Глава 10 (1/2)

***

Запах в знакомом помещении оказался ещё более затхлым, чем Рейнира помнила. Несмотря на то, что уже наступил день, плотные жалюзи были накрепко закрыты, а в камине теплился огонь.

Рейнира зашла в комнату, предварительно уточнив у стража, что отец не спит и готов к приёму посетителей, но теперь она сомневалась, что гвардеец был прав. При первом взгляде казалось, что какая-либо жизнь давно покинула эту комнату.

— Отец, — протяжно позвала девушка, приблизившись к макету Древней Валирии.

Местами постамент покрылся пылью, но кое-где ещё были заметны недавние следы рук, словно кто-то прикоснулся к некоторым деталям, но затем передумал и нашёл занятие интереснее.

— Рейнира, — к удивлению принцессы, голос отца прозвучал вполне бодро, когда он показался из закрытой части покоев. Абсолютно подобающе одетый он направился к дочери, несмело улыбаясь.

Девушку действительно обеспокоило то, что уже несколько дней отец не появлялся утром в небольшом зелёном зале. Хотя Рейнира и сама нынче не особо восторгалась этим временем для приёма пищи, она всё же стала захаживать в зал, где проходили общие завтраки, чтобы встретиться с отцом и поговорить. Но прошло несколько дней, несколько трудных утренних подъёмов через силу, и принцесса поняла, что стоит просто навестить отца.

— Как ты? — улыбнулась она отцу, когда тот подошёл совсем близко, оставляя лёгкие поцелуи на щеках дочери.

— Я так рад, что ты вернулась, — тон Визериса звучал вполне искренне, что заставило девушку немного поёжиться, поскольку воспоминания об отбытии из дворца всё ещё были свежи в её голове. — Я скучал по тебе.

Вместо того, чтобы как обычно усадить девушку у камина, отец взял её под руку и направился прямиком к выходу из своих комнат. Рейнира не могла сдержать вдоха облегчения, когда тёмные и замкнутые комнаты отца остались позади. В коридорах замка гулял свежий ветерок, идеально дополняющий дневную жару.

— И я скучала, — наконец выдавила девушка, вспомнив последние слова отца.

Она была слишком подавлена последние несколько недель, после прибытия в Королевскую Гавань ей пришлось практически одновременно попрощаться с Харвином Стронгом и Лейнором, она не видела Деймона с поминального ужина, на котором всё внимание уделяла гвардейцу, который должен был вот-вот уехать, и совсем не общалась с дядей, да и о чём они могли общаться после встречи на Драконьем Камне.

Дни без близких текли во дворце слишком скучно и однообразно, девушка вела им счёт лишь благодаря прогулкам с Сиракс, они безусловно помогали запоминать каждый новый день, в остальном это было одно неизменное полотно. Только здесь Рейнира осознала, какой отдушиной для неё были супруг и любовник на Дрифтмарке, где по большому счёту дни протекали почти также.

— Как себя чувствует королева? — Рейнира прервала очередное затянувшееся молчание, когда они с отцом, преодолев несколько пролётов, сошли с лестниц и направились в когда-то любимый сад принцессы.

— Она всё ещё слишком подавлена, но мы справимся, — Рейнира поймала себя на мысли, что, когда отец говорит от лица своей супруги, это звучит почти комично.

Всю свою жизнь она слышала, как родители, судя по всему, безумно друг друга любившие, использовали это простое «мы», и оно звучало также естественно, как любые другие слова в устах обоих. Сейчас же было действительно смешно, если бы не звучало так печально.

— Что случилось с Эйгоном? — вопрос, на удивление, прозвучал почти естественно, и отец никак особенно на него не отреагировал. Что, разумеется, было нормой, ведь Рейнира отсутствовала при дворе, когда произошло несчастье.

— Обычная детская хворь, — его брови нахмурились сильнее, в остальном же лицо оставалось всё таким же неизменным, словно застывшим в перманентном состоянии безразличия.

— Ты уверен? — голос прозвучал точным отражением отцовского, почти закрепленным дворцовым этикетом. Немного печали и столько же безразличия.

