Глава первая. Тяжёлое наследие (2/2)
- Отец говорил, мастеров иноземных работа, – Эньен продолжал сдерживать эмоции.
- Не лги! – лицо маленького человечка чуть покраснело, он напрягся и застучал кончиком пера по бумаге. – Доспехи подобные лишь на ведьмаках нечистых видали! Ты знал это! И бежал от возмездия справедливого!
- Рольн, могу я потолковать с ним чуток? – добродушно усмехнулся тюремщик.
Сердце купеческого сына запрыгало по груди словно бешеное. Толстяк явно не собирался тратить силы на бессмысленные брызги слюной. А расколоть ведьмака самим, предоставить его, готовенького, Великой Церкви для быстрого суда – дельце сулило кое-какие выгоды. Да и часть вещей, возможно, тогда удалось бы присвоить в обход правил…
- Будь любезен… – писец сразу как-то обмяк, вновь став спокойным и тихим на вид.
На устах здоровяка заиграла зловещая улыбка. Хотелось во всём признаться от одного взгляда чёрных глаз, алчущих насилия даже больше, чем золота.
- Сюда, господин! Канцелярист Рольн как раз у этого заключённого.
- Спасибо, я сам дойду.
Эхо диалога, прокатившееся по тюремному коридору, заставило юношу встрепенуться. Мелькнула надежда: ещё не всё потеряно. Узник обрадовался нежданному гостю настолько же, насколько был разочарован тюремщик – до того, что проскрипел шипом палицы по стене камеры. Хоть разум говорил, что, скорее всего, пришёл храмовник и это лишь отсрочит пытки, душа всё равно пела в радостном предчувствии. Писец же никак не отреагировал на визитёра, лишь аккуратно закрыл крышку чернильницы и встал на ноги.
Молодому человеку казалось, будто воздух замер в ожидании посетителя, а там, за окошком, само светило приостановило суточный бег. Он жадно вслушивался в каждый шаг приближавшегося незнакомца. Внешне, наверное, Эньен замер без движения – как и канцелярист – но внутри всё плясало.
Тюремщик обернулся к визитёру, как только тот поравнялся с камерой.
- Кто вы? – сердито спросил он.
- Щедрый посетитель, – был ответ.
- Щедрый? – видимо, толстяк недоверчиво оглядел незнакомца. Рольн, только услышав о щедрости, тут же вынырнул по другую сторону от здоровяка.
- Очень щедрый, если со мной вежливо разговаривают, – голос визитёра звенел иронией, но в то же время в нём чувствовалась уверенность. – Можете спросить у приятеля – он был весьма мил.
- У Гнара-то? – тюремщик загоготал утробным смехом. – Да, он парень не промах!
Эньен осторожно привстал с охапки соломы и выглянул наружу через маленькую щёлочку, что оставалась между дверным проёмом и тучной фигурой здоровяка. Внешне посетитель выглядел неказисто: серый запылённый плащ, под ним – простые кожаные доспехи, руки спрятаны за спиной… Не удивительно, что поначалу гостя не приняли всерьёз. Правда, доспехи определённо казались знакомыми…
- И чего же вы хотите за свою… ммм… щедрость? – вкрадчиво поинтересовался канцелярист, поддержанный одобрительным урчанием толстяка.
- Сущие пустяки, – левая рука вынырнула из-под плаща, демонстрируя стопку золотых монет, зажатых между пальцами. – Как вы относитесь к побегу этого заключённого, если он выронит такую сумму на пол?
- Очень плохо, – Рольн вздохнул и развёл руками. – Видите ли, его обвиняет сама Великая Церковь. А вот монеты могут оказаться на полу и при аресте сообщника…
Тюремщик, прекрасно поняв намёк, замахнулся палицей. Та просвистела над головой писаря и уже готовилась направиться к визитёру, как вдруг темнота коридора отступила перед голубоватой вспышкой. Одновременно раздалось жужжание – и грузное тело начало трястись, не в силах завершить удар и вообще что-либо сделать. Мгновение спустя звук прекратился одновременно со светом, а здоровяк осел на пол и замер без движения.
В правой руке посетитель сжимал трость длиной чуть больше локтя. Канцелярист нервно глотнул, уставившись на неё. Юноша, припомнив отцовский рассказ, готов был поклясться – недавно на конце оружия плясали искорки. Сомнений не оставалось – незнакомец прибыл из Руландии. Гладко выбритое молодое лицо и короткие волосы без следов седины свидетельствовали: вестимо, визитёр лишь на несколько лет старше Эньена.
