Глава 12 «Дом Леманна» (2/2)
Сальная ухмылочка не покидала скрипача всё время, что они сидели. Саша успокаивала себя очередным бокалом игристого и надеждами о том, что совсем скоро в особняк Леманна прибудет Карл и Петер, и ей больше не придется находиться в обществе косо глазеющего Рихарда. Молодые военные, вдоволь перебравшие с алкоголем, подбивали клинья к звезде Большого дома, но та быстро и деликатно их осаживала, выставляя это так, будто то было их желание. В целом, Александра привыкла к окружению и просачивающиеся время от времени колкости изо рта Шнайдера не казались такими уж оскорбительными.
Но всегда может стать хуже, чем есть.
Саша не замечала этого, но, начиная с их выступления и заканчивая этой минутой, за ней пристально наблюдал мужчина лет сорока пяти, сидящий через один столик. Его красная кожа на лице говорила о том, что с виски на сегодня пора заканчивать, а стеклянные голубые глаза беззастенчиво блуждали по узким плечам девушки, привлекшей его своей хрупкостью и внешней беззащитностью. Он был убежден, что она не сможет дать отпор. Такие ему не просто нравились — они возбуждали в нём тёмную животную страсть, в порыве которой не многим удавалось уцелеть. От того усидеть на месте более не оставалось сил, и мужчина, махнув сослуживцам, немного покачивающейся походкой подошел к Александре, встав за её спиной. Молодые офицеры протрезвели в одно мгновение и, как ошпаренные, подскочили с мест, все как один, заикаясь, прокричали, выставив вперед правую руку с распрямленной ладонью:
— Heil Hitler!<span class="footnote" id="fn_37412835_11"></span>
Изначально девушка не придала этой реакции никакого значения, посчитав, что к ним подошёл очередной поклонник Геллы, что не раз возникал за этот вечер, но по спине альтистке прошелся озноб и приятное, обволакивающее своим теплом облако её второго верного друга, испарилось также быстро, как роса на раскаленном солнце. За ней стоял кто-то важный, иначе бы лица юных фюреров и сидящего напротив Рихарда не исказила гримаса тревожности.
— Heil, — ответил мужчина сладким тенором, присаживаясь на стул рядом с Сашей, — Guten Abend, Damen<span class="footnote" id="fn_37412835_12"></span>, — он окинул взглядом всё ещё стоявших офицеров, давая им намёк испариться в ту же секунду, что те незамедлительно исполнили, и поздоровался с бледнеющим скрипачом, протянув ему руку через стол: — Эрих Кляйн.
— Рихард Шнайдер, — представился мужчина, взволнованно поправляя зачесанные назад гелем кудряшки.
Натянув на лицо маску бесстрашия, Александра доброжелательно улыбнулась к подсевшему к ним русому мужчине, но от цепкого нюха Эриха не ускользнул, скрывшийся под напускной храбростью, вкусный аромат паники, испускаемый всеми фибрами её души.
— Как же зовут прекрасных фройляйн? — поинтересовался Кляйн, намеренно прикоснувшись к серому воротничку формы, акцентируя внимание на петлицы и погоны штандартенфюрера<span class="footnote" id="fn_37412835_13"></span>.
— Гелла Вейсман, — кокетливо протянула вампирша, сверкнув зелёными глазами, но, казалось, что Эрих не попал под её чары, вводя женщину в смятение, которое она, конечно же, не показывала.
Полковник даже не удостоил её взглядом.
— Алеит Нотбек, — твердость в словах Саши не обманула Кляйна.
Она боится. Что-то скрывает? Или один вид полковника заставил её так тревожиться? Как бы девушка не старалась скрыть истинные эмоции, глаза говорили чётче любых слов.
— Я видел вас на сцене, — Эрих обратился к Александре, пододвигаясь ближе, от чего она еле заметно дернулась. — Вы скрипачка?
«Скоро прибудет Карл. Всё будет хорошо».
— Нет, альтистка, — натянутая улыбка всё быстрее и быстрее сползала с её лица.
— Значит вы все здесь музыканты? — держа в руке бокал с коньяком, что принёс с собой, мужчина провёл полукруг от Саши, сидящего напротив Рихарда, до Геллы, находящейся по правую сторону от неё.
— Нет, герр Кляйн. Я… — начала вампирша, но её резко прервал совсем худенький и болезненно выглядевший юноша в чёрном фраке, появившийся будто из ниоткуда и что-то шепчущий на ухо блондинке.
На лице женщины замелькали эмоции: страх, злость, принятие. Липкие щупальца растерянности обвили часто бьющееся сердце Александры.
