Глава 15 (1/2)

***

— Зачем им убивать Эйгона? Отто ставил всё на него, — спросила Рейнира, облокотившись на мягкие подушки большой кровати, застеленной тёмным покрывалом.

Она до самого вечера ждала Деймона в своих покоях, но он не явился, поэтому девушка отправилась прямиком к нему, как только одна из нянек уложила спать Джекейриса, после чего устроилась на мягком пуфе у подножия детской кроватки.

— Он к этому не причастен, это сделал Веймонд, чтобы Хайтауэр уже не мог отступить, — пожал плечами Деймон, натягивая чистую рубашку.

Когда Рейнира появилась на пороге его спальни, мужчина был обнажён после принятия ванны. Он вовсе не был удивлён появлению племянницы, но попытался заверить, что как раз собирался пойти в её комнаты.

— Ты уверен? — протянула Рейнира, стараясь сосредоточить взгляд на лице дяди. Её всё ещё обуревала смесь возбуждения, злости и непонимания, которую девушка так и не смогла унять после беседы с незнакомкой.

— Это предположение Тиланда, — Деймон беззаботно пожал плечами, устраиваясь на небольшом диване, стоящем напротив кровати.

Он взял с небольшого стола бокал вина и сделал несколько глотков. В тусклом свете свечей дядя показался Рейнире слишком уставшим.

— Значит, вы просто строили предположения? — принцесса попыталась усмехнуться, но тон её прозвучал слишком серьёзно, что заставило Деймона окинуть собеседницу пристальным взглядом.

— Мы собирали информацию.

— Деймон, все это звучало убедительно, я не спорю, но что-то не сходится, — она изо всех сил старалась сохранить спокойствие и не выдать своих эмоций, хотя бы потому что не была готова к последствиям их проявления.

Что Рейнира может предъявить Деймону после всего произошедшего?

Девушка чувствовала, что представление, разыгранное сегодня, хоть и оставляло в выигрыше многих, в первую очередь защитило её. Она должна быть благодарна, разве не этого жаждало уставшее сердце?

Месть… Она её получила.

Деймон преподнёс ей желаемое на блюдечке…

Тогда почему она испытывает вовсе не радость?

— Например? — наконец спросил дядя, не дождавшись продолжения монолога.

— Джейсон Ланнистер? Как Тиланд мог предать брата? — и вот снова.

Она никогда не умела требовать того, что действительно хотела получить. Всегда заходила издалека, словно боялась задеть чувства Деймона...

— Я уже говорил, он – второй сын, — пожал плечами мужчина, поставив бокал на столик.

Сейчас он не выглядел как победитель. Не выглядел, как человек, способный несколькими фразами разрушить чужую жизнь. Он будто приготовился обороняться, от неё… Даже ленивость жестов и взгляда выглядела неестественно.

— И ты тоже, — чуть тише добавила Рейнира.

Она ненавидела саму себя за эту невежественную подозрительность, ненавидела обстоятельства, в которых была вынуждена сомневаться в единственном человеке, которому ещё могла доверять.

Но слишком многое она потеряла, чтобы оставить сомнения внутри себя.

— Я знаю, — также тихо добавил дядя, усмехнувшись.

— То есть, ты бы смог предать отца? — Рейнира постаралась говорить расслабленно, при этом явно ощущая, как каждая клеточка и без того напряженного тела замерла.

— Не думаю, — улыбнулся Деймон, на этот раз глядя куда-то в противоположную сторону от неё.

Он словно задавал этот же вопрос себе, а смог бы он поступить так?

И Рейнира могла поставить всё, что у неё было, на то, что Деймон не знал ответа.

— Да и к чему ему вообще всё это? У него нет никаких амбиций. Женитьба на мне не приблизила бы его к трону, — девушка вновь перевела тему, не желая даже думать о том, о чём, по-видимому, не хотел размышлять и Деймон.

— Я не думаю, что ему нужен трон, — на этот раз дядя усмехнулся почти негодующе.

— Тогда что?

