Глава 8 (2/2)

Принцесса вновь поднялась на кровати, осененная странной мыслью. Быстро вскочив на пол, Рейнира направилась к двери и, распахнув её, тут же столкнулась взглядом с тёплыми карими глазами.

В ту ночь она уснула в объятиях Харвина Стронга, несколько недель это повторялось практически ежедневно. Девушка, просыпаясь от страшных или слишком реалистичных снов, шла звать к себе защитника. И каким-то образом этому мужчине удавалось отогнать подальше кошмары и неприятные мысли.

Лишь спустя месяц или около того после прибытия на Дрифтмарк, в один из тех вечером, что резкой непогодой запирает людей в своих комнатах, она впервые поцеловала его, ощущая какой властью наделяет её этот поцелуй и все то, что было после него.

Харвин Стронг, никогда не проявлявший инициативу, с готовностью отвечал на каждое действие принцессы. Словно всё это время он выжидал, когда именно она созреет для того, чтобы сблизиться с ним.

Он не был навязчив, не был строг, он не играл в игры и не сводил с ума. Харвин Стронг любил её, и Рейнира ощущала эту любовь в каждом поцелуе, в каждом касание и каждом слове.

Она не могла ответить взаимностью, потому что была действительно уверена, что сердце её безвозвратно утеряно, и тем не менее, те чувства, которые она испытывала, согревали её, казалось бы, навсегда охладевшие, внутренности.

— Я люблю тебя, принцесса, — прерывая поцелуй, прошептал мужчина.

Никогда ещё титул Рейниры не звучал так ласково и притягательно, как теперь в устах любовника. Рейнира чувствовала себя рядом с ним слишком особенной.

Она вновь, не сдерживая эмоций, прижалась к губам мужчины, теперь уже потянув его на себя, заставляя накрыть её тело своим собственным. Харвин, тут же поняв, чего хочет девушка, углубил поцелуй, руками развёл стройные ноги и провёл одной из них по сосредоточению нервов, убедившись, что девушка готова.

Секс с ним не был похож на всё то, что она испытывала раньше. Это было восхитительно приятно, нежно и заботливо. В этом процессе не было и намёка на боль, усмешки, издевательства или игры, это было именно так, как представляла себе принцесса до замужества.

Девушка всхлипнула, когда их тела соединились, и мужчина стал тягуче медленно проникать в её тело, чтобы затем также чувственно покинуть его и вновь вернуться. Эти ощущения наполняли каждую клеточку тела и вызывали мурашки, которые, словно вестники предстоящего удовольствия, прокатывались по телу с головы до ног.

Ощущая, как мужчина набирает темп, Рейнира не удержала теперь громкий стон и скользнула пальцами по мускулистым плечами, оставляя царапины от ногтей. Харвин едва слышно рыкнул, а затем стал покрывать шею и плечи девушки влажными поцелуями, всё сильнее вторгаясь в её тело.

— Я, Харвин… — Рейнира не знала, что хотела сказать, но голос срывался, когда узел в животе стягивался всё сильнее, становясь почти болезненным. Мужчина даже не ответил, поняв, что сейчас она уже мало соображает. Он лишь приподнялся на вытянутых руках, оставив последний поцелуй на распахнутых губах, и скользнул рукой к тому месту, где соприкасались их тела.

Мгновение и оргазм волной накрыл девушку. Она вскрикнула и снова впилась ногтями в загорелую кожу мужчины, ощущая, как ещё несколькими толчками он подводит себя к краю.

Лёжа с ним в обнимку, ощущая, как мускулистые руки обвивают её маленькое тело, Рейнира вновь ощутила чувство стыда. Чувство, которое в последние несколько месяцев стало постоянным спутником девушки, всплывая именно в такие моменты, когда она сильнее всего хотела безвозвратно и целиком принадлежать мужчине, лежащему рядом.

Девушка постаралась отбросить ужасные мысли и повернулась лицом к Стронгу, устраиваясь на боку. Она в очередной раз поймала себя на мысли о том, как сильно его тело отличается от… того, что она знала раньше. Гвардеец был высоким, но, помимо этого, фигура его была широкой и мускулистой, объёмные мышцы причудливыми узорами сплетались под кожей. Его тело, от постоянных физических занятий на свежем воздухе, было покрыто красивым золотистым загаром. Не смотря на то, что здесь на Дрифтмарке и девушка принимала солнечные ванны, контраст между их телами был таким же существенным, как и между волосами: его темно-каштановыми, почти чёрными и её собственными – платиновыми.

