Глава 14. Мы не выбираем, мы перебираем, а нити наших судеб уже переплетены там, в будущем... (1/2)
Глава 14
Сектор Слуис. Система Алмар. 34 ПБЯ
Глядя в мутное от времени окно своей комнаты на старом аванпосту Альянса, ныне громко именуемого главной базой Сопротивления, Лея всматривалась в бесконечность мглистого тумана, который тут за десять дней не рассеялся ни разу. С одной стороны это просто потрясающая маскировка. С другой, в этой, казалось, липкой и душной влаге, стирались очертания гор, деревьев, и все вокруг выглядело размытыми в белесой дымке силуэтами.
Угрюмость окружающему антуражу придавали серые, с темными пятнами сырости, стены, низкие потолки и извилистые коридоры бункера в скальной толщине.
Кое-как они наладили систему жизнеобеспечения, удалось подключить генераторы, старые кабели пришлось латать, а водоводы практически менять заново. Обнаруженные в дальних пещерах запасы топлива привнесли кое-какое оживление, но предназначено оно было не для кораблей, а только для генераторов.
Генерал не сдавалась, несмотря на трудность сложившейся ситуации и вынужденное молчание в эфире. Еще не время… Еще есть опасность, что Первый Орден прочесывает сектор, а, значит, затаиться и ждать — самое лучшее, чем можно обезопасить Сопротивление. Второго шанса не быть уничтоженными полностью Орден им не даст! Никто не придет на помощь… никто! Уже там, на Крэйте, когда на посланный сигнал не откликнулись их союзники, стало многое понятно…
Тут Лея усмехнулась. Союзники… Это она так сказала, потому что откровенно признаться, что снова пришлось прибегнуть к помощи криминальных организаций, посредников из числа «и нашим, и вашим», снова бить в барабаны, призывая верных Республике мон-каламари (без особого успеха, как оказалось), ну и еще поднять гневными вдохновляюще-пугающими речами волну в нескольких десятках третьесортных мирков, где население знать не знало, с чем ее едят, демократию эту, но по причине всего, что скажут уважаемые товарищи из Центра, в рот им заглядывали, со всем сказанным соглашались, и тут дружно одобрили противодействие Первому Ордену, правда, не зная, чем. В силу примитивности экономического развития, все, что могли — отцедить на борьбу некоторое количество кредитов.
И если до открытого столкновения с Первым Орденом обтекаемо и завуалировано, но «Инком-ФрайТек» вроде бы и согласился, что Сопротивлению нужны истребители, однако потребовал официального разрешения от Сената и гарантий оплаты, то после не подтверждения ни того, ни другого, мечта Леи о новых истребителях Xwing-85 была задвинута на неопределенное время. А Сенат, смотря сквозь пальцы на то, как героиня и легенда собирала всякий хлам по мирам и сплачивала вокруг себя старых своих друзей и вновь вдохновленную ее призывами молодежