Глава 8 (1/2)

Пустынный восточный берег острова утопал в ослепительных лучах полуденного солнца. Чтобы попасть на маленький песчаный пляж, что затаился между скал недалеко от замка Высокий Прилив, нужно было пройти по небольшой пустоши, заросшей высокой травой.

Это место показал Рейнире Лейнор в один из первых дней ее пребывания на Дрифтмарке, и оно так сильно полюбилось гостье острова, что отныне она стала практически каждый день прогуливаться в этой местности, наслаждаясь природой и уединением.

Сегодня был особенно жаркий день, даже для здешнего климата, ветра, обычно непрерывно дующие в округе и несущие крупные волны к берегам, вдруг успокоились, словно чья-то невидимая рука заставила их умолкнуть.

Рейнира вышла из воды, чувствуя, как влажная ткань длинной рубашки плотно прилегает к телу.

В детстве она часто плавала в заливе. Недалеко от дворца в Королевской Гавани располагался небольшой уединенный мыс, куда девочка приходила с прислугой, а иногда даже с матерью. Это место было скрыто от посторонних глаз, и там члены королевской семьи могли позволить себе отдохнуть, но, чем старше становилась принцесса, тем реже подобные вылазки случались, а в какой-то момент они вовсе прекратились.

Несколько раз она плавала в море возле Драконьего Камня, но о тех событиях девушка старалась не вспоминать.

Теперь же ритуал купания стал почти привычным, погода в это время стояла тёплая, а ветра, одолевающие остров с разных сторон, не останавливали, даже если несли прохладные потоки воздуха.

Рейнира удовлетворенно вздохнула, когда, выйдя из воды, почувствовала под ногами тёплый песок. Иногда она приходила на пляж пешком, в сопровождение своего гвардейца, но сегодня она прилетела на Сиракс, которая растянулась теперь невдалеке от девушки, удовлетворенно подставив огромное чешуйчатое тело тёплым лучам.

Целый год прошёл с того момента, как Рейнира впервые ступила на остров, будучи женой Лейнора Велариона.

К удивлению самой девушки, время здесь летело практически незаметно, хотя каждый день, казалось, тянулся медленной вереницей, конец которой сложно было ощутить.

Ей нравились отличия Дрифтмарка от Королевской гавани, где всегда было гораздо больше шума, людей и грязи. В этом месте, казалось бы, никакие заботы не должны тревожить человеческую душу, здесь можно обрести покой, которого так искала принцесса.

И эта обстановка действительно помогала Рейнире, она почти убедила себя в том, что ее жизнь становится лучше.

Каждый день был практически полным повторением предыдущего: утром девушка летала на Сиракс, затем прогуливалась пешком, разговаривала с несколькими обитателями замка на отстранённые темы. Она много общалась с Лейнором, продолжала уделять время чтению, а ещё был Харвин Стронг, скрашивающий своим присутствием особенно долгие вечера.

Девушка вздрогнула, когда едва заметный поток воздуха коснулся тела, все ещё облаченного во влажную ткань. Время близилось к обеду и ей стоило возвращаться в замок.

Рейнира лениво поморщилась, сидя на своём кожаном плаще.

За этот год лицо девушки загорело так сильно, что несколько мелких веснушек рассыпались на переносице, а, без того, светлые волосы, казались совсем бесцветными.

Рейнира часто с грустью вспоминала, что такое простое удовольствие, как наслаждаться солнечными лучами на побережье, в Королевской Гавани было ей недоступно.

Все же, каким бы приятным ни было времяпрепровождения в новом доме, иногда девушка с тоской вспоминала королевской дворец. Она редко позволяла себе подобные мысли, пообещав ещё в тот день, когда приняла решение уехать, что, по прибытии на Дрифтмарк, начнёт ту самую «свою» жизнь.

И Рейнира действительно сдержала обещание.

Она гнала мысли о том, что произошло перед отъездом, так сильно, словно они были живыми и могли причинить ей физический вред.