«Ничего общего между нами» — иногда мелькало в голове принцессы, но она тут же откидывала эту мысль. Она не будет сравнивать, не будет вспоминать, никогда!

— Ты прекрасна, — улыбнулся мужчина, проводя носом по её скуле и оставляя лёгкий поцелуй возле уголка глаз, где собрались едва заметные морщинки.

Обычно, после подобного пробуждения, мужчина дожидался, когда принцесса вновь уснёт в его руках, а затем тихо одевался и покидал её покои, возвращаясь на положенное место, чтобы у стражи, что будет совершать утренний обход, не возникло никаких вопросов.

— Значит, мне стоило всё же назвать твоё имя, — вдруг Рейнира озвучила неожиданно пришедшую в голову мысль.

Она на самом деле часто думала об этом, возможно, рискни она тогда и потребуй от отца замужества со Стронгом, всё могло бы сложиться иначе.

— Что? — удивленно спросил мужчина, заправляя светлую прядь волос за ухо девушки.

— Я должна была выбрать тебя на том совете, — повторила девушка, видя, как меняется лицо Стронга, когда он понял, о каком совете идёт речь.

Она словно перенеслась на полтора года назад, в зал Малого совета, и вновь стояла под взглядами людей, ждущих её ответа. И он был там. Даже тогда она смотрела на рыцаря, и его уверенный взгляд, в котором читалась поддержка и сочувствие, успокаивал принцессу.

— Совет не одобрил бы этого, — покачал головой мужчина и мягко улыбнулся.

— Я бы с ними поборолась, — Рейнира горделиво вскинула выше аккуратный носик, проводя им по колючему подбородку Харвина.

— Не сомневаюсь, ты бы могла, — его тон был почти насмешлив, но взгляд оставался серьёзен.

Она знала, что разговор этот теперь абсолютно бессмыслен, но вдруг мысль о том, что в её власти было что-то изменить в прошлом, хоть сейчас это и не несло никакого значения, почти порадовала.

— Может я сама разрушила свою жизнь? — добавила девушка шёпотом, уткнувшись в широкую мужскую грудь.

Теперь, после случившегося, ей было невыносимо трудно долго смотреть в глаза мужчины, словно приглядись он к ним получше, тут же узнает, что обладательница скрывает от него проступок, который ему не следовало знать.

— Разве твоя жизнь разрушена? — он провёл пальцем по плечу девушки, ожидая, что она вновь на него посмотрит, но Рейнира, всё также закрыв глаза, слушала мерное биение сердца в мужской груди.

— Нет, — покачала головой девушка, отвечая на его вопрос. И наконец отодвинувшись, снова посмотрела ему в глаза. — Но она могла бы стать лучше, если бы ты был моим мужем.

Говоря эти слова, она действительно в них верила. Теперь казалось, что Рейнира даже не пыталась использовать шанс, который выпал на её долю. Какая глупость.

— Возможно, хотя, даже замужество не заставило бы тебя полюбить меня, — его голос был всё таким же мягким и убаюкивающим, хоть и дрогнул на последних словах.

— Я люблю тебя, Харвин!

— Возможно, ты и впрямь веришь в это.

— Почему не веришь ты? — хотела ли она знать ответ на этот вопрос на самом деле. Наверно, нет. Она и так чувствовала себя слишком виноватой перед этим мужчиной.

— Может быть, я видел слишком много или наоборот слишком мало, — задумчиво ответил он.

Ей бы хотелось сейчас заглянуть в его голову и понять, какие чувства преобладают над его разумом. Может, это вернуло бы её к реальности, в которой девушка теперь жила.

— Ты говоришь глупости, мне хорошо с тобой, ты делаешь меня сильной, — на этот раз голос её звучал громче и увереннее.

Только не он, она не хотела, чтобы мужчина испытывал боль, не хотела, чтобы ему было тяжело. В такие моменты она была готова сделать всё, чтобы доказать ему любовь.

Ведь она же действительно его любит, она бы не смогла без него, с ним было хорошо и уютно, он не был безразличен и не был холоден. Они были неразрывно связаны, и эта связь была почти осязаема.

Разве это не любовь?

