Fight till the end even with no hope (1/2)

Дин очнулся на заднем сиденьи «Импалы» и в первый момент даже подумал, что приключение с ангелами ему приснилось. Всего лишь каким-то образом задремал в машине, а все тело болит от неудобной позы и…

И это совершенно не объясняло тяжелого металлического запаха, буквально пропитавшего весь салон. Дин, кряхтя, приподнялся, — и в глазах тут же потемнело от ужасной слабости.

— Ясно, — пробормотал он, откинувшись на спинку сиденья и прикрыв глаза. — Ублюдки меня действительно отпустили, но исцелять не стали. Интересно, Бартоломью все-таки хотел моей смерти или просто не сообразил, что от кровопотери человек вполне может умереть?

Вернуть Дину телефон ангелы тоже не потрудились, поэтому он понятия не имел, сколько времени провалялся без сознания. На улице сумерки — но вот утренние или вечерние? Впрочем, это вопрос второй, а первый — оценить повреждения и предпринять какие-то действия, чтобы не сдохнуть.

Перспектива сдвинуться с места телу откровенно не нравилась, и это говорило только об одном: он на грани. Нельзя позволить себе отключиться, нельзя спать — проснуться уже не получится. В больницу тоже нельзя: о подобных ранах эскулапы обязаны сразу сообщать в полицию. А Дину, как разыскиваему федералами преступнику, к тому же, официально мертвому (неоднократно!), на глаза служителям закона лучше не попадаться. Придется справляться самому.

Морщась от резкой боли в боку, Винчестер извлек из внутреннего кармана куртки фляжку и сделал большой глоток: крепкий виски согрел его и придал сил. Выбраться из салона оказалось сродни испытанию, но он справился, и, напрягая последние силы, держась за блестящий, отполированный бок «Импалы», добрался до багажника. Нужно было как-то переодеться: показываться на глаза служащим мотеля в разрезанной рубашке и заскорузлых от засохшей крови джинсах было совершенно немыслимо.

На парковке, к счастью, не было ни души, к тому же, пока Дин собирался с силами, окончательно стемнело: значит, все-таки вечер. Ему удалось стянуть штаны, не свалившись от слабости, и надеть запасные, извлеченные из сумки. От приложенного усилия раны на груди снова начали кровоточить. Пришлось наглухо застегнуть куртку, после чего Винчестер подхватил сумку и двинулся к мотелю. У самых дверей он, привалившись к стене, отхлебнул еще виски, а остатки выплеснул на свою одежду: запах алкоголя замаскирует сладковатую вонь крови. К тому же, можно притвориться, что он едва стоит на ногах из-за того, что перебрал.

На ресепшен сидела девица лет двадцати с небольшим, с кислотно-розовыми волосами и пирсингом в губе. Она увлеченно строчила что-то в своем телефоне и даже не взглянула на Дина, пока он не прислонился к стойке и не привлек ее внимание покашливанием.

— Мне нужна комната на пару суток, детка, — изобразив фривольную пьяную улыбку, сообщил Дин. — Хочу отоспаться хорошенько.

Девушка скривилась, когда запах виски ударил ей в нос, но небрежно вываленная на стойку пачка изрядно помятых купюр ее, кажется, совершенно успокоила.

— Сто двадцать долларов, — равнодушно заявила она. — Плюс еще тридцать за уборку, потому что ты наверняка заблюешь всю комнату.

— Замётано! — ухмыльнулся Дин, намеренно пошатнувшись и дрожавшей рукой отсчитывая деньги. Он добавил двадцатку сверху, многозначительно поиграв бровями, и попросил:

— Передай горничной, чтобы не вздумала меня будить. Я намерен отсыпаться сутки, не меньше.

— Да как скажешь. — Девушка бросила на стойку ключ и снова уткнулась в телефон, больше не обращая на «пьяного» ночного гостя никакого внимания.

Путь до номера Дин преодолел, цепляясь за стену и поминутно останавливаясь, чтобы собраться с силами. А оказавшись за закрытой дверью, уронил на пол сумку и сдавленно застонал. Он едва держался на ногах, но его сегодняшние испытания еще далеко не были закончены.

Первым делом надо было убедиться, что он один: Бартоломью вроде поверил ему, но вдруг он снова приставил невидимую слежку, и рядом тусуется кто-то из пернатых мудаков? Дин расстегнул куртку, погрузил пальцы в глубокую рану на боку и старательно начертил на двери изгоняющий символ, после чего приложил к нему окровавленную ладонь. Он почти ожидал вспышки ледяного белого света, и когда ее не последовало, даже удивился:

— И вправду никого, надо же, — пробормотал он. И все же, медленно переставляя ноги, обошел комнату по периметру, рисуя на каждой стене кровью символы, защищающие от ангелов. Не хватало еще дважды наступить на одни и те же грабли!

