I shouldn't tell Sam (1/2)

Дин просидел в роще не меньше часа, даже не замечая, как от неподвижности затекли мышцы, отчаянно пытаясь сообразить, что же теперь делать.

Совершенно очевидными оставались две вещи: нужно немедленно ехать в Айдахо, чтобы выручить потерявшегося ангела, но привозить его в бункер по-прежнему нельзя. И говорить Сэму, что Кас где-то там пытается выжить в одиночку, тоже нельзя — он непременно захочет рвануть на помощь, и тогда чертов мудак Гадриэл исполнит свою угрозу и покинет Сэма, а тот без ангельской помощи гарантированно умрет.

— Я должен разыскать его и поселить в каком-нибудь месте, защищенном от ангелов, — бормотал себе под нос Дин. — Чтобы не нашел никакой Рит Зиен, собирающийся добить его «из милосердия», чтобы до него не добрались другие пернатые ублюдки. И я не должен говорить Сэму, куда еду!

Ничего дельного он так и не придумал, и отправился в бункер, приняв решение импровизировать.

— Ты долго, — прокомментировал его возвращение Сэм, а после приподнял брови, увидев, что в одной из упаковок пива осталось всего две бутылки, и подковырнул: — Решил выпить по дороге, чтобы легче было нести?

— Хэллоуин, — мрачно констатировал Дин. — В Ladow’s была толпа.

— Что, шоколадок не досталось? — фальшиво посочувствовал младший. — Все разобрали до твоего прихода?

— Сучка, — пробурчал старший себе под нос. Шутливые перепалки были своего рода традицией братьев, и оба получали от них немалое удовольствие, но сегодня Дин был не в настроении. Встреча со своим будущим «я» не отпускала, перед глазами до сих пор стояли фотографии из его смартфона: обтянутый кожей скелет на блестящей никелированной поверхности прозекторского стола, который никак не мог быть Кастиэлем, ангелом Господним — неуязвимым, безупречным, великолепным… И все же, каким-то образом это был Кас. Которого требовалось немедленно найти!

Тем не менее, Дин ждал от брата привычного ответа на свой выпад. Для Винчестеров это было почти как пароль и отзыв, потому Дин всерьез удивился, когда вместо ожидаемого — «Придурок!» Сэм вдруг спросил:

— Что-то случилось?

Мысленно выругавшись на проницательность младшего брата, Винчестер-старший решил сказать почти правду.

— Случилось. Почти тридцать лет назад.

На лице Сэма немедленно появилось то самое отчаянно сочувственное выражение, с каким он обращается к родственникам погибших, и Дин решил развить успех: давить на жалость — так по полной.

— Я поеду в Лоуренс, Сэмми.

— Конечно. — Младший согласно кивнул. — Дай мне час на сборы.

— Нет. — Дин покачал головой. — Прости, но мне надо сделать это самому.

— Она и моя мама тоже!

— Ты был слишком мал и совсем не помнишь ее. — Дин отвел взгляд, чтобы не видеть выражения обиды на лице брата. — То есть ты встречал ее молодой, когда нас отправляли в прошлое, но это — другое. Сэмми, пойми, я должен в этот раз поехать один. Мне это нужно!

— Ладно, раз ты так говоришь, — судя по тону, Сэм все-таки обиделся.

— Мы съездим вдвоем в другой раз, хорошо? — Дин хлопнул брата по плечу и примирительно улыбнулся. — В другой день. Потому что в этот ты будешь думать о Джессике больше, чем о маме.

— Наверное ты прав. — Сэм закусил губу. — Я буду думать о Джесс. И все же ты напрасно считаешь, что я не…

— В другой раз, Сэмми, — перебил его Дин. — Пожалуйста, позволь мне поехать одному.

— Ладно, — нехотя согласился младший.

Пару часов спустя Дин уже мчался по шоссе 281, благословляя собственную находчивость. Сэм без тени сомнений поверил, что он собрался навестить место гибели матери и ее могилу, кажется напрочь забыв, как всего несколько лет назад ему пришлось почти применить силу, чтобы затащить брата к месту упокоения Мэри Винчестер. Кроме того, в ходе этого разговора Дина осенило: теперь он знал, куда повезет Каса после того, как найдет его.