Подумаешь, любить ведь можно не только сердцем. Возможно, если сердце вдруг потерялось, какая-то другая часть учится любить. Вот именно это испытывала какая-то другая часть Рейниры. Она была почти уверена в этом.

— О большем я не мог и мечтать, — послышался голос мужчины, снова спокойный и всепонимающий.

— Всё чаще думаю, вдруг отец позволил бы нам, — не унималась Рейнира, оглядывая красивые черты лица, которые и так уже знала наизусть.

— Не позволил бы, — Харвин сжал её лицо одной рукой и, наклонившись, оставил лёгкий поцелуй на губах. — Раз даже ему не позволил.

— Что? — Рейнира удивлённо смотрела на мужчину, не до конца уверенная, что последняя фраза ей не послышалась.

— Что? — в ответ также спокойно переспросил Харвин, удивленный её реакцией.

— Кому не позволил? О чём ты? — задав этот вопрос, Рейнира ещё не была уверена, о чём пойдёт речь дальше, но едва заметная морщинка между бровей, что появлялась в те редкие моменты, когда Стронг хмурился, напугала её.

— Я не глупец, Рейнира, и со мной тебе не нужно притворяться.

— Притворяться? — снова непонимающе переспросила девушка. Она понимала, о ком говорит Стронг, но тогда причём тут …

— Я знаю, что связывало тебя с Деймоном, — громко вдохнув, озвучил мужчина свою мысль, развеивая часть сомнений.

Девушка почти ощутимо вздрогнула, услышав знакомое имя. Она столько времени запрещала себе его произносить, что сейчас оно, так просто слетевшее с уст Харвина, показалось какой-то потусторонней силой, что могла причинить ей вред.

— Я не… — начала Рейнира, до конца не зная, что хочет сказать.

— Не стоит! Это твоя жизнь, и я уж точно не тот, кто посмеет тебя судить.

— Да.

— Мы не выбираем. Просто однажды рядом оказывается человек

— Хватит! — перебила мужчину Рейнира. Нет, чёрт возьми, она не для того так яро выбрасывала каждую, даже мимолётную мысль, связанную с ним, чтобы его призрак так просто возродился здесь в устах её любовника. — Сейчас рядом ты.

Добавила девушка чуть мягче, и Харвин согласно кивнул, вновь притягивая её к себе для объятия.

Но прежде, чем принцесса вернула себе контроль над разумом и окончательно попрощалась с внезапно-появившимся призраком Деймона Таргариена, неожиданная мысль прогремела в голове, словно гром среди ясного неба.

Почему таким важным сейчас стало уточнение одного маленького недопонимания, она должна отпустить и забыть. Она должна молчать.

Но, видимо, утерянный контроль по-прежнему вернуть было очень непросто. Смирившись с этим, девушка сделала несколько глубоких вдохов, восстанавливая дыхание и мысленно обещая себе, что это уж точно в последний раз.

— Подожди, но что ты имел ввиду, когда сказал, что даже ему не позволил? Не позволил Деймону? — озвучивая вопросы, что крутились в голове, девушка отодвинулась, покидая тёплые объятия, и снова посмотрела в глаза Стронгу.

— Да, — кивнул он, явно не понимая к чему ведет этот разговор.

— Что он не позволил Деймону, Харвин?

— Жениться на тебе…

— Но, с чего бы? Деймон не…

— Эм, я думал ты знаешь, — когда девушка начала говорить, на лице рыцаря мелькнуло что-то вроде понимания, и он её перебил.

— Знаю что? Деймон никогда не планировал жениться на мне, — утвердительно закончила Рейнира, абсолютно точно уверенная в своих словах.

Любые её разговоры о собственной женитьбы, Деймон всегда поддерживал шутками. Когда-то она даже намекала на возможность их общего брака, но Деймон четко дал понять, что это невозможно, ещё и таким образом, что девушка была уверена: такой вариант принц никогда даже не рассматривал.

Когда они сблизились с Деймоном, то оба были уже женатыми людьми, и к этому вопросу никто из них не возвращался.

Но этот вопрос всегда терзал её душу, она часто размышляла о том, почему Деймон просто не потребовал её себе перед советом, они – Таргариены, и такой брак не был бы странностью.

Разумеется, поведение Деймона перед её отъездом на Дрифтмарк было само по себе говорящим больше любых слов, он просто её не любил.

Но ведь, женитьба – договор. Трахаться нужно с тем, кого хочешь.