Теперь она не позволяла себе снова и снова прокручивать в голове те события, что в первые несколько дней делала непрерывно и постоянно. Она всячески убеждала Лейнора и Харвина Стронга, что чувствует себя хорошо и давно отпустила ситуацию.

И это было правдой, нет, полуправдой, но на большее девушка не смела даже рассчитывать.

Ей удалось избавиться от постоянного дискомфорта в груди и спертого дыхания, когда она стала прятать свои мысли о тех временах где-то в далёком ящике сознания, закрытом несколькими ключами.

Стоя в объятиях Харвина Стронга в закоулке коридора королевского дворца, девушка поклялась себе, что больше никогда не прольёт слёзы из-за тех, кто остаётся при дворе. Она – Рейнира Таргариен, и она должна быть сильной.

Девушка глубоко вдохнула соленый бриз и поднялась на ноги, ткань рубашки была все ещё влажной. Девушка натянула на ноги плотные кожаные штаны, надела плащ и направилась к Сиракс, на ходу застегивая пуговицы. По пути она подняла с песка запылившиеся сапоги.

Дракон тут же отреагировал на приближающуюся хозяйку: Сиракс приподняла могучую голову с земли и посмотрела прямо на Рейниру.

Девушка быстро натянула короткие чулки, надела сапоги и, протянув руку, положила её на область между пастью и ноздрями зверя.

— Хорошо, что ты у меня есть, — девушка нежно провела по толстой шероховатой чешуе на морде дракона.

Сиракс, словно маленькая домашняя собачка, сильнее прижалась к девичьей ладони, чуть не сбив Рейниру с ног. Девушка засмеялась и, снова погладив Сиракс, направилась к тому месту, где было удобно забираться наверх.

Как только Рейнира оказалась в седле, она натянула на руки плотные кожаные перчатки и крепко ухватилась за толстые ремни, которые прикрепляли седло к спине зверя.

Сиракс моментально отреагировала на команду наездницы, поднялась на лапы и, взяв небольшой разбег, взмыла в воздух, размахивая огромными крыльями. За этот год дракон существенно подрос, и теперь она почти не уступала в размерах Мелеис, а может даже Караксесу.

Девушка с наслаждением вдохнула потоки воздуха, что ударили в лицо. Огромный дракон с легкостью парил в воздухе, преодолевая земное притяжение взмахами широких крыльев. Рейнира ощущала, как, с каждым их движением, мысли вновь покидают разум, оставляя лишь спокойствие и умиротворение

* * *

За обедом в небольшом центральном зале дворца собиралась вся семья. Теперь на Дрифтмарке были лишь Рейнис и Лейнор, но, если учесть, что чаще мать семейства оставалась в доме и вовсе одна, то, после приезда Лейнора, семья практически воссоединилась.

Сегодня они сидели за большим столом в окружении нескольких представителей знатных семей Дрифтмарка: периодически Рейнис собирала всех этих людей вокруг себя, дабы отдать им дань уважения и напомнить об обязанностях.

Кто-то из присутствующих помогал Рейнис управлять владениями Корлиса на близлежащих небольших островках, кто-то контролировал те земли, где был оставленный замок, являвшийся родовым поместьем Веларионов до того, как Морской змей возвёл Высокий Прилив. Остальные, сидящие за столом, занимались подобными делами. К удивлению Рейниры, Веймонда Велариона среди гостей не было, хотя она знала, что мужчина обитает на Дрифтмарке. Месяц назад он посещал подобный обед.

Разговор неторопливо вёлся на различные темы, и Рейнира практически не уделяла внимания происходящему за столом.

Смесь запахов, что окружала присутствующих и разносилась от многообразных блюд, выставленных за обеденным столом, тревожила принцессу. Аппетита и без того не было, поэтому девушка лишь лениво ковырялась в своей тарелке, изредка отправляя в рот кусочки овощей.

— Рейнира, ты не здорова? — Рейнис повернулась к невестке, переводя взгляд с неё на почти полную тарелку, содержимое которой почти не уменьшилось за последние полчаса.

— Нет, всё в порядке, — улыбнулась Рейнира и, подцепив вилкой кусочек омлета, отправила его в рот.