— Ты недооцениваешь себя, принцесса, — произнёс Деймон, вновь взяв бокал и сделав несколько глотков. — Он хотел тебя.

Рейнира вдруг увидела, как нелегко ему далось – произнести это равнодушно.

Девушку удивил тон дяди, ведь кто-кто, а уж Джейсон Ланнистер точно не привлекал её.

Да и сам он никогда не выказывал ей излишних знаков внимания… То давнее предложение было деловым, и принцесса точно не рассматривала его как проявление чувств.

— Так рисковать из-за женщины? Бред, — озвучив свои мысли, она села ровнее.

Теперь ей захотелось быть ближе к Деймону, убедить его в том, что он заблуждается…

— Сложно поверить в свою уникальность? Если хочешь, такой брак дал бы ему ещё больше уважения и влияния среди равных. Помощь деснице вознесла бы его, удайся их план, — теперь каждое слово звучало спокойно, размеренно, словно Деймон не понимал, как можно не видеть элементарного.

Ну, конечно, перед ней всё ещё Порочный принц, и уж он точно знает, как достигать целей… И как это делают другие.

— Почему он был так спокоен? — это был один из тех вопросов, что целый день не давали покоя.

Ей была понятна реакция каждого, кого обвинил Деймон, каждый поступок и каждое слово можно было объяснить…

— Я удивлён не меньше тебя, он долго держался…, — мужчина снова задумчиво отвёл глаза.

Даже Деймон Таргариен не может прочесть каждого.

— Что насчёт Лейнора? — девушка поднялась с постели и медленным шагом направилась к дяде, усаживаясь рядом с ним на диван.

— Ничего нового, Веймонд убрал его потому, что он – прямая угроза его наследованию Морского трона, — Рейнире показалось, что в словах дяди слышится сочувствие.

Он всегда относился к её супругу уважительно, прежде всего потому, что Лейнор был достойным воином. Скорее всего, и сочувствие не было наигранным.

— Да, но я слышала твои обвинения, Джоффри и Лейнор уже не были близки. Зачем его убивать? — внутри все похолодело от воспоминаний о разговоре с Бледной пиявкой.

Девушка неотрывно следила за лицом собеседника.

Она верила, что Деймон не сможет скрыть от неё правду. И как бы ей не хотелось просто отпустить эту ситуацию, дабы не получить очередную дозу разочарования, она знала, что больше не может позволить себе оставаться в умиротворенном неведение.

— Потому что он был угрозой для тебя, — наконец произнёс дядя, глядя на Рейниру.

Он не был зол или недоволен, он словно пытался понять, почему девушка так жаждет знать каждую деталь.

Думал ли он о том, что она может в нём сомневаться?

— Прости?

— Его убил я, — для человека, признающегося в убийстве, Деймон выглядел слишком непринужденно.

Он не боялся напугать её. И это чувство сгладило ком, подошедший к горлу.

Рейнира пыталась почувствовать омерзение или презрение, ведь она бы никогда не согласилась с тем, что убийство – достойное решение проблемы. Но она так и не ощутила ничего, кроме безграничного любопытства и желания понять человека, что сидел рядом с ней.

— Деймон… — начала говорить девушка, тут же осознавая, что не знает, как продолжить эту беседу.

— Ублюдок связался с Веймондом, когда вы с Лейнором вернулись на Дрифтмарк, — перебил дядя, не дав ей закончить. — Он, видимо, догадывался, что дядюшка не будет стоять в стороне... Он рассказал о том, что было между тобой и Лейнором, и, скорее всего, о том, что было между тобой и мной, тобой и Стронгом. Они хотели использовать его в качестве ключевого свидетеля на этом слушании, поселили в городе и велели не высовываться. Об этом рассказал Тиланд. Но ублюдок не смог удержаться от походов в бордель.

После долгой речи Деймон замолчал, всё ещё пристально глядя на племянницу, он пожал плечами, словно говоря о том, что выбора у него не было.

А был ли у него выбор?

