Глава 14 (2/2)

Рейнира взглянула на Деймона, словно один его вид мог уладить любую ситуацию. Дядя перехватил её взгляд и подмигнул девушке.

Судя по его виду, ничего странного в этом зале сейчас не происходило.

— С каких пор возраст что-то определяет? – Визерис слегка наклонился вперёд, обращаясь к собеседнику.

— Мой король, мы оба понимает, что ситуация иная, нежели обычно…

Создавалось ощущение, что Веймонд с трудом выдерживает роль доброжелательного дальнего родственника, которого заботит абсолютно всё, кроме собственных амбиций. А возможно он чувствовал смятение от того, что в данный момент его спектакль поддерживают почти овациями…

Принцесса действительно не понимала, почему все реагируют на происходящее… абсолютно не так, как она ожидала. Хотя, если честно, мысль о том, что представлять, её не мало пугала и потому девушка в ожидании этого слушания частенько просто отметала её в дальний угол сознания. И всё же это не исключало того, что происходящее напоминало дешёвую сценку городского театра.

— И в чем же она иная, Веларион? — спросил Деймон, не дав королю продолжить диалог.

— Отец не признал мальчика, — голос Веймонда прозвучал уверено.

Рейнира поморщилась, прекрасно понимая, что представление перешло к самой интересной части.

— Что вы имеете ввиду? – теперь Визерис не смог скрыть негодование в голосе, хотя лицо его и поза по-прежнему выглядели расслабленными.

— Мой король, я всегда был благосклонен к вам, как и вы ко мне, но мы оба понимаем, что королевству не нужен раздор, — мужчина, не стесняясь своих слов, перешагнул с ноги на ногу, и снова обвёл весь зал взглядом.

Рейнира была зла, но что-то мешало ей встрять в эту беседу. Сейчас несмотря на то, что происходящее касалось непосредственно её, она ощущала себя лишь сторонним наблюдателем.

— На что вы намекаете? – снова заговорил Деймон и на этот раз почти показательно опустил ладонь на рукоять меча.

— Я не намекаю, я заявляю прямым текстом, что Морской трон должен перейти ко мне, — голос прозвучал громче. Его терпение истекало, а происходящее начало вводить в ступор.

Это действительно походило на игру, только вот ни сути ни правил никто не понимал.

— Мой сын – наследник, Веймонд. И вы его не обойдёте, — наконец прервала молчание Рейнира, даже не глядя на отца и дядю.

Временный ступор прошёл, и она почувствовала, как закипает негодование по отношению к такой наглости.

— Ваш сын…— теперь Веймонд, впервые с начала этого процесса, обратился непосредственно к принцессе, но вовремя замолчал, глянув в сторону короля. Было видно, что в его голове происходят последние заключения о том, как правильно поступить. И всё же, Веймонд Веларион решил идти до конца, добавив чуть тише: — есть доказательства.

— Доказательства чего? — Рейнира сделала шаг по направлению к оппоненту.

— Того, что он – бастард. Но и они не нужны, достаточно одного взгляда на мальчика, — наконец договорил Веймонд.

Зал словно завибрировал откуда-то из центра, когда эти слова наконец были озвучены. Толпа получила зрелище.

— Я почти оскорблена, — громко произнесла Рейнис, явно намекая на свой цвет волос.

— Я все ещё здесь, — практически одновременно с ней вскрикнул король, поднимаясь со своего места.

Рейнира удивленно наблюдала за краснеющим от злости лицом отца. Не смотря на всю мерзость сложившейся ситуации, светлое чувство мелькнуло в этом хаосе. Он её защищал…

— Мой король, мы должны увидеть доказательства! — вдруг встрял десница, окончательно убеждая Рейниру в правдивости её догадок об участии Хайтауэров в происходящем.

— Я увидел все, что хотел, — чуть тише произнёс Визерис, глядя на своего десницу.

Рейнире показалось, что она увидела разочарование на лице отца: ей ли не знать этого чувства? Обычно он испытывал его по отношению к ней.

А затем Визерис вдруг встретился взглядом с младшим братом и едва заметно кивнул.

— Не понимаю, — произнёс Отто Хайтауэр, скорее себе, чем кому-либо.

Принцесса заметила, как Алисента приблизилась к трону, но всё ещё оставалась стоять у подножия, будто решая имеет ли право сейчас встрять в беседу.

— Веймонд Веларион, вы обвиняетесь в измене королевству за оскорбление дочери короля! – слова Деймона, прозвучавшие словно громовой раскат, окончательно разбили хрупкое спокойствие тронного зала. Теперь люди даже не пытались скрыть свои эмоции: будь они негодующими, или удивлёнными.