Так было проще общаться с ним, так было проще держать нейтралитет и делать вид, что тебя поистине беспокоит то, о чём идёт речь. Мысли, в противовес словам, были направлены совершенно на другое. Девушка столько раз задавалась вопросом, почему год назад отец выставил её из дома, что он пророс под кожу и сплелся с корнями, не желая отпускать Рейниру. Но и задать его она всё также не решалась, успокаивая себя тем, что сейчас для этого совсем не подходящее время.

— Дорогая, — преодолев сад, они направились через узкие ворота в небольшую рощу, где обычно играли самые юные придворные или занимались учебой те, что постарше.

Слишком тихо, ни одной души.

— Мы с твоей матерью понесли столько потерь в жизни, что, кажется, моё сердце совсем очерствело, не способное принять столько боли. Но это тяжёлая потеря.

Рейнира впервые взглянула на отца совсем другими глазами. Возможно, это была усталость, та усталость, что однажды гнёт могучее тело к земле. Отец бесспорно был подавлен, но теперь выглядел так, словно гораздо больше его тревожит то, что он не может в полной мере прочувствовать своё горе.

— Я понимаю, — понимала ли Рейнира на самом деле, что чувствует отец? Конечно же, нет. Но почему-то именно сейчас, несмотря на множество недомолвок и затаенных обид, она испытывала что-то очень похожее на сочувствие.

— Я думаю, — снова вздохнул Визерис, на этот раз он остановился в тени одного из больших деревьев и аккуратно присел на высокий выступающий корень, поднимая голову к дочери, которая всё ещё стояла напротив него. — Может быть, это моё наказание.

— За что? — Рейнира удивленно приподняла бровь, присаживаясь возле отца.

— Я совершил много необдуманных поступков, — в его фиалковых глазах вновь полыхнула эта эмоция, и от Рейниры она ускользнуть не смогла.

За что Визерис испытывал вину девушка не могла знать, но очень надеялась, что в этот список входит хотя бы одно из тех решений, последствия которых тревожат её саму.

— Тебе не стоит винить себя, — она не знала, как правильно задать хотя бы один вопрос из тех, что беспокоили её.

Даже с Деймоном было проще. Хотя, какая глупость, с Деймоном ей всегда было проще.

— Я знаю, но все мысли тут и никуда не уходят, — король с печальной улыбкой постучал длинным сухим пальцем по виску.

— Отец.

— Да, дорогая?

— Я хотела рассказать тебе новость, понимаю, что, возможно, сейчас не время для подобного, но утаивать её больше возможности нет.

— Рейнира?

— Я беременна.

И снова эти слова слетели с языка почти с трудом, словно на ходу их пришлось силой отклеивать от нёба.

— Это прекрасно, — теперь лицо Визериса заметно оживилось, а губы украсила широкая улыбка, тут же сделав острые черты лица гораздо свежее. — Я так мечтал услышать эту новость. Ты будешь такой же чудесной матерью, какой была Эймма.

— Надеюсь, — стоило признать, что девушка, хоть и натренировала себя, чтобы без запинок произносить сказанную фразу, вовсе не готовилась к подобным беседам.

Визерис удивлённо посмотрел на девушку, видимо, ожидая, что молодая особа будет вполне не прочь поболтать о своём положении, но на этот раз он никак не прокомментировал молчание дочери.

Они вдруг оказались в той блаженной тишине, что обоим собеседникам приносила лишь умиротворение. И никто из них эту тишину не нарушал достаточно долгое время.

Отец и дочь ещё какое-то время провели в пустующей роще, а затем направились обратно к саду, где располагалась небольшая уличная кухня. Здесь они устроились под небольшим навесом, попивая чай из разукрашенной посуды. Их разговор на этот раз не нёс абсолютно никакого смысла: простая вежливая болтовня, которая является обязательным атрибутом жизни при дворе.

— Твоя беременность действительно очень кстати, — вдруг произнёс Визерис, после, кажется, десятого обсуждения погоды на ближайшие месяцы.