✯ ✯ ✯

Существенным минусом путешествия в одиночестве стало то, что в какой-то момент Дину пришлось сделать остановку. Обычно они с Сэмом сменяли друг друга за рулем, чтобы поскорее добраться до очередного монстра, но одному Дину никак было не осилить 30-часовой перегон без отдыха.

Он снял номер, но уснуть так и не получилось. В голову лезли самые разные мысли — и все как одна весьма неприятные. Еще утром, отправляясь за пивом, он даже не представлял себе, что ночевать будет в дешевом придорожном мотеле на трассе 80, немного не доезжая до Шайена. Конечно, шестьсот с лишним миль за полдня — совсем неплохо, и можно надеяться, что завтра он уже доберется до Айдахо, но удовлетворения Дин почему-то не чувствовал. В голове беспрерывно вертелось: Сэм может умереть. Кас может умереть. Кевин может умереть. И это случится, если он облажается. А есть ли у него хоть один шанс не облажаться?

Конечно, он позаботится о Касе — если подумать, ему в любом случае следовало это сделать. Двойник из будущего был прав: Сэм не выставил бы друга из бункера, не продумав вначале все детали. Где Кас будет жить, на какие средства, как защитить его от озлобленных ангелов, объявивших на него охоту. Дин разберется, но поможет ли это исправить ситуацию?

Другой Дин похоже верил, что в спасении Каса ключ к спасению всех остальных. Нужно лишь исправить эту ошибку — и все прочее придет в норму само собой. Как тогда, после визита в апоклиптическое будущее, он всего лишь помирился с Сэмом — и с помощью этого спас мир. Но вдруг то будущее и вправду не было реальным? И на самом деле он ничего не изменил? Что если прав не двойник, рассуждавший о «возможных вариантах», а Кас, сказавший четыре года назад, что «все дороги всегда движутся к одной конечной точке».

Почему-то вспомнился прочитанный пару лет назад роман Стивена Кинга, где главный герой пытался исправить прошлое, а оно сопротивлялось как могло, стремясь любой ценой сохранить статус кво. Потому что судьба не может быть изменена. Что, если он не даст Касу умереть от голода, но тот погибнет по другой причине? И его смерть разрушит всю жизнь Дина, отобрав все, что ему дорого.

Промучившись часа три, Дин наконец смирился с тем, что лихорадочное возбуждение не позволит ему заснуть, и решил продолжить путь. Ведь чем быстрее он доберется до Рексфорда, тем быстрее найдет Каса.

В итоге весь остаток ночи и половину следующего дня Винчестер гнал «Импалу» как сумасшедший, рискуя вылететь с дороги — предельная концентрация на вождении помогала отвлечься и не думать о фотках из телефона двойника, о Сэмми, умирающим в одиночестве от клыков вампира — и о том, во что неизбежно превратится его собственная жизнь, если он потеряет всех, кого считает семьей.

Когда он прибыл в Рексфорд, был еще только ранний вечер. Дин остановился у заправки на въезде в город и зашел в небольшой сетевой магазинчик — вспомнил, что по словам двойника Кас найдет работу в одном из таких — может даже в этом самом. Обворожительно улыбнувшись молодой женщине за кассой, он заказал черный кофе и хот-дог, хотя совершенно не испытывал голода. Напротив, от запаха еды его даже слегка замутило — несмотря на то, что после того пива, выпитого вчера на тропинке, у него и крошки во рту не было.

— Проездом у нас? — женщина слегка покраснела, явно не оставшись равнодушной к обаянию посетителя.

— Ищу друга, которого в последний раз видели в этих краях, — доверительно проговорил Дин, присматриваясь к бейджику на груди продавщицы, а после склоняясь над прилавком и проникновенно глядя ей в глаза. — Может, вы его видели, Нора? Ростом чуть ниже меня, темные волосы, ярко-синие глаза, ведет себя так, словно он слегка не от мира сего?