Рейнира не знала. Она знала лишь то, что ей безумно хотелось услышать достойное объяснение событий от Деймона, и она знала, что её охватывает стыдливое удовлетворение от того, что такое объяснение кажется вполне сносным.

Дядя только что признался, что убил человека для того, чтобы скрыть её тайны и защитить репутацию, но вся эта ситуация вовсе её не пугает.

— Спасибо, — горько усмехнулась девушка, не находя больше оправданий для своих чувств.

Неужели они с Деймоном действительно так похожи? Неужели отец прав, и они слишком неправильно смотрят на этот мир?

— На этом все? — в ответ улыбнулся Деймон, явно понимая смятение племянницы.

Неужели они действительно способны разрушить этот мир ради друг друга? В голове Рейниры роились сотни мимолётных воспоминаний их разговоров. Деймон ведь никогда не скрывал от неё, на что он способен. Он, кажется, никогда не обманывал девушку, выбирая горькую правду…

Так чего же она ждала?

Она ведь действительно знала ответы на свои вопросы, просто какая-то часть сознания не хотела этого признавать.

— Да, — кивнула Рейнира, а затем вздохнула и добавила тихое: — нет.

— Я слушаю, — почти с любопытством хмыкнул Деймон.

Она действительно знала, что он не способен причинить ей вред, она знала, что он будет её оберегать, и до сих пор искренне не понимала, как она могла усомниться в том, что Веймонд сможет причинить ей вред.

Вот только дело было в том, что способность некоторых Таргариенов защищать тех, кто им дорог, могла выйти боком для всех окружающих.

И вопрос оставался в том, на что способен Деймон, чтобы уберечь племянницу?

Смог бы он…

— Ты когда-нибудь лгал мне, Деймон? — спросила девушка, отметая последние сомнения.

Раньше принцессе казалось, что она может принять своего дядю любым… Это ведь вечный бунтарь Деймон, из года в год, доводящий отца до белого каления. Это ведь Деймон, способный отпустить её, а затем появиться и разрушить новую жизнь одним действом. Какая разница, что он делает, если каждый его взгляд продолжает говорить о том, какая она особенная?

Возможно, в этой неповторимой преданности и было проклятие Таргариенов.

Рейнира бы вовсе об этом не задумывалась, если бы… Если бы не два мужчины, что оставили слишком большой след в её сердце и ушли слишком рано.

— Только если так можно было тебя обезопасить, — серьёзно ответил Деймон, вновь давая понять, что не намерен опутывать племянницу ложью во спасение.

— Не ради себя? — девушка почти ехидно приподняла бровь, стараясь показать, что в этой комнате два способных игрока.

— Нет.

— Тогда, поклянись мне, что ты не убивал Эйгона, — как только эти слова сорвались с губ, собеседник замер, почти удивлённо оглядывая её.

Рейнира долго думала о произошедшем ещё при возвращении с Дрифтмарка. И всё же ей было спокойнее связать это со случайностью и постараться незамедлительно оправдать дядю в своём сознании.

Она не знала, что будет, если этому песочному замку, собственноручно ею выстроенному, придётся разрушиться?

Неужели она сможет принять и это с его подачи?

— Я … клянусь, — наконец, с запинкой, произнёс мужчина. А потом вдруг продолжил: — Но я хотел это сделать, я ненавидел их за то, что они сделали меня слабаком, ненавидел за то, что они пытались забрать… и я был к этому готов.

Деймон вдруг резко поднялся со своего места и направился к шкафу, что располагался у дальней стены покоев.

Мужчина порылся в нём буквально мгновение, а затем вернулся к своему месту, на этот раз он опустился на диван чуть ближе к Рейнире.

— Но, даже в этом, ублюдок Веймонд меня опередил, — бросил Деймон почти снисходительно и протянул девушке руку, вкладывая в её ладонь что-то маленькое и тёплое.

Рейнира, всё ещё шокированная слишком откровенным признанием дяди, с ужасом уставилась на пробирку с мутной жидкостью, плотно закреплённую каким-то материалом.

Яд, о котором говорила та шлюха.

