Глава 2 «Интересности не кончаются» (2/2)
«Та самая с головой пуделя!»
К щекам альтистки быстро прилила кровь, из-за чего те стали виновато-розовыми, а в голове судорожно закрутились шестеренки, соотнося утреннего мужчину с тем, что стоял сейчас рядом. Незнакомец криво улыбнулся, левый зеленый глаз загорелся озорным огоньком. Александра хотела уже что-то сказать, спросить, но губы так и замерли в немом вопросе, незаконно прерванным чьими-то громкими декламациями:
Зачем мне пить, зачем курить?
Пойду работать в МАССОЛИТ!
То был экспромт от Ивана Бездомного, доносящийся от столика, где сидел Берлиоз. Поэт залез на стул, держа в одной руке рюмку водки, другую положил на грудь. Веселые аплодисменты литераторов и людей с соседних столиков только подстёгивали Ивана сочинить что-нибудь еще. Рвано выпив и потеряв равновесие, стул вместе с поэтом со звонким стуком упал на пол.
Александра, не удержавшись, закатила глаза и улыбнулась.
— Так откуда вы меня знаете? — вопрос повис в воздухе, не найдя ответа.
Иностранец исчез.
***
Время близилось к одиннадцати часам. Теплое солнце уступило свои права холодному свету луны. Александре Ильиничне порядком надоели грибоедовские вакханалии. Люди, напившись, громко обсуждали последние события, а кто-то даже плакал, явно перепив. Лиходеев, успевший протрезветь и снова опьянеть, то и дело тащил Сашу либо потанцевать, либо предлагал выпить «за компанию». Затем он вовсе куда-то исчез, позволяя спутнице спокойно «вдохнуть».
Много раз окидывая весь зал взглядом, незнакомца с тростью Александра так и не разглядела. Усталость начинала перерастать в нетерпимость. Нервно покачивая ногой под столом, Александра Ильинична наблюдала за развязавшейся в дальней стороне зала дракой. Где-то через минуту на горизонте вновь возникла фигура пьяно улыбавшегося Лиходеева.
— Александра Ильинична, дорогуша, вы просто обязаны сейчас со мной пройти, — подойдя к столу, сказал он.
— Не сочтите за грубость, но я хочу поехать домой, — скрывая усталость, дежурно улыбнулась Саша.
— Вами очень заинтересовались профессора из самой… — Степан Богданыч призадумался. Эту странность девушка списала на опьянение. Недолго думая, директор Варьете нетерпеливо продолжил: — Англии! Не зря же я вас им рекомендовал. Познакомитесь с ними, перекинетесь парой слов и сразу отправитесь домой. Я вам обещаю, пойдемте же!
— Только парой слов, — вставая, сказала она.
Лиходеев повёл на второй этаж. Шум зала становился дальше, уступая место подозрительной тишине. Александра шла прямо за мужчиной по коридору, не понимая, куда он так долго их ведёт. Через минуту директор остановился возле какой-то двери и немного её приоткрыл. Страх неизвестности, опасности сжал внутри все органы. Сердце забилось чаще.
— Вот мы и пришли — проходите, — сильнее открывая дверь и уступая дорогу, мужчина прервал молчание. Немного подтолкнув в место между лопатками неуверенно идущую Сашу, Степан Богданыч зашёл следом.
Конечно же, в комнате не было профессоров из Англии — в ней вообще никого не было. В центре стоял какой-то стол, потрёпанный фиолетовый диван и тумбы, на которых горели три настольные лампы. Сердце замерло после услышанного звука поворота ключа. Александра, всё ещё находившаяся в ступоре от жуткого осознания своего положения, оглянулась через правое плечо, а затем и всем телом, решая проверить: не подвел ли её слух? Он её не подвел — дверь и правда заперли.
— Что происходит? — выдавила она осипшим от страха голосом. Паника накрывала сознание. Мозг нервно искал иной выход, пока зелёные глаза в панике метались по комнате.
— Хватит строить из себя недотрогу, — похотливый оскал пугал еще сильнее. Степан Богданыч, как хищник, начал приближаться к своей жертве.