— Ты мало ешь, — не унималась женщина, снова глядя на принцессу.

— Я перекусила на летней кухне, — солгала девушка, даже не задумываясь.

По началу внимание матери Лейнора было даже приятным, она будто и впрямь заботилась о состоянии девушки, когда та прибыла на Дрифтмарк. Но чем больше времени проходило, тем больше такой интерес к её персоне угнетал Рейниру.

— Мама, хватит, ты её смущаешь, — вежливо улыбаясь, произнёс Лейнор. Но в словах его слышалась строгость.

Между сыном и матерью царили очень тёплые, как показалось Рейнире, отношения, они много общались и часто проводили время вместе.

— Ни к чему смущение, Дрифтмарк – твой дом, и я хочу, чтобы здесь тебе было комфортно, — Рейнис пожала плечами.

Рейнира, хоть и была родственницей своей свекрови, никогда не знала её на самом деле. Всю её жизнь принцесса Таргариен прожила на Дрифтмарке со своим мужем. Они часто бывали при дворе, но общаться близко двум представительницам одной фамилии никогда не приходилось.

Рейнира знала, по слухам, что Рейнис была умна, хорошо образована и сильна духом для женщины её времени, что не удивительно, ведь когда-то была высока вероятность того, что она станет королевой.

Здесь на Дрифтмарке, где им обеим пришлось жить практически бок о бок, они соблюдали вежливый нейтралитет к друг другу и вели себя исключительно, как невестка и свекровь.

Тем не менее в такие моменты, как этот, Рейнира пыталась обдумать, для чего Рейнис проявлять к ней такое участие, она постоянно искала тайный подтекст в подобном отношении, но он никак не находился.

— Да, Рейнис, я знаю, — Рейнира выдавила улыбку, вновь отправляя в рот первый попавшийся кусочек еды с тарелки.

Они втроём сидели в небольшом отдалении от остальных гостей, поэтому их разговор не привлекал внимания присутствующих, которые общались между собой.

— Отец писал тебе? — Рейнис, словно убедившись в чём-то, перевела взгляд на сына.

Её тёмные с проседью волосы так ярко выделялись на фоне светлых оттенков столовой, что взгляд Рейниры постоянно возвращался к ним. Лейнор был похож на мать так сильно, что казалось, будь они одного возраста, с одинаковыми причёсками, их сложно было бы различить. Только вот этот насыщенный черный цвет, который не смогла погасить даже возрастная седина, давал Рейнис преимущество быть особенной.

Тёмные волосы, отличительная черта Баратеонов, так поразительно красиво сочетались с валирийскими чертами лица, что, казалось, сама природа забавлялась, производя подобное чудо.

— Да, говорит, дела затягиваются. Я обдумываю возможность отправиться к нему и помочь, — Рейнира вернула внимание разговору за столом, отставив тарелку в сторону.

Она отпила воды из серебристого кубка и, протянув руку, взяла яблоко с десертной тарелки.

— Ты не можешь оставить жену в одиночестве, — теперь голос свекрови прозвучал чуть строже её обычного вежливого тона, но она сохраняла спокойствие на лице.

Рейнира часто думала, что может это и есть ещё один скрытый дар рода Таргариенов? Своим безэмоциональным выражением лица Рейнис напоминала Деймона. Какая бы новость не была ей доложена, говорила она с сыном или с ненавистным вассалом, красивое лицо всегда оставалось невозмутимой маской.

Когда-нибудь и Рейнира научится так держаться, когда-нибудь обязательно.

— Мама, перестань, мы сами решим, как поступить, — Лейнор поморщился, повысив голос. И лицо его теперь почти ничем не напоминало мать. Поразительно.

— К тому же, — продолжила Рейнис с того места, где сын её перебил, снова абсолютно спокойным тоном. — Вам следует обдумать путешествие ко двору!

Рейнира, откусывая яблоко, на мгновение так и замерла с открытым ртом, но быстро взяв себя в руки, закончила начатое действие. Теперь она смотрела на супруга.

