II.15. Жестокая конкуренция (1/2)
Это было просто — не терять надежду рядом с Фан Добином. С давно несвойственной ему легкостью, Ляньхуа позволил втянуть себя в мысли о будущем, и чем дальше, тем соблазнительнее они казались. Словно и не было всей этой покорности судьбе с тихим ожиданием смерти. Словно прошлое никогда не казалось безнадежной пропастью из ошибок и сожалений. И вера в лучшее больше не виделась юношеской наивностью. Путешествовать вот так вдвоем, не задумываясь о скоротечности времени, не искать себе оправдания, а только радоваться каждому новому дню — это ли не настоящее благословение? И почему Ляньхуа так поздно осознал ценность самой возможности отбросить лишние мысли и просто быть рядом с нужным человеком? А в том, что этот человек именно Фан Добин, он нисколько не сомневался.
Их разделял возраст, пережитый опыт, утрата иллюзий, разбитые надежды, но одно только желание быть рядом, перекрывало с избытком все колебания. Когда-то Добин сказал, что они родственные души, а Ляньхуа слушал его скептически. Теперь от его души тянулась незримая нить, пела струной, хоть и грустные мотивы, но в унисон с другой душою, чьё родство не могла больше отвергать. И даже если ему самому это казалось немного неловким, слегка неуместным и слишком присущим ранней молодости, а не опыту прожитых лет, Ляньхуа все равно шел на поводу у странных чувств, позволяя себе прятаться в уютном тепле чужой заботы. Все еще не хотелось омрачать Добину жизнь, но уже как-то по привычке, не всерьёз размышляя о тяготах, с собою связанных. А слушать беспечную болтовню, разгоняющую мрачные мысли, и улыбаться легко, непринужденно — потихоньку становилось естественным.
— Мы должны перебраться сегодня через реку, если не хотим завтра на обед опять одну траву, — бормотал себе под нос Фан Добин, сверяясь с маршрутом.
— Овощи полезны для здоровья, — парировал Ляньхуа, хотя и сам не отказался бы от мяса. Но за последние несколько дней им не было где пополнить запасы, а тратить время на охоту оба посчитали лишним промедлением.
— Мясо тоже полезно, а еще питательнее и вообще вкуснее, если ты, конечно, не решишь опять экспериментировать, — фыркнул Добин, припомнив, как недостойно закончила свой жизненный цикл их последняя курица. Она пришла в этот мир для лучшей участи.
— Третий день нудишь, прямо как древний старик, — Ляньхуа честно пытался стереть из памяти этот позорный эпизод своей кулинарной деятельности, но Фан Добин не уставал освежать воспоминания.
— Мой желудок все еще страдает фантомными болями!
— Просто мясо испортилось, — оправдание так себе, но Ляньхуа отказывался принимать поражение.
— Оно было свежим до того, как ты его приготовил.
— Вот и приготовишь в следующий раз сам!
— Ого, ты пустишь меня на кухню?! — обрадовался Добин, словно выиграл приз.
— Лучше уж это, чем слушать твои жалобы до скончания веков, — пробубнил Ляньхуа, смиряясь с неизбежным.
— Поверь, это будет лучший ужин в твоей жизни! Я, Фан Добин, знаю толк в правильно приготовленном мясе! — гордо выдал этот позёр, ткнув себя в грудь кулаком.
Ляньхуа скептически фыркнул, тем не менее улыбнувшись такому бахвальству.
— Следи лучше за дорогой, на карте указан крутой спуск — не урони мне дом в реку.
— Лишь бы мост оказался достаточно широким, чтоб нам проехать, — Добин постарался высмотреть вдалеке реку, но за высокими деревьями было не разглядеть.
— Местные жители возят товары в город на телегах, так что и нам должно хватить места.
Прежде у Ляньхуа изредка возникали проблемы с переправами, но чаще всего в совсем уж забитых сёлах, где и промысел никакой не процветает. А у них на пути была вполне приличная деревня с активной торговлей, откуда в ближайшие города доставляли на продажу рыбу и мясо, значит ездили туда-сюда постоянно. Телеги значительно уступают терему в габаритах, но и мосты не впритык строятся.
— Скорее всего, ты прав, — согласился Фан Добин, однако беспокойство только усилилось.