— Почему же? — Рейнира поставила чашку с недопитым чаем на стол, пристально вглядываясь в стены на противоположном конце сада.

Раньше это место не казалось таким замкнутым, теперь оно напоминало клетку. Весь дворец стал ассоциироваться с закрытым пространством. Словно, лишь ощутив островную свободу Дрифтмарка, девушка смогла заметить недостатки дома, которых, как оказалось, было немало.

— Совет беспокоился, прошёл год с твоей свадьбы.

Девушка удивленно перевела взгляд на отца. Какая глупость, неужели он всё ещё об этом думал? Даже когда выпроводил её из дома?

— Не думала, что Совет настолько интересует Дрифтмарк и Морской трон, — слова прозвучали слишком холодно.

— Возможно, это связано с глупыми слухами, — Визерис повёл плечом, словно стараясь сбросить с себя тень того, о чём говорил. Словно даже говорить о таком королю не стоило. — Надеюсь, теперь разговоры утихнут.

— Ты же король, почему тебя так волнуют разговоры? — на этот раз она не смогла сдержать злость, и отец удивленно уставился на неё.

Смесь обиды и неверия затопила душу Рейниры, снова.

— Ах, дорогая, тебе сложно понять, но мы – не боги, мы зависим от людей, — он звучал почти успокаивающе, хотя явно не понимал таковой реакции своей дочери.

Принцесса же вдруг подумала, впервые за всё время, как отреагирует на новость Деймон? Нет, правильно сказать по-другому. Как Деймон отреагирует на то, что его племянница, о браке которой ходило множество слухов, наконец объявит о беременности? Какая глупость.

Она была уверена, что Деймону было бы абсолютно плевать на то, кто и что может подумать. Она боялась, точнее, опасалась, его реакции на это событие, но исключительно из-за их личных отношений.

В этом и было преимущество Деймона, как будущего короля, даже над её отцом. Преимущество Порочного принца. Ему было абсолютно плевать на других.

— Нет, отец! — ей стоило закрыть рот и промолчать, но впервые за долгое время размышления о Деймоне предали сил. — Мы – Таргариены! Плевать на всех.

— Моя строптивая дочь, — снисходительно усмехнулся Визерис. — Ты всё ещё слишком молода.

— Нет, если я в чём-то с тобой не согласна, это не значит, что…

— Давай не будем ссориться, — перебил её отец. — Лучше расскажи, почему будущий отец покинул тебя в такое время.

— У Лейнора есть долг не только передо мной, он нужен отцу.

— Корлис продолжает нарываться на неприятности, — Рейнира удивилась такой реакции отца на упоминание своего свёкра. Может быть, она пропустила гораздо больше событий, чем ей казалось.

— Я думала, он защищает королевство.

— Он тоже так думает.

— Ты несправедлив, отец, Морской Змей служит королевству, — девушка не до конца осознавала вдруг появившуюся потребность защитить Корлиса Велариона, но точно знала, что за этим кроется что-то большее, чем личность её родственника.

— Прежде всего он служит себе и своим амбициям, — выплюнул Визерис.

— Да? А кто поступает иначе?

— На что ты намекаешь? — её слова действительно сложно было понять иначе, чем они подразумевались.

— Почему ты не позволил Деймону жениться на мне?

Как только слова, которые Рейнира еще несколькими часами раньше обещала себе не произносить, сорвались с её рта, Визерис замер, уставившись в пол. Он несколько раз поднимал на неё взгляд, словно для того, чтобы убедится, что она действительно об этом спросила, и снова опускал.

— К чему этот вопрос? — на его лице застыло удивленное выражение, когда он наконец собрался силами и ответил.

Лучше бы молчал.

— Ответь!

— Деймон бы не смог полюбить тебя, он просто не способен на это, — отец покачал головой, и Рейнира почти поверила, что он уверен в сказанном. — Ты бы не стала счастливой в таком браке.

Какой парадокс.

— Разумеется, сейчас мой брак идеален.

— Рейнира, — на этот раз отец почти взвизгнул, привлекая внимание девушки к себе. — Я не понимаю, к чему ты ведешь.