— Что? — закричал Веймонд, хватаясь за рукоять меча. — К черту! Вы что все слепые? Я не отдам ублюдку то, что принадлежит мне по праву. Дрифтмарк взбунтуется, Ваше Величество. Я лишь прошу вас поступить разумно.

Его речь уже не была тем нахальным выступлением главного театрального актёра, но он всё ещё пытался сохранить видимость уважения хотя бы к королю.

— Единственный наследник Морского трона – Джекейрис Веларион, — произнёс король, вновь присаживаясь на свой трон. — Не так ли, принцесса Рейнис?

— Да, — абсолютно спокойно произнесла мачеха. — К тому же, стоит упомянуть, что мы решили заключить союз между Джекейрисом и Бейлой, внуки Корлиса будут править Дрифтмарком.

Впервые в жизни, слушая свекровь, Рейнира задумалась о том, что было бы, если бы когда-то на Великом Совете Рейнис назвали наследницей вместо Визериса? Смогла бы Почти Королева стать достойной правительницей? Что-то подсказывало, что это – не случайное осознание.

То, как держалась Рейнис, то, как изъясняла происходящее в пространстве, где мужчины не могли сдержать повышенных тонов, вызывало лишь восхищение и уважение.

— Это абсурд, я подниму весь флот, — продолжил Веймонд, явно не собирающийся сдаваться.

— Ты попадёшь под суд за свои грязные оскорбления, — крикнул король, которому явно было далековато до спокойствия кузины.

— Я не верю вашим продажным судам, — теперь закричал Веймонд, пристально глядя на нескольких стражей, что уже делали неспешные шаги по направлению к нему. —Единственный суд, который я признаю, – поединок!

— Тебе не кажется, что это неравноценно? — голос Деймона прозвучал насмешливо, когда он сделал шаг по направлению к Веймонду. — За оскорбление смерть не обязательна, можешь выбрать темницу.

Тот самый огонёк в его глазах, который в редкие неприятные моменты напоминал Рейнире, что от Деймона можно ожидать слишком многого и не самого хорошего, можно было видеть даже с её теперешнего места. Деймон был зол. Но Деймон вёл игру.

— Я знаю свои права, и у меня есть доказательства моей правоты, суд – прекрасное место, чтобы их продемонстрировать, но вы будете покрывать эту шлюху, потому что судьба сложилась так, что она – Таргариен… — этот крик был последним всплеском, тем ярким знаком, до использования которого говоривший надеялся не доходить.

И всё же, слова были произнесены, и слова были услышаны…

— Стража, — ледяной тон Деймона, как по мановению руки, сдвинул подготовившихся заранее гвардейцев в сторону Веймонда Велариона.

Гвардейцы, схватив мужчину за руки, сопроводили его в сторону трона, и, к удивлению, Рейниры, заняли место недалеко от представителей Малого Совета.

Девушка удивленно оглядела присутствующих. Она не понимала, почему никто не двигается с места.

— А теперь, дамы и господа, мы выслушаем следующее прошение, — произнёс один из гвардейцев короля.

Рейнире показалось, что голос его дрогнул, но она не успела задуматься об этом, поскольку её внимание привлёк Деймон, сделавший несколько шагов по направлению к лестнице, ведущей к Железному трону.

Принц в своей обычной высокомерно-насмешливой манере обвёл толпу глазами и уже явно собрался что-то сказать, но вновь повернулся в сторону трона.

— Вас, десница, попрошу встать к своей семье.

— Прошу прощения? – сложно было не заметить смесь возмущения и удивления на лице Отто Хайтауэра.

— Выполняй, Отто, — холодно бросил король, и мужчина, помедлив ещё мгновение, медленно направился в ту часть зала, где стояли оба его сына.

Алисента выглядела не менее удивленной: она переводила взгляд с мужа на отца и обратно, но всё же не решалась задать волнующие её вопросы.

Рейнира убедилась, королева не понимает, что происходит, впрочем, как и она сама.

— Добрый день, друзья мои! – голос Деймона звучал громко и звучно.

Принцесса, глядя на дядю, вдруг осознала, что никогда не видела Деймона выступающим перед толпой.

И вид, что теперь предстал перед её глазами, был необыкновенен. Деймон действительно станет достойным королём, хотя бы потому, что великая сила и стать заложена в нём уже с рождения.

— Я, наследник трона и ваш покорный слуга, сегодня вынужден обратится к вам! — продолжил дядя. — Я стою здесь перед вами, чтобы обратиться к каждому достойному жителю нашего королевства!