Ей не хотелось встревать в семейную беседу, но, кажется, она уже ни раз упоминала, что возвращение в столицу недопустимо.

Разумеется, Рейнира каждый раз искала новое серьёзное оправдание и озвучивала его свекрови с молчаливого согласия Лейнора. Ей было ненавистно снова углубляться в этот вопрос. Каждый раз она искренне надеялась, что Рейнис прекратит подобные разговоры, поняв, что супруги не планируют всерьёз их обсуждать.

— Мы решили, что сейчас не лучшее время, — глядя на супругу, добавил Лейнор.

— Вы не были при дворе, когда родились близнецы. Королева родила два месяца назад, вы не приняли приглашение и на это празднование. Принц Эйгон отпраздновал именины, вы снова проигнорировали визит. Это невежливо, — Рейнис продолжала отчитывать сына, даже не глядя на невестку.

Она редко обращалась к Рейнире, но было понятно, что эти претензии распространяются и на неё.

В последнее время Рейнис часто напоминала, что для них посещение Королевской Гавани необходимо.

Рейнира знала, что чем дольше оттягивается этот вопрос, тем больше подозрений возникает у женщины. Хоть они и покинули столицу в спешке, вряд ли новости о последних событиях во время их пребывания во дворце, донеслись до Дрифтмарка. Лейнор утверждал, что мать не в курсе конфликта невестки с дочерью.

Она даже не интересовалась подробностями отравления Деймона, хотя уж эта новость разнеслась по всему Королевству. Однажды, в светской беседе, женщина лишь упомянула, что это событие было вполне ожидаемым, поскольку на железный трон давно уже не претендовали два наследника одного пола. Но это было сказано настолько вскользь, что становилось понятно – Рейнис Таргариен мало заботит вопрос наследования, не смотря даже на то, что именно её дочь, при одном из исходов, станет королевой.

Здесь на Дрифтмарке бытие текло совсем в ином темпе, нежели в Королевской Гавани, а потому людей заботил лишь собственный дом, а не политические интриги.

Разумеется, Рейнира понимала, что Корлис Веларион скорее всего относится к этому вопросу более серьёзно, он в любом случае поддержит Деймона, которому уже присягнул и поклялся в верности, а также отдал в жёны дочь.

Но малыш Эйгон всё ещё был младенцем, и о его возможном наречение наследником, в обход Деймона, пока ходили лишь слухи. Корлис же на Дрифтмарке, за всё время пребывания здесь Рейниры, был лишь единожды, и времени для светских разговоров у него не было.

— Думаю, король поймёт, — нарушила Рейнира повисшее молчание между матерью и сыном.

Она действительно скучала по дому и отцу.

Порой, летая на Сиракс, девушка с тоской вглядывалась в синюю гладь, что вела к столице. Мимолётная мысль: «а не направить ли дракона в ту сторону и не навестить ли отца?» — мелькала в уставшем сознании. Но девушка тут же доставала из скрытых ящичков памяти воспоминания о последних днях, проведённых во дворце, и мысль эта погибала, не успев разрастись до настоящего стремления.

Ей казалось, что она смогла преодолеть те обиды, что поселились глубоко в душе, казалось, что она смогла смириться с предательством близких. Но сама идея возвращения в тот дом казалась убийственной. Здесь, вдали от придворных интриг и ненавистных лиц, вдали от лжи и упрёков, она почти смогла наладить своё существование.

— И всё же, люди будут об этом судачить, — произнесла Рейнис, глядя теперь на невестку.

«К чёрту людей» — в очередной раз подумала Рейнира.

— Возможно, мы могли бы отправиться ко двору, Рейнира погостит там, пока я помогу отцу, — вдруг добавил Лейнор, когда разговор, казалось бы, исчерпал себя.

— Мы это обдумаем, — перехватив взгляд супруга, почти примирительно добавила Рейнира.

