Глава 12 (2/2)

Не дожидаясь ответа, она повернулась и направилась в гущу толпы.

Минуло совсем немного времени прежде, чем девушка, бесцельно блуждающая по огромному шумному залу, встретилась с отцом.

Король подошёл к ней на расстояние в несколько шагов и остановился в ожидании.

Первой мыслью было развернуться и уйти, но Рейнира взяла себя в руки и приблизилась к нему.

— Я не должен был… — начал отец, и Рейнира почти облегченно вздохнула.

Значит, ссор быть не должно.

— Не надо, отец. Не сейчас, — она и правда не была готова снова возвращаться к прошлому разговору, сейчас это казалось чем-то противоестественным.

— Ты – моя дочь и всегда ею будешь, и мне жаль, что я тебя разочаровал, — Визерис говорил скомкано и быстро, но все же слова его звучали почти заученными, словно он готовился к разговору и изрядно нервничал.

Только вот это ничего не меняло.

— Знаешь, а ведь я хотела выбрать Стронга. Может, все было бы по-другому, — вдруг произнесла девушка, глядя на отца.

Ей хотелось, чтобы он знал.

Она так оберегала его после смерти матери, она прощала ему то, что он стал почти равнодушным. Она радовалась, что он не знает о печалях дочери.

А теперь ей хотелось разделить эту боль с ним, будто так в ее душе она уменьшится, может быть, стоило делать это чаще, тогда все было бы по-другому…

Почувствовав одинокую слезинку, скатившуюся по щеке, девушка быстро ее смахнула и почти искренне улыбнулась королю.

Отец явно хотел что-то сказать, но, к сожалению или к счастью, их единение прервал голос Деймона.

— Лорд Карстарк прибыл с посланием из Винтерфела и жаждет с тобой пообщаться, Визерис.

— Конечно! — кивнул мужчина, все ещё не сводя взгляд с Рейниры, а затем сделал несколько шагов к ней и едва заметно сжал предплечье.

Глядя в след уходящему отцу, девушка пыталась подавить то чувство опасности, что поселилось где-то в недрах, бок о бок с разбитым сердцем.

Странное предчувствие тревожило душу, все вокруг казалось чужим, инородным и злым. Будто вот она снова совсем одна, нет никого, кому можно было бы довериться…

Но прежде, чем чувство паники захватило угнетенное сознание, Рейнира резко повернулась к дяде, встречаясь взглядом с серыми омутами. При свете сотен свечей глаза казались более темными, чем обычно, а фиолетовая радужка совсем померкла, словно стерлась.

— Можно я задам вопрос, дядя? А ты ответишь мне честно.

— Конечно, — с секундной заминкой ответил Деймон, удивленно изогнув бровь.

— Произошедшее – случайность или убийство? — Рейнира не смела отводить взгляд от его глаз, хотя, как только вопрос сорвался с губ, ей уже захотелось замять эту тему.

Она по-настоящему боялась услышать то, к чему вовсе не была готова.

Или, все же, просто опасалась услышать подтверждение своим догадкам от того, кому доверяла.

Хотя, доверяла ли? Теперь, после всего этого.

— Почему ты? — начал Деймон, и лицо его напомнило деревянную маску, что использовались в представлениях придворного театра.

— Ответь, что ты думаешь об этом, — перебила Рейнира, в нетерпении сжимая руки за спиной.

— Подозрительно удачная случайность, потому что многим из… них пойдёт на руку произошедшее, — дядя говорил спокойно, даже чересчур. Так, будто речь не шла о смерти близкого ей человека.

Но он говорил. И это помогало девушке вновь почувствовать себя нормальной, а не сумасшедшей, ищущей врага там, где его нет.

— А тебе? — вопрос слетел с языка раньше, чем она успела обдумать, действительно ли готова его задать.

— Что мне?

— Пойдёт это тебе на руку? — ее тон оставался почти хладнокровным, поразительная удача.

Правда вот, и Деймон оставался хладнокровен, его лицо даже не дрогнуло от услышанного.

Может быть, она…

— Рейнира, — мужчина сделал шаг навстречу племяннице и взял ее руку в свою.

Раньше один такой жест мог вытеснить всю тревогу из души девушки, только вот теперь душа была полна не только тревогами, а чтобы вымести из неё всю боль мало было даже его.

— Поклянись мне, Деймон, поклянись всеми богами и всем, что тебе дорого, что ты не причём, — голос дрогнул, разумеется, в самый неподходящий момент.

Она сильнее сжала его руку и умоляюще смотрела в глаза.

