Веснование (1/2)
Рейнард рассудил, что единственной точкой для подлова оставался смартфон Кирсы. Тот, что оставался известным ему. Вламываться или пробираться в запертый дом брата он бы не стал ни при каких условиях: ни чтобы подождать там девушку, ни чтобы застать её там одну вечером. Или ночью. Слишком уж грубое действо. Впрочем, караулить подростка возле школы не особо лучше — мужчина целиком отдавал себе отчёт в этом. Но разве она оставила ему иной выбор? В том же Форте-Коллиннсе ей куда проще скрыться и убежать от него. На прошлой неделе Гардог парочку дней неприметно следил за родственницей. Самолично и тщательней. Знал примерный маршрут, лучше понимал чужое поведение. Сегодня с самого утра терпеливо выжидал недалеко от школы, то и дело посматривая на своём телефоне локацию девушки. И только после того, как та знакомо застыла в одной точке, парень из предосторожности подождал полчаса и вышел в парк, куда племянница вернётся в конце псевдо-учебного дня. Боковая, кованная ограда школы из прутьев со стороны прогулочной зоны, с тускло-зелёным можжевельником. Местоопределение в этой части парка работало не столь точно. Возможно сказывалось плохое покрытие на заброшенном участке рядом, и кажется, Кирса выбрала место по этой причине. Проявила расчётливое, хладнокровное благоразумие.
Для большей надёжности Рейнард решил просто остаться поблизости, чтобы наверняка не пропустить уже изученное возвращение девушки. Благо парковые дорожки, насаждения позволяли оставаться незаметным. Собственно, он даже оделся не так как обычно — более свободный и удобный для догонялок наряд, непохожий на его излюбленный стиль, взял свою запасную Suzuki, о которой знал один лишь Гантрам. Гардог умел маскироваться с толпой, по достоинству ценил этот навык. Многие недооценивали его, считая прямолинейным и нахрапистым позёром. И многие жестоко платили за эту ошибку — именно он выходил победителем. Сегодня в том числе он не собирался проигрывать. Им нужно поговорить. Правда, собственное терпение изрядно страдало из-за силы глубинных переживаний, тревог и домыслов неизвестности. Как долго она мотается в город и подрабатывает на не пойми кого?! Что с ней там могло приключиться? Ведь девушка такая юная. Неужели он настолько её испугал? По-всему выходило, что настолько. Голод, бивший не только в пах, но с недавних пор ещё и в виски, давал о себе знать. И совсем не улучшал ситуацию, однако Рейнард глушил это, как мог. Он по-своему восхищался девочкой, её сноровистостью и характером. Она действительно всё делала как сама решила, никого не втягивая в эти проблемы. Его маленькая и отважная Кирса.
Она появилась со стороны парковки, и парень без проблем успел отойти к удобному месту, чтобы наблюдать за ней и не быть замеченным. Когда девушка вытащила спрятанный телефон из нижней кроны можжевельника, его губы растянуло одобрительной улыбкой. Подросток всё делала правильно. Насколько имела возможностей и подручных средств. Рейнард смотрел на неё, звонящую, судя по-всему, родителям, и ощущал, что колючее раздражение и злоба на то, что она его провела, уходят. С лёгкостью и без особого осадка. Осталось лишь клокочущее волнение предстоящему — ему следует исправить недопонимание как можно скорее. Поэтому когда племянница двинулась той же дорогой из парка, пошёл наперерез. Очень расчётливо, чтобы той некуда было бежать кроме как парковки. А там уж всё будет проще и быстрее. И когда Кирса миновала означенную точку невозврата, Гардог вышел к ней. Он, несмотря на всю свою подлинную радость, видел, как та испугалась, но в ужасный шок не пришла. Мог буквально осязать, как её сердце запускает выброс гормонов: кортизол, адреналин, норадреналин. Не тот коктейль запаха, которого он желал ей.
Рейнард уже с чёткой определённостью понял, что мирно договориться сейчас не получится, но всё же решил попробовать. Не исключать этого. Всё, чего он хотел в данную секунду, успокоить её, отвести к себе в машину, поговорить, избавить её от этой боли. Хоть чужое упорство и будоражило. Ему придётся повозиться с ним. Иначе не выйдет.
— Кирса, я уже заждался тебя. Пойдём — я отвезу тебя домой, — с искренней заботой начал парень, параллельно думая уже о неизбежных, непростых действиях.
Однако девушка почуяла его внутреннюю готовность — отступила ещё на шаг, пока он любовался ею. Близко. Ближе, чем в тот вечерний визит семье брата. И впервые за весьма долгие недели так близко. Ему хотелось запечатлеть её целиком. Насытить тот голод, который пришлось терпеть. В светло-зелёных глазах метались мысли — Кирса пыталась не просто найти выход, но и оценивала сложившееся положение с разных сторон. И он позволил ей эту паузу, сам же внимательно примечал, что она выглядит усталой. Не только из-за копившегося стресса — из-за работы и этих упрямых поездок туда-сюда. На ботинках больше грязи, явно была за городом. Что могла там делать? Лицо хоть и умытое, но вот на пальцах под ногтями виднелся тёмный сор. Да и в целом она в серой, полурасстёгнутой куртке не являла собой особой бодрости. И не смотря на всё это, Рейнард видел, что девушка прямо сейчас нацеливается на борьбу.
Кирса попятилась на шажок. Ближе к школе и людному месту, которое могло бы спасти. Мужчина выше её, тренированнее. На короткой дистанции он на раз-два догонит. Она очень шустро оценивала варианты, силясь не запинаться в них от спешки, а удерживать последовательность. Бежать влево напрямик через парк к улице? Не слишком удачно — ей придётся огибать кусты и скамейки. Вдобавок, можно запнуться и упасть, тогда всё будет кончено. Звать на помощь? Как вариант, но дядя уж точно сумеет выкрутиться как-нибудь. Придумает очередное оправдание, что просто забирает строптивого и расшалившегося подростка домой. Да и успеет ли к ней кто-то? Хоть кто-нибудь. Школа? Если только она успеет забежать территорию, то там получит преимущество. Девушка сглотнула и разлепила губы, ощущая как и прилив сил, так и тупую боль где-то в голове. По горлу пробежалось нечто горькое и тошнотворное.
— Я сама доеду. Не стоит утруждаться, — отстранённо заговорила по большей части, чтобы хоть чуточку ослабить чужую бдительность, — и тратить время.
Дядя выглядел псом, увидившим любимую игрушку. Вот-вот бросится. Вот-вот начнёт трепать. Вот-вот снова надругается над ней.
И такое поведение — среди белого дня, на улице — говорило, что он выключил какой-то внутренний предохранитель. Точнее, незримая вещица слетела, не выдержав давления. Если раньше он был опасным, то сегодня он превратился в губительного и агрессивного.
— Не дури, Кирса, — мужчина чуть покачал головой в недовольстве и как-то поморщился в сожалении, потом мрачно усмехнулся, словно предупреждая её мысли о протекции учителей в школе: — Всё же я твой негласный опекун — в школе знают. Они не помешают мне тебя забрать особенно на фоне твоих прогулов. Даже в завещании Реджинальда моё опекунство назначено, — парень выдохнул и продолжил несколько миролюбивее: — Я лишь хочу отвезти тебя домой, пока родителей нету, и хочу поговорить, Кирса. Нам надо поговорить.
— Говори с кем-нибудь другим, — вернула девушка с оскалом, почувствовав участившийся пульс не то от его голоса, не то от намёка, который воспалённый нервами разум углядел. — Оставь меня в покое!