- Стража! – завопил писец неестественным хрипящим голосом. И, испугавшись своего же крика, рухнул перед посетителем на колени. Тот снисходительно посмотрел на него сверху вниз, легонько покачал головой и поднёс трость к самому затылку Рольна. Тоненькая ниточка молнии провисела в воздухе считанное мгновение, но этого хватило, чтобы канцелярист завалился на бок рядом с тюремщиком.
- Надеюсь, живы, – коротко пояснил руландец. – Быстрее одевайся, и пошли отсюда.
Эньен повиновался не сразу. Судя по звукам, на крик писца откликнулось несколько стражников, да и ситуация развивалась слишком стремительно. Пока мысли разложились по полочкам, в конце коридора показались трое в кольчугах да вооружённые мечами. Но посетитель не защищался. Он даже не обернулся, оценивающе оглядывая, кого спасает. А недавний узник с удивлением наблюдал, высунувшись в проём, как отряд дружно валится без чувств от хлопка, сопровождающегося вспышкой света.
- Моя ловушка, – снова отстрочил незнакомец. – Нужно смотреть по сторонам.
- Эньен… – невпопад представился юноша, приветствуя спасителя раскрытой ладонью.
- Можешь звать Митей, если это заставит тебя, наконец, одеться! – ответил тот, никак не реагируя на жест. В его голос впервые вкрались нотки раздражения.
«Странное имя» – подумал купеческий сын, но почёл за лучшее не испытывать терпение руландца. Он вытащил из мешка доспехи и надел их на себя ещё быстрее, нежели в доме. Спаситель тем временем протянул бывшему узнику меч, лук и колчан.
- Твоё? – риторически поинтересовался Митя. – Постой… – он окинул доспехи юноши недоверчивым взглядом. – Откуда…
- Их дали моему отцу… – оправдался Эньен, припоминая чужеземные законы.
- Ладно. Носи. Меньше волнений за твою жизнь. Ну, готов?
- Сейчас, сейчас! – пробурчал купеческий сын. – И сердечно благодарю! – добавил он мягче, запоздало сообразив, что спаситель не заслужил недовольства.
- Не за что. Ты мне нужен. Пошли, – отчеканив эти слова, Митя развернулся. Эньен взвалил на плечи мешок и направился следом за руландцем. По пути он опасливо косился на тела стражников. Те слабо дышали, но в сознание не приходили.
На выходе из коридора их встретил ещё один охранник. Впрочем, он не горел желанием задержать преступников и вообще преклонил голову. Похоже, это был именно Гнар – тот самый, кто привёл иноземного посетителя.
- Держи, заслужил, – Митя вложил Гнару в руку ту стопку монет, которой пытался подкупить Рольна. – Постарайся, чтобы тревогу подняли попозже.
- О, не извольте беспокоиться, ваше благородие! – истово закивал стражник. По круглым глазам ясно читалось: подобной суммы он ни разу не видывал. – Счастья вам, господин, удачи, да найдёте вы искомое, да озарится ваш путь…
- Хватит. Прощай, – руландец махнул рукой и повёл Эньена дальше.
Благо, юношу посадили в одну из ближайших к выходу камер. Поэтому путь к свободе оказался недолгим. Молодые люди попали в просторный холл, освещённый куда лучше коридора с камерами. Помимо высоких окон, взгляд привлекали усыпающие потолок мозаики, словно в храме. Однако здесь они демонстрировали не сцены Писания, а различные виды наказаний – от порки до сожжения на костре, и зрелища эти сразу убивали чувство прекрасного от созерцания искусной работы.
Парадный вход находился в другом конце зала, но Митя, опасаясь ненужных встреч, предпочёл пройти в боковой коридорчик, ведущий к подсобными помещениям. Повару, случайно попавшемуся на пути, руландец кинул золотую монету – тот моментально забыл как про дела, так и про странных гостей. Два поворота, дверь… В лицо бывшему узнику пахнул свежий ветерок, такой приятный. Казалось, недавно этот же ветер дул беглецу в лицо – но нет, ветер изменился, разительно изменился, ведь ещё недавно юноша всерьёз не надеялся ощутить его снова!
- В толпу и живо к воротам, – иноземец резко прервал упоительное наслаждение свободой. – Объяснения – позже, покупки – позже, отдых – позже.