Она знала, что Лейнор не выносил размолвок с матерью. Он, в отличие от супруги, рос в доверительных отношениях с семьёй, и любые конфликты претили ему. Рейнира знала, как сильно он скучает по Лейне, но тем не менее мужчина безоговорочно поддерживал её желание держаться подальше от Красного замка. И девушка ценила эту жертвенность, потому сейчас даже не разозлилась, понимая, что это лишь словесное обещание.

Их, представителей благородных кровей, с детства учили, что прямой отказ – проявление невежливости. Собеседник должен знать, что его слова приняты во внимание и будут обдуманы.

— Да, обдумайте. Но не затягивайте.

— А вы, Рейнис, не хотели бы посетить столицу? — Рейнира решила перевести тему.

Хотя она сама прекрасно знала ответ на заданный вопрос, но обед всё ещё продолжался и стоило занять время.

— Нет, пока Корлис в море, я должна быть тут, — пожала плечами свекровь, пригубив вина из бокала. А затем, словно не хотя, добавила. — Веймонд ведёт себя подозрительно.

— Почему он не с Корлисом? — Рейнира часто задавалась этим вопросом, зная, что в походах брат всегда сопровождал лорда Велариона. И только в этот раз он оставался в родных землях.

— Они повздорили перед отбытием отца, и он запретил брату сопровождать его, — вместо матери ответил Лейнор. Рейнис лишь кивнула, давая понять, что добавить ей нечего.

Рейнира прекрасно понимала, что, учитывая отбытие Морского змея, которое состоялось почти сразу после их свадьбы, под конфликтом, скорее всего, подразумевается непотребное поведение Веймонда на свадьбе.

Супруги редко обсуждали дядю Лейнора, поскольку оба относились к нему с неприязнью. Лейнор – из-за нападок в свою сторону, в частности, из-за того, что Веймонд пытался оскорбить его прямо во время свадьбы. Рейнира потому, что была женой Лейнора.

Возможно, им не удалось создать образцовую семью, на которую каждый из них и многие окружающие очень рассчитывали, но отношения молодых людей были действительно близки, а потому – Рейнира поддерживала мужа во всём, в чём могла.

— Но разве не лучше, держать его при себе? — озвучила девушка одну из мыслей, что не давали покоя.

Не очень ли странно, вместо того чтобы держать непутёвого брата при себе, оставить его вблизи своей семьи, которая менее обеспечена защитой от подобного человека, чем он сам.

— Нет, Корлис всего в жизни добился сам и всеми путями тянул братца к своей вершине, но тот забыл, что такое благодарность! — ответила Рейнис на заданный вопрос.

Несмотря на то, что речь шла о неприятном ей человеке, женщина сохраняла всё тоже абсолютное безразличие, как в голосе, так и во взгляде.

— Оставаясь здесь, Веймонд служит посмешищем для королевства, таково решение Змея, — добавил Лейнор, усмехнувшись.

Рейнира в ответ лишь хмыкнула. Разумеется, что для уважаемого воина может быть хуже, чем оставаться вне военных событий?

* * *

Лейнор и Рейнира, по обыкновению, покинули обеденный зал первыми, девушка старалась держаться возле мужа, когда они находились на виду, так было больше вероятности, что её спокойствие никто не потревожит.

Во дворце стали ходить слухи о том, что драконья принцесса настолько надменна, что вовсе не считает нужным общаться со здешними жителями, даже знатными. По началу, девушке было стыдно, что она создала о себе такое впечатление, но, поняв, что это уберегает её от лишних знакомств и разговоров, она смирилась.

Никто не вверял ей это в упрёк в ближнем кругу: Лейнор прекрасно понимал, что принцесса поступает так вовсе не из-за высокомерия, а Рейнис, если и была чем-то недовольна, никаким образом своё недовольство не выказывала.

Рейнира направилась в переговорный зал, где Корлис, или его жена, обычно принимали посланников из других земель Вестероса. Рейнире нравилось это помещение своей величественностью, но, в то же время, достаточной аскетичностью.

Это место напоминало тронный зал Красного замка.

Но вовсе не это теперь влекло к себе принцессу. Практически не смотря по сторонам, девушка прошла к огромным стеклянным окнам, одно из которых было открыто, и вышла на большую открытую террасу. Ей нужен был свежий воздух и нужно было поговорить с супругом: данное место было очень подходящим для обеих целей.

Лейнор молча следовал за ней по пятам.

Один из стражей, раньше находившийся в зале, где проходил обед, последовал за ними, но остановился при входе в большое помещение, оставаясь у двери. Рейнира также заметила, что Харвин Стронг, недавно появившийся в зоне видимости, присоединился к гвардейцу замка.

Здесь в Высоком Приливе было задействована гораздо меньше гвардейцев, чем при королевском дворце, основная их часть была сконцентрирована вокруг замка, дабы в него не проник никто без приглашения. Всего лишь несколько человек постоянно следили за порядком внутри дворца.

Рейнира отказалась от всей дополнительной стражи, покидая Королевскую Гавань. Единственным, кто отплыл с ней, был Харвин Стронг.

Здесь, свыкнувшись с местными порядками, принцесса убедила его, что не имеет смысла постоянно отслеживать каждый её шаг, и график рыцаря стал более свободным.

Когда девушка находилась во дворце, мужчина сопровождал её довольно редко, но он всё также должен был охранять её покои во время сна, а Рейнира не покидала крепость без личного стража.

— Значит, мы обсуждаем возвращение ко двору? — спросила девушка, поворачиваясь к мужу.

В её тоне не было упрёка или обвинения, но она хотела точно прояснить ситуацию, чтобы понять, как сильно сомневается Лейнор в их совместно-принятых решениях.

— Я обдумывал это, скажи, что ты нет, — он спокойно улыбнулся, подставляя лицо прямым лучам солнца, которое не спеша двигалось к линии горизонта.

— Нет, — не задумываясь, ответила Рейнира.

Она тоже наслаждалась теплом, что нёс солнечный свет.

И, если в Королевской Гавани воспитательницы с детства учили юных леди и принцесс прятать лицо и руки от солнечных лучей, то здесь на Дрифтмарке такое правило явно было чем-то неизведанным.

— Рейнира, ты изменилась за этот год, — Лейнор повернулся к жене, лицо его вмиг стало серьёзным. — Я знаю, что ты скучаешь по дому и по...

— Нет, Лейнор, не нужно, я в порядке, — перебила его девушка, встречая взгляд фиолетовых глаз.

Они давно не обсуждали те события. Существовало негласное правило, появившееся, когда, после прибытия на Дрифтмарк и первых недель глубокой апатии, Рейнира наконец вновь стала улыбаться и наслаждаться жизнью.

— Значит, ты нашла утешение? — усмехнулся супруг, глядя сквозь выход с большого балкона. Он устремил свой взгляд к противоположной стене зала, где располагалась стража.

— Я справляюсь, как могу, — пожала плечами девушка.

Этот вопрос они тоже не обсуждали, кроме того раза, когда Лейнор намекнул супруге, что, если появится вероятность обзавестись потомством, он будет только счастлив.

Поразительно, супруг давал её разрешение на измену, может быть, этот брак не был таким уж безнадёжным.

— Я действительно считаю, что мы должны отправиться ко двору, — вздохнул Лейнор.

— Зачем?

— Я скучаю по сестре, наше отбытие было почти бегством, мы словно узники на этом острове, не должно быть так.

Рейнира хотела закричать, хотела завести очередной спор, но что-то внутри остановило её.

Она понимала, о чём говорит Лейнор. Они действительно бежали из дворца настолько быстро, что даже отец, до этого открытым текстом отправивший супругов на Дрифтмарк, был удивлён таким поспешным сборам и отплытию.

Она понимала, что никто не запрещал им вернуться, но сама Рейнира заставила себя даже не сметь думать о возможном возвращении ко двору, она сама заперла себя здесь. И Лейнор стал её невольным союзником в этой затее.

Она понимала, что так быть не должно, но другого пути не видела.

В последние несколько месяцев маленький навязчивый голосок внутри, постоянно появлявшийся не вовремя, напоминал, что она – принцесса Таргариен и что ей не следует самовольно скидывать себя со счетов, что, возможно, именно сейчас – самое время вернуться.