— Отец, ты женился на Алисенте, потому что захотел, хотя тебе стоило выбрать Лейну Веларион. Затем ты заставил Деймона жениться на ней, чтобы сгладить свою ошибку. Может быть, не стоит рассуждать об амбициях других.

— Ты меня обвиняешь? — после долгого молчания ответил Визерис. Правда, Рейнире показалось, что он так и не понял, с чего бы дочь вообще затеяла этот разговор.

В этом был весь Визерис, и это одновременно успокаивало и причиняло боль.

— Я не обвиняю тебя, — прошептала девушка, теперь не в силах выдавить даже подобие улыбки. — Не теперь.

* * *

— Рейнира, — этот день просто не мог стать ещё хуже, чем был.

— Лейна, — девушка остановилась и нарочито медленно повернулась, встречаясь взглядом с сестрой мужа.

После возвращения ко двору она видела Лейну лишь мельком, помимо церемонии похорон. Каждый из этих моментов совсем не располагал к общению, и это отнюдь не огорчало принцессу.

— Здравствуй, сестра, — улыбка её была настолько натянутой и неестественной, что, казалось, в этом и была цель встречи: показать плохо скрытое презрение.

Они не виделись год, за это время подруга детства, успевшая стать матерью, совсем не изменилась, черты лица оставались всё такими же заострёнными, а фигура вовсе не потеряла стройности и грациозности.

— Время для полётов? — выдавила Рейнира, втайне порадовавшись, что сегодняшняя ночь вышла бессонной. Она провела утреннюю прогулку с Сиракс вместо дневной.

При этом почти получилось убедить саму себя в том, что такая смена режима никак не связана с тем, что девушка страшилась встретить Деймона.

— Да, давно я не сидела в седле, слишком много забот, — Лейна снова неестественно улыбнулась и повела плечом в том направлении, куда двигалась Рейнира до того, как подруга её окрикнула, словно приглашая девушку к общей прогулке.

Рейнира недвусмысленно вздохнула, даже не стараясь скрыть того, что не искала компании, и мельком глянув на сира Анхеля, который был приставлен к ней вместо Харвина Стронга, причём с его непосредственной инициативы, направилась вслед за девушкой.

Лейну тоже сопровождал один из гвардейцев замка, потому оба мужчины следовали за ними, в нескольких шагах друг от друга и на более почтительном расстоянии от объектов своего внимания.

— У меня не было возможности поздравить тебя с рождением детей, — заметив, что молчание затянулось, пока они возвращались к замку, Рейнира выбрала самую нейтральную тему.

Она всё ещё не понимала, почему Лейна решила затянуть их разговор, учитывая то, что она изначально направлялась совсем в иную сторону.

— Ничего, я это пережила, — выплюнула девушка, окинув Рейниру быстрым взглядом. Теперь принцесса поняла, что они направляются к той части замка, где был вход в подземелья. Странная прогулка, учитывая, что в тех местах они уж точно никогда не проводили время.

Подземелья вообще служили неким укрытием от окружающих при дворе, как небольшой сад с Чардревом или густая роща, начинающаяся прямо за высокими стенами этого сада. Те места не были запретными, но всё же существовали негласные правила, не позволяющие людям использовать их для веселья в больших компаниях.

В тёмных сырых катакомбах придворные находили одинокое уединение, делились сокровенными секретами, что грузом лежали на сердце, или хранили страшные тайны.

— Замечательно.

— Ты надолго здесь? — они как раз спускались по лестнице, когда очередной, на этот раз почти скорбный, вопрос слетел с губ Лейны. Рейнира усмехнулась, поймав себя на мысли, что подруга ведёт их в полутьму подвалов, чтобы навеки избавиться от неё.

— Прости? — вместо смешка Рейнира кашлянула.

— Я спрашиваю, надолго ты останешься здесь?

— Для начала, — протяжно вдохнув, начала Рейнира, откровенно растягивая каждый звук, почти наслаждаясь смешанной реакцией на лице собеседницы. — До тех пор, пока твой брат не вернётся.

