Дрёма (1/2)

По пробкам доехали до ближайшей аптеки. Рейнард припарковал тёмно-зелёную машину у обочины, прихватил два рецепта и спешно вышел, оставляя девушку отдыхать. Кирса цепко и отстранёно-задумчиво поглядывала на то, как родственник пересекает оживлённый тротуар, скрывается за стеклянной, автоматической дверью. Створки разъехались. За ними всё сверкало нарочито белым. Стерильным. Виднелись полки и стеллажи с лекарствами: коробочками, склянками, демонстрациями бандажей. Створки задвинулись. Красная вывеска с белыми буквами гласила: Walgreens Pharmacy<span class="footnote" id="fn_34076004_0"></span>. Девушка выдохнула, мягко размяла ещё ноющий живот и потянулась к заднему сиденью, где лежали их перепачканные в земляной пыли куртки и её сумка. Подтянув ту, подросток перенесла к себе на колени и выудила компактный бумажник с фэнтези принтом грифона. Пересчитала наличность — по её скромным прикидкам денег хватало, если, конечно, ей не попробуют впихнуть дорогие аналоги. Или же если сами лекарства не принадлежали к такому сегменту. Она закусила нижнюю губу и с опасением взглянула на два оставленных листа без печатей. Назначение витаминов, спазмолитика. Кирса убрала рюкзак обратно, бумажник положила на панель и поискала в интернете цену по названиям. Результаты, подсказанные поисковиком, немного успокоили. Не дёшево, но и не катастрофичный урон её накоплениям. С сухих губ слетел утомлённый выдох, глаза обратились к вечерней улице.

Колорадский бульвар, CO 2<span class="footnote" id="fn_34076004_1"></span>, тем временем продолжал пестреть жизнью. Пятница. И у многих заканчивалась трудовая неделя — заполнялись кафе, бары с неоновыми вывесками. У многочисленных автобусных остановок стояли толпы людей. Машины ехали значительно медленней разрешённой скорости, продолжая шуметь двигателями. Мельтешение движения не кружило, но усиливало собственную усталость — до дома путь не близкий. Кирса прикрыла глаза, спокойно прислушиваясь к себе. Есть не хотелось, пить особо — тоже. Но во рту оставалось сухо, кисловато-горький привкус по-прежнему неприятно вязал на языке, и девушка решила, что в следующей аптеке купит и бутылку воды. Живот всё ещё болел, пускай и не так сильно. И если не двигаться, то можно было легко этого не замечать. А вот измотавшееся сердце с мерной настойчивостью давало о себе знать. И в самом деле страшно, неуютно, стоило только подумать о том, что Рейнард все эти года больше, чем следил за ней. И радостного облегчения, способного перелистнуть все опасения из-за его поведения с января, не наскребалось. Но всё же ядро боли умерщвилось, начало распадаться. Он её, правда, любит. Без лицемерия.

Сила чувства в нём волновала, оттеняя неправильность их влечения, усиливала её эмоции. И Кирса с опаской думала, как всё им делать дальше. Делать вместе. Она потёрла пальцы друг о друга и вздрогнула, когда раскрылась дверца со стороны руля, открыла светло-зелёные глаза.

— Засыпаешь? — тепло спросил парень, втягиваясь на сиденье, хлопнул дверью.

— Нет, просто думала, — покачала головой девушка и приняла гладкий белый пакет с фирменным логотипом.

— И о чём же, Кирса? — улыбнулся Рейнард, завёл Suzuki и коротко сообщил: — Сейчас поедем во вторую аптеку, а там на I-25. Глядишь, на дорогах будет посвободнее.

Племянница осторожно заглянула внутрь пакета и выудила посмотреть картонные коробочки. Кровоостанавливающее, суппозитории. Машина тронулась, вновь влилась в медленный, ползущий поток. Повертев в руках приятную, плотную бумагу, на коей выпукло выделялись буквы названий, Кирса всё же разлепила потрескавшиеся губы.

— Обо всём. Сегодня такой, — помолчала, взгляд обратился внутрь себя, — непростой день. И надеюсь, что завтра будет лучше, Рейнард.

— Я тоже надеюсь, но ещё и постараюсь для этого, — с важностью кивнул мужчина, бегло осмотрел лицо девушки. — Не хочешь есть? Мы могли бы остановиться.