Она всё ещё помнила каждый урок Деймона, хотя последний год прилагала массу усилий, чтобы о них забыть.

— Планировал, — произнёс Харвин после продолжительного молчания, в котором Рейнира была увлечена своими мыслями, а мужчина – разглядыванием её лица.

— Да с чего ты взял? — снова негодующе спросила она.

Харвин что-то напутал? Какая глупость, теперь ничто из этого не имеет смысла. Так какая разница? Но почему-то всё её существо требовало получить ответ на этот вопрос.

— Я упоминал как-то тот разговор …

— Какой?

— После ночи, когда ты сбежала из дворца. Тогда я услышал, что королю стало об этом известно.

Она вспомнила тот день, когда гвардеец подошёл к ней и в надежде, что она поверит, утверждал, что это не он рассказал о её ночных приключениях с Деймоном.

— Но причём тут женитьба?

— Тогда рано утром страже было приказано привести принца к королю, у меня еще не окончилось ночное дежурство, и я, вернувшись в замок, подменил гвардейца короля, который неважно себя чувствовал. Так вышло, что я оказался у двери зала, где король беседовал с Деймоном. Дверь оказалась закрыта неплотно.

Рейнира почувствовала, как всё внутри сжалось от услышанного.

Она будто вновь сама оказалась там, дома, во дворце, где король сидит в тронном зале, а Деймона можно случайно встретить в любом из коридоров. Но эти воспоминая прервались неугомонными размышлениями о том, что же было дальше.

— Что ты слышал?

— Рейнира, может зря мы начали эту тему? Прошло больше полутора лет, — вдруг ответил Стронг, снова нахмурившись.

Рейнире стало даже неловко, что она так отреагировала на возможность узнать что-то новое о них, точнее о нём.

— Я должна знать, — прошептала девушка, виновато глядя в тёмные глаза.

Она всё исправит, она снова прижмётся к нему, как только узнает, что там было, она переживёт и это, даря нежность и ласки лежащему напротив мужчине.

Но она должна знать, что за разговор состоялся между отцом и Деймоном после ночи, когда второй бросил её посреди борделя, отказавшись овладеть её телом.

— Король обвинял Деймона в том, что произошло, говорил о твоей репутации и невинности. Принц был в своём репертуаре, отшутился, ничего не отрицая. А затем говорил о глупости решений по поводу свадеб. Говорил, что его женой должна стать ты, и тогда ваш дом вернёт себе истинное могущество. Как-то так, — закончил Стронг и откинулся на спину, теперь глядя в потолок. Словно ему было физически неприятно видеть эмоции на лице принцессы.

Она не знала, что на нём отражалось, но внутри загорелся огонь. Смесь шока, неверия, непонимания и слабого удовлетворения смешались в единую массу, которая словно раскалённая лава разрасталась, грозя сжечь внутри то немногое, что до этого ещё оставалось целым.

Но почему она не знала этого? И почему отец не позволил Деймону взять её в жёны?

Ещё много вопросов роились в голове, но девушка их отбросила.

Она не может так просто вернуться к тем мыслям и дать им сожрать себя заживо из-за того, что произошло давным-давно. По сути, это не имело никакого значения теперь.

— Что сказал король?

Это точно был последний вопрос, она себе обещала.

— Думаю, понятно, судя по тому, какие союзы всё-таки были заключены, — также спокойно, как до этого вёл рассказ, ответил Стронг, всё ещё глядя на резные узоры потолка.

— Ты прав, — прошептала девушка и, протянув руку, положила её на грудь мужчине, пытаясь дать ему понять, что она всё ещё тут, с ним.

Или она просто искала реальную опору, чтобы вернуться из множества странных воспоминаний. Всё в прошлом, она себе обещала.

— Прости, Рейнира, я не думал… — когда Стронг снова заговорил, девушка слегка поёжилась, снова испытывая стыд, только теперь за свою неразумную реакцию.

Реагировать так на историю о бывшем возлюбленном, лёжа в постели с другим мужчиной, было слишком неприемлемо. Только вот она всё ещё не научилась сиюминутно скрывать каждое чувство, а чувств, ожидаемых, как и совсем неизвестных, было слишком много.

— Нет, ничего, всё в порядке. Просто я немного удивлена, — виновато ответила девушка, сжимая плечо Стронга. Прикосновения к разгоряченной мужской коже возвращали к реальности.