Рейнира была так заворожена представшим перед ней зрелищем, что на какой-то момент мысли улеглись, и она почти забыла, что вовсе не понимает происходящего.

— Я расскажу вам историю о том, как в стенах моего родного дома вокруг меня сплели заговор, пытались убить, что почти удалось, и убили мою супругу. От этого заговора также пострадали муж моей дорогой племянницы и его друг, а также маленький ребёнок, чья смерть стала случайной ошибкой его же близких.

— Что здесь происходит? — выкрик королевы отвлёк внимание Рейниры, которая теперь окончательно потеряла логику происходящего.

Нет, она понимала, что перед ней разыгрывается представление, скорее всего, крайне важное, но всё казалось слишком нереальным.

Как процесс, что волновал её столько дней, перетёк в какой-то странный фарс с Деймоном в главной роли?

— Я всё объясню, — спокойно кивнул Деймон, обращаясь к Алисенте.

Король даже не взглянул на жену, он сосредоточенно смотрел куда-то вдаль, словно боясь потерять нить повествования.

— Сегодня наш король дал мне право выступить обвинителем… на этом предсудебном слушание, — продолжил дядя. — Я считаю, что каждому присутствующему необходимо знать то, что я сейчас расскажу.

Предсудебное слушание в стенах тронного зала… Рейнира была готова расхохотаться, настолько всё звучало абсурдно.

Но она лишь переводила удивленный взгляд с Деймона на отца и обратно.

— Люди, что стоят тут перед нами, что живут среди нас, что улыбаются, глядя нам в глаза, оказались предателями. Они отравили мой чай на заседании Совета больше года назад, я долго искал виновных, но, к сожалению, не смог найти. Вот только недавно дело вновь сдвинулось с точки, когда погиб маленький принц. Есть свидетель, который подтвердит, что смерть эта стала некой случайно-продуманной схемой, дабы обвинить меня в преступлении…

Деймон говорил холодно и снисходительно, но было что-то властное и горячее в тягучем тембре его голоса. Что-то, что заставляло присутствующих взирать на наследника, не издавая ни звука. В зале действительно висела мёртвая тишина.

— Король, муж мой, что происходит? — снова истеричный возглас Алисенты вклинился в паузу, что Деймон создал специально.

На этот раз королева приблизилась почти вплотную к трону. Она хотела подойти к мужу, но на лестнице, разделяющей их, стоял Деймон.

— Я ещё не закончил! — мужчина негодующе усмехнулся, обводя её взглядом.

— Алисента, займи своё место! Продолжай, Деймон… — Визерис, в отличии от своего младшего брата, говорил вовсе не торжественно. Наоборот, Рейнира вдруг поймала себя на мысли, что отец чем-то сильно встревожен, даже опечален…

— Моя супруга была убита тем же ядом, которым отравили меня, и вот так незадача, бедняжка пострадала напрасно, ведь тот бокал предназначался мне, хотя, будем честными, её бы всё равно настигла та же участь, ведь она напрямую мешала одному из заговорщиков… — богам бы стоило наказать того, кто так снисходительно говорит о недавно почившей супруге, только боги явно не были готовы вступить в схватку с Порочным принцем.

— Вы спросите, откуда я это знаю? — теперь Деймон обратился к толпе, и Рейнира вновь вспомнила давний вечер, когда они с ним оказались на уличном спектакле, где улюлюкали зрители, вторя словам актёров.

Сейчас она наблюдала, как, словно по мановению руки, люди вокруг зашушукались: кто-то даже кивал, а несколько голосов выкрикнула «да». Любой толпе нужно зрелище, а Деймон разворачивал его перед ними, как щедрый подарок.

— Я протестую, что за цирк! — раздался голос Отто Хайтауэра. Его лицо оставалось неизменным, правда вот, Рейнире показалось, что он побледнел.

Деймон, как и король, проигнорировал возглас десницы, вместо этого он махнул рукой одному из гвардейцев и через минуту золотые плащи ввели в зал двоих мужчин: судя по виду, они явно были придворными слугами. Лица обоих мужчин, испещренные многочисленными синяками, были опущены, один из них сильно прихрамывал, гвардеец практически тащил мужчину на себе.

— Это, господин Хайтауэр, слуги, которые получили яд от некого мужчины с гербом морского гада на доспехах, — указав рукой на вошедших, произнёс Деймон, не отводя взгляд от десницы.

— И вот так радость, мужчина, на которого они указали, нашёлся совсем случайно, — затем в зал вошли ещё два гвардейца, придерживая руками нового участника процесса.

Всё внутри Рейниры похолодело, когда она узнала лицо, что теперь покрывали ссадины и синяки. Вошедший держался ещё хуже двух предыдущих: его не вели, а скорее тащили под руки, и бросили на колени, заняв место, которое явно отводилось для этого спектакля.

Принцесса вновь ощутила липкий страх, холодком прошедший по костям с ног до головы. Разрозненные картинки, до этого жившие в голове лишь сумбурным хаосом, начинали приобретать чёткие очертания. Руки непроизвольно сжались в кулаки, когда она поняла, что перед ней стоит предатель, более того, картина складывалась таким образом, что…

— У этого мужчины на руке был обнаружен странный шрам, удивительно напоминающий герб с морским коньком, и заживающее ранение, — голос Деймона подтвердил догадки.

— А я напомню, что возле израненного Лейнора Велариона нашли его меч, тот был весь в крови, предположительно, его убийцы, ведь сам Лейнор получил ранения от другого оружия.

В зале раздались многочисленные вздохи и восклицания. Рейнира повернулась, находя глазами Рейнис, лицо которой оставалось всё таким же хладнокровным, словно она…

— С сиром Корри была проведена беседа, и он признался, что получил деньги в сговоре, а затем напал на своего господина, после чего бежал в родные земли. Но, спустя несколько месяцев, вернулся во дворец, прибыв с делегацией с Дрифтмарка. Он также убил рыцаря Джоффри Лонмаута, верного друга Лейнора, который заподозрил его в убийстве господина и пытался рассказать об этом деснице. Этому тоже есть свидетель.

— Я думаю понятно, на кого все указывает? — усмехнулся Деймон, обводя взглядом толпу.

Рейнира отметила, что дядя за всё время своей речи ни разу не взглянул на неё саму.

Он знал, что она будет злиться, ведь всё это было подготовлено явно не за пять минут до начала представления. И Рейнира знала, что обязательно будет злиться, нужно вот только осознать всё происходящее.

— Но, видите ли, я долго не мог понять, зачем кому-то, кто убил моего дорогого Лейнора, убивать ещё и меня, — то, как Деймон говорил о смерти, было почти богохульством. Девушка бы обязательно закатила глаза, если бы на это были силы.

Дядя бросал вызов не только тем, с кем сейчас вёл беседу, направленную уж явно не на толпу. Он бросал вызов самой мысли о том, что его можно было переиграть.

Не смотря на то, о чём шла речь, Деймон выглядел не обвинителем, не судьёй: возле Железного трона стоял победитель.

— Неужели он хочет сесть на оба трона? — мужчина снова показательно обратился к толпе.

— Эта мозаика долго не складывалась, но затем ко мне пришёл человек, — теперь он почти сочувственно вздохнул. — Пришёл с повинной, он хотел очистить свой грешный дух, так как безвинная смерть моей супруги заставила его понять, что нельзя более скрывать то, что он знает.

Тишина была почти оглушающей, казалось, даже ветер за окнами утих, а придворные задержали дыхание в ожидании развязки повествования.

— Дешёвый спектакль, — вновь подал голос Хайтауэр.

Алисента, так и замершая вблизи лестницы, хаотично переводила взгляд с отца на толпу, затем на короля, и так по кругу. Рейнире стало почти жаль девушку, ведь все в этом зале, кажется, уже понимали, к чему ведёт происходящее…

— Отведите меня в камеру, тут становится скучно, — вдруг добавил Веймонд, который до этого молча наблюдал за Деймоном, всё также стоя в окружении нескольких Золотых плащей и явно делая вид, что всё происходящее к нему не относится.

— Не переживайте, господа, это место скоро оживет, — улыбнулся Деймон, окидывая взглядом обоих мужчин. — Я раскрыл целый заговор, а вы не хотите подождать пару минут. Всегда мечтал быть актером.

Деймон оставался абсолютно спокойным: на протяжении всей речи он, несмотря на живость выступления, абсолютно не жестикулировал и не двигался с места. Порочный принц всегда умел держать себя в руках на глазах у толпы.

Рейнира задумалась о том, что на самом деле сейчас испытывает дядя, кроме явного самодовольства.

Ведь речь шла совсем не о шуточных делах…

— Итак, — словно услышав мысли племянницы, Деймон развёл руки в стороны, будто привлекая внимание публики к финальной части представления, словно и так всё их внимание не было на нём сосредоточено.

— Один человек в этом зале хотел занять трон, и он убрал на своём пути всех, кто ему мешал, почти всех… Второй тоже хочет трон, но не для себя, а для своей семьи! А все мы знаем, на что многие из нас способны ради семьи? — и на этих словах, впервые с начала своей речи, Деймон бросил взгляд в сторону принцессы, тут же отводя его. — А третий хотел взять в жены прекрасную женщину и получить ещё больше влияния, чем имеет, а может и власти...

Тишина не прерывалась.

Только что дядя бросил абсолютно понятные обвинения: сомнения в том, кому они предназначались, были практически невозможными.

Но люди, столпившиеся в королевском зале, ждали конкретных имён.

Так уж было принято при дворе. Догадки здесь лишние, догадываться можно о чём угодно.

— Хватит, Деймон, пора заканчивать, — устало произнёс король, всё ещё глядя куда-то в пустое пространство.

Деймон снова усмехнулся и наконец сделал шаг вперёд, сосредотачивая взгляд на одном из присутствующих.

— Веймонд Веларион, вы обвиняетесь в убийстве своих племянников! Отто Хайтауэр, вы обвиняетесь в убийстве и покушении на убийство! Джейсон Ланнистер, вы обвиняетесь в заговоре, целью которого были множественные убийства.

Надутый мыльный пузырь разорвался, выпуская из себя неимоверный шум. Зрители кричали: кто-то возмущенно, кто-то злорадно, обвиняемые возмущались, Алисента бросилась мимо Деймона прямо к ногам короля.

Рейнира же чувствовала себя так, словно её опустили в морскую пучину, словно всё это происходит за занавесом.

Она видела, как Деймон наконец перевёл на неё долгий взгляд, в котором читалось что-то отдаленно похожее на сожаление.

Она чувствовала то самое злорадство, чувствовала злость, чувствовала обиду, смешанную с негодованием, и чувствовала облегчение… Но все эти ощущения были сплетены в такой плотный комок, что проанализировать их отдельно друг от друга, казалось неразрешимой задачей.

Наконец раздался удар молота о большой звенящий диск, привлекший внимание разбушевавшейся толпы.

— Вы требуете доказательств? — усмехнулся Деймон, глядя на Отто Хайтауэра, который пытался вырваться из рук стража в золотом плаще.

Взгляд Рейниры остановился на возмущенном лице Джейсона Ланнистера, видимо, его тоже притащили ближе к трону, раз уж все обвиняемые здесь. Девушка даже слегка удивилась, потому что не видела лорда Западных земель до этого момента.

— Что ж, мои свидетели: сир Анхель Макборт, — Деймон вновь повысил голос, тем самым вынуждая толпу замолчать, поскольку любопытство было явно выше желания обсудить происходящее.

— Принцесса Рейнис Таргариен, — как только свекровь, услышав своё имя, спокойно двинулась к трону, Рейнира поняла, что она всё знала заранее.

Поэтому она не показала ни одной эмоции, поэтому она практически не смотрела в сторону обвиняемых.

Всё это они уже обсудили, обо всём говорили, планировали по шагам. Рейнис, Деймон, отец. Но не она. Принцессу никто не посвятил в происходящее заранее, и несмотря на то, что сейчас было достаточно событий, которые стоили её внимания, девушка всё равно ощутила обиду и боль от того, что её оставили в стороне.

— И Тиланд Ланнистер, — как только имя последнего свидетеля было названо, толпа вновь взбодрилась и подала голос.

Ну точно бедняки в городском театре, никаких отличий…

Хотя не стоит лукавить, Рейнира была поражена последнему свидетелю также сильно, как и все остальные.

Что Деймон пообещал младшему Ланнистеру за предательство брата?

А ещё она задумалась о том, как долго готовилось это представление, ведь связь принца и Мастера над кораблями заинтересовала её уже довольно давно… В памяти тут же вспыхнули все те двусмысленные беседы Тиланда.

Дальше время тянулось почти мучительно долго.

Когда толпу наконец угомонили, свидетели озвучили свои обвинения.

Сир Анхель, участие которого в этом процессе тоже не мало удивило девушку, поведал о том, как в один из дней, находясь на службе, видел Кварелла в покоях Алисенты и маленького принца, как раз незадолго до его кончины. А также он поведал, что видел ссору сира Корри с Джофри Лонмаутом за день до смерти последнего. Рейнира, к слову, вообще не знала о смерти бывшего любовника супруга до этого дня.

Рейнис показала переписку Веймонда с Хайтауэром и Ланнистером, зачитав несколько предложений, которые внятно доказывали вину, предъявленную ему Деймоном. Жена, по словам Рейнис, предала Веймонда, поскольку он совсем обезумел в попытках завладеть троном брата.