Они остановились у гигантского черепа, окруженного множеством свечей. Рейнира отвернулась к тому месту, где когда-то давно они с Алисентой пытались молиться богам, кажется, это было перед родами матери. Рейнира так и не освоила молитву, может потому, что её боги были родом из Древней Валирии, и в таких молитвах не нуждались…

— Неужто на Дрифтмарке тебе стало скучно? — сарказм в голосе не показался чем-то неожиданным, словно девушка копила его в себе, пока вела Рейниру к этому постаменту, чтобы потом принести её в жертву духу Балериона Ужасного силой этой ненависти, почти сочащейся в каждом слове.

— Если ты хочешь что-то мне сказать, то говори прямо, — теперь Рейнире казалось, что поворот к Лейне будет значить почти поражение, словно она признает её врагом, если даст понять, что не доверяет ей, стоящей за спиной.

Она абсолютно точно ей не доверяла, но видела ли она врага в бывшей подруге? Не слишком ли много бывших подруг, которые стали почти врагами? Девушку воротило от самой мысли.

— Я просто удивлена твоему возвращению, — красивый голос прозвучал спокойнее, словно хозяйке всё же удалось, хотя бы на мгновение, укротить внутренний пыл. — Думала, ты обрела покой рядом с сильным мужчиной?

То, что должно было, как минимум, прозвучать полу-вопросом отдалось от каменных стен и осело на пол издевкой. Правда вот, слишком грубой она звучала, учитывая, что изначально маскировалась под тонкий намёк.

Была ли Рейнира удивлена? Абсолютно точно нет.

Может быть, всё дело в том, что за этот год она настолько привыкла к своей связи с Харвином Стронгом, что мысль о том, что связь эта – тайна, затерялась где-то на полпути, а может дело было элементарно в том, что Рейнира ожидала поворота, при котором во дворце станут известны подробности её личной жизни.

На мгновение ей стало интересно, кто раскрыл Лейне эту тайну, и девушка, стараясь не углублять в более неприятные мысли, поставила на Деймона.

Лейнор обещал Рейнире, что сохранит все тайны её личной жизни. Это был уговор, заключенный ещё до свадьбы, закрепивший взаимное доверие между будущими супругами.

Только вот неприятное чувство в груди совсем не стало менее заметным.

Она слишком долго жила с мыслью, что дядя не способен её предать.

Нужно было лучше прислушиваться к дворцовым сплетням, гласившим, что Порочный принц способен на всё.

— Твой брат отправился к отцу, — заметив, что Лейна, обойдя принцессу и встав почти напротив, наблюдает за ней, Рейнира выдавила первое, что пришло ей в голову.

— Тем более, — усмехнулась девушка, и теперь, впервые с их встречи, смешок этот показался почти нездоровым, словно какой-то отзвук мысленной истерии. — Или тебе больше нравится трахаться с любовниками у него под носом?

Рейнира понимала, что от Лейны можно ожидать многого, и это многое явно не включает в себя обширный список разумных вещей. В конце концов, она прекрасно помнила их последний разговор, несмотря на то что после него всё же следовало извинение.

— Знаешь, я тебя не осуждаю, — девушка продолжила говорить, не дожидаясь ответа Рейниры, сделав шаг ближе в её сторону. — Всё-таки… Харвин Стронг поразительно обаятельный мужчина, только вот… Странно, что ты его отослала, когда оказалась при дворе…

Каждое новое слово звучало всё более размеренно, почти тягуче. Это была какая-то насмешка: Лейна откровенно сплетничала в присутствии подруги. Было бы почти нормальной ситуацией, только вот объектом сплетен была именно Рейнира.

Девушка, и так понявшая, что Лейна что-то знала, теперь испытывала лишь странную настороженность по отношению к собеседнице.

Этот цирк не мог напугать принцессу, но он слишком быстро перестал её веселить.

Рейнира повернулась немного левее, теперь становясь напротив подруги, и сделала шаг к ней, приблизившись почти вплотную. Девушке приходилось немного задирать голову, поскольку Лейна была выше.

— Лейна, во-первых, сир Харвин отбыл по делам своего дома, — её голос был словно частью камня этой самой пещеры. Деймон бы гордился племянницей. — Во-вторых, один раз я тебя уже ударила, не заставляй меня проверять, изменилась ли сила моих рук.

Только когда слова были произнесены, Рейнира в полной мере осознала, как низко и глупо они звучали, но она не видела никакого другого способа дать понять Лейне, что ей, чёрт возьми, достаточно доводить принцессу.

Среди всего вороха навалившихся трудностей, заскоки золовки казались полнейшей ерундой, и всё же они навязчиво мельтешили перед глазами, отвлекая от чего-то более важного.

— Разумеется, прости, не удержалась, — ни одной эмоцией на лице Лейна не выдала своих истинных чувств, и только нездоровый блеск в глазах, вдруг исчезнувший также быстро, как до этого показался, заставил усомниться в произносимых словах.

Рейнира поймала себя на мысли о том, могло ли это странное безумие Таргариенов, о котором столько говорили и всё же старались помалкивать в приличном обществе, действительно существовать?

Их разговор не возобновился, если то, что происходило между ними, вообще можно было назвать этим словом.

Принцесса оставила девушку возле постамента с черепом Балериона, а сама направилась в ту часть пещеры, которая вела в противоположную сторону от выхода в основной холл замка.

* * *

Рейнира так и не поняла, какому событию был посвящен этот званный ужин. Она уже забыла все основные моменты, свойственные придворному трауру, поэтому не могла оценить: все ли из происходящего тут – уместно.

Раньше, когда девушка жила при дворе, такие ужины, с общим сбором придворных и гостей столицы, были достаточно частыми и не всегда имели весомый повод.

Возможно, она просто слишком отвыкла от этой традиции, которой не с чего было меняться в стенах королевского замка.

И всё же, этот ужин сильно отличался ото всех тех, что могла припомнить девушка. Голоса гостей звучали тише, тосты были менее восторженными, а хохот раздавался почти приглушенно, будто из-за занавеса. Улыбки присутствующих выглядели чересчур натянутыми и совсем неискренними.

Рейнира чувствовала себя абсолютно одиноко и никчёмно на этом мероприятии, она с печалью оглядывала зал, в очередной раз осознавая, как она соскучилась за эти несколько недель по тем, кто так внезапно исчез из её повседневной жизни.

Она почти с завистью наблюдала за Лейной, которая весь ужин делала вид, что безумно заинтересована разговором супруга с королем, и даже пыталась его поддержать. К удивлению принцессы, Алисента отсутствовала на ужине, поэтому король общался, в основном, только с братом. Сама же Рейнира сидела по другую сторону от него, но пустой стул, предназначавшийся королеве, выступал некой преградой для обычного разговора. Принцесса эту преграду посчитала даже уместной, а король явно не настолько хотел пообщаться с дочерью, чтобы проявлять инициативу.

Рядом с Лейной сидел Веймонд Веларион. Рейнира не знала, когда ненавистный родственник успел прибыть ко двору и с какой целью, но её немало смутил этот факт. Всё ещё казалось, что Веймонд может навредить ей каким-то образом, точнее, Лейнору. Вот только теперь, когда супруг отбыл на Ступени, именно Рейнира оказалась буфером между двором и их семьёй.

Девушка едва высидела официальную часть ужина и сразу после её окончания собиралась покинуть зал, отправившись в свою комнату. Но стоило ей целеустремленно направиться в сторону главного выхода, как она почувствовала хватку на своей руке. На удивление, это был Визерис, который, видимо, заметив настрой дочери, решил напомнить ей, что она обязана почтено соблюдать традиции и держать лицо.

Рейнире показалось, что король огорчен отсутствием супруги, она прекрасно понимала, что оставь и она мероприятие прямо сейчас, оно точно окажется одним из самых провальных.

Девушка покорно кивнула отцу и отправилась в ту сторону зала, где люди свободно общались в разных группах, не забывая наблюдать за происходящим вокруг.