— Мне жаль, если я тебя расстроил, — Стронг перехватил её руку и, мягко сжав своей ладонью, приподнял к губам, оставляя мягкий поцелуй на запястье.

— Нет! Я должна была знать.

Она не знала зачем, не знала, чем вообще ей полезно это знание, но они точно предвещали перемены, потому что просто так теперь повернуть ключики на дальних ящиках, закрывая все воспоминания, не удастся.

— Мне пора, замок скоро проснётся, — вдруг, словно только сейчас вспомнив о своих обязанностях, Стронг поднялся с постели, глядя на рассвет за окном, уже полностью овладевший землёй.

— Да, пора, — едва слышно прошептала девушка и улыбнулась мужчине самой тёплой улыбкой перед тем, как он открыл дверь и вышел из её комнаты.

* * *

Следующие несколько дней Рейнира пребывала в смятении. Она так и не смогла выбросить из головы мысли, что новым ураганом ворвались в сознание после разговора с Харвином Стронгом. Девушка так привыкла игнорировать их и не разрешать себе размышлять о том, что осталось за пределами Дрифтмарка, за последний год, что теперь это приносило какое-то болезненное удовольствие.

И чем больше Рейнира обдумывала услышанное, тем более глупым ей казалось это самовольное затворничество, на которое она обрекла не только себя, но и мужа.

Она ненавидела Деймона за то, как он поступил с ней, но не могла отрицать того, что он всё ещё будоражил кровь одним своим упоминанием.

Теперь, когда всё готово было в любой момент перевернуться с ног на голову, девушка вдруг, среди всех прочих мыслей, вычленила одну из самых ярких. Она не просто скучала по дому, она скучала по Деймону.

И если до этого каждое его болезненное слово, каждый упрёк и каждый поступок заставляли Рейниру держаться от дома дальше, то теперь, словно именно назло всему этому, она ощутила невыносимое желание вернуться.

Был уже достаточно поздний вечер, когда Рейнира прошла к той двери, что вела вниз к комнате супруга. В надежде, что мужчина один, девушка медленно спустилась по лестнице.

— Лейнор, — приоткрыв дверь, Рейнира зашла в комнату.

Мужчина сидел на мягком широком кресле, в руках его была книга.

— Привет, что-то случилось? — он тут же выпрямился, откладывая её в сторону.

— Где твой друг? — невозмутимо спросила Рейнира, когда присела напротив мужа, сосредоточив взгляд на тёплом пламени камина, что располагался в нескольких шагах от них.

— Сегодня я не в настроении, — задумчиво протянул Лейнор.

Спустя несколько месяцев после возвращения на Дрифтмарк, Лейнор и Джоффри явно поссорились, девушка, видя, что это доставляет супругу страдания, пыталась его всячески поддержать. Спустя ещё какое-то время любовник мужа покинул Высокий Прилив, Лейнор почти не комментировал эту ситуацию, лишь упомянув, что мужчина изменился и решил вернуться в Королевскую Гавань.

После этого, спустя непродолжительное время, младший Веларион, кажется, забылся в объятиях одного из знатных молодых людей Дрифтмарка, но вот в последнее время Рейнира всё чаще наблюдала, как муж проводит одинокие вечера.

— Я не помешаю? — улыбнулась девушка. Подкладывая подушку себе под голову, она всё также задумчиво смотрела на сияющее пламя.

— Конечно, нет!

— Я обдумала твои слова. Ты прав, нельзя постоянно прятаться.

— Хорошее начало, — Лейнор посмотрел на неё с любопытством.

— Мы отправимся погостить в столицу, — Рейнира и сама до сих пор не до конца верила, что произносит эти слова.

— Хорошо, я рад, что ты так решила, — супруг кивнул, и Рейнире показалось, что удивление его покинуло. Будто он всё же знал, что она примет такое решение. — Но, ты же знаешь, что это ни к чему тебя не обязывает.

— Знаю, — она всё ещё не понимала до конца, чего именно хочет от путешествия, на которое так неожиданно решилась. — Думаю, для меня эта поездка может быть полезной.

— Поделишься подробностями?

— В другой раз.

— Вина? — Лейнор жестом указал на небольшой стол, стоявший у стены, где располагались вино, фрукты и бокалы.

— Нет, пожалуй, откажусь.