И уже на подъезде стало понятно, что с мостом вышла накладка: живописные развалины годились теперь разве что в качестве насеста птицам. Некогда добротная конструкция сложилась подобно дворцу из сусального золота, задетого неосторожным движением.
— Что за демоновы проделки?! — так и взвился Фан Добин, тормозя лошадей.
Лисёнок согласно залаял, а Ляньхуа присвистнул, оценив масштабы разрухи:
— Тут мы точно не проедем.
У реки суетились несколько местных жителей, переплывших на этот берег лодкой — к ним-то Добин и направился. Вблизи стало понятно, что мужчины крепят тросы, видимо собираясь устроить временную переправу, но увидев приближение чужаков, оба остановились и обернулись к визитерам.
— День добрый, что за беда у вас с мостом приключилась?
Мужчины синхронно пожали плечами:
— Самим бы знать хотелось. Вчера был мост, а среди ночи возьми да рухни. Сегодня многие собирались в город ехать, продавать улов, а вот вместо этого теперь всей деревней собираемся чинить поломку.
— Мост просто так рухнул? Он вроде не выглядит слишком старым и ветхим, — удивился Ляньхуа.
— Да где ж?! Наш староста за мостом всегда следил: и чинили его вовремя, и подновляли. Нам же без него на жизнь не заработать! До города без телеги много ли товару довезешь? — наперебой зачастили мужчины.
— Как же, в таком случае, он мог взять и рухнуть?
— Происки нечистой силы, не иначе, — суеверно ответили местные, похоже уверенные, что так все и было.
На это Добин только хмыкнул и направился получше рассмотреть обломки. В том, что мост делали на совесть, не приходилось сомневаться, как и в том, что местная нечисть хорошо орудует пилами.
— Смотри, — указал он на спилы подошедшему Ляньхуа, — кто-то явно немало сил приложил, чтобы разрушить мост. Как думаешь, кому местные так насолили? Неужели на торговлю рыбой нынче такая жёсткая конкуренция?
— Торговлю? — Ли Ляньхуа усмехнулся и обернулся убедиться, что их разговор никто не подслушает. — Если бы рыбаки из соседних деревень были такими злокозненными, мы бы тут не руины моста застали, а междоусобную войну. Нет, Сяобао, боюсь, тут конкуренция другого рода.
Фан Добин проследил за его взглядом, направленным теперь на Лотосовый терем и догадался:
— Мост обрушили, чтобы помешать нам проехать... Значит, людям, о которых говорила сестра Ши, известно о нас, и о том, каким маршрутом мы движемся. Но почему бы им, в таком случае, не обогнать нас, и первыми не забрать свитки?
— Возможно, им известно не все. Именно поэтому Ди Фэйшен не отдал нам карту целиком, а лишь частично указал направление. — Ляньхуа пытался понять, как могло обстоять дело с картой, но вариантов было множество. — И по этой же причине сказал держаться подальше от больших городов, где власть частично принадлежит кланам. Ши Шуй говорила, что некоторые из них вступили в сговор и подмяли под себя более мелкие секты. Лучше бы нам не задерживаться долго на одном месте.
— Но даже если Ди Фэйшен отнял каким-то образом карту, как бы они узнали, что мы с ним заодно?
— Боюсь, это уже давно для многих не секрет, а в Цзиньюане, не смотря на авторитет Ди Фэйшена, могут оставаться недовольные его порядками.
Ляньхуа вернулся к местным строителям плота и с озабоченным видом принялся за расспросы:
— Работёнка тут солидная предстоит, как же быть, мы так надолго задерживаться не можем. Видите ли, я лекарь и мы с моим учеником направляемся к одному серьезно больному пациенту. Не подскажите, где бы еще нам удалось переправиться?
— Вас-то переправить на другой берег не вопрос, — ответил один из мужчин, — да и лошадей, когда плот организуем, а вот с вашим домишком посложнее будет. В двух седмицах пути есть мост, который вам впору будет, а по остальным только пешими пройти, либо верхом.
— Коли желаете, можем за вашим имуществом присмотреть за небольшую плату, — добавил другой, — а вы к своему пациенту съездите и назад.
Ли Ляньхуа сомневался, что возвращаться они будут тем же путем, если вообще будут, да и бросать терем уж больно не хотелось.