Будто могла увидеть там правду, прочесть её, будто если его язык ещё может обмануть, то серые омуты уж точно не выдержат напора.

Только вот проблема была в том, что девушка боялась услышать правду, которая может разбить ее снова, на этот раз окончательно.

Губы Деймона дрогнули в какой-то странной улыбке, словно он на самом деле не верил в то, что она говорила. Словно его задел произнесённый вопрос…

— Даже я не способен на такую жестокость, — наконец произнёс он, разрывая плотное рукопожатие, но только лишь для того, чтобы убрать невидимую прядку с лица девушки.

Тёплое касание пальцев к щеке отрезвило Рейниру.

Она ощутила что-то очень похожее на облегчение, наблюдая за дядей.

Он не мог.

— Тогда кто? — наконец произнесла она, вновь отходя на шаг от Деймона и оглядывая присутствующих.

— Кто знает... Стоит задуматься о том, кто займёт место в Совете, кому это выгодно? — слова Деймона звучали холодно и расчетливо.

Он всегда был таким: воин и стратег. Он был в битвах открытых и вёл тайные игры при дворе. Он знает, как нужно действовать, а значит он ей нужен.

Неожиданно в голове всплыл разговор, подслушанный в роще, и взгляд словно по щелчку остановился на мужчине, беседующем теперь с королевой.

— Он, — выплюнула девушка, делая шаг вперёд.

— Братоубийство? Страшный грех, — хмыкнул Деймон, проследив за взглядом девушки.

— Они не ладили, Ларис получил слишком многое. Он… — неосознанно она снова сделала шаг в направлении калеки, который именно в это мгновение поднял взгляд на принцессу и улыбнулся той мерзкой подхалимской полуулыбкой, которая в принципе не могла вызвать ничего, кроме отвращения.

— Ты ведёшь себя глупо, принцесса, опасно глупо, — чуть тише произнёс Деймон, снова хватая девушку за руку.

— Я не боюсь этого ублюдка, — злость закипала снова, словно принесенная сильной волной, она никак не хотела при этом откатываться назад.

Рейнира снова испытала настоящую жажду, жажду мести.

— Не нужно бояться, нужно думать…— прошелестел Деймон, явно понимая, что племянница не в лучшем расположении духа. — Поэтому я не хотел, чтобы ты возвращалась!

— Может, стоило посвятить меня во все, а не прогонять, — она так резко повернулась к дяде, что тот почти вздрогнул от неожиданности.

— Нет, ты не подходишь для этой игры, слишком эмоциональна, — и снова холод, холод фактов. Ничего лишнего.

— Деймон, — возмущённо прошипела Рейнира.

— Тшш… Я не пытаюсь тебя оскорбить, все это время я хотел лишь защитить, — произнёс он абсолютно серьезно, притягивая девушку в объятия.

Скорее всего это было слишком глупо с их стороны, слишком много наблюдателей.

Но на одно мгновение Рейнира, как и ночью, почувствовала себя почти в безопасности в его крепких объятиях.

А ещё, впервые, в споре они не были противниками и не дрались по разные стороны.

Наоборот. Она наконец ощутила, что они становятся союзниками.

За минутным умиротворением мысли снова вернулись к сжавшемуся сердцу, что вряд ли когда-то сможет это пережить.

Неужели, чтобы почувствовать неразрушимость их союза, она должна была потерять то, что дорого. И достаточно ли этой цены?

— Ты прав, мне стоило остаться там, на Дрифтмарке, вместе со Стронгом, — прошептала Рейнира в грудь дяде.

Он точно слышал ее, но лишь глубоко вздохнул и сжал сильнее хрупкое тело девушки.

* * *

Утро принесло с собой запах вкусного чая и пирожных, но даже эти привычные ароматы не внушали ни капли спокойствия.

В эту ночь, как и предыдущую, Рейнира плохо спала, постоянно просыпаясь после ночных кошмаров. Они не отпускали даже ненадолго: слишком свежи раны и слишком силён страх.

Закрывая глаза, девушка пыталась представить себе прошлый мир, всего лишь двухдневной давности, когда Харвин был просто вдали от неё, но услужливое сознание тут же подкидывало страшные картинки, а какая-то внутренняя часть, видимо, отвечающая за самоистязание, ещё и внушала чувство вины за то, что девушка вообще вернулась в чёртову столицу.

Помимо этого, страх ее распространялся на супруга, возле постели которого она снова сидела вчера вечером, прежде чем заставить себя пойти спать.

Лейнор выглядел действительно плохо, и это пугало ещё сильнее.