– А поначалу вы были любезнее! – нежданно слетело с уст. Купеческий сын тотчас прикусил язык в наказание, но слово же не воробей…
– Я любезен лишь когда нужно. Привыкай, – коротко – хоть без обиды – ответил новый знакомый. Он крепко схватил спутника за руку, словно несмышлёного ребёнка, после чего поспешно потащил в самую гущу людского потока.
Без приключений не обошлось. Тюрьма находилась у глухой стены, вдали от городских ворот. К тому же приходилось проталкиваться сквозь толпу. Где-то встречались переселенцы, где-то шумели купеческие повозки. Слышались звонкие приказы, строем маршировали отряды – по требованию короля одних служак направляли к южным лесам, иных к восточным границам. Пожалуй, по сравнению с дневными часами суеты ещё прибавилось.
На полпути сзади загудели колокола, оповещая город о побеге заключённого. Эньен разволновался, попытался побудить спутника к осторожности, но тот лишь отмахнулся и повелел не беспокоиться. Стражники тоже не тревожились, лишь один громко повелел окружающим внимательнее смотреть по сторонам да сообщать о подозрительных людях. Однако пара молодых людей в простых доспехах никому не казалась странной.
У восточных ворот ждало препятствие. Огромную железную решётку опустили, всех приближавшихся допрашивали и предлагали подождать какое-то время. Заезжего торговца, пробовавшего протестовать, просто толкнули в грязь и пригрозили выдать за преступника. Теперь он сидел на краю повозки, грустный, и тихонько причитал про срочные дела да срывающиеся сделки. Рядом помощник купца со скуки осушал медленными глотками бутылку вина, грозя в скором времени свалиться пьяным.
Эньен гадал, вышибет новый знакомый ворота или заберётся на стену да развернёт какое-нибудь летающее приспособление. Однако руландец с уверенным видом тащил спутника прямо к капитану стражи, ругающему молодого солдата за неправильный ухват меча.
- Говори, кто таков, – остановил другой служака. – Чай сам слышал, узник сбежал.
- Сбежал – ищите, а у меня королевский указ, – провозгласил Митя, высокомерно задрав голову. – Поднимайте решётку!
- А у меня мать – королева! – захохотал стражник. – Капитан, гляньте на этих шутов!
Старший по званию отвлёкся от нравоучений и посмотрел на наглеца. Улыбка на его устах играла недолго. Руландец извлёк из-под плаща сверток, развернул и протянул капитану. Тот посуровел, а лицо шутника вовсе исказил ужас – гербовая печать на документе определённо принадлежала монарху!
- Так-так… – старший по званию бегло просмотрел текст. – Из Арлании?
- Да, и я тороплюсь. Смута, знаете ли, у нас! – отрезал Митя.
- Простите, господин, тут и побег, и о руландце каком-то сообщили…
- Мне дела нет! – новый знакомый Эньена топнул ногой. – Что, не видите, я без лошадей? Не просто так, между прочим – по лесам придётся плутать, убийцы на пятки наступают! И ежели по вашей вине меня настигнут – клянусь, Их Королевское Величество Крон Лютий мигом отсечёт вашу глупую голову! – Митя отвернулся от собеседника и грозно глянул на шутника, – А вас, «сынок королевы» – четвертует!
Тот побледнел словно холст и кинулся к вороту с цепью, даже не дожидаясь приказа.
- П-простите, г-господин, с-служба, с-служба т-такая! – пробормотал капитан заплетающимся языком, затем низко поклонился и вернул указ. – В-вам дать п-проводника?
- Уже есть! – отрезал руландец (или арланец?), грубо выталкивая Эньена вперёд. – Давай, показывай окольные пути!
Они сделали несколько шагов. Тут спутник обернулся в сторону купца, встрепенувшегося с надеждой.
- И остальных выпустить! – приказал Митя. – Отвлекут от меня внимание.
- Так точно! – облегчённо отчеканил капитан, ещё раз кланяясь.
Массивная решётка заскрипела. Не дожидаясь благодарности торговца, потерявшего дар речи, молодые люди поспешили прочь из Фаргарда. Купеческий сын невольно рассмеялся: пусть он толком не знал, кто его спутник и куда они направятся, пьянящее чувство свободы побуждало петь! Пожалуй, такого раздолья он давно не испытывал – с самого ухода из Мрачного, когда семинариум сменил беззаботное детство, а пропахший смрадом стольный град – просторные леса да поля. Пусть Эньен остался один на белом свете, его разыскивали храмовники, а новый знакомый таил большие планы… На мгновение юноша почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Не смотря ни на что.