I.6. Искать твою тень (1/2)
В академии Байчуань Фан Добин стал лучшим на трех экзаменах и с легкостью один одолел в бою нескольких противников. Разумеется, на экзамене никто не пытался всерьез его убить. Сейчас шестеро вооруженных мужчин, похоже, к этому и стремились. От первой их совместной атаки удалось уйти, только подпустив противников достаточно близко. Фан Добин откинулся назад до болезненного хруста в позвоночнике, зато мечи с лязгом столкнулись друг с другом. В этот же момент своим оружием Добин описал полукруг над землей, и двое противников обзавелись серьезными порезами на ногах, а третьему тут же прилетел внушительный пинок в живот. Трое не пострадавших тут же возобновили атаки. Теперь они действовали слаженнее, не мешая друг другу. Пришлось все силы бросать на защиту и Фан Добин порадовался, что им не удалось прижать его к стене. По крайней мере у него оставалось пространство для маневра. Лезвия мечей мелькали стальными вспышками, противники пытались рассредоточиться и окружить Фан Добина, но пока им это не удавалось. На очередном выпаде он поднырнул под руку того, что был справа и закрылся им, как щитом. Атаковать своего сообщника двое других не стали и Фан Добин выгадав момент, когда те отклонили лезвия, толкнул захваченного вперед. За их спинами оставались раненые мужчины и один, согнувшись пополам после тяжелого удара ногой, отплевывался кровью. Миновать это препятствие показалось несложным, а дальше начиналась широкая улица, где нападавшие едва ли продолжат преследование.
Фан Добин предпочел бы арестовать хоть одного из мерзавцев и допросить, но сейчас куда актуальнее казалось просто выжить. Короткая схватка потребовала всех его сил — эти люди были слишком хорошими бойцами для обычных бандитов. Фан Добин отступал, теперь в нужном направлении, отбиваясь и одновременно стараясь полностью не выпускать из виду тех, что были ранены. Один из них уже поднялся, опираясь на меч, и похоже собирался присоединиться к атаке. Пришлось улучить момент и отправить его в полет к ближайшей стене, где он благополучно расстался с сознанием. Этот выпад стоил Фан Добину двух порезов: чуть выше локтя и на бедре — к счастью, неглубоких. Парируя сыплющиеся удары, он пытался не акцентироваться на боли. Одному противнику удалось зайти сбоку и пришлось уворачиваться с разных сторон. Один неосторожный поворот и Фан Добин охнул от увесистого удара ногой в бок. По торсу разлилось онемение, а горло словно пережали — не вдохнуть. Чтоб избежать следующего удара пришлось перекатом уйти в сторону. Получилось не слишком грациозно, а мелкие камни покололи лицо и руки. Поднявшись, Фан Добин уже успел вернуть себе дыхание, боль обжигала живот и грудь, но меч в руках он держал уверенно. К нападавшим присоединился четвертый, тоже успевший отдышаться, хотя его подбородок был в крови, а стойка неуверенной — похоже сильно досталось.
Новые выпады Фан Добин отбивал медленнее, несколько ударов пропустил, но и противникам нанес ущерб: двоих ранил, а у одного удалось выбить меч. Силы потихоньку иссякали — плохо дело. Он все пятился к выходу, но недостаточно быстро. Его пытались обойти с разных сторон, пробить защиту то слева, то справа. Четверо на одного, но Фан Добин все еще держался. Ушел резко в сторону, прямо к нацеленному на него острию, поднырнул под руку и рукоять меча впечатал в живот противника — раздался слабый стон и тот рухнул на землю. Другого удалось подсечь, выбить оружие, отбросив подальше, и вырубить ногой. Еще чуть-чуть и сравняет счет, но внезапная хватка на ноге едва не заставила рухнуть лицом вперед. Тот, первый раненый, очнулся у стены и дотянулся в неподходящий момент. По инерции сделав шаг, Фан Добин освободился из цепких пальцев, но упустил момент, когда в грудь прилетел сильный удар раскрытой ладонью. Его отбросило назад, и каменная стена встретила немилосердно жестко. Спина и затылок взорвались болью, а в глазах на мгновение потемнело.