Но Рейнира так настойчиво игнорировала этот голосок, что в большинстве случаев он действительно быстро умолкал.

— Плевать, какая разница, как это выглядит для кого-то? — очередная попытка оправдать своё бездействие. Она обещала себе, что в новой жизни ей будет плевать на всех.

— Не плевать! — повысив голос, Лейнор преодолел расстояние между ними и сжал руку принцессы. — Ты – Рейнира Таргариен и ты достойна большего! Я всегда ценил в тебе...

— Мою кровь? — усмехнулась девушка.

Действительно, Лейнор когда-то женился на ней именно потому, что уважал её. Женился, потому что она была достойна своего имени, и он точно знал, что будущая жена – своенравная и вольная девушка никогда не сломается под гнётом обстоятельств, которые перед ней стояли.

Только вот теперь Рейнира не была уверена, что она всё ещё та девушка, на которой женился Лейнор.

— Тебя! То, какая ты есть, — она часто слышала эти слова от супруга. Она знала, что он восхищался её характером.

И даже в этом она его разочаровала.

— Я знаю, что ты скучаешь по дому, и, что бы не говорила моя матушка, твой дом не здесь, — продолжил мужчина, сжимая руку супруги. Он всегда находил нужные слова, чтобы поддержать её.

Возможно, расскажи она ему тогда, год назад, всё то, что привело к их отъезду, он бы нашёл нужные слова. Возможно, именно он тогда мог удержать девушку от падения. Мог бы сделать это раньше.

Но она была слишком раздавлена, чтобы пойти за помощью. Слишком одинока.

— Скучаю, но...

— Никаких но, мы и так слишком многого лишились из-за тех, кто может подумать не так. Может быть, самое время подумать об этом и жить для себя? — Лейнор выжидающе смотрел на девушку.

— Ты так хочешь отправиться к отцу? — Рейнира вспомнила ещё один вопрос, который волновал её не меньше предполагаемого возвращения ко двору.

— Ты переводишь тему, — усмехнулся мужчина, выпуская руку принцессы, и снова повернулся к перилам, устремив взгляд в морскую даль.

— Ответь мне, Лейнор, — улыбнулась девушка, глядя на то, как синие волны разбиваются о скалистый берег.

— Разумеется, да, мне нравится быть в походах, — кивнул Лейнор, а затем продолжил, и голос его теперь звучал тише. — К этому меня готовили с детства, и в этом, в отличие от всего прочего, я преуспел. Я снова хочу ощутить свободу

— Жаль, я не родилась мужчиной. Возможно, война стала бы решением всех трудностей и в моей жизни, — Рейнира действительно, отчасти, завидовала мужчинами, что имели возможность совершать настоящие подвиги, имели возможность видеть огромный мир, который для неё самой, в большинстве своём, ограничивался стенами замка.

— Я не стану настаивать, если ты попросишь меня остаться здесь, с тобой. Я просто прошу тебя обдумать всё это. Я дам тебе всё, что ты захочешь.

Голос супруга звучал абсолютно серьёзно, а фиолетовые глаза поймали на себе взгляд девушки.

— Почему?

— Потому что не могу дать большего, — вздохнул Лейнор. — Я буду с тобой, если для тебя это необходимо. Мы будем сидеть здесь с тобой безвылазно или отправимся в столицу, только скажи, чего ты хочешь на самом деле.

И эти ключевые слова, слишком важные, были произнесены так легко, словно определить, чего хочет принцесса, не было главной трудностью прошедшего года.

— Племянник, — вдруг послышался голос со стороны входа на балкон, и они одновременно повернулись, разрывая зрительный контакт.

Веймонд Веларион с нескрываемым любопытством оглядывал обоих супругов, словно вовсе не ожидал встретить их здесь. Словно забыл, что они здесь живут.

— Конечно, помянешь ублюдка, и он на пороге, — едва слышно выплюнул Лейнор, даже слегка оскалившись. — Поговорим позже.

