Глава 1 (2/2)

Деймон Таргариен, сидящий за письменным столом, поднял взгляд в направлении вошедшей племянницы, и уголок его губ приподнялся в той лукавой полуулыбке, которая была отличительной чертой его лица.

Рейнира, с удовольствием отметив тот факт, что дядя отвлекся от своего занятия и в ожидании смотрит на неё, направилась в его сторону, перед этим кивнув Кристону Колю. Тот остался в позиции стражника у двери.

— Принцесса, — Деймон кивнул, встав и уступая свой стул Рейнире, слегка касаясь её локтя в приветственном жесте.

Для себя он взял другое кресло и, подвинув его, сел справа. Между ними оставалось небольшое расстояние, но ближе к столу теперь находилась Рейнира. Перед ней лежало недописанное письмо: вот чем был занят дядя. Прочитать слова она не смогла, поскольку наклониться ближе к написанному было бы неприлично. С чего бы вообще такой интерес к его письмам?

— Мой принц, — улыбнулась девушка, поворачиваясь к дяде.

Официальные обращения при личном общении звучали шуточными усмешками, и Рейнире нравилась эта традиция.

— Так официально?

— Ты теперь наследник. Я соблюдаю приличия.

— Как вам будет угодно, госпожа, — пожав плечами, Деймон взял в руку перо, крутя его в длинных красивых пальцах.

Лицо его при ярком свете сотни библиотечных свечей выглядело расслабленным. Шрамы, опоясывающие правую часть шеи, выделялись ярче, чем обычно. Но даже они совсем не портили облик.

— Я отвлекла тебя, дядя? — Рейнира вдруг почувствовала то благоприятное спокойствие, которое, вопреки всему, ощущала лишь в его присутствии.

— Нет, я решаю некоторые вопросы, которые касаются моего наследства от неудачного брака, — пожав плечами, он бросил перо на стол и скрестил руки на груди.

Неудачный брак? Ну, конечно, леди Рея погибла совсем недавно. Рейнира пыталась найти в лице Деймона хоть какую-то эмоцию, которая укажет на то, что он чувствовал.

Для принцессы, как и для любого другого человека в королевстве, факт того, что брак этот не был удачным, был очевиден. Она знала, что дядя не любил жену и вообще не была уверена, что он провёл с ней хоть какое-то время. Но это абсолютное безразличие на его красивом лице ощущалось чем-то противоестественным.

— Я слышала, тебе предстоит жениться вновь.

— Это – мой долг, — также равнодушно продолжил он, и на долю секунды девушке показалось, что она увидела что-то ещё, проблеск неведомого ей самой чувства в глазах, теперь смотрящих прямо на неё.

— Эти слова сегодня мне не по душе, — поморщившись, она улыбнулась, тут же получая ответную улыбку.

— Ты, видимо, была у отца.

— О да, мне напомнили, что как только все вопросы, касающиеся наследника, будут улажены, придёт моё время.

— Значит, — протянул Деймон, — твой приговор зависит от того, как скоро будет приведен в исполнение мой.

Дядя оказался ещё ближе к ней, когда наклонился, упираясь локтями в колени.

— Значит, так.

— В замужестве есть вещи, которые молодой женщине будет угодно познать, — Деймон слегка понизил голос, теперь разговор точно не доносился до гвардейца, стоявшего возле дверей.

— Возможно, муж сделает тебя счастливой, — с усмешкой добавил он.

— Ты веришь в то, что жена принесет тебе счастье? — улыбнулась Рейнира, пытаясь взять под контроль хотя бы часть этого разговора.

В силу возраста или в силу неопытности, девушка не всегда понимала, что дядя подразумевает под теми или иными слова. Иногда они её озадачивали, иногда вызывали неподдельное желание узнать, о чем же речь, а порой даже пугали. Но абсолютно точно стоило сказать одно: равнодушной ни одно слово, произнесенное Деймоном, её не оставляло.

— Я уже не юн, — ответил он. Кажется, она слышит нотки сожаления?

Вот уж никогда не могла Рейнира подумать, что Деймон грустит о временах ушедшей юности. Он был сейчас в самом рассвете жизненных сил, на той вершине, на которую взошёл сам.

Многое говорили о Деймоне Таргариене, большинство из сказанного не было добрым. Но никто не мог обвинить его в том, что он свои годы терял напрасно. Могучий воин, славный рыцарь, он был хорошо воспитан и умен. Гордость же в обнимку с заносчивостью были лишь признаками фамилии.