— Тогда, чаю? — Рейнира едва заметно вздрогнула и посмотрела на Лейнора, но вопрос этот был задан всё тем же тоном, и супруг даже не глянул в её сторону.

— Я не против, — принцесса вдруг почувствовала такое спокойствие, сидя тут с ним, что после нескольких дней постоянных раздумий, оно показалось почти нереальным. Ей не хотелось уходить.

— И ещё, Лейнор, — серьёзно произнесла девушка, когда мужчина позвал к себе одну из служанок, что дежурила в его покоях, оставаясь практически незамеченной, и попросил налить чай.

— Да?

— Если ты пожелаешь отправиться к отцу, я не буду возражать.

После того, как эти слова были произнесены, он смотрел на неё ещё долгие минуты, словно пытаясь понять, не лукавит ли девушка, но, видимо, не находя там ничего, из того, что ожидал, он лишь кивнул и прошептал: «Спасибо».

* * *

Утром, когда корабль покидал гавань, девушка с удовольствием подставила лицо согревающим лучам солнца и морскому бризу. Погода была подходящей для морского путешествия, и Рейнира решила, что это хороший знак для возвращения домой.

Девушка обдумывала идею вернуться в столицу вместе с Лейнором на драконах, но затем решила, что официальная делегация в данном случае будет наиболее приемлема, вызовет меньше болтовни и привлечет конкретно к ней не так много внимания.

На душе принцессы вдруг появилась давно забытая лёгкость, словно тот факт, что она перестала прятаться и решила вдруг взглянуть в глаза своим собственным страхам, предавал сил. При этом Рейнира вовсе не была уверена, что данное путешествие принесёт ей пользу или удовлетворение, но так как решение отбросить страхи и вспомнить, кто она есть, было принято, назад дороги не было.

Уже спустя несколько часов девушка пожалела о том, что так оптимистично смотрела в будущее, по крайней мере, в ближайшее. Чем скорее судно отдалялось от берегов Дрифтмарка, тем сильнее портилось самочувствие принцессы.

Сначала она ощутила лишь головокружение и дискомфорт, спустя полчаса её начало тошнить.

Рейнира далеко не в первый раз преодолевала этот путь на корабле, но ещё никогда в жизни ей не было так плохо.

Всерьёз отгоняя мысль о том, чтобы призвать Сиракс, летающую где-то поблизости, девушка в очередной раз наклонилась над ведром, исторгая в него остатки содержимого желудка. Она понимала, что палуба слишком мала для того, чтобы дракон мог приземлиться сюда, а потому ей просто нужно вытерпеть.

— Принцесса, как ты? — в очередной раз беспокойно спросил Харвин Стронг, заходя в небольшую полуоткрытую каюту, находящуюся на верхней палубе и служившую прибежищем для принцессы в этом плаванье.

Они с Лейнором, словно сговорившись, практически не оставляли Рейниру в одиночестве, окружив её заботой и сочувствием. Сейчас это даже раздражало.

— Терпимо, отвыкла от таких путешествий, — ответила принцесса, слегка поморщившись, ощущая неприятную резь в горле.

— Да, странно, раньше ты переносила их нормально, — хмуро заметил Стронг, протягивая девушке флягу с питьевой водой.

— Может быть, море сегодня слишком неспокойное, — выдавила Рейнира, приняв флягу и открыв её, она смочила горло совсем немного, боязливо ожидая нового приступа тошноты.

— Наверно, — мужчина нахмурился сильнее, уловив такую очевидную ложь девушки, но совсем не понимая её причины.

Рейнира почувствовала, как щёки её краснеют. Наверно, на фоне бледного лица это было заметно слишком явно, поскольку рыцарь продолжал неотрывно смотреть на неё.

Девушка поймала себя на мысли, что вовсе не так представляла себе подобный разговор, а затем одёрнула себя же, напоминая, что такой разговор она вовсе и не представляла никогда.

— А может… — начала говорить принцесса, решив, что чем быстрее она сбросит с плеч этот груз, тем скорее сама смирится с происходящем. Ей точно станет легче.

Очередной приступ тошноты заставил Рейниру прерваться. Она закрыла глаза и стала медленно выполнять глубокие вдохи. Это упражнение помогало отсрочить приступ рвоты.

— Что? — голос Стронга прозвучал почти грубо.