— Принцесса, — мужчина возник перед ней, словно из-под земли, Рейнира вздрогнула от неожиданности.

— Добрый вечер, — она постаралась скрыть удивление в голосе.

Ларис Стронг абсолютно невозмутимо стоял напротив, оглядывая девушку. Принцесса впервые оказалась так близко к этому мужчине: он был достаточно высок, выше, чем она, даже несмотря на то, что его тело было неестественно согнуто из-за того, что он опирался на тонкую трость. Волосы и глаза были такими же, как у Харвина.

Но на этом абсолютно все сходство братьев Стронгов заканчивалось. Ларис был болезненно худым, его черты лица чересчур заостренными, а взгляд, в отличии от мягкого и уверенного взгляда Харвина, заискивающим и беглым. Словно каждую секунду он одновременно что-то разгадывал и скрывал.

— Скучаете? — протянул мужчина, снова привлекая внимание Рейниры, которая задумавшись, рассчитывала, что мужчина покинет её также внезапно, как появился.

— Нет, — холодный отрезвляющий голос не произвёл никакого эффекта.

И девушка задумалась о том, что появление младшего Стронга перед ней – вовсе не случайность.

— Мы с вами не были друг другу представлены, принцесса.

Рейнира была поражена наглости собеседника, и всё же в открытую высказать негодование она не могла, поскольку поводов для этого было недостаточно.

— Да, не довелось.

— Я – Ларис Стронг, — он протянул девушке истончённую бледную руку.

— Знаю, — бросила Рейнира, мимолётно пожимая её и тут же разрывая рукопожатие.

— Мне жаль, что моему брату пришлось вас покинуть.

Рейнира негодующе цокнула языком. Кажется, теперь вполне хватает поводов.

— Ваш брат выполняет долг перед семьёй, его обязанности перед Королевством могут подождать, — слова звучали слишком холодно, чтобы можно было поверить в их равнодушие. Вопрос всё же был в том, что ничего кроме негодования и раздражения неожиданный собеседник в ней не вызывал.

— А что за долг перед семьёй? — после непродолжительного молчания спросил Стронг, и его губы изогнулись в той неприятной улыбке, что Рейнира иногда наблюдала со стороны.

Теперь её ещё больше поражал тот факт, как два родных брата могут быть настолько разными.

— Простите?

— Не очень понимаю, почему мой брат так поспешно…

Рейнира не понимала гораздо большего во всей этой ситуации, но чувство, что даже этот, казалось бы, абсолютно нелепый разговор очень хорошо продуман и несет какую-то цель, не оставляло её ни на мгновение.

— Тогда вам лучше спросить об этом отца, — она перебила Стронга слишком показательно. Поэтому, не смотря на всю наглость, он не закончил фразу.

— Простите, принцесса, — мужчина прислонил руку к груди, но даже этот жест не заставил его слова звучать искреннее. — Вы выглядите бледной, вам нехорошо?

Его взгляд: насмешливый и в то же время пресмыкающийся продолжал бесцеремонно сверлить девушку.

— Возможно, я просто устала от разговоров, — теперь усмехнулась Рейнира, а Стронг выглядел почти ошарашенно.

— Простите, — он еще раз едва заметно наклонился, кивая головой, и отошел в сторону, волоча больную ногу.

Рейнира почти удовлетворенно вздохнула, продолжая свой путь.

* * *

— Принцесса, — девушка вздрогнула, повернувшись в сторону подошедшего мужчины.

Она уже около получаса стояла в дальней части зала, терпеливо ожидая момента, когда отец увлечется или переберёт с алкоголем настолько, что она сможет спокойно отправиться к себе.

— Тиланд Ланнистер, — приветственно кивнула Рейнира, обводя взглядом мастера над кораблями.

— Не помешаю?

— Хотите пообщаться? — Рейнира явно не удивила спутника прямолинейным вопросом, он лишь едва заметно улыбнулся.

— Вас долго не было при дворе.

— И вот я здесь, — Рейнира вновь посмотрела в зал, где раздался громогласный хохот толпы. — Двор совсем не изменился.