А Тиланд поведал, что слышал разговоры о предательстве среди членов Малого совета, брат ему доверял, самостоятельно поведав многие планы, одним из которых была его женитьбы на Рейнире. Он жаждал этого ещё до её брака с Веларионом и очень явно рассчитывал стать хотя бы вторым супругом.

Когда все свидетели выступили со своими речами, Деймон объявил, что обвиняемых поместят под стражу, покои обыщут, и в ближайшее время состоится суд с участием большего количества свидетелей.

— Это абсурд, мой король, я служил вам верой и правдой, — заговорил десница, когда Деймон наконец закончил очередную речь.

Алисента, так и сидевшая у подножья трона, даже не пыталась сохранить лицо.

— Визерис, — добавил Отто громче, обращаясь к королю.

— Замолчи, — вдруг закричал король, и маска спокойствия слетела с его лица, разбиваясь вдребезги. – Я верил тебе!

Рейнира вздрогнула, отвлекаясь от своих мыслей. Теперь она поняла, почему отец был таким всё заседание… Он действительно доверял Отто Хайтауэру и нередко ссорился с Деймоном из-за того, что тот не разделял его чувств по отношению к деснице.

Было понятно, что как бы отец не был причастен к данному процессу, он до последнего не мог поверить в то, что происходящее – правда…

— Это всё – ложь, меня здесь не было во время первого покушения, — бросил Веймонд, усмехнувшись. Правда вот, вряд ли от кого-то ускользнуло, что усмешка эта была лишь попыткой спрятать истинные эмоции, в которых преобладал страх.

— Ваши покои обыщут, в ближайшее время состоится суд, — холодно повторил Тиланд.

В отличии от двух других мужчин, на чьи плечи легли тяжкие обвинения, Джейсон Ланнистер сохранял молчание и даже не смотрел на брата, который предал его на глазах у разъяренной толпы.

— Вы не смеете, у вас нет доказательств, ваши свидетели – лжецы. Сир Ларис, — Хайтауэр повысил голос, словно пытаясь взять контроль в свои руки. Но было слишком поздно…

— Пока что все выглядит правдоподобно, нужно время, чтобы понять… — Стронг запнулся и замолчал, явно разочаровывая того, кто рассчитывал на его помощь.

Странное решение для такого хитреца, как Отто, пытаться положиться на ублюдка Стронга. Рейнире казалось, что уж он точно последний человек, кого заботит хоть кто-то.

И всё же теперь он занимал место в Совете, по слухам, улаживая многие сложные вопросы, за которых не решались браться другие члены.

— Никаких судов, я не буду выслушивать вновь этот фарс, вы – кучка придурков, которые сами же разрушат своё королевство, — смех Веймонда прозвучал почти истерично.

— За измену полагается казнь, Веймонд, — холодно ответил Тиланд.

— Я уже сказал, что признаю лишь один суд.

— Ты уверен? — Деймон вдруг резко повернул голову в сторону мужчины.

— Я всегда отвечаю за свои слова, мальчишка, — усмехнулся Веларион, плюнув на пол.

Рейнира, как и многие другие присутствующие, удивленно открыла рот, глядя на то, как Деймон поднял руку и обхватил рукоять Тёмной сестры.

— Отпустить и дать оружие…

По толпе прокатились возгласы, в то время как Рейнира шагнула на шаг вперёд, пытаясь привлечь внимания дяди.

Он не может…

— Нет, это абсурд, — крикнула она, привлекая внимание дяди.

— Деймон, не надо, — раздался позади мужчины тихий голос короля.

Порочный принц лишь снова усмехнулся, а затем подмигнул племяннице, переводя взгляд на Веймонда, которому вручили меч. Собравшиеся в зале, словно по молчаливому приказу, отступили дальше от центра, практически прижимаясь к стенам зала.

Рейнира снова ощущала эту дикую дробь страха в каждой жилке, наблюдая за тем, как Деймон медленно спустился с лестницы и, сделав несколько шагов, занял позицию напротив соперника.

Всё происходящее казалось дикостью, и принцесса была готова броситься между ними, лишь бы не позволить Деймону вот так напрасно рисковать своей жизнью. И всё же, кровь дракона призывно заурчала в венах, напоминая, что в её силах никогда не было возможности остановить Деймона.

Ей оставалось лишь смотреть…

Резкие отточенные движения напоминали скорее своеобразный танец, призывающий смерть. Оба противника двигались практически молниеносно, с лёгкостью отражая удары друг друга. Рейнира знала, что Веймонд был достойным воином, но не могла оторвать взгляда от движений Деймона.

Она с детства наблюдала за ним, сражающимся в турнирах, она слышала множество историй о силе и жестокости дяди, она лично наблюдала костяную корону, украшавшую его голову после возвращения со Ступеней, и помнила истории, что рассказывали о бесстрашии принца.