— Может и видела. — Она кокетливо захлопала ресницами, и Дину пришлось изобразить интерес, которого он совершенно не испытывал. — Заходил какой-то бродяга пару недель назад. Грязный, небритый — такой, как все они. И я бы его даже и не запомнила, если бы не глаза — они были удивительного синего цвета. Спрашивал про работу, а когда я сказала, что вакансий нет, очень вежливо попросил разрешения забрать подгоревшие хот-доги, которые я собиралась отнести в мусорку. Добавив, что к сожалению теперь вынужден постоянно есть, и это крайне неудобно для него. Чудак, как вы и сказали.

— Да, мой приятель вполне способен выдать нечто подобное. — Дин облизнул нижнюю губу и склонился еще ближе. — Вы случаем не знаете, где он сейчас?

— Ну, — пробормотала Нора, завороженно глядя на Винчестера, — не думаю, что ваш друг где-то живет. Я как-то видела, что он спал на автобусной остановке под навесом. А еще, думаю, на парковых скамейках— я живу напротив парка и пару раз замечала его выходящим оттуда рано утром, когда выезжала на работу.

— Я буду вашим вечным должником, если вы расскажете, как проехать к этому парку, — еще более проникновенным голосом проговорил Дин.

— Сомневаюсь, что этот парень до сих пор там, — с сожалением проговорила она. Ночами уже мороз, никто не выживет на улице. Так что если его не арестовали за бродяжничество, то может он уехал из города или…

На последних словах она осеклась, но Дин прекрасно понял, что именно услышал бы, не назови он перед этим Каса своим другом. «Или уже умер» — вот, что Нора имела в виду. Так просто, почти равнодушно… Кому есть дело до какого-то грязного бродяги!

— Спасибо, вы очень помогли, — расплатившись за заказ, Винчестер направился к припаркованной снаружи «Импале», только сейчас заметив пронизывающий ветер и снег с дождем, сыпавшийся с неба. Быть бездомным по такой погоде и вправду совсем не сладко… У них с Сэмом хотя бы всегда, еще до бункера, была Детка, поэтому они даже в худшие времена не оставались без крыши над головой.

Устроившись на водительском месте, он извлек из пакета картонный стакан, снял с него крышку и отпил большой глоток — не лучший кофе в его жизни, но хотя бы горячий, да Дин и не привередлив. Пересушенный хот-дог выглядел недостаточно привлекательным, чтобы пробудить пропавший от стресса аппетит, и Винчестер уже собрался выбросить его, но в памяти невольно возникли слова, сказанные Норой: «Ваш друг попросил разрешения забрать подгоревшие хот-доги» — и он, кривясь от отвращения, надкусил похожую на картон булку и принялся жевать. Думая о том, что в подгоревшем виде это было бы совершенно несъедобным, но бедняга Кас, по видимому, рад даже такой еде.

Потянувшись за салфеткой, Дин хмыкнул: разумеется, Нора написала на ней номер своего сотового. Она ничего, хоть и не вполне в его вкусе, но в другой ситуации он может даже и позвонил бы. Вот только сейчас все его мысли заняты Касом, и ему не до случайных подружек.

Кое-что из сказанного ею, впрочем, стоило проверить. Порывшись в бардачке, Винчестер выкопал одну из корочек ФБР и направился в местный полицейский участок. Немолодой представительный шериф приподнял брови, изучив фальшивый значок, и при этом никак не прокомментировал внешний вид «специального агента» — Дин не брал с собой официальный костюм, потому явился в полицию в чем был — в джинсах, фланели и потертой кожаной куртке.

— И что же понадобилось ФБР в нашей глуши? — только и спросил шериф.

— Если честно, я тут неофициально. — Винчестер старался выглядеть как можно более дружелюбно. — Мой… кузен пропал, и я получил информацию, что его видели в ваших краях. Парень немного не в себе, если вы понимаете, о чем я…

— Псих, что ли? — с поистине коповской прямолинейностью уточнил шериф.