Сморгнув черноту, Фан Добин обнаружил себя сидящим на земле, меч валялся тут же, но рука отказалась к нему потянуться. Противники подступали, а муть из головы не желала уходить: фигуры двоились, и он уже не мог понять, двое их там или четверо. Надо было подняться, надо было принять бой, иначе его прикончат тут, в пустом, грязном переулке, но тело опротестовало каждый разумный довод. Неужели это конец? Фан Добин, наследник поместья Тяньцзи, закончит как жалкий неудачник? Как хорошо, что учитель этого не увидит. Но что сказать ему при встрече в загробном мире? Как оправдаться? А, впрочем, этот старый лис не заслужил оправданий. Не после того, как без сожалений оставил его одного. Это Фан Добин еще стребует объяснения.
Быстрая тень скользнула в переулок, а в следующий момент обзор Фан Добину закрыла фигура в светлых одеждах. Худой мужчина, высокий, но сидя на земле, кого угодно посчитаешь высоким, в руке зажат меч. Фан Добин не мог сфокусировать взгляд, но где-то внутри затлел крохотный огонек. Не узнавания — лишь слабой надежды. Мир неожиданно схлопнулся, растеряв последнюю ясность и только на краю сознания сталь запела свою свистящую мелодию.
***Сон был мутный и липкий. В нем мелькала размытая тень в светлых одеждах с телом гибким, как ивовые ветви. Лицо его скрывал белый платок, но Фан Добит теперь знал, что это Ли Ляньхуа. Его хитрый, изворотливый друг, его давно потерянный, несостоявшийся учитель. Он сражался с несколькими противниками и беглого взгляда было достаточно, чтобы почувствовать преимущество мужчины в искусстве боя. Это был настоящий мастер — первый меч Цзянху. Сталь меча поет в его руках, движения плавные и выверенные. Не бой — завораживающий, смертоносный танец. Фан Добин смотрел и не мог отвести взгляда. В груди болезненно сжимается от страха. Но чего бояться, если преимущество на стороне Ляньхуа? Он одолеет и десяток врагов, но тело его подтачивает яд и силы могут иссякнуть в любой момент. Шаг, еще шаг... Неожиданно фигура в белом замирает, хватается за грудь, а в следующий момент острие меча пронзает тело насквозь. Светлая ткань расцветает алым. Нет! Тот бой закончился не так! Фан Добин помнит его, помнит, как тогда еще неизвестный герой сражался и победил. Но у снов свои правила, и вот он стоит на пустом берегу, всматриваясь в горизонт, и не видит. Не видит никого и ничего. Нет больше лучшего мечника, нет лучшего друга и дышать больше нет сил.
— Господин Фан, очнитесь!
Настойчивый голос прорывает тонкое полотно иллюзий. Фан Добин открыл глаза, но мир вокруг сфокусировался не сразу. В размытом пятне он с трудом узнал начальника городской стражи, а обрывки ускользающих видений толкнули вперед, на поиски знакомой фигуры. Фан Добин завертелся, выискивая между стражей в темной форме, фигуру в светлых одеждах.
— Где он? Где человек, который меня спас?
— Какой человек, господин Фан? Когда мы прибыли, нашли тут только вас.
— А как вы вообще узнали, где меня искать? — удивился Фан Добин.
— Так мальчишка сказал.
— Какой мальчишка?
— Да кто ж его знает? Прибежал в управу какой-то малец с криками, что среди улицы вооруженные разбойники избивают человека, ну мы мигом за оружие и примчались. Сами понимаете, когда такое творится — эта банда совсем распоясалась. Прибежали, значит, а тут вы. Лежите недвижимо, мы уж было подумали... — мужчина не договорил, но суть и так была ясна — решили, что опоздали.
Фан Добин растёр лицо ладонями, пытаясь сосредоточиться на увиденном ранее. Ему не могло померещиться, даже если очень сильно головой приложился. Тут точно был человек, и он совершенно точно защитил его от нападавших. Но возможно ли, что воображение выдало желаемое за действительное? Только вот кто мог так скрытно ему помогать? Не Ди Фэйшен же, в самом деле.
— Где этот ребенок? Хочу кое-что у него спросить.
— Так убежал сразу, — начальник стражи развел руками.
Фан Добин помассировал виски — голова пульсировала, на затылке вздулась огромная шишка. Думать сейчас было почти мучительно, выговаривать стражам, что упустили единственного свидетеля, уже поздно и бессмысленно.
