал Кас, поднимая Винчестера с пропитанной кровью земли и прижимая к груди. — Я с тобой. Ничего не бойся, я вытащу тебя отсюда.

— К-кас? — неуверенно выдохнул тот, цепляясь за его плащ. — Но… ты же сказал…

— Это был не я. — Ангел успокаивающе гладил его дрожащие от рыданий плечи. — Просто демон, принявший мое обличье. Изощренная пытка, чтобы заставить тебя поверить: я отрекся от тебя. Но это невозможно! Я всегда приду на помощь, что бы ни случилось.

— Демон. — Винчестер высвободился из объятий и отступил на шаг, пряча глаза. — Пусть так. Но он был прав во всем: я не заслужил спасения. Причинил тебе слишком много вреда.

— Как и я тебе, — напомнил ангел, осторожно прикасаясь к его плечу. — И все же, ты зовешь меня своей семьей.

— Ты не… — Дин отчаянно затряс головой. — Все не так! Ты просто не умел быть человеком, не понимал многого… А я… Я только требовал, вынуждал помогать нам, совершенно не интересуясь, чем тебе приходится ради этого жертвовать! Бога ради, Кас! Ты умирал за нас — сколько раз? Терял память, впадал в кому, лишался рассудка, тебе промывали мозги и контролировали твой разум! И это все — по моей вине. Зачем ты пришел сюда за мной?

— Потому что ты меня позвал.

— Что ж, я не должен был. — Дин решительно вытер слезы тем, что осталось от рукава его рубашки, размазывая по лицу грязь и кровь. — Прости, что проявил слабость. Мое место в Аду, ты не должен меня спасать. Уходи, пока я не погубил тебя окончательно!

— Нет, — спокойно ответил Кастиэль, с силой сжимая его левое плечо. — Я не покину тебя, и здесь не твое место. Ты — праведник.

С этими словами он распахнул крылья и устремился вверх. Дин отчаянно дергался, пытаясь вырваться из ангельской хватки — точно, как в прошлый раз. Тогда они не были знакомы, Винчестер был напуган его мощью и силой и думал, что ему хотят причинить вред. Сейчас же… он просто убедил себя, что недостоин спасения. Но, как и тогда, Кастиэль знал, что не имеет права отпустить.

Он высвободил немного благодати, меняя сон своего человека, и мягко опустил его на прогретые солнцем мостки причала, того самого, где когда-то, годы назад, нашел Дина удящим рыбу. Раскладной стул все еще стоял там, удочки валялись рядом, вода озера искрилась под яркими лучами, и вокруг веяло миром и спокойствием.

— Ты — праведник, — твёрдо повторил Кастиэль, отпуская чужое плечо. — И после смерти тебя ждет награда на Небесах.

— Я пытал все эти души… — Дин снова всхлипнул. — Столько душ… Я рвал и резал их, день за днем, годами… Мои руки по локоть в крови!