— Ну-у… — Дин отвел взгляд. — Нет, не псих — не в прямом смысле. Он безобидный, никому не причинит вреда. Просто… немного странный.

— Ладно, давайте описание, я передам своим парням, чтобы поискали.

Винчестер отрицательно покачал головой.

— Не нужно, я сам. Я только хотел спросить: не арестовывали ли ваши ребята кого-то за бродяжничество в последнее время? А то вдруг я ищу, а мой парень у вас в камере сидит?

— Да вроде нет. — Шериф нахмурился. — Не так уж много у нас в городе бродяг, особенно в это время года. Не тот климат.

— Ясно. — Дин подавил тяжелый вздох и поднялся, протягивая шерифу руку. — Тогда продолжу искать. Спасибо за содействие!

Уйдя из участка, Винчестер загрузил на телефоне карту Рексфорда и расстроился окончательно: как может быть в таком небольшом городке сразу шесть парков? И как понять, какой из них облюбовал Кас? Пока все проверишь…

Эх, зря салфетку выкинул, можно было позвонить Норе и напроситься проводить до дома. Ну, она ведь сказала, что живет как раз напротив нужного парка. Впрочем, уже вечер, — и до каких она может работать?

В итоге Дин, чувствуя себя полным идиотом, притаился недалеко от заправки, дожидаясь пока женщина закроет магазин и отправится домой, после чего последовал за ее машиной на почтительном расстоянии, даже фары не включил: «Импала» — приметная девочка, вряд ли в Рексфорде есть еще хоть одна такая красотка, и Нора вполне могла ее запомнить.

— Лучше бы она меня не заметила, а то решит, что я маньяк! — бормотал он себе под нос, глядя как Нора паркуется напротив аккуратного дома с кустами роз перед крыльцом. На противоположной стороне улицы действительно был парк, выглядевший весьма неприветливым и темным, — фонари, расставленные через каждые пятьдесят ярдов, почти не разгоняли мрак. Дин медленно поехал вдоль аккуратно подстриженных кустов, уже начисто лишившихся листвы, а потому лишь с натяжкой претендовавших на гордое звание живой изгороди, старательно вглядываясь в темноту и пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь на мокрых, плохо освещенных тропинках.

Он объехал небольшой парк трижды, и уже собирался выйти из теплого салона машины и отправиться прочесывать каждую дорожку по очереди, когда заметил темную фигуру человека, медленно бредущего по одной из аллей. Дин поспешно выскочил на улицу, нырнул в ближайший просвет между кустами и кинулся догонять незнакомца, хотя тот ничем не напоминал довольно крупного, атлетически сложенного ангела — бродяга даже с расстояния тридцати шагов выглядел ужасно худым и сильно сутулился, словно пытался сделаться еще меньше.

Он не повернулся даже когда Дин поравнялся с ним, будто вообще не заметил, что за ним кто-то гонится. Пришлось схватить его за плечи и развернуть к себе: с небритого, осунувшегося лица на Винчестера взглянули знакомые синие глаза.

— Кас?! — выдохнул Дин и отчаянно прижал его к себе.

✯ ✯ ✯

Больше всего Кастиэлю хотелось спать. Даже голод отступил куда-то на задний план, хотя за последние сутки ему не удалось добыть никакой еды. Но уснуть он не мог: холод был слишком сильным, и приходилось постоянно двигаться, чтобы хоть немного согреться. Дождь в последние сутки сменился мокрым снегом, зубы стучали так, что он всерьез опасался прикусить язык, а пальцы на руках и ногах окоченели и Кастиэль их почти не чувствовал.

Крупные снежинки висли на ресницах, таяли от тепла дыхания и стекали по щекам холодными каплями. Кастиэль знал, что со стороны это выглядит так, словно он плачет — и ненавидел это. Ненавидел себя. За то, каким слабым и беспомощным стал, жалким, достойным презрения. Неудивительно, что Дин попросил его уйти.

«Без своего моджо ты просто младенец в плаще».