— Боюсь, путь нам предстоит очень дальний, а в доме все лекарские снадобья и запасы — на лошадях не увезти.
— Тогда либо в объезд через другой мост, либо ждите, когда этот починим, — развели руками собеседники. — На его починку все местные соберутся, так что управиться быстро должны. Глядишь, не помрет ваш болезный.
Болезный сильно в этом сомневался и вернулся к Фан Добину с неприятным чувством, что все же придется бросать Лотосовый терем.
— Что скажешь? Две седмицы в объезд, ждать или верхом?
Добину одинаково не нравились оба варианта задержки, но он понимал так же, что весь путь в седле Ли Ляньхуа в своем нынешнем состоянии едва ли выдержит без частых остановок. И не вышло бы так еще дольше.
— Мы в любом случае не успеем на место встречи в оговоренный срок, — начал размышлять он вслух, осматривая обломки моста, — но что если остаться и помочь?
— Думаешь, мы двое сильно ускорим ремонт? — хмыкнул Ляньхуа.
— Может и не так сильно, как хотелось бы, но с моими механизмами, выйдет точно быстрее двух недель. Некоторые из них можно переделать под лебедки и тяжелые бревна будет транспортировать гораздо удобнее, укладывать и крепить — тоже. Так что и местным поможем, и себе облегчим путь.
Этот вариант оба сочли самым приемлемым, а напроситься в гости к местным, на условиях бесплатной рабочей силы, не составило труда. Весь день, до позднего вечера, был потрачен на заготовку древесины и расчистку обломков. Фан Добин, также, рассмотрел чертежи и внёс несколько дельных поправок для лучшей устойчивости и грузоподъемности моста. Работы ещё предстояло немерено, но первый день оказался продуктивным настолько, что все едва не валились с ног. Добровольных помощников поселили в доме владельца единственного на всю деревню трактира, где для них нашлись и свободные комнаты, и сытный ужин, и такая необходимая после работы купальня.
Ляньхуа, которого Фан Добин в приказном порядке отвадил от тяжелой работы, почти весь день посвятил своей псевдо-специальности, осматривая больных от мала до велика, и раздавая рецепты примочек, настоек, а то и вовсе добрые советы меньше пить и лучше кушать. Поток страждущих иссяк только ближе к ужину, и Ляньхуа, противореча своим же рекомендациям, начал трапезу с кувшина доброго вина, считая, что в его положении хуже уже точно не будет. Добин вернулся из купальни разморенный и сонный, едва держа глаза открытыми, но на еду и выпивку накинулся с аппетитом здорового молодого мужчины, весь день впахивавшего на стройке.
— Сяобао, жуй тщательнее, а то ночью плохо станет, — предупредил Ляньхуа, посмеиваясь с его слегка утратившего аристократический лоск вида.
— Не могу, — с набитым ртом пробубнил тот, — я бы сейчас корову съел целиком. А ты почему ничего не ешь?
— Так я не успел настолько проголодаться, меня и кормили за день трижды, и чаем поили. Это все твои придирки, что мне, видишь ли, нельзя таскать тяжести, — больше в шутку, но слегка уязвленно, ответил Ляньхуа, — будто я старик немощный.
Фан Добин отложил палочки и игнорируя шутливый тон собеседника, объяснил вполне серьезно:
— Мы и так тратим слишком много времени, задерживаясь тут. Не хочу, чтобы из-за дурацкого моста твоё самочувствие ухудшилось еще больше. Разве оно того стоит?
Ляньхуа моментально почувствовал, что заливается краской, хоть не было сказано ни одной двусмысленной фразы. Но серьёзность Добина, его безусловная забота и внимание к любым мелочам, вызывали ощущение защищенности, почти чуждое человеку, который сам привык быть защитой другим.
— Ты не простыл случайно? — моментально спохватился Фан Добин.
— Глупости! С чего бы мне простыть?
— У тебя уши красные и шея. Может, у тебя жар, а ты даже не заметил? Заразился от кого-то из пациентов? Почему я сразу не сообразил, что тебе не стоит контактировать с больными?! Дай лоб потрогаю... — Добин едва успел привстать со стула, как Ляньхуа отшатнулся, будто ошпаренный.