Чем больше бокалов было опустошено, тем громче становились придворные.

— На Дрифтмарке не так многолюдно, — Тиланд теперь стоял плечом к плечу с принцессой, также равнодушно оглядывая толпу.

— И лучше пахнет, — с улыбкой заметила Рейнира.

Собеседник, кажется, слегка кивнул и радушно усмехнулся.

Рейнире действительно очень не хватало во дворце свежего морского бриза, что на Дрифтмарке обитал, казалось бы, даже в самом отдаленном уголке Высокого Прилива.

Красный замок всегда казался Рейнире совсем не радушным и почти ветхим, в большинстве помещений пахло затхлостью и сыростью, а морской воздух, попадавший в окна дворца, успевал смешаться с запахами огромного города, что сквозили кругом, и вовсе не нёс в себе истинной свежести.

— Почему королева отсутствует этим вечером? — спросила Рейнира, отвлекаясь от своих мыслей.

— Королева лишь недавно пришла в себя, сейчас она уделяет всё время маленькой принцессе, — тем же безэмоциональным тоном ответил мужчина, даже не глянув на принцессу.

— И всё же, это её обязанность.

— Я был уверен, принцесса, что вы не видите залогом успеха беспрекословное исполнение обязанностей, — теперь Ланнистер повернул голову к Рейнире, а его бровь заинтересованно приподнялась.

— Вы пытаетесь меня оскорбить? — отвечая на этот жест, Рейнира приподняла уголок губ.

— Это, скорее, комплимент, — улыбнулся мужчина почти примирительно.

— Хорошо.

— Вы и ваш дядя – новое поколение семьи, связанной традициями. Интересное поколение.

— Мы с дядей представляем немного разные стороны… Немного разных поколений… — задумчиво заключила принцесса.

— Я бы так не сказал, — нарочито медленно протянул мастер над кораблями. — Ваша недавно родившаяся сестра – новая сторона, как и её возможные младшие братья.

— Это стоит обдумать, — кивнула Рейнира.

Единственное, что действительно стоило обдумать, когда Ланнистер стал поддерживать Деймона, и кто из них – настоящий инициатор этой беседы.

Хотя, теперь это было глупой затеей, единственная опасность для Деймона самоустранилась. Хелейна не представляет для дяди никакой конкуренции, ровно, как и она сама когда-то давно.

— Безусловно, — снова кивнув, Тиланд Ланнистер сосредоточил всё внимание на происходящем в зале.

* * *

— Он отвратительно танцует, — мягкий голос над ухом заставил девушку усмехнуться.

Рейнира уже несколько мгновений смотрела на то, как явно подвыпивший Отто Хайтауэр танцует с какой-то дамой, одетой в темно-зелёное платье.

— По-моему, вполне грациозен, — её голос перемешался со смехом, который вырвался из груди после очередного «плавного» движения пары.

— До лорда Бисбери ему точно далеко, — усмехнулся дядя, и Рейнира тут же нашла, недалеко от наблюдаемого объекта, другую пару. Мастер над монетой самозабвенно покачивался в объятиях супруги.

Рейнира усмехнулась, про себя отметив, что явно задержалась на этом празднике, ведь она обычно уходила до того, как старшее поколение вступало на танцевальную площадку.

— Может, подтянуть Отто лично, — снова хихикнула Рейнира, возвращая взгляд к деснице.

Ей показалось, что она впервые видела мужчину таким расслабленным и опьяненным, обычно на его лице было серьёзное выражение, а глаза смотрели с презрением.

— Он обворожит тебя.

— Тогда я в опасности.

Они молчали ещё какое-то время. Осознав, что Деймон всё ещё стоит рядом, девушка сделала полшага в его сторону, почти задевая локтем нарядный камзол.

— Как ты подкупил Ланнистера? У них же куча денег, — слова Рейниры прозвучали слишком тихо, она засомневалась, что Деймон её расслышал.

Девушка не смогла побороть любопытство, проигнорировав тот факт, с которым она столкнулась нос к носу только что.

Она была абсолютно уверена, что её догадки верны.