Те грязные слухи о родственнике, которые порой просачивались во дворец и приводили в ужас дам, не трогали сердце молодой девушки.

Разве она, Рейнира Таргариен, не видит себя выше всего того, что окружает их? Разве они, Таргариены, не ближе к богам, чем к людям?

Она понимала Деймона, в силу возраста до конца не осознавая, в чем же видят его дьявольскую сущность. Она была уверена, что действительно понимает его.

Дворцовые негодования по поводу поступков Порочного принца, что кидали ему вслед и леди, и милорды, казались ей лишь завистливыми знаками внимания.

— Значит, ты не можешь знать, что там ждёт юную деву, — улыбнулась Рейнира. — Говорят, мужья редко бывают добры, ещё реже разговаривают с жёнами.

— Да, разговоры – не самая интересная часть брака, — усмехнулся Деймон.

— Тогда, к чёрту браки.

— Рейнира, ты совсем не меняешься, это прекрасно, — Деймон протянул руку и убрал невесомую прядь волос с её лица, заправив за ухо.

Это касание вызвало трепет в теле девушки. Почему мимолетные прикосновения дяди всегда вызывали этот трепет?

— Нет, правда, для чего драконы и чистая кровь, если мне будет суждено гнить в одиночестве в какой-нибудь Долине, не имея возможности даже поговорить? Затем мой муж обременит меня, и, возможно, уход из жизни при родах не станет казаться мне чем-то слишком ужасным, — гневно выпалила Рейнира.

Деймон нахмурился. Не успев выпрямится, он снова наклонился к племяннице, теперь заметно двигая стул ближе к ней.

— Брак – это политика. Ты – единственная дочь своего отца, прекрасная партия для того, чтобы связать твою жизнь с каким-нибудь лордом и подарить его безвозмездную верность нашему королевству, — такие заученные с детства слова, в его устах они звучали больнее любого оскорбления.

— Я.., — начала говорить Рейнира, но Деймон жестом руки заставил её замолчать и продолжил.

— Но есть и ещё кое-что, ты – Рейнира Таргариен. В тебе кровь дракона. И у тебя есть достаточно преимуществ. Ты можешь выбрать того, кто будет приятен тебе и кого твоё сердце возжелает. Ты можешь выбрать мужа, чьи угодья будут близко к Королевской Гавани, а Сиракс позаботится о том, чтобы ты видела семью достаточно часто. Ты можешь выбрать того, кто предложит тебе наиболее удобные условия. И запомни, племянница, не каждый брак приносит детей!

Закончив речь, Деймон вновь коснулся её щеки, ободряюще улыбнувшись. Он откинулся на спинку кресла и, не отводя взгляд от племянницы, скрестил руки на груди.

Она родилась в мире, где мужчины берут то, что хотят, а женщины лишь исполнители воли мужа и красивые трофеи. Но у неё действительно было что-то большее. Слова дяди, словно молитва, отпечатались в сознании. И позже она обязательно обдумает каждое из них. Она сможет найти выход. Она сможет найти приемлемый вариант для того, чтобы не погрузиться в отчаяние.

— Ты прав, дядя, мне не стоит жаловаться, — она не смогла сдержать порыв, и, протянув руку, положила её на колено Деймона.

— Ты можешь сказать мне, что угодно, — он выпрямился, а затем неожиданно накрыл её руку своей, — я всегда смогу решить все, что тебя тревожит.

И тут, среди всего прочего, в этой умиротворенной обстановке маленькая тревожная птичка в сознании Рейниры подняла свою голову и, прежде чем она смогла себя остановить, неуместный вопрос сорвался с губ.

— Что будет, если Алисента родит отцу сына?

Она задалась им ещё вчера, когда смотрела на чествования наследника. Вместо ожидаемых неприязни, зависти или скорби, она почувствовала беспокойство. Деймон – наследник престола. Бесспорно, он – могущественный человек, но он не имеет столько друзей, сколько должен иметь человек в его положении. А если недруги захотят причинить ему вред?

Другая же мысль, озвученная сейчас, ещё больнее ударила под рёбра принцессу. Если у отца родится долгожданный сын, что ждёт Деймона?

— Я не привык думать о проблемах, которых нет, и о невзгодах, которые не стоят прямо передо мной, — его усмешка и самоуверенный тон удивили Рейниру.