Рейнира не знала, насколько «не успел» оправдывает Деймона, но она понимала, что ей всё ещё не хочется бежать из этих покоев.

Более того, лицо дяди всё ещё не вызывает у неё никаких негативных чувств.

— Хорошо — прислушиваясь к себе, девушка опустила глаза, сжимая маленькую ёмкость в ладони.

Всего лишь один вопрос, и она сможет отпустить.

— А Лейна, Деймон? Она действительно умерла случайно? — как только вопрос сорвался с губ, Рейнира мысленно усмехнулась, осознавая, как же глупо он звучит.

В Королевской Гавани не бывает случайностей…

Словно в подтверждение её собственных мыслей, воцарилось долгое молчание: звенящее, дикое, ломающее кости, разбивающее привычные миры.

Рейнира подняла взгляд, встречаясь с холодным равнодушием в серых глазах.

И снова это ощущение, словно она и так всё знает. Ей даже не нужны ответы.

А в дополнение к нему всё тоже стыдливое опустошение: ведь убегать от сидящего напротив мужчины вовсе не хочется.

— Лейне было суждено умереть.

Деймон обещал не врать, и неважно, что порой ложь спасает.

— Скажи мне, что это сделал не ты! Пожалуйста! — словно какая-то часть всё ещё пыталась спасти его грешную душу.

Ведь страх окутывал сознание, когда время принять неизбежность подходило к концу.

Страшно было и то, что Рейнира, кажется, понимала…

Ведь если его душа грешна, то её собственная – ничуть не лучше.

— Тебе нужно идти, племянница, время позднее, а мне нужно к Золотым плащам, — вдруг произнёс Деймон, проводя костяшками пальцев по холодной щеке.

Привычное движение казалось чем-то неестественно правильным в этом хаосе.

Рейнире хотелось закричать от злости и непонимания, но язык словно прирос к нёбу, когда она смотрела в родные глаза.

Невозможно настолько сильно привязаться к одному человеку.

Или это проклятие общей крови?

— Хорошо, — усилием воли девушка заставила себя встать и направиться к выходу, на пути утерев одинокую слезинку, скользнувшую по коже.

Её проклятие заключалось в том, что она всё ещё не хотела уходить…

***

При дворе очень редко проводились подобные мероприятия, от того в пространстве Тронного зала почти физически ощущался вкус всеобщего возбуждения.

Рейнира вовсе не желала являться на суд, поскольку не была сторонницей излишней жестокости, и ей было достаточно просто знать, что её враги получили по заслугам. Но с утра она получила записку от отца, гласившую, что принцесса обязана присутствовать в Тронном зале вместе со всеми.

Особо не вникая в то, каким именно образом будет проходить суд, девушка явился с небольшим опозданием, пропустив речь главного судьи: это был один из лордов Штормовых земель.

Принцесса изрядно удивилась, уловив из своих скудных знаний тот факт, что король, являющийся обычно главным судьёй, должен был говорить первым. И только чуть позже, уже заняв одно из оставшихся пустующих мест во втором ряду, девушка услышала среди шёпотов новость о том, что Визерис отказался принимать участие в судилище.

Король восседал на своём троне, окидывая наигранно равнодушным взглядом происходящее перед ним. Основное действо же было сосредоточенно на трибуне, где восседали пять представителей знатных семей, назначенные судьями, а также небольшому постаменту, где сидел обвиняемый под присмотром одного из стражей.

Свидетели по делу выступали с другой трибуны, появляясь на ней лишь для дачи показаний, а затем также внезапно исчезая.

Рейнира не особо следила за ходом судебного процесса: её мысли всё ещё были сосредоточены на происходящем, но по другую сторону. Она, к удивлению, очень крепко спала всю ночь, а потому обдумать, что всё это значит для неё и её будущего, она не успела.

Хотя теперь слишком ярко осознала, что и не хотела об этом думать.

Радости не было, но чувство удовлетворения от того, что все, кто желал причинить вред ей или близким, теперь не смогут этого сделать, всё же ощущалось внутри.