Дверь в комнату со стороны спальни супруга резко распахнулась, заставляя девушку вынырнуть из размышлений и удивленно замереть, глядя на вошедшую гостью.

— Ты здесь, — словно уточняя самый странный факт в мире, произнесла свекровь, захлопнув за собой дверь.

— Рейнис, что ты здесь делаешь? — все ещё удивленно глядя на вошедшую женщину, спросила Рейнира.

— Ох прости, прибыла к сыну, — с сарказмом произнесла Рейнис, проходя в центр комнаты.

Рейнира уже была одета в дневное платье, но от ледяных взглядов матери Лейнора поёжилась.

— Я думала, ты останешься с Корлисом, — взяв себя в руки, спокойно произнесла девушка.

При этом чувствуя разрастающуюся пульсацию где-то между висками. Так обычно накатывала паника. Руки в привычном жесте опустились на живот.

Если Рейнис прибыла так скоро, то, что девушка могла пропустить за ночь?

— Да уж, нелегкий выбор, — саркастично усмехнулась свекровь, но затем добавила более спокойным тоном: — Корлис пришёл в себя.

— Я рада, — кивнула Рейнира, при этом отметив, что Рейнис высказала новость без энтузиазма.

Она действительно не желала плохого своему названному родственнику. Более того, Корлис Веларион всегда вызывал в ней лишь уважение.

— Так и будешь стоять или что-то сделаешь? — снова произнесла собеседница гораздо резче, чем предполагала обстановка.

— Прости?

— Рейнира, я не желала этой свадьбы, зная, что ты не сделаешь моего сына счастливым, но он вынудил меня дать согласие. И я почти поверила, что он тебе дорог на Дрифтмарке. Но сейчас, ты… — ее голос дрогнул на последних словах.

— Что я? Что я могу сделать, Рейнис? — вскрикнула Рейнира, словно нож, которым Рейнис ковыряла каждую из душевных ран, мог ощущаться физически.

— Ты бездействуешь, также, как лекари! В одной из ран сильное загрязнение, они ни черта не делают, ему не помогают, будто…

— Что будто? — Рейнира присела на край высокого табурета, ощутив, что ноги могут её подвести.

Ему не помогают…

— Будто кому-то это выгодно, — на удивление хладнокровно заключила Рейнис, сложив руки на груди.

— Ты намекаешь на то, что это я… — теперь принцесса почти кричала, вновь вскочив со своего места.

Происходящее казалось абсурдом.

Рейниру обвиняли во многом: что-то было ложью от начала до конца, а что-то вполне имело смысл. Но она любила своего мужа.

— Я говорю прямым текстом, и я не называла твоё имя, — все также хладнокровно произнесла женщина и, вмиг преодолев расстояние между ними, взяла Рейниру за плечи, словно пытаясь привести в сознание.

— Но зачем? — вопрос звучал почти обреченно.

— Затем, — пожав плечами, Рейнис почти искренне усмехнулась, а потом внимательно посмотрела в глаза Рейнире: — затем, что он – твоя поддержка.

* * *

Как только за Рейнирой захлопнулась дверь, все члены Малого совета сосредоточили внимание на вошедшей.

— Всем доброго дня, — произнесла девушка, проходя к длинному столу.

— Рейнира, — король поднялся со своего места, удивленно глядя на дочь.

— Принцесса, — кивнул Деймон, глядя на племянницу. В его глазах плескался тот ехидный интерес, что дядя проявлял ко всем непривычным событиям двора.

Остальные сохраняли молчание, явно ожидая объяснений тому, почему их прервали.

— Я хочу обсудить важный вопрос, — внутренности сжигал огонь ярости и негодования, но девушка старалась сохранить спокойствие.

Голова болела ещё с пробуждения, а живот неприятно стягивало. Она понимала, что должна хотя бы попытаться оставаться хладнокровной, но приход Рейнис стал последней каплей.

— Какого рода? — молчание нарушил десница, презрительно оглядывающий девушку.

— Думаю, вы догадываетесь, — выплюнула Рейнира, глядя на него, а затем повернулась к отцу: — я требую помощи для своего мужа!

— Рейнира, твой муж получает уход, — с едва заметной заминкой произнёс Визерис, оглядывая представителей Совета, будто нарочно пытаясь игнорировать взгляды дочери.

Рейнира вслед за ним оглядела присутствующих, которых явно встревожило неожиданное появление.

— Нет, недостаточный! За ночь ему стало хуже, а вы сидите и болтаете тут черт знает, о чем, — сжав руки в кулаки, произнесла девушка. Теперь ее голос звучал на несколько октав выше.