— Ладно. Мне надо вернуться в управу и просмотреть всю собранную информацию.
— Вам бы к лекарям обратиться и отдохнуть для начала.
Фан Добин отрицательно помотал головой:
— Некогда. Если похитители всерьез намерены навредить девушке — нет времени на отдых.
— Удалось узнать что-то у ее жениха?
— Меньше, чем я рассчитывал.
Не без помощи удалось подняться на ноги, а в управу Фан Добина отправили с охраной. Начальник стражи решил, что угробить сыщика из Байчуаня не очень полезно для продвижения по службе. А уже на месте пришлось признать, что работать с гудящей, словно праздничный колокол головой, не лучшая идея. Ничего нового изыскать не удалось, а теории смахивали на последствия черепно-мозговой травмы. Фан Добину все больше казалось, что никакое это не похищение, а исчезла девушка по собственному почину. Каким бы благовидным не казался ее брак со стороны, а сама невеста могла быть совсем иного мнения. Тут, надо признать, Фан Добин руководствовался не столько уликами, сколько собственным опытом. Уж ему-то известно, что хорошая партия не означает желание вступить в брак. Но чтобы прояснить этот момент, следовало поговорить с кем-то, кто хорошо знал Цзян Ин, кто входил в ее ближайший круг доверенных подруг. Начать он решил с допроса личной служанки: в таких вопросах прислуга осведомлена куда больше, чем может показаться. Главное — добиться честных ответов, ведь кроме знаний, хорошие слуги имеют еще и привычку держать язык за зубами — уместное, но в данном случае не очень полезное для сыщика качество. А вот как в эту теорию втиснуть требования о выкупе, Фан Добин еще не понял. Мысли его упорно не желали концентрироваться на деле, все больше возвращаясь в переулок, где его заслонил неизвестный защитник. Кому могло понадобиться заступиться за Фан Добина, а после тайно скрыться? Было бы куда разумнее дождаться помощи, позвать стражу, или хотя бы привести его в чувство. Слишком призрачные нити, но все они ведут к Ли Ляньхуа. А хуже всего — страх уцепиться за ложную надежду, поверить собственным фантазиями и разбить о них остатки с таким трудом собранного самообладания.
Собрав остатки сил и опустошив запас обезболивающих порошков в городской управе, Фан Добин все-таки отправился еще раз навестить Цзянов. В этот раз он хотел избежать общения с хозяевами и потому попросил не докладывать о своем визите, якобы не желая огорчать господина отсутствием хороших новостей. На самом деле Фан Добин просто не желал тратить время и силы на увещевания расстроенных родителей, тем более, что порадовать их действительно ничем не мог. К комнатам слуг его проводил личный слуга господина Цзяна Лю Вэй, и от него же Фан Добин узнал, что Цзян Ин имела не очень много подруг, девушка была приветлива со всеми, но мало с кем сходилась близко. А больше всего времени проводила со своей служанкой Янь Ли, вместе они ходили гулять, занимались домашними делами и даже учились: Цзян Ин пожелала, чтоб ее служанка получила образование, научилась хотя бы читать и писать. Таким образом, Янь Ли можно было считать ее ближайшей подругой. Фан Добина этот расклад полностью устраивал, он рассчитывал разговорить молоденькую служанку или, если потребуется, припугнуть.
Янь Ли оказалась гораздо моложе своей госпожи, ей едва исполнилось четырнадцать. Она выглядела до крайности расстроенной, Фан Добину даже совестно стало за свои мысли припугнуть девчушку. Припухшие веки красноречивее любых слов говорили, что если ее госпожу и не похитили, то девочке это не известно.
— Господин сыщик, вы правда вернёте мою госпожу домой?
— Я сделаю все, что от меня зависит, — пообещал Фан Добин, — но ты должна мне помочь.
— Конечно, что я могу сделать? Только скажите! — Янь Ли смотрела таким открытым, преданным взглядом, словно Фан Добин был ее последней надеждой в жизни.
— Мне очень надо знать, с кем твоя госпожа общалась в последнее время. Возможно у нее были какие-то встречи, о которых не знали ее родители? Или кто-то навещал её особенно часто? Тебе что-то известно об этом?