Но сейчас, наблюдая за тем, как Деймон, воплощая в себе страшное правосудие, наносит неустанные выпады в сторону соперника, она была поистине напугана.

Напугана мыслью о том, на что способен Деймон Таргариен…

Несмотря на умелые попытки Веймонда обороняться и даже наносить ответные удары, противостояние не было долгим.

В какой-то момент дядя, словно инстинктивно почувствовав секундную заминку оппонента, нанёс смертельный удар в плечо, а затем ещё одно движение – и голова Веймонда Велариона полетела на пол, куда секундами позже рухнуло обезглавленное тело.

Гул перешёптываний прокатился по залу, когда Тёмная сестра заняла своё место на пояса владельца.

Пользуясь всеобщим замешательством, Деймон ступил в сторону племянницы, которая неосознанно сделала шаг назад. Перед глазами всё ещё стояло обезглавленное тело Велариона, валявшееся в нескольких метрах от неё.

— Иди к Джекейрису, — тихо произнёс Деймон.

— Я не уйду, — попыталась возмутиться Рейнира, с неосознанным облегчением отмечая, что дядя вовсе не пострадал.

— Я приду, когда закончим здесь, — она видела обещание в его словах.

Обещание объяснить ей всё то, что уже давно должен был.

Деймон шагнул назад и снова повернулся к трону, не дожидаясь ответа принцессы.

Разговоры становились громче, Отто Хайтауэр снова пытался докричатся до Визериса, а Джейсон Ланнистер наблюдал за происходящим слишком уж отстранённо.

Рейнира двинулась к выходу из Тронного зала, игнорируя взгляды и перешёптывания, что раздавались за спиной.

Подняв голову, она вдруг увидела девушку, что наблюдала за ней. Она не знала её лица, но вот плащ… слишком знакомый.

Как только принцесса сосредоточила взгляд на незнакомке, та вдруг развернулась и быстрым шагом направилась прочь из зала.

Принцесса тоже ускорила шаг, ощущая острую необходимость догнать её.

Рейнира схватила девушку за руку уже за воротами замка. Та испуганно обернулась, но, как только увидела принцессу, остановилась и повернулась к ней.

— Я слышала о вас, но мы до сих пор не знакомы, — Рейнира опустила руку и оценивающе осмотрела собеседницу.

Девушка и впрямь была красива: смуглые черты лица, присущие только представительницам восточного материка, на удивление ярко сочетались с искусственно выбеленными волосами. Принцесса задумала о том, связан ли этот цвет с предпочтениями Деймона. Хотя он всё равно был далёк от серебристых переливов волос Таргариенов.

— Принцесса Таргариен, — девушка едва заметно опустила голову, также пристально рассматривая Рейниру. Будто встретила давнюю знакомую и пыталась понять, насколько сильно та изменилась.

— К сожалению, не знаю, кто вы? – принцесса изогнула бровь в вопросительном жесте.

— Бледная пиявка.

— Не лучшее имя из тех, что я слышала, — уж бледностью девушка явно не отличалась. Даже наоборот, на её фоне Рейнира почувствовала себя слишком невзрачной.

— Я сама его выбрала, — пожала плечами собеседницами, — оно счастливое.

— Приятно познакомиться, — кивнула Рейнира, мельком оглядевшись, чтобы убедиться, что они не привлекли к себе ненужного внимания.

Хотя страх этот явно был неуместным. Сейчас внимание всех придворных, в том числе гвардейцев, было приковано к происходящему внутри.

— И мне.

— Вы – подруга моего дяди?

— Мы с ним знакомы, — Рейнире показалось, что в глазах девушки мелькнула какая-то скрытая печаль. Но они были недостаточно знакомы, чтобы принцесса могла верно истолковать эмоции девушки.

— И как же вы познакомились? — продолжила она, теперь тон звучал почти снисходительно. Ей нужно получить ответы на вопросы, а значит, она должна показать свою власть над ситуацией.

— Ваш дядя раньше любил мой бордель, — усмехнулась девушка, явно почувствовав себя более расслаблено. — Хотя… с тех пор, как вы выросли, там ему никто не смог угодить…

Рейнира пыталась скрыть удивление, в то время как собеседница даже не старалась подавить скрытое негодование в своих словах.

Неужели перед ней одна из тех соперниц, что снились ей в кошмарах в те давние дни, когда поистине страшных событий она почти не знала?

— И всё же, он продолжает с вами общаться… — отбрасывая неприятные воспоминания, продолжила принцесса.