«Только не бросай меня!» — взмолилась девушка, наблюдая за Геллой и фрачником. Юноша отошёл и встал чуть поодаль, а вампирша с несвойственным сочувствием в зелёных глазах посмотрела на альтистку и объявила:
— Прошу простить меня, — далее слова, произнесенные потише, были адресованы только Саше. — Дождись меня. Я скоро вернусь.
— Печально, что вам уже нужно нас оставить, — обрадовавшись промурлыкал Эрих, вставая вслед за женщиной и Рихардом.
— Дела, — прошелестела Гелла.
Всё внутри Александры кричало: «Не оставляй меня!», кричало так громко, что по лицу блондинки даже можно было разобрать ответ: «Будь сильной. Как учила». Вампирше не нравилась сложившаяся ситуация, не нравился полковник, от взгляда на которого даже у неё возникало противное чувство тревоги, но нужно было идти.
За столом остались трое. На сцене пела лёгкую песню красивая шатенка в длинном блестящем платье. Шнайдер развалился на стуле и, сложив руки на мягком животе, наблюдал за ней.
«Странно, что он не ушёл».
— Почему вы выбрали такой странный инструмент? — Эрих положил руку на спинку стула девушки и с дразнящим любопытством смотрел прямо в сотрясающуюся душу. Ему нравилось, что он в ней видел.
— Наверное, как это обычно бывает, за меня выбрали родители, — ответила Александра вызубренной за жизнь фразой, подкорректировав ту под нынешнюю реальность и убрав из неё ювелиршу, не забыв мило улыбнуться в конце.
— Либо кто-то просто плохой скрипач, — неуместно влез Рихард, самодовольно улыбаясь.
— А вы, значит — скрипач? — холодный взгляд Кляйна остудил пыл мужчины.
— Да.
— Считаете, что фройляйн Нотбек плохо играет?
— Нет.
— Тогда почему влезаете в наш разговор?
— Прошу прощения, полковник, — кровь отлила от лица скрипача, но в его словах не было и капли сожаления.
— Так на чем мы остановились?.. — расплывшись в довольной улыбке, Эрих с ещё большим удовольствием наблюдал за делающей последний глоток шампанского из бокала Сашей. — Ах, да, родители. Кто они, вы говорите?
«Он прощупывает меня».
— Их сейчас нет в живых.
Александра не врала и могла поклясться всем, что у неё есть, чтобы доказать то, что после её слов, в голубых глазах Кляйна пронеслась безумная искра наслаждения.
— Сочувствую вам, — наигранно участливо произнес полковник, невзначай положив широкую ладонь на колено девушке, тут же сжавшейся и ощетинившейся, как ёжик.
— Не стоит, герр Кляйн, — Саша, немного осмелев, обхватила холодными пальцами ладонь мужчины, пытаясь убрать ту с ноги, но мужчина и не думал ей поддаваться. Отчаяние становилось всё сильнее. — На самом деле, я бы хотела немного насладиться музыкой.
— Слова дамы — закон. Бутылку шампанского!
Повисло долгое неловкое молчание. Зал гудел и звенел от наплыва гостей, становящихся с каждым часом только больше. На сцене оказалась уже другая певица, отдаленно чем-то напоминающая Александру. Манера её пения была достаточно специфичной, от чего слушал её чуть ли не каждый гость.
Рука Эриха, всё это время покоящаяся на колене девушки и накрытая её же небольшой ладонью, зашевелилась, а отёкшие пальцы, на одном из которых поблескивало золотое обручальное кольцо, начали поглаживать шерстяную ткань. Тяжело дыша, Саша старалась прекратить невыносимо отвратительную для неё пытку, но не могла и на миллиметр сдвинуть ладонь, не могла позволить себе приложить все силы. Её ладошка, её тонкая шея с пульсирующей веной, рядом с которой виднелся заживающий синячок, её мечущиеся глаза, смотрящие под стол — всё это выглядело как призыв к действию. Садистское возбуждение туманило рассудок полковника, потому сдерживаться становилось всё сложнее. Требовательная ладонь заскользила вверх. Александра, как загнанный в капкан зверёк, зыркнула на Рихарда, следящего всё это время за действиями полковника, ища в нем поддержку. В карих глазах скрипача промелькнула решимость, дарующая девушке хоть какую-то надежду.
— Я бы хотел, чтобы вы сегодня уехали вместе со мной, — без каких-либо прелюдий вкрадчиво объявил Эрих.
Конечно же, это был риторический вопрос, вопрос, не требующий ответа. У девушки не оставалось выбора. Что-то надломилось внутри альтистки. Что-то, чего она думала уже давно нет, считая, что надламывать больше нечего.