— Мы решаем дела государственной важности, — усмехнулся Отто Хайтауэр, словно объясняя элементарную вещь маленькому ребёнку.

— Вашими решениями столица скоро превратится в склеп, — живот тянуло все сильнее, и девушка тяжело вздохнула после произнесённых слов.

Ей нужно успокоиться, но она не могла уступить. Не теперь.

— Мы понимаем, что у вас сейчас непростой период: потеря, положение и вы обеспокоены… — снова чертов десница делал вид, что ничего не происходит.

Рейниру раздражало, что отец молчит. Когда Визерис перестанет быть слабаком и возьмёт дела в свои руки?

— Мне не нужно ваше сочувствие, — почти прошипела девушка, кладя руку на живот и всеми силами пытаясь сохранить остатки хладнокровия. — Я требую, чтобы ваши чертовы мейстеры начали шевелить задницами.

— Рейнира, — предупреждающе начал король, но было слишком поздно.

— Моя госпожа, вы требуете невозможного, — старый Рунцитер, до этого тщательно прятавший глаза, вдруг поднялся со своего места.

— Не понимаю, мейстер, вы хотите признать свою некомпетентность? — злая усмешка слетела с губ.

— Увечья вашего супруга гораздо опаснее, чем мы думали. Боюсь, мы уже ничего не можем сделать.

Пульсация, что до этого ощущалась лишь в голове, стала распространяться по всему телу.

Почему-то вдруг захотелось расхохотаться.

— Что это значит? — Рейнира сделала шаг в сторону стола и опёрлась руками о каменное покрытие прямо напротив старика.

— Лейнора Велариона не спасти, — произнёс Тиланд Ланнистер… сочувственно.

Девушка уставилась на блондина, пока тот переводил взгляд с неё на Деймона и обратно.

Деймон, в свою очередь, выглядел почти разъярённо. Его пальцы сжались в кулаки, а брови сильнее обычного сдвинулись у переносицы.

— Что, черт возьми, ты несёшь? — вместо яростного крика, получилось сдавленное шипение.

Рейнире казалось, что пульсация увеличилась настолько, что мешает дышать. А живот болезненно сжался.

— Принцесса, мы рассчитывали дождаться вашего родоразрешения в надежде, что и ваш супруг его дождётся, дабы лишний раз не… — Хайтауэр продолжил говорить абсолютно равнодушно, обводя взглядом совет. Словно давая понять, что они слабаки, а вот он вполне способен сказать все, что угодно.

— Закрой рот, закройте чертовы рты, что вы говорите… — голос наконец сорвался на крик.

Но облегчения это не принесло.

Они подписывают Лейнору смертный приговор, вот так вот просто, без попыток спасения. Чертовски холодно.

— Принцесса, — Деймон резко подскочил со своего места, внимательно оглядывая племянницу, словно…

— Рейнира, дорогая, — Визерис, до этого стоявший у трона, теперь сделал несколько шагов к ней.

— Дрифтмарк не простит этого, вам грозит война, — последняя попытка добиться хоть чего-то человечного.

Она ещё никогда не чувствовала себя такой бессильной, может, именно поэтому угроза, сорвавшаяся с губ, звучала правдоподобно.

— И на каком основании Дрифтмарк объявит нам войну? — все явно понимали, что девушка находится не в лучшем положении, но только десница никак не успокаивался.

Его бездушные слова звучали дешёвой провокацией, и это подогревало и без того кипящую ярость в сотни раз.

— На основании моего слова, — выплюнула принцесса, теперь неотрывно глядя на него.

Тот враг, которого знаешь в лицо, теперь не казался почти безопасным.

На что способен Отто Хайтауэр, чтобы укрепить своё влияние?

— А вы кто? — слишком снисходительно.

— Я – мать наследника, — Рейнира выдавила усмешку.

Но Отто ответил ей тем же, никак не комментируя последние слова.

— Так, хватит, — наконец встрял Визерис в накаляющуюся беседу. — Рейнира, мейстеры работают круглосуточно, чтобы облегчить состояние Лейнора.

Как только он договорил, лицо вспыхнуло ярким румянцем, будто король только осознал, что на самом деле озвучил. Рейнира резко повернулась к отцу. Ей казалось, что в глазах темнеет, а пульсация, завладевшая телом, вдруг впускает под кожу тысячи иголок, и это несло за собой слишком серьезный дискомфорт.

