II.14. Техника чудо-лекаря (2/2)

— Кое-кто из них прежде уже привлекал внимание академии, но серьезных преступлений за ними не водилось. Давно пора ужесточить меры ответственности, пока мы не взрастили очередной Цзиньюань.

На последних словах Ши Шуй, Фан Добин с Ляньхуа переглянулись, задаваясь одинаковым вопросом:

— А Ди Фэйшен в этом не замешан? — озвучил свои мысли Добин.

— Как ни странно, но нет. Похоже, он сейчас занят восстановлением своей секты. Влияние Цзиньюаня едва ли ослабло, но Ди Фэйшена, скорее всего, теперь больше заботят внутренние конфликты.

— Одной проблемой меньше, — пробормотал Фан Добин едва слышно.

— Так вам ничего не известно? — уточнил Ян Юньчунь, внимательно следя за реакцией собеседников.

Ляньхуа понадеялся, что не выдал в разговоре слишком подозрительных эмоций. Он не был до конца уверен, что это дело имеет отношение к цели их путешествия, но выводы напрашивались вполне очевидные: два чуда за такой короткий срок не встречаются.

— Мне доводилось слышать историю Хуа То, но прежде я считал ее только преданием, — пояснил он, играя задумчивость, — а в последнее время мы так редко посещали большие города, что не имели шанса даже последние новости узнать. Боюсь, в этом деле от нас мало проку.

— Очень жаль, — Ян Юньчунь перевел взгляд на Фан Добина, — а о каком способе излечения для господина Ли вы говорили ранее, сыщик Фан?

Моментально сообразив, что успел попасть впросак, Фан Добин весь подобрался, но Ляньхуа опередил его с ответом:

— Сяобао все еще надеется отыскать для меня лекаря получше, чем я сам, — он добавил в голос побольше скепсиса. — Какой-то монах-отшельник, по слухам сведущий в ядах, живет в такой глуши, что не каждый отравленный туда доберется в срок. К нему-то мы сейчас и направляемся.

— Вот как? Не доводилось слышать.

— Мне тоже, но отчего бы не попытать удачу? А даже если ничего не выйдет, дорога одинаково тянется что на Юг, что на Север — какой ни пойди, есть за что глазу зацепиться. В путешествиях моя душа успокаивается.

— Что же, надеюсь на вашу удачу, и что в другой раз свидимся оба в добром здравии.

Ян Юньчунь в пожеланиях не лукавил, ему импонировал Ли Ляньхуа, а к его прошлому и способностям мужчина испытывал глубокое уважение. Не многие легенды создаются прямо на глазах, пусть бы они завершались счастливым финалом.

Когда все немного подкрепились и засобирались продолжить путь, Ляньхуа шепнул Фан Добину отвлечь ненадолго Ян Юньчуня, чтоб без свидетелей перекинуться парой слов с Ши Шуй. А тот, не придумав ничего лучше, спросил первое, что в голову пришло:

— Господин Ян, в добром ли здравии принцесса Чжаолин? — едва вопрос сорвался с губ, Фан Добин уже о нём пожалел, поймав слишком выразительный взгляд собеседника.

— Ее высочество в полном здравии и весьма настойчиво осаждает отца-императора с вопросом брака.

— Что? К-какого брака? — Фан Добин почувствовал, как непроизвольно дёрнулось веко.

— Вашего и принцессы Чжаолин, разумеется, — мужчина подавил улыбку.

— А... Разве император все еще планирует наш брак? — слова Ляньхуа о возможном императорском указе доставить Фан Добина во дворец принудительно, набатом отдались в голове.

— Вообще-то нет, но ее высочество не оставляет попыток. Право слово, она умеет быть настойчивой, не удивлюсь, если сердце императора в итоге дрогнет.

Фан Добин от души пожелал императору силы духа и стойкости убеждений.

— Это... — что тут ответить, чтоб не оскорбить венценосную семью, но и не проявить ни капли энтузиазма он совершенно не знал, а Ян Юньчунь, мысленно забавляясь, хлопнул его по плечу.

— Непременно передам принцессе, как вы обеспокоены ее благополучием. Уверен, ей будет приятно получить весточку.

— Благодарю, — процедил Фан Добин сквозь зубы, поспешив свернуть разговор, пока его не вынудили передать еще и письменное приветствие.

Пока Добин страдал ради помощи ближнему, Ли Ляньхуа воспользовался шансом переговорить с Ши Шуй. Девушка все еще с крайней осторожностью обращалась к нему по новому имени, будто внутренне одёргивая себя всякий раз. Это и забавляло Ляньхуа, и вызывало небольшую досаду. Похоже, один только Фан Добин с легкостью принял и имя, и его самого таким, каким он теперь стал.

— Я понимаю, что кота в мешке не утаишь, и у тебя имеются свои обязанности, но все же попрошу: если в том не будет острой необходимости, можешь не распространяться о нашей встрече? Чем бы ни закончилось наше путешествие, назад возвращаться я не планирую. Не хочу, чтобы этот вопрос вызывал у кого-либо сомнения или подозрения.

