Часть 7 (1/2)

— Вы желали видеть меня, Ваше Величество, — низко поклонившись Хэлу, Эдмунд потупил взор. Каков же будет приговор короля? Решил ли Хэл его простить? Накануне ему приснился сон, что они вновь были детьми, и собирали цветы на летнем лугу.

— Иди сюда, — встав из-за массивного стола, Хэл сам подошел к Эдмунду и дал ему пощечину, но затем, резко притянув к себе, впился губами в его рот, целуя долго, жадно, страстно. Приоткрыв губы навстречу его поцелую, Эдмунд закрыл глаза и просто наслаждался близостью любимого тела, не думая о том, что этот поцелуй может оказаться последним.

— Ты — мой. Ты принадлежишь мне, Эдмунд Мортимер. Только мне. Запомни это, — оторвавшись от губ Эдмунда, Хэл покрыл поцелуями его лицо, гладил по волосам, спине, прижимал к себе так крепко, будто пытаясь сломать или полностью растворить в себе.

— Хэл… — чуть слышно прошептал Эдмунд, — Я люблю тебя… я всегда был твоим и всегда буду.

— Мы поплывем во Францию, и найдем там зеленые цветы, — улыбнулся Хэл, и наконец выпустил его из объятий.

— Ты прощаешь меня? — Эдмунд поднял на него полные слез глаза.

— Да, я прощаю. Я не могу без тебя, Нэд. Наши судьбы навек сплетены воедино. Ты всегда будешь принадлежать мне. Принадлежать мне, как мой меч, моя корона.

— Хэл… — упав на колени, Эдмунд прижался губами к руке Хэла, по щеке скатилась слеза.

— Все, Нэд. Вставай, негоже моему военачальнику плакать, — добродушно усмехнулся Хэл и поднял его с колен, — Мы выдвигаемся в Арфлер. Под свое командование ты получишь 59 латников и 160 лучников. Но нынче, похоже, ты вряд ли сможешь командовать даже парой мышей, — рассмеялся он.

— Благодарю тебя, — сквозь слезы улыбнулся Эдмунд, — но… справлюсь ли я?

— Ты справишься, если конечно не будешь распускать сопли. Да и вид у тебя… — Хэл провел рукой по его темным локонам.

— Я подстригусь, как ты. Хотя бы чем-то буду напоминать мужчину, — грустно усмехнулся Эдмунд.

— Ты — мужчина. И докажешь это всем. Мы будем воевать вместе. Франция ждет нас. И она будет нашей.

Франция, Арфлер, сентябрь, 1415 год.

Эдмунд не помнил, сколько времени он пролежал в забытьи, болели голова и живот, слабость сковывала все тело. Он надеялся проявить себя при осаде Арфлера, но не успел он начать свою военную карьеру, как его постигла та же напасть, что и многих других бойцов в армии Хэла — дизентерия. Впрочем, осада обещала увенчаться успехом и без его участия. Томас, герцог Кларенс, брат Хэла разбил лагерь на восточной стороне города, полностью блокировав его. Городские стены были сильно повреждены залпами двенадцати бомбард, и скорая сдача города была вопросом нескольких дней. Хэл обещал пощадить жителей, которые присягнут ему на верность, остальные же должны были покинуть город. При условии, что лидеры города откроют ворота Арфлера до двадцать третьего сентября, если до этого времени французская армия не успеет подойти к ним на помощь. А что же будет с ним? Неужто ему суждено умереть здесь, на чужой земле? Вместо зеленых цветов он нашел здесь смерть, и при том, далеко не самую почетную.

— Нэд… — услышав знакомый до боли, и такой любимый голос, Эдмунд с трудом повернул голову и приоткрыл глаза, — Как ты себя чувствуешь, Нэд?

— Я умираю, Хэл… — ответил Эдмунд, бывший абсолютно уверенным в своей правоте, — скоро я увижу Роджера… матушку с отцом.

— Не смей так говорить! — Хэл взял его за руку и крепко сжал ее, — Я тебе запрещаю даже думать об этом. Ты кажется забыл, что ты мой. Твоя жизнь тебе не принадлежит, она принадлежит мне.

— Прости меня… я подвел тебя… из меня даже рыцаря не получилось, — слабо улыбнулся Эдмунд.