— Тебе тоже не стоит об этом думать.

— Я не хочу, чтобы что-то навредило тебе, — снова неуместное признание сорвалось с губ, и Рейнира почувствовала, как Деймон сжимает свою руку, лежащую поверх её собственной.

— Я обещаю, что со мной ничего не случится, — она ждала усмешку, но тон, которым Деймон произнес слова утешения, отозвался ускоренным ритмом её сердца.

— Хорошо, тогда я могу вновь обдумать все свои планы и оценить лучшие качества лордов Семи Королевств, со спокойной душой, — вернувшись к слегка насмешливому тону, Рейнира убрала руку с колена Деймона и провела ею по столу, как бы обозначая, что вопрос действительно важен.

— Бесспорно, именно этим и стоит заняться, — дядя безоговорочно подхватил их обычную манеру общения и задумчиво провёл рукой, которая только что касалась Рейниры, по своим непривычно коротким волосам.

— Думаю, тебе стоит рассмотреть кандидатуру десницы Хайтауэра, — наигранно серьёзно вымолвил он, задумчиво глядя по сторонам.

— О да, хороший вариант, как раз соответствует ситуации, — едва сдерживая смех вымолвила принцесса. — Хотя он всё же годится мне в отцы и, кажется, не будет достаточно нежным.

— Может тогда, лорд Стронг?

— Столь же заманчиво! Ты, дядюшка, хочешь, чтобы мой избранник был стар и безобразен?

— Ты права, тогда может Лейнор Веларион?

Тут уж Рейнира не выдержала и расхохоталась во весь голос, при этом обратив внимание, что гвардеец Коль не отводит глаз от беседующих родственников. Заметив взгляд принцессы, он кивнул и перевёл своё внимание на стеллаж, находящийся в противоположном направление от них.

— Ты же знаешь, Деймон, даже моя неземная красота не сможет покорить молодого Велариона, скорее уж его отец или дядюшка влюбятся в меня, — снова переходя на шепот, промолвила Рейнира, наслаждаясь тем, каким необычайно красивым становится лицо мужчины, когда он улыбается.

— Да, знаю, но, может, именно твоя неземная красота способна победить столь злой недуг, — прошептал он, наклоняясь ближе к племяннице, едва заметным движением руки дотрагиваясь до скулы девушки.

— Ты льстишь мне.

— Нет, ты прекрасна, никто не может поспорить с этим.

Рейнира, столько раз видевшая перед собой этот лукавый взгляд больших серых глаз с едва заметным сиреневым ободком и игривую полуулыбку на губах, на мгновение задержала дыхание.

Если бы только был в мире хоть один мужчина, который вызвал бы подобный трепет, девушка, не раздумывая, бросилась бы к нему в объятия, будь он даже обычным гвардейцем.

— Ты. Можешь стать моим мужем, — прошептала Рейнира.

Мысль эта была глупой, но не впервой возникла в голове. Шуткой порой мелькала в их долгих разговорах, но никогда не приобретала серьёзности.

Когда это началось она не помнила, ей было двенадцать, а может меньше, но, когда с возрастом пылкий нрав юной принцессы стал проявлять себя во всей красе, никто не хотел видеть в ней внутреннюю свободу и желание жить не так, как многие до нее. Мать лишь докучала нравоучениями о том, какой должна быть принцесса. Отец вовсе не обращал внимания на то, что дочь растёт. Она была ребенком: веселым, непослушным и жаждущим нарушать правила.

Но Деймон, Деймон всегда отвечал ей серьёзно, всегда говорил как с равной и рассказывал всё то, что девушка хотела знать. Он не смеялся и не был снисходительно безразличен, он поддерживал интересы, что зарождались в юном разуме племянницы, и был готов направить её на тот путь, который она сама выберет.

От этого в душе зародилось то доверие к близкому человеку, которое больше она не испытывала ни к кому. От этого и была скорбна мысль о замужестве. Станет ли муж, которого она выберет, столь же понимающим к её взглядам и разделит ли он её живой интерес к миру?

— Я – твой дядя, — улыбнулся Деймон, хотя его взгляд остался абсолютно серьёзным.

Глаза его отличались от глаз других представителей семьи. Даже в этом выделился Порочный принц. Почти вся радужка была тёмно-серого цвета, напоминавшего грозовые тучи в пасмурный день. Но, всё же, был в них и тонкий сиреневый ободок, будто оставшийся специально, дабы никто не усомнился в том, что перед ним – Таргариен.