Стараясь держать дистанцию, Саша маленькими шагами попятилась назад. Вскоре отступать было некуда — в ноги упёрся стол. Оценив ситуацию, директор театра Варьете стремительно, рывком сократил расстояние между ними. Почти что ласково он положил руку на плечо и, сжав, продолжил:
— Ты весь вечер строила мне глазки, улыбалась, но трогать себя не позволяла. Цену набивала, да? Мне нравятся такие тихони, — на последнем слове похабная улыбка стала больше и уже на ухо закончил: — они хорошо сосут.
«Бежать, бежать, бежать!» — безмолвно кричала Александра. Ноги не слушались — стали словно ватные — а сердце было готово выпрыгнуть из грудной клетки в любую секунду.
— Вы… всё не так поняли, — заикаясь от страха, Александра Ильинична попыталась убрать руку, сжимающую её плечо, но хватка на нём только усилилась. Тогда Саша положила правую руку на мужскую грудь, слабо отталкивая. Всё ещё находясь рядом с ухом, директор прильнул к девичьей шее, касаясь мокрыми, смоченными слюной губами.
«Бежать, надо бежать!»
Совершенно не слушая альтистку, Степан Богданыч левой рукой начал нащупывать через плотный бархат платья бедренную часть ноги. Александра, чуть оживившись, уже двумя руками начала давить на его грудь.
— Такая красивая... молоденькая и в моих руках… — слюнявя шею, бормотал Лиходеев. — Расслабься и получай удовольствие.
— Я сейчас закричу! — пискнула Александра от неожиданного прикосновения руки, ранее гладящей через платье, к ноге.
«Надо бежать! Как найти выход?!»
— Кричи сколько влезет — никто тебя не услышит. Меня это даже заводит, — левая рука поднялась выше, сжимая ягодицу, а правая одним движением зажала обе щеки.
Омыв лицо Саши запахом перегара, Лиходеев впился в губы мерзким поцелуем, размазывая защитную помаду. Пытаясь пробраться сквозь плотно стиснутые зубы, он только сильнее сжал щеки. От последующей боли Александре пришлось расслабить рот. Возрадовавшись победе, директор проник в него своим длинным, пропитавшимся водкой языком и начал вырисовывать непонятные фигуры, одновременно наминая ягодицу. Рвотный рефлекс подступил к горлу. Разорвав «поцелуй», мужчина снова перешел к Сашиной шее, опускаясь всё ниже, к груди, двумя руками обхватил чашечки платья и снова до боли сжал.
«Бежать, бежать, бежать!»
— Пожалуйста, не нужно этого делать, — жалобно проскулила альтистка, отталкивая мужчину от себя. Слёзы сами полились из глаз.
«Беж…»
От резкого удара по левой щеке Александра чуть не упала, кое-как удержав равновесие. Не успев как следует среагировать на этот выпад, её, как тряпичную куклу, дернули назад, поворачивая спиной.
— Хватит ныть! Я пригласил тебя туда, куда бы ты никогда за свою жизнь не попала бы! Заказал такси, весь вечер старался развлекать и вот тебе — благодарность! — положив безвольное тело животом на поверхность стола, удерживая одной рукой спину, Лиходеев начал задирать подол платья, возмущаясь: — Я уже по горло сыт этой твоей актерской игрой в недотрогу!
Любые мысли покинули голову Александры. Пустота. Сердце, что совсем недавно совершало кульбиты, начало биться через раз, замедляясь. Прижавшись горящей щекой к холодящей поверхности стола, она лишь отголосками ощущала, что с ней происходит. Лиходеев набросил на Сашу подол платья, уже не придерживая за спину, зачем-то попытался развязать веревочки чулок, которые в последствии разорвал; снял с неё нижнюю часть белья и шершавыми пальцами, вымоченными в слюне, начал подготавливать сухое лоно. Он сжимал и шлёпал ягодицы, водил туда-сюда по входу во влагалище и снова сжимал покрасневшую кожу. Александра смотрела пустым взглядом в окно на светящуюся белым светом луну, манившую прикоснуться к её чистому свечению.
«А, может, я правда дала ему повод?..»
Почти разобравшись с брюками и оставшись в одних кальсонах, Степан Богданыч уже хотел приступить к желанному акту, но...