Показания Деймона в роли свидетеля отвлекли девушку от бессмысленного созерцания настенных узоров. Лишь спустя несколько минут она осознала, что всё сказанное является лишь более сухим пересказом вчерашнего представления, а потому вновь не несёт ничего интересного.

К удивлению принцессы, после того как Деймон окончил говорить, он направился прямиком к ней, заняв пустующее рядом место.

Рейнира задумалась о том, где он ожидал своей очереди выступить, и почему он так же, как отец, не занял место в Совете судей.

— Почему ты не среди судей? — шёпотом спросила девушка, наклоняясь к дяде.

Вокруг них было достаточно много людей, но все они были слишком сосредоточены на происходящем в центре зала.

— Я – свидетель, — ответил Деймон. Его взгляд также скучающе, как до этого её собственный, бродил по окружающему их пространству.

— Но ты имеешь право, как наследник, быть судьёй, — продолжила девушка.

— Я отказался от этого права, — дядя пожал плечами.

— Зачем? Разве…

— Его и без меня приговорят, моё участие лишь спровоцирует лишнюю болтовню, ты же слышишь, что он говорит, — всё также спокойно ответил Деймон, мимолётно глянув на племянницу.

Если честно, она не слышала. Точнее, она следила за речью обвиняемого, что следовала сразу за открытием суда, также невнимательно, как и за всем остальным процессом. Хотя несложно было предположить, что Отто Хайтауэр скорее всего ссылается на то, что он не виновен и его подставили. А уж кандидат на предателя понятен и без лишних слов…

Да, Рейнира могла и сама усомниться в реальности обвинений, ведь речь шла о Деймоне, замешанном в этом… Но уж слишком очевидной была вина десницы.

В конце концов их борьба с наследником должна была подойти к вот такому открытому противостоянию, вопрос оставался лишь в том, кто кого переиграет. Теперь и он был исчерпан.

— Значит, ты подкупил судей? — усмехнулась Рейнира, отметив, что привычная болтовня с Деймоном отлично скрашивает скуку любого мероприятия. Хотя бы это между ними оставалось неизменным.

— За кого ты меня принимаешь, принцесса? Разве я способен на подобное? — мужчина тут же подхватил общее настроение их беседы, притворно оскорбившись, он едва скрыл улыбку, что вот-вот грозилась показаться на лице.

Принцессу отвлёк вид королевы, что вышла давать показания первой в качестве свидетеля защиты. Всем было абсолютно понятно, что в подобном процессе, свидетели защиты – лишь дань традициям. И всё же, это была важная дань…

Алисента выглядела хуже, чем ожидала Рейнира. Её лицо было скованно той же отрешенностью и пустотой, что принцесса видела когда-то на похоронах Эйгона.

Любопытно было, насколько хорошо Алисента была осведомлена о происходившем и были ли в этом процессе для неё какие-то открытия, разумеется, кроме того, что любой человек однажды может понести ответственность за свои злодеяния.

Рейнира не злорадствовала мачехе, потому что одна мысль о том, чтобы оказаться на её месте, вызывала смесь ужаса и первобытного страха…

Ведь в этой игре могли проиграть они… Деймон мог проиграть…

Королева говорила монотонно и громко, этому она научилась за несколько лет в своём статусе. Но речь эта не несла в себе никакого практического смысла: лишь боль разочарования дочери и обращение к Богам о пощаде.

А что ещё она могла сказать?

— Алисента выглядит хуже, чем я ожидала, — вслух заметила Рейнира, всё ещё не понимая, что так поразило её при взгляде на бывшую подругу.

— Она беременна.

— Что? Откуда ты...? — Рейнира, не пытаясь скрыть удивления, повернулась к дяде.

Удивительно, почему эта новость произвела такое впечатление. Но, в сложившихся обстоятельствах, она казалась слишком неуместной, почти неестественной.

Словно последняя попытка удержаться от проигрыша, хоть и сомнительная…

— Визерис рассказал, — Деймон, судя по всему, вовсе не был удивлён подобному раскладу.