Он редко выходил из себя и почти никогда не повышал голос на девушку. Но сейчас она не злилась на него за подобную реакцию, поскольку слишком отчётливо видела беспокойство, плескавшееся в красивых тёмных глазах.

— Я беременна, — быстро произнесла Рейнира между вдохами, чувствуя, как ритм сердца сбивается.

Она не просто рассказала Харвину Стронгу. Она призналась в этом себе, наконец озвучив вслух.

На самом деле девушка стала подозревать о своём положение уже достаточно давно. Точнее, первые мысли о беременности появились почти сразу, в тот же день, который теперь Рейнира пыталась забыть так яро, как вообще можно. Она даже убеждала себя, что тот день точно могла бы забыть, если бы не то, что происходило потом.

Редкая тошнота по утрам, отсутствие аппетита и боль в груди сопровождали девушку на протяжении нескольких месяцев, но она старательно игнорировала новые ощущения в своем теле, словно надеясь, что не признай она их и не поддайся этим слабостям, они исчезнут сами по себе.

Но время шло, ничего не менялось, и вот, в последний день пребывания на Дрифтмарке, она всё же собрала в себе последние силы и отправилась к мейстеру.

Разумеется, догадки были подтверждены.

Но даже тогда Рейнира ничего, кроме смеси тревоги, усталости и стыда, не ощутила. Это казалось насмешкой, чем-то, вроде наказания за всё то, что она когда-либо совершала.

Даже слыша подтверждение своей беременности, девушка не хотела осознавать эту новость в полной мере. Мозг отказывался признавать очевидное.

Ровно до этого момента.

— Правда? — послышался голос Харвина после продолжительной тишины, повисшей в воздухе.

Девушка настолько погрузилась в свои размышления, что совсем забыла о том, что произносила это признание не только для себя.

— Да, — кивнула она.

Лицо Стронга, обычно сохраняющее хладнокровное спокойствие, теперь заиграло новыми красками, демонстрируя весь спектр возможных эмоций от удивления до искренней радости.

Рейнира, наблюдая за реакцией мужчины, снова впустила в своё сознание одну далёкую запретную мысль, от которой думала давно избавилась.

Почему сердце её было оставлено другому, когда она так хотела отдать его этому потрясающему мужчине?

— Как давно ты узнала? И почему не сказала раньше? — наконец взяв себя в руки и сохранив на губах едва заметную улыбку, Стронг подошёл ближе к сидящей на скамье девушке и присел возле неё на одно колено, сжимая хрупкую руку принцессы, согревая её в своих ладонях.

— Вчера утром, — тут же ответила девушка, проигнорировав голосок, что нашёптывал о давних догадках.

— Это прекрасно, — мужчина шире улыбнулся и, притянув девушку к себе за талию, крепко прижал к себе, оставляя едва заметные поцелуи на лбу и волосах.

Она так сильно любила эти нежные объятия, казалось, именно они помогли девушке пережить прошедший год, именно они, ещё тогда, удержали её, не дав ступить через край. И вот снова они несли в себе всю нежность и тепло, о которых Рейнира не могла и мечтать.

— Да, — кивнула девушка, когда Харвин поднялся, потянув её за собой.

Когда они оба поднялись, всё ещё находясь совсем близко друг к другу, мужчина снова прижал её к своей широкой груди. Рейнира чувствовала глухие удары сердца и едва заметный трепет сильного тела от приятной новости.

Вновь стало почти физически больно от того, что она не может отдать своё сердце Харвину, потому что его у неё отобрали.

Но было ещё одно чувство, сейчас не просто доставляющее боль, но разъедающее изнутри все внутренности. Казалось, что лучше бы девушка выплюнула в то ведро для отходов всё, что было внутри неё. Может быть, тогда она не чувствовала бы этого огня, сжирающего всё то живое, что ещё оставалось в ней.

Как страшно было осознать сейчас в полной мере, что она не может даже разделить с ним это чувство радости, потому что, во-первых, не чувствует счастья от новости, а во-вторых – тот самый, сжирающий внутренности, огонь подпитывался вовсе не самым худшим чувством в мире и, конечно же, не самым лучшим, а самым банальным из всех, что принцесса когда-либо испытала в таком многообразие.

Теперь чувство стыда, которое на протяжении нескольких месяцев она старалась погасить, утолить, убить, принять или вовсе забыть, вырвалось наружу, и ничему больше внутри не оставалось места.