— Я хочу домой, — ответила подросток и повернулась отложить лекарства на заднее сиденье. — Просто домой.

— Как скажешь, — легко согласился Гардог, перестроился, чтобы развернуться. — Тогда аптека и домой. Надо отдохнуть.

Они проехали обратно по бульвару, свернули на шестое западное авеню, ведущее к развилке на магистраль. Пробки здесь сделались больше. И к тому моменту, когда Рейнард остановился у Денверской Аптеки Здоровья, Кирса начала подрёмывать с открытыми глазами. Но предстоящее дело несколько взбодрило.

Она вопросительно взглянула на спутника, и тот примиряюще кивнул. Они оба вышли из машины и зашли в аптеку. Там дядя сразу отошёл к прилавкам, рассмотреть товары, дабы не мешать подростку в её желаниях самостоятельно купить себе лекарства. Девушка перехватила назначения, мельком оглядела пустую аптеку со всеми полками, кушетками, кофейными автоматом и корзинкой для мусора, прошла к фармацевту в белом халате. Мужчина с вытянутым лицом и морщинами, которые говорили, что тому уже за сорок, стоял за стойкой. В коротко стриженных русых волосах проступала седина. Тот посмотрел на неё вежливо-нейтрально, но стоило поздоровавшейся посетительнице протянуть ему листы, как тот скривился. И это заставило подростка внутреннее сжаться, стушеваться под явным и понятным недовольством взрослого.

— Гинекологический, да? — скептично спросил тот, пробегая глазами по напечатанным, бездушным строкам, потом поднял оценивающий взор, вынес почти что уничижительный вердикт. — Такая молодая, а уже нашла себе проблем на одно место.

— Мне нужны лекарства, — пожала плечами Кирса, скрывая внутреннюю неприязнь. — Вы не хотите продать их?

— Ага, да, — фыркнул аптекарь, впрочем не спеша за лекарствами, постучал желтоватым ногтем по эмблеме частной клиники. — Страховка такого не покрывает. Видимо, хорошо пригрелась. Ты даже колледж не окончила, если, конечно, хотя бы учишься.

Обидные и несправедливые слова задевали, но в какой-то момент девушка внезапно и отчётливо ощутила нечто новое. Изнутри.

Уверенность и силу. Опору человека, который признавался в любви. Он был больше, чем рядом.

— Дядя! — строго и жёстко рявкнула она, не отрываясь от фармацевта. — Он не хочет продавать мне лекарства.

Кирса не сомневалась, что тот и так слышит всё это безобразие, но не вмешивается, давая ей свободу. Как они, собственно, и договорились. И вот она обратилась к нему, обнаружив то, как правильно решение отозвалось. Сколько в этом было не родственного, несмотря на всё внешнее обращение. Даже в том, как парень молниеносно оказался подле кассы, вырастая за спиной подростка громадой, осязалось мужское и женское. Он принимал её как свою женщину, и сейчас она обратилась к нему как к своему мужчине.

— И это почему же? — холодно поинтересовался старший Гардог, и хоть племянница не могла видеть его взгляд и выражение лица, но могла лицезреть, как спохватывается и откровенно пугается продавец.

— Да не не хочу я, — начал тот оправдываться, глаза забегали, — просто…

— Тогда чего же ты ждёшь? — перебил его Рейнард, и аптекарь рванул за прилавок.

Кирса выдохнула, ощутив удовлетворение и надёжность, на какую с радостью опёрлась, тихонько забрала из кассы назначения. Продавец же вернулся быстро, принеся две коробочки, и девушка с гордым достоинством рассчиталась, добавив к чеку и воду.

Она взяла пакет и отошла к двери. И пока дядя рассматривал что-то у самой кассы, нервируя аптекаря ещё больше, её взор упал на чёрный автомат с кофе. Иконки с видом кофейных кружек светились на сенсорном экране. Виднелся миниатюрный аппарат для карт и совсем не изношенный приёмник наличных. Девушка устало и задумчиво побрела туда, рассмотреть ассортимент. Определённо стаканчик горячего шоколада она не только могла себе позволить, но и заслужила его. Сзади приближались шаги, заботливый и тихий голос Рейнарда:

— Что там?