Теперь можно было заняться собой. Он стянул изрезанные, окровавленные рубашку и футболку и осмотрел порезы от клинка Бартоломью при свете тусклой лампочки в мотельной ванной. Хуже всего выглядела рана на боку: она была глубокой и уходила на спину, так что Дин сразу попрощался с мыслью зашить ее самостоятельно. Даже лет десять назад, когда он был значительно более гибким, чем сейчас, ему не удалось бы так изогнуться. Пришлось ограничиться полумерами: промыть холодной водой, используя в качестве тряпки остатки футболки и, закусив губу, чтобы не заорать в голос, вылить на очищенные порезы содержимое нескольких бутылочек из мини-бара. Щипало адски, так что даже потемнело в глазах, и он несколько минут простоял скрючившись, цепляясь за раковину и молясь неизвестно кому, чтобы не потерять сознание от боли.

Оставалось перевязать потуже: на это ушли все бинты из походной аптечки и еще одна старая футболка, которую Дин разрезал на полосы ножом. Сбоку на ткани тут же проступила кровь, но ее было немного: пожалуй, на какое-то время сойдет.

Проделав все это, Дин дополз до постели и тяжело присел на край: ложиться было опасно, можно больше не встать, — и задумался о своем отчаянном положении. Нужно было любой ценой добраться до кого-то, кто окажет помощь и присмотрит за ним, пока он будет валяться в отключке. В голову приходило только одно место, куда он мог бы поехать.

Дин оставил дверь номера незапертой и бросил ключи на стол — рано или поздно горничная сюда все-таки придет. Наверное, сильно удивится, увидев кровавые рисунки на стенах, но, в конце концов, он же заплатил за уборку. Добравшись до «Импалы», Винчестер повторил трюк с изгоняющим символом и нарисовал внутри антиангельскую защиту. Раньше ему и в голову не приходило, что салон Детки надо сделать недоступной для ангелов: сначала из-за Каса, который мог появиться в любой момент, а потом из-за Гадриэла. Дин не сумел сдержать нервный смешок, когда представил, как Сэм пытается сесть в салон «Импалы» и не понимает, почему ему это не удается.

Впрочем, отчаянные времена требуют отчаянных мер. Сейчас главное — добраться до хижины Кэмпбеллов и не притащить за собой агентов Бартоломью. Кто знает, вдруг они все же сообразят, что Кас мог остаться без благодати!

Ему предстояло провести три с половиной часа за рулем, не вырубиться по дороге и не свалиться в первую же канаву. Задача казалась совершенно невыполнимой, но Дин стиснул зубы и повернул ключ в замке зажигания. Рычание мотора «Импалы» прозвучало почти музыкой: Детка вывозила его и не из таких переделок, вместе они справятся.

До хижины Дин добрался через час после рассвета, потратив на дорогу существенно больше времени, чем рассчитывал: по пути он был вынужден несколько раз останавливаться, чтобы побороть головокружение с помощью глотка-другого виски из «экстренной» бутылки, запрятанной в бардачке как раз на такой крайний случай. Опьянения он не чувствовал: адреналин успешно нейтрализовывал действие алкоголя, зато виски помогал справляться с болью от ран и неплохо поддерживал стремительно тающие силы.

Дотащив свое тело до крыльца, он понял, что подняться на ступеньки уже не в состоянии. Всю ночь он заставлял себя держаться исключительно усилием воли, и вот за пару шагов до цели запал кончился. Он опустился на землю и закрыл глаза, словно издалека осознавая, что дверь, скрипнув, открылась, по ступенькам простучали торопливые шаги и теплые надежные руки обхватили его плечи.

— Дин, — встревоженно проговорил Кастиэль. — Что с тобой?

— Помоги, — из последних сил выдохнул Винчестер и провалился в темноту.

✯ ✯ ✯

Кас задремал только под утро: прямо за столом, где он пытался работать. Нормально уснуть в кровати все равно бы не получилось: Дин не выходил на связь уже больше суток, и тревога за него буквально сводила ангела с ума. Несколько раз он порывался набрать его номер сам, но останавливал себя: с тех пор, как они убедились, что Гадриэл перестал прятаться и разгуливает в теле Сэма, Винчестер взял с Каса слово соблюдать осторожность не звонить первым.

Кастиэлю не давало покоя намерение Дина обратиться за помощью к Кроули. Ангел отговаривал, но если Винчестер что-то вбил себе в голову, то убеждать его было бесполезно. А чертов демон считался непревзойденным мастером обращать чужое отчаяние в свою выгоду. В свете этого, долгое отсутствие вестей от Дина выглядело более чем скверно.

Осознав, что в двадцатый раз перечитывает одну и ту же фразу на древнеарамейском, но смысла ее понять так и не может, Кас отложил книгу и опустил голову на сложенные руки. Он лишь хотел дать отдых глазам, будучи уверенным, что не уснет.