— Ничего себе! Не знал, что в Москве такое практикуют, — сказал низкий голос, иронизируя. От неожиданности Лиходеев в приспущенных кальсонах повернулся к источнику голоса. Дверь магическим образом была открыта (хотя директор точно помнил, что закрыл её), и чуть дальше неё, уже в самой в комнате, стоял мужчина в коричневом костюме. — Прошу простить за моё неожиданное вторжение.
Находясь всё еще где-то далеко от реальности, Александра узнала этот голос. Ей даже не нужно было смотреть, чтобы понять кому он принадлежал.
— А-э-эм… — замялся Лиходеев, натягивая кальсоны обратно. Отойдя от стола, он открыл вид на голые, покрасневшие от жестких прикосновений ягодицы девушки. Незнакомец жадно осмотрел их. — Мы тут, собственно, развлекаемся, — фальшиво и нервно улыбнулся директор театра.
— Да, вижу, как вы тут развлекаетесь, — незнакомый мужчина, словно громовая туча, начал надвигаться в сторону стола. — Не знал только, что развлекаться можно теперь без обоюдного согласия.
Исходящая от незнакомца тёмная аура тяжестью висела в воздухе.
— Почему же без согласия… — трясущимся голосом начал оправдываться Лиходеев, но был прерван:
— Заткнись, щенок! — громыхнул голос, растекаясь по комнате этом и возвращая Александру из небытия.
«О боже, да он же видит меня!» — всё также лежа на столе, она слышала как мужчина подходит ближе.
Перед иностранцем раскрылась удивительная картина. Ещё днем, на Патриарших Прудах, из любопытства он увидел при каких обстоятельствах произойдет её смерть — неочевидная, непредвиденная, скорая. Он видел, как её насилуют, напоследок оставляя пару купюр, видел снова идущую её по ночному городу. Хотя не её, а то, что от неё осталось — совершенно пустую и уже безжизненную оболочку. Увидел с какой лёгкостью её тело летело вниз с моста, окунаясь в глубь всё ещё прохладной реки.
Решив себя поразвлечь, он заявился в «Грибоедов», зачем-то поговорил с ней и, скрывшись, начал выжидать кульминацию. Появился он, естественно, в самый подходящий момент, но непредвиденным обстоятельством для него стал вид Александры Ильиничны. Повидав много женщин за неприлично долгую жизнь, мужчину от чего-то взбудоражила нежно-бежевого цвета, местами красной от сжатия пальцев, кожа. У него даже закралась мысль, что это он хочет быть на месте этого ничтожества, прикасаться, нет, сжимать её, до таких же красных отметин.
Наступила тишина. Александра немного шевельнулась, отрывая загипнотизированный взгляд от луны. Резкое напряжение свело мышцы, когда юбка платья, некогда накрывающая её с головой, начала опускаться обратно на бедра, касаясь задней части колен.
— Я помогу вам встать, — бархатный голос с немецким акцентом до краёв наполнил опустевшую комнату.
Саша, ощущая небывалое доверие, приподнялась на локти и заплаканными глазами посмотрела на незнакомца. На его лице было невозможно считать эмоций. Всё что он делал — это держал протянутую вперед ладонь, спрятанную в кожаную перчатку. Недоверие осветило глаза Александры.
— Ну же, вам пора домой, — с более ярким акцентом призвал мужчина.
Саша осторожно положила ладонь в его, позволяя окончательно поднять себя. К большому удивлению Лиходеева в комнате не было. Как и когда он пропал, Сашу не интересовало. От руки незнакомца шло приятное тепло, потому все клеточки тела девушки начали вибрировать, оживляясь. Мужчина достал из грудного кармана шелковый платок и нежно, почти любя, обтёр размазавшуюся по щекам тёмную помаду.
Завороженная Александра спустилась с ним по лестнице, на первый этаж, проходя через зал ресторана, где было всё так же шумно. Берлиоз сопел на стуле, а его коллеги из МАССОЛИТа пьяно бубнили себе что-то под нос. Волнение рядом с иностранцем окончательно исчезло, и на душе стало сладко спокойно.
Ровно в полночь в сопровождении загадочного незнакомца Александра Ильинична покинула «Дом Грибоедова», скрываясь из вида на чёрной машине.