— Привет, Веймонд, — уже громче произнёс он, вместе с Рейнирой направляясь к широким стеклянным дверям.

— Принцесса, — только что вошедший мужчина, почти искренне улыбнувшись, склонил голову в приветственном жесте.

— Добрый день, — холодно ответила девушка.

Все трое вышли снова в широкий зал, украшенный картинами, на которых были изображены различные морские сюжеты.

— Что ты здесь делаешь, дядя? — Лейнор даже не пытался сделать вид, что рад встрече с родственником. Голос его звучал холодно и отчужденно.

В то время как Рейнира и вовсе не планировала поддерживать эту беседу.

— Хотел обсудить с казначеем несколько вопросов о моих угодьях и навестить твою матушку, — невозмутимо ответил Веймонд, когда они преодолели зал, выходя в длинный коридор.

— Разумеется, — усмехнулся Лейнор.

— Разрешите вас покинуть, — Рейнира улыбнулась супругу и, даже не взглянув на их спутника, направилась в сторону своих покоев.

Как только девушка ступила на витую лестницу, скрываясь от посторонних глаз, её страж, естественно следовавший прямо за ней, в несколько больших шагов нагнал её, поравнявшись.

— Принцесса, — его тихий низкий голос часто успокаивал бури, что разыгрывались в душе.

Но сейчас, даже ему не под силу было стереть то смятение, что вновь поселилось в голове. Рейнира, обещавшая мужу, обдумать озвученные вопросы, на самом деле вовсе не хотела этого делать.

Ей проще было оставаться в том глухом коконе, что не допускал к ней лишних раздражителей. Она так хорошо справлялась с этим в последнее время. Но теперь решение вопросов откладывать было уже некогда.

Девушка почти убедила себя, что при следующем разговоре, она озвучит Лейнору всё те же умозаключения, которым до сего дня оставалась верна. Ей нечего делать в столице, а принимать решения по поводу отбытия Лейнора она не имеет права.

Но, от чего-то, даже после этих, казалось бы, успокаивающих мыслей что-то внутри неё неизменно нашёптывало, что такое решение проблемы нынче невозможно.

— Сир Харвин, — отвлекаясь от раздражающих мыслей, ответила Рейнира.

Они уже преодолели несколько этажей и, покинув лестницу, двигались к покоям принцессы, когда рыцарь вновь прервал молчание.

— У вас ещё есть планы на сегодня?

— Нет, я буду у себя, — улыбнулась девушка и, в привычном жесте сжав предплечье мужчины, облачённое в стальной нарукавник, направилась к двери, ведущей в комнату.

* * *

Рейнира сладко потянулась, почувствовав поцелуи в области плеча. Сквозь отступающий сон, она улыбнулась и обняла широкие плечи мужчины, притягивая его к себе.

Мягкие губы рыцаря накрыли её собственные в нежном поцелуе.

Этот каждодневный утренний ритуал теперь стал таким привычным, что иногда нетрудно было представить, что они женаты, и это нормальное утро семьи.

Но они не были женаты, а ночи, которые Харвин проводил в покоях девушки, были украдены под носом у всего замка.

Рейнира уже и не помнила, каково это – просыпаться одной.

Сразу после возвращения на Дрифтмарк она была так разбита и обескуражена происходящим, что вскакивала от ночных кошмарах, долго пытаясь понять, где находится.

Спустя несколько таких ночей, девушка вдруг встала и направилась в узкий коридорчик, оснащённый маленькой витой лестницей, ведущей из её комнаты в покои супруга, находящиеся прямо под её собственными. Но, заглянув внутрь, девушка не обнаружила там Лейнора и, решив, что глупо искать мужа в такое время, ведь он скорее всего был не один, даже если бы был тут.

Рейнира вернулась в кровать, но стоило ей лишь слегка задремать, как перед глазами вновь появилось лицо, которое она обещала себе больше не вспоминать: лицо с безразличной маской отчуждения, которое даже не дрогнуло, когда его владелец разбил хрупкое девичье сердце, так беззаботно врученное ему прямо в руки.