— На мой счет можете не беспокоиться, — поняла она его просьбу без лишних пояснений, — но...

Ши Шуй бросила многозначный взгляд в сторону людей из Цензората.  Конечно, глупо было рассчитывать, что Ян Юньчунь станет скрывать что-либо от императора, тем более, это не имело смысла в присутствии стольких свидетелей. И все же Ляньхуа понадеялся, что выглядел сегодня в достаточной степени безнадежно, чтобы его сочли не представляющим угрозы.

— Если бы знала, что встречу вас сегодня, ни за что бы не согласилась на совместное расследование, — с досадой бросила Ши Шуй.

— Оставь это, ты и сама знаешь, что с Цензоратом лучше не ссориться. А этот Ян Юньчунь, кажется, довольно приятный человек. Зачем портить с ним отношения?

Ши Шуй демонстративно фыркнула, но спорить не стала.

— К тому же, — продолжил Ляньхуа, — ваше расследование куда важнее чаепития со мной.

— Ведь нет никакого монаха-отшельника? — внезапно сменила тему девушка.

Ли Ляньхуа глядел спокойно, не выдавая ни капли волнения.

— Конечно же, есть, — ответил он спустя пару мгновений.

— Конечно... — согласилась Ши Шуй.

***

Едва спровадив визитёров, Добин и Ляньхуа решили выдвигаться в путь, чтоб до темноты отъехать от места стоянки как можно дальше. Они не то чтобы ждали подвоха, но предпочитали перестраховаться. Слежку ни один из них не заметил, но это вовсе не означало, что она полностью исключалась. Остановились только в густых сумерках, дав отдых лошадям, да и самим себе. Ляньхуа по старой привычке взялся готовить ужин, а когда спохватился, Фан Добина в доме не оказалось. В тереме стояла тишина, нарушаемая только скрипом половиц под ногами. Странно, но раньше отсутствие компании не вызывало чувство одиночества, прежде Ли Ляньхуа наслаждался возможностью делить мысли только с Лисёнком. Фан Добин как-то исхитрился стать важной частью этого дома и жизни его владельца. И теперь его отсутствие наполняло стены пустотой.

Пропажа обнаружилась на крыше терема. В неярком свете молодой луны он опустошал, кажется, не первый кувшин вина. Ляньхуа взлетел на крышу, легкий и бесшумный, но мельком отметил, что даже цингун использовать с каждым днем становится все сложнее.

— Ужин стынет, — сообщил обернувшемуся Фан Добину, но не торопясь уходить, присел рядом.

— Как думаешь, средство Ди Фэйшена и есть та самая техника Хуа То? — испытывающий взгляд Добина сверлил Ли Ляньхуа, но опасение в нем было или надежда, сходу не определить.

— В один и тот же момент объявляются утраченные свитки, а мне предлагается лечение от неизлечимого яда. Не верю я в такие совпадения, Сяобао.

— А в эту технику?

Что на это ответить, Ляньхуа не знал. Если такой известный человек, как Хуа То практиковал подобную технику, о ней непременно должны были сохраниться хоть какие-нибудь сведения. С другой стороны, у личного лекаря императора наверняка было не одно средство, хранящееся в строгом секрете.

— Глава Ди едва ли стал бы тратить попусту время, — ответил Ляньхуа, немного подумав, — если он уверен, что способ действенный, наверняка в этом есть смысл.

Фан Добин продолжал молча рассматривать его, словно ждал дальнейших рассуждений, которых не последовало. Очень хотелось верить, что цель их путешествия приведет к спасению. Сомнения ведут к отчаянию, а Добин не мог себе его позволить. Если бы только кто-нибудь внушил ему уверенность, кто-нибудь, кому он может доверять всецело. Конечно, один из немногих таких людей — Ли Ляньхуа. Но не слишком ли нелепо просить поддержки у того, кто сам больше всего в ней нуждается? Пусть он этого не демонстрирует, пусть держится уверенно, но Фан Добин уже достаточно хорошо его знает, чтоб различить за напускным спокойствием затаённую печаль. Она всегда накладывает свой отпечаток даже на его светлую улыбку. Она живет в сердце Ляньхуа так давно, что одним лучом надежды не прогнать. Так кого тут, спрашивается, нужно подбадривать?

— А знаешь, я думаю, что ты прав! — чуть громче, чем того требовала настоящая уверенность, согласился Добин. — Да, все верно, Ди Фэйшен ничего просто так не делает! Уж он наверняка все семь раз проверил, прежде чем пуститься на поиски.

И под влиянием ли выпитого вина, или понимающе-грустной улыбки, а может просто от необходимости скрыть на мгновение собственные мысли, вдруг уткнулся лбом Ляньхуа в плечо, прикрывая глаза и позволяя себе эти несколько мгновений чужого тепла.

— Эй, Сяобао, хватит уже пить и много думать, пойдем, наконец, ужинать, — Ли Ляньхуа легонько стукнул костяшками пальцев по удобно подставленному затылку.

— Угу, — донеслось тихо в ответ, — идем.

Но с места так никто и не двинулся.