В итоге его разбудил знакомый рев двигателя на лужайке перед хижиной, и Кастиэль кинулся к двери, мысленно вознося благодарственную молитву отсутствующему Богу. Которую тут же прервал, едва увидев Дина, лежащего в паре шагов от крыльца: он был бледен, как покойник, и как показалось Касу, не дышал.

Ангел плохо соображал, что делает, когда упал на колени на промерзшую землю рядом с неподвижным телом, приподнял его за плечи и прижался ухом к груди, пытаясь различить биение сердца.

— Помоги… — еле слышно прохрипел Винчестер, и Кас едва не заплакал от облегчения.

Поднять обмякшее, неподвижное тело на руки оказалось довольно сложно: Кастиэль все еще не мог привыкнуть к тому, что с потерей благодати его физическая сила стала такой же, как у обычного человека. А Дин весил около ста восьмидесяти фунтов, как и сам Кас в нормальной форме — а он ее еще не восстановил после месяца голодания. Но ангел не мог оставить Дина лежать на земле даже на несколько минут, которые требовались, чтобы добежать до экстренной комнаты и позвать на помощь Кевина.

Бережно опустив свою ношу на кровать в спальне, Кастиэль принялся расстегивать одежду Винчестера, чтобы понять, что же с ним случилось. Он судорожно сглотнул, обнаружив под плотной фланелевой рубашкой повязку, туго перетягивающую ребра и грудь и основательно пропитанную кровью, и в который раз за последние несколько минут горько пожалел о потерянной благодати. Раньше он исцелил бы любую рану одним прикосновением, а что ему делать сейчас?

Он вспомнил, как Эйприл посмеялась над его неуклюжей попыткой перевязать собственное плечо, порезанное ангельским клинком. Не мог же он признаться ей, что ему никогда не доводилось лечить повреждения на человеческом теле без использования ангельских сил. Дин, будучи тяжело раненым, с огромным трудом добрался сюда, надеясь на помощь — а Кастиэль совершенно не представляет, как ему помочь!

Пока он, нервно стискивая руки, смотрел на раненого, тот открыл глаза и слабо улыбнулся:

— Я тебя не подвел. — Голос Винчестера звучал невнятно. — Они хотели выяснить, где ты… но я не сказал.

— Дин, — умоляюще проговорил Кас. — Я не знаю, что нужно делать. Подскажи, как тебе помочь.

Взгляд раненого слегка прояснился, он скривился от боли и с трудом произнёс:

— Во-первых, не давай мне вырубиться. Говори со мной, бей по щекам, если понадобится — но я должен быть в сознании. И еще тебе придется меня слегка заштопать.

— Я понятия не имею, как это сделать, — сознался Кас.

— Принеси из ванной аптечку, — слабым голосом распорядился Дин. — Я оставил ее в шкафчике под раковиной. После я подскажу тебе, как действовать.

— Может, лучше позвать Кевина? — малодушно спросил Кастиэль. — Наверное, у него получится лучше.

— Нет, — скривился Винчестер. — Кевин — мальчик-ботаник. А ты воин и привык к виду крови.

— Хорошо. — Кастиэль закусил губу, усилием воли беря себя в руки. — Держись, я вернусь через минуту.

После он, подчиняясь распоряжениям Дина, разрезал тугую повязку и шумно выдохнул, глядя на припухшую, воспалившуюся плоть.

— Кто сделал это с тобой? — дрожащим голосом осведомился он. — Кроули?

— Ангелы, — процедил сквозь зубы Дин. — Я познакомился с твоим бывшим другом Бартоломью.

— Я убью его! — со злостью проговорил Кас.

— Даже не думай отправиться прямо к нему в руки! — отрезал Дин, а после его лицо смягчилось. — Да не волнуйся, все не так уж плохо. Мне доставалось и сильнее.

— Как по мне, ты выглядишь совсем нехорошо.

— Это потому, что потерял много крови, — объяснил Винчестер. — Зашей рану и дай мне каких-нибудь антибиотиков. Отлежусь пару дней и буду в полном порядке.

— Ладно. — Кас снова закусил губу. — Говори, что нужно делать.

Дин сам нашел в аптечке изогнутую хирургическую иглу и толстую шелковую нить, после чего с трудом перевернулся на здоровый бок и скомандовал:

— Старайся максимально сдвинуть края раны — и зашивай. Не бойся, на фоне всего остального, этой боли я почти не почувствую.

Пока Кастиэль один за другим накладывал швы, стараясь действовать как можно аккуратнее и ненавидя себя за то, что руки все никак не перестанут дрожать, Винчестер принялся рассказывать обо всем, что случилось с ним за последние сутки. Когда он упомянул Рагуэла, Кас едва не выронил иглу.

— Он читал твой разум? — Кастиэль судорожно вздохнул, чувствуя, как воздух застревает в гортани, отказываясь проходить в легкие. — И ты в порядке?