— Я оказываю ему… некоторые услуги, — с заминкой ответила девушка, оглядевшись.

— Например?

— Это странные вопросы, принцесса… Мне казалось, Деймон обговаривает с вами свои планы, — теперь красивые тонкие губы изогнулись в полуулыбке.

Рейнира поёжилась от того, что её задело подобное замечание обычной шлюхи. Но дело было в том, что нежелание Деймона делиться с ней своими планами, было и так слишком болезненным вопросом.

— Какие планы?

— Простите, мне пора, — вдруг произнесла девушка, отступая на шаг назад.

— Если вы не скажете мне то, о чём я спрашиваю, стража задержит вас, — теперь голос звучал почти равнодушно. Хотя в глубине души всё трепетало, ей казалось, что она вот-вот подберётся к ответам на вопросы, что мучительным грузом тянут внутренности.

— Это угроза? — пытаясь сохранить спокойствие, усмехнулась Бледная Пиявка.

Рейнира лишь кивнула, пристально глядя на неё.

— Какая разница… Если я скажу кому-то хоть слово о Деймоне, он собственноручно меня убьёт.

Слова прозвучали так искренне, что Рейнира поёжилась, в очередной раз напомнив себе, что то, каким она знает дядю, вовсе не гарантирует его добропорядочные качества. Это неприятное осознание давным-давно подвергалось всяческим анализам и в конце концов почти примерилось с разумом девушки.

— Будь уверена, он не узнает о нашем разговоре.

— Что вы хотите знать? — после небольшой заминки произнесла девушка.

— Зачем вы встречались с ним после похорон маленького принца?

— Я передавала ему товар, который он просил купить.

— Что это было? — Рейнира поймала себя на мысли, что часть её боится услышать ответы, которых так жаждет разум.

Одно дело – предполагать худшее, и совсем другое – убедиться в этом.

— Точно не знаю, — девушка замялась, вновь оглянувшись, а затем натянула капюшон ещё сильнее, практически скрывая под ним глаза. — Но я забирала его в лавке снадобщика, пузырёк с отваром.

Рейнире показалось, что девушка знает больше, чем говорит. Она словно выбирала, что может озвучить. Но тот факт, что она вообще говорила, заставил принцессу проигнорировать сомнения.

— До этого ты выполняла подобные просьбы?

— Да, такую же посылку я передала ему за месяц до вашего возвращения ко двору, — чуть тише ответила она.

— Это всё? – принцесса, наоборот, повысила голос и выпрямила спину, пытаясь тем самым предать себе больше важности.

— Было ещё кое-что…

Пауза была долгой, словно девушка давала Рейнире шанс отказаться от услышанного, либо же всё ещё сомневалась, насколько далеко она может зайти в предательстве Деймона.

Но Рейнира выжидающе приподняла бровь.

— Мои люди убили человека… по его приказу.

— Кого? — снова тот неприятный липкий страх, что завладевал сначала внутренностями, а потом охватывал тело. Только теперь страх вовсе не был связан с боязнью за жизнь…

— Рыцаря, я не знала имени, лишь описание…

Рейнира не смогла скрыть удивления, накрывшего её.

— Чей герб он носил?

— Он искал общества молодых мужчин, герб не носил, но…

— Что? — не смотря на размытые образы, что догадками появлялись в голове, Рейнира пыталась сосредоточится на беседе.

— Раньше, примерно пару лет назад, он посещал мое заведение с вашим покойным мужем.

— Спасибо, — принцессе хотелось задать столько вопросов, словно она приоткрыла ларец с правдой о человеке, что волновал её всегда чуть больше всех других. Но почему-то вопросы совсем не формулировались, а новое открытие – не то, чтобы оно было совсем необъяснимым, звучало неожиданно, и требовало разгадки связующих звеньев.

Обвинения для присутствующих и так есть, зачем убивать Лонмаута и обвинять в этом заговорщиков? И неужели уже тогда всё это было спланировано?

— Простите, принцесса, я знаю, что это – не мое дело, но я должна сказать. Я знаю вашего дядю очень давно, и всегда знала, что он не самый простой человек, но теперь мне кажется, что даже я его недооценила. Я советую вам быть осторожнее… — её речь была быстрой и скомканной, но Рейнире показалось, что она увидела в этой незнакомке беспокойство.

Какая злая шутка. Шлюха, которая пытается её защитить…

Будто Рейнира его не знала… Или же была настолько слепа, что, находясь в первом ряду, увидела меньше, чем эта женщина…

— Вы правы, это – не ваше дело, — бросила Рейнира и, развернувшись, направилась обратно в замок.