Рейнира часто смотрела в эти глаза, раздумывая о том, насколько же необычно такое явление. Даже в этом дядя выделился. Её собственные сиреневые глаза казались абсолютно обычными.

— Мы – Таргариены.

— Я стар.

— Ты точно моложе лорда Хайтауэра, — пожав плечами, снова улыбнулась Рейнира. — И привлекательнее.

— Для меня это второй брак, ты достойна большего.

— Это можно пережить, ты, наверно, уже знаешь, какие ошибки нельзя допустить в союзе с женщиной.

— Я – само зло, — усмехнулся Деймон и приблизил лицо почти вплотную к её.

Он часто, в шутку или всерьёз, напоминал племяннице о своей репутации. Цели этого она не понимала, а потому воспринимала как манеру общения, свойственную только ему.

— Ты прав, дядя, ты не подходишь мне, — наконец сдалась девушка, чувствуя, что ещё немного и разговор этот перестанет походить на шутку.

— Не подхожу, — выдохнул Деймон, и Рейнира почувствовала его дыхание на своих губах.

Нос уловил сладковатый запах диких трав, что всегда сопровождал его. Иногда дядя угощал принцессу своим любимым чаем: в такие моменты она долго втягивала приятный аромат, доносившийся из кружки и ассоциирующийся лишь с ним.

Мужская рука вдруг взметнулась к её шее, проводя пальцами по массивному полукругу украшения, подаренному несколько лет назад в Тронном зале. Пальцы слегка касались кожи возле ожерелья, будто случайно, в то время как глаза неотрывно смотрели в глаза девушки.

Они вели безмолвный диалог, и Рейнире хотелось остановить мгновение, чтобы этот момент длился вечно, но вспомнив о том, что они не одни, она чуть резче, чем планировала, отпрянула от красивого лица, лишь издалека напоминавшего лицо отца, а вблизи совершенно и абсолютно другого.

— В ближайшие время я вернусь к рассмотрению кандидатур.

Спустя минутное замешательство, восстанавливая ровное дыхание, Рейнира вернула взгляд дяде, лицо которого было абсолютно таким же, как обычно. Ничто в нем не выдавало трепета от их чрезмерной близости. Была ли вообще эта близость или сознание принцессы просто придумало то, во что иногда так хотелось верить?

— У тебя достаточно времени, — почти равнодушно проговорил он, но затем его губ коснулась теплая и мягкая полуулыбка, которая была редкой гостьей на его лице. — Я верю, что в твоей жизни будет человек, который будет любить тебя. И верю, что полюбишь ты.

— А ты, дядя, любил когда-нибудь?

— Этому принцев не учат.

Рейнира удивилась такому ответу. Всю свою жизнь, что бы ей ни понадобилось спросить у дяди: попросить научить или утолить интерес, он всему находил ответы и все её просьбы исполнял. На восхищенные возгласы о том, как он мудр, умён, силён и тому подобное, он лишь отвечал: «Этому учат принцев».

И вот, впервые в жизни, в жизни уже немаленькой принцессы, что всё ещё чувствовала себя под защитой своего могущественного родственника, она услышала противоположный ответ.

Девушка не могла определить, какие чувства он вызвал. Это не было разочарование, не было восхищение. Разве что, маленькая долька сочувствия проскользнула в её эмоциях, неужели дядя её никогда не почувствовал того, о чем так много говорят?

— Ты просто ещё не встретил свою королеву.

Деймон улыбнулся, сжав руку племянницы.

— Полетаем завтра? — спросил он.

— Завтра прибудут Веларионы.

— Да, но мы успеем.

— Хорошо.

Разговор был окончен.

Ещё какое-то время они сидели в библиотеке. Деймон вернулся к своему недописанному письму, а Рейнира отдалась чтению красивой истории о Древней Валирии. Они изредка перекидывались незначительными фразами, но каждый был поглощен своим делом.

После завершения писем, которых оказалось несколько, Деймон тоже выбрал одну из книг, погрузившись в чтение.

Периодически Рейнира поднимала взгляд от строчек, чтобы посмотреть на дядю. Несколько раз их взгляды даже пересеклись, будто и он тайком следил за ней.

И ничто не могло нарушить того молчаливого уединения, что разделяли представители великой фамилии, находясь вместе.