— Насколько мне известно, у Алеит есть жених, — вмешался Рихард, из-за чего сразу был награжден убийственно ледяным взглядом голубых глаз, но, не испугавшись его, прибавил: — Также, я совсем забыл, что «кукловод»<span class="footnote" id="fn_37412835_14"></span> просил подойти к Леманну лично. Время уже позднее, думаю, лучше подойти сейчас, пока он окончательно не напился.
— Пока фройляйн не изъявила желания уйти, ваши слова для меня пустой звук.
«Будь сильной. Будь сильной. Будь сильной. Соберись, тряпка!»
— Пожалуй, нам действительно пора, — выдавила из себя Саша. — Было приятно с вами познакомиться, герр Кляйн. Надеюсь на скорую встречу. С праздником вас!
Мужчина побагровел от злости. Никто не позволял себе такой наглости. Эрих дал себе обещание, что ещё доберется до этой потаскушки с засосом, а отупевшего от жира скрипача пустит на корм свиньям.
«Бежать!»
В могильном молчании музыканты покинули особняк, выйдя на небольшую веранду. Укутанная во мрак ночи безлюдная улица была очень уж тихой, лишь доносящийся шум из дома нарушал её спокойствие. Одинокие снежинки мало помалу падали на промерзшую землю. Стоя на ватных ногах, Александра, трясущимися руками, достала тонкую сигарету из портсигара, но, затерявшаяся в глубинах сумочки зажигалка так и не хотела находиться. Ещё чуть-чуть и альтистка рухнет на землю и начнет биться в истерике. Засунув мундштук с сигаретой между губ, она продолжала рыться в сумке, и, ничего в ней не найдя, кинула ту на деревянный пол. Перед носом появилось пламя, поднесенное Рихардом, и вскоре свежий воздух разбавил запах горящего табака. Шнайдер, стоявший сбоку от девушки, от чего-то сочувственно, практически нежно, смотрел на неё.
— Я не нуждаюсь в твоей жалости, — процедила Александра, гордо смотря вдаль, где виднелись очертания хвойного леса. Было почему-то больно и одновременно приятно получить поддержку от человека, которого презираешь не меньше, чем он тебя.
— Лучше молчи и прими помощь как факт.
Табачный дым уже давно не обжигал легкие. Не хотелось признавать, но Воланд был прав, что курение расслабляет. Расслабляет также как и покой, царивший вне этого дома. Сейчас они были далеко от города, не такого суетливого как Москва, но всё же многолюдного. Несмотря на холод, Саша могла стоять на уютной веранде хоть вечность. Поднявшийся ветерок лизнул её тело, скрытое лишь тонкой рубашкой. Девушка не заметила, как начала подрагивать. На плечи лег большой пиджак, сразу окативший резким запахом парфюма.
— Не нужно… — начала альтистка, но была тут же прервана.
— Молчи и принимай помощь.
Александра непонимающе смотрела на Рихарда, оставшегося в белой рубашке и курящего подле неё. Она не понимала его мотивов, не понимала его странной перемены, от чего на сердце скрипуче заныла совесть. Саша чуть слышно пролепетала:
— Прости меня.
— За что? — усмехнулся скрипач.
Извиняться можно было за что угодно. Уже не сосчитать всех гадостей, что они наговорили друг другу.
— Просто прости.
Альтистке не хватило смелости сказать истинные слова раскаяния за свое ужасное поведение, за те страшные слова, что она сказала ему, когда мужчина признался ей в симпатии. Но ей и не нужно было — он всё понял.
— Я уже давно пережил это, Алеит. Теперь даже «вонючая свинья» от тебя не кажется чем-то обидным, — Шнайдер улыбался, но в его голосе слышалась горечь.
Казавшееся каменным сердце девушки пошло трещинами сожаления.
В глубине леса появились приближающиеся огоньки, и через некоторое время к особняку подъехал чёрный мерседес, а за ним, в нескольких минутах, подъезжала ещё одна такая же машина. Улыбчивый Карл Лауфер, тут же подлетел к возлюбленной, подхватив ту за бедра, кружил вокруг своей оси. Смущаясь присутствия Рихарда, не по своей воле ставшего свидетелем милований когда-то возлюбленной, Саша обхватила тёплое лицо молодого человека и застенчиво поцеловала его. Настроение, испорченное за этот вечер, снова начало улучшаться. Она дождалась. Теперь-то всё будет хорошо. Будет спокойно и безопасно даже в особняке. Нехотя разорвав поцелуй, Карл бросил на пиджак, одетый на альтистку, удивленный взгляд.
— Это Рихард дал мне его. Я просто замерзла, — сразу же пояснила девушка, мгновенно среагировав на изменение в лице Лауфера.
Опустив Александру на пол, Карл протянул скрипачу руку и искренне поблагодарил:
— Привет, Рихард. Спасибо, теперь Алеит точно не заболеет.