— Мне не надо… — стоило начать говорить, как боль, такая дикая, что Рейнира вскрикнула, пронзила все тело, сосредотачиваясь где-то внизу живота.

Девушка испуганно прижала ладонь к вмиг затвердевшему животу и обвела взглядом присутствующих, ощущая как в глазах темнеет настолько, что несколько лиц она даже не смогла бы узнать, если бы не знала, кто занимает то или иное место.

Она услышала, как король что-то говорит мейстеру, при этом сделав несколько шагов на встречу дочери.

А затем тёплые руки, которые она узнала бы даже будь она вовсе без зрения, обвили ее тело.

Деймон что-то прошептал на ухо племяннице, и только теперь Рейнира почувствовала, как сползает вдоль его тела, потому что ноги вдруг отказались слушаться.

В это время боль в животе становилась все сильнее, тем самым отрывая девушку от реальности.

— Ей… кровь, срочно в мои покои, — сквозь сгущающуюся дымку прорвался голос короля. Рейнира, уже готовая впасть в небытие, снова испуганно сжала живот.

Она не может потерять ещё и его.

— Ребёнок не выживет, если будете медлить, — произнёс, кажется, мейстер, пока Деймон подхватывал девушку на руки.

— Я рядом, Рейнира, — тихий шёпот дяди почему-то звучал громче всех остальных разговоров.

— Деймон, не позволяй им сделать со мной то, что сделали с матерью, — ей казалось, что она в бреду, губы еле шевелились, а глаза не открывались, потому что шокированный болью организм явно пытался отключиться от реальности.

Она не знала, понял ли Деймон, о чем она говорит, но хотела верить…

— Я обещаю тебе, ты не умрешь, — последнее, что услышала девушка прежде, чем потерять сознание.

Когда принцесса очнулась, боль во всем теле все ещё ощущалась. Она была в покоях и вокруг было множество людей. Прошёл ли после совета час или день она не знала.

Ощутив крепкую руку, сжимающую ладонь, Рейнира перевела взгляд на Деймона, но прежде, чем сосредоточиться на его лице, вновь отключилась.

— Как она? — вынырнув из какого-то слишком умиротворенного сна, девушка услышала голос короля, отчетливо выступающий среди ненавязчивого шуршания, что раздавалось вокруг.

— Она пока отдыхает, — Деймон заговорил, и голос его звучал более напряжённо. Девушка все ещё не открыла глаза. — Рейнис потребовала, чтобы при родах присутствовал ее мейстер с Дрифтмарка, лично полетела за ним на Мелеис.

— Но зачем?

— Потому что она не доверяет нам, вы плюнули на Лейнора.

— Лейнора не спасти, так утверждают наши уважаемые мейстеры, — голос короля звучал смущённо, в отличии от почти злого тона Деймона.

— Лейнор – достойный воин и единственный сын Корлиса, им бы постараться его вытащить, а тебе лично это проконтролировать! Его смерть нам не простят!

— Воды, — еле слышным хрипом Рейнира нарушила повисшее между собеседниками молчание.

* * *

Следующие часы или дни тянулись долго: Рейнира то приходила в сознание, то снова отключалась. Наконец ей объявили, что для родов все готово, и она, мужественно стараясь преодолеть боль, сосредоточила все усилия на происходящем.

Мейстер Дрифтмарка, тот, что первым заключил ее беременность, давал спокойные наставления и всячески способствовал умиротворению обстановки. Рейнира мысленно благодарила Рейнис, хоть и не понимала, почему та пошла на этот шаг.

Наконец, ребёнок появился на свет, его положили на живот изнеможённой матери, проводя ритуалы, что являлись частью появления на свет нового человека. У девушки не было сил даже взглянуть на младенца, происходящее вокруг виделось через мутную дымку.

Рейнира выпила ещё несколько травяных настоек, поданных заботливыми руками мейстера, и чувствовала, как долгожданное облегчение обволакивает тело.

Последним, что она увидела, были те же руки, взявшие младенца и укутавшие его в чистую ткань. Затем пожилой мужчина передал маленький комок в руки Деймону. Рейнира знала, что он был здесь почти все время, но в момент самих родов удалился за дверь, как полагалось любому мужчине.

Затуманенным рассудком она не уловила минуту, когда он вернулся.

Но было что-то более умиротворяющее, чем выпитые травы, в том, как Деймон прижал к себе маленький комочек, глядя на него в первый раз.

Казалось, на мгновение даже дымка отступила, чтобы Рейнира увидела смесь удивления, страха и трепета на красивом лице, а затем ее накрыла тьма.