Обменявшись рукопожатиями, Шнайдер ушел, забрав протянутый Лауфером пиджак. Возле припаркованной машины стоял Петер и, звонко посмеиваясь, разговаривал с каким-то незнакомым парнем, одетым в такую же форму, что были одеты чуть ли не все на сегодняшнем празднике.
— Что у вас тут произошло пока меня не было? — Карл ласково провел пальцами по холодной щеке Александры, удивляясь неожиданной перемене в отношениях двух оркестрантов.
— Долгая история.
Нежась от прикосновений, Саша несвойственно для себя горячо обняла молодого человека за талию, чем сильнее поразила его, ощущая как терзающая её душу тоска начала отступать. Карл любовно поглаживал её волосы, крепко сжимая в объятиях. Так беззаботно прошли несколько минут. К особняку подъехала ещё одна машина. Лауфер разжал руки, еле касаясь ими тонкой талии, прервал тишину:
— Помнишь, я говорил тебе о друге?..
— Как же его забудешь, — с долей сарказма ответила Александра, смотря на парня искристыми глазами.
— Ты такая холодная, Алеит. Беги домой, иначе правда заболеешь, — почему-то перевел тему Карл, но тут же добавил: — Я наконец тебя с ним познакомлю.
— Жду не дождусь, — смеясь, Саша направилась в дом и, оглянувшись, заметила как из чёрной машины выходит очередной военный.
Шумный зал уже не казался таким чужим и небезопасным. На самом деле, царящая здесь атмосфера отдаленно напоминала Александре казавшийся уже таким далеким бал полнолуния. Тут тебе и столы, валящиеся от разных блюд, и безмерное количество алкоголя, веселая музыка. Было даже не так сложно провести аналогию фюреров с нечистью. Эти мысли сильно позабавили девушку.
Гелла и Рихард уже сидели за их столиком. По лицу женщины пролетела тень облегчения, когда она увидела довольно приближающуюся Александру.
— Там Карл и Петер приехали, — осведомила она вампиршу, позабыв, что та куда-то уходила. — Представляешь, Карл привез своего друга. Того самого.
Альтистка рассмеялась, делая глоток игристого напитка, но Гелле почему-то было не до смеха. Рихард не слушал её болтовню, умиротворенно закрыв глаза.
— Что-то произошло? — встревожилась Саша, выискивая глазами смятенный взгляд блондинки.
«Что-то идёт не так».
— Позже расскажу, — отозвалась Гелла, натягивая на губы родную коварную улыбочку. — Друг значит… Надо на него посмотреть.
За спинами раздались увесистые шаги, из-за чего даже Шнайдер открыл один правый глаз, а на глаза Александры легли прохладные ладони.
— Угадай кто? — проворковал ей на ухо Лауфер.
Саша рассмеялась и, убрав руки немца, пружинисто повернулась. Перед ней предстали лишь двое, уже знакомых ей, военных.
— Фройляйн Вейсман, как я долго ждал нашей встречи, — Петер как эдакий змей-искуситель сразу же подсел к Гелле, награждая её руку поцелуем. — Алеит, забери от меня этого зануду. Он мне все уши прожужжал о том, как соскучился по тебе.
— Бедняга, Петер, — улыбаясь, альтистка коснулась руки Карла и обратилась уже к нему: — И где твой хваленый друг?
Лауфер озадаченно огляделся по сторонам, сначала не замечая, а затем, зацепившись за подходящую фигуру в толпе, довольно ухмыльнулся.
— Вот он.
Если бы можно было описать одним словом состояние Александры, когда она увидела кто именно к ним подошёл, то это было бы слово «смерть». Земля больше не ощущалась под ногами. В ушах шумели волны циркулирующей крови, а время будто остановило свой ход.
— Познакомьтесь, мой друг — Вольф.
Карл радостно перекинул руку через плечо пришедшего, что так лучезарно улыбался.
«Это не может быть он. Это не он!»
Не веря своим глазам, Александра уставилась на молодого человека, пожирающего её взглядом. На вид ему было не больше тридцати. Возле век, губ и на лбу больше не было красивых морщинок, к которым всегда так и манило прикоснуться, в волосах не было редкой проседи и те стали полностью однотонными. Разноцветная радужка глаз, некогда пугающая и с тем же привлекательная, заменилась обычным светло-голубым цветом. Не осталось и наполняющей пространство разрушительной силы того, кто мог одним лишь желанием сломить дух кого угодно.
«Всё это какая-то злая шутка. Это точно не он… — с каждой пройденной секундой ярость вскипала в венах девушки, осознавшей всю суть новой игры сатаны. — Да как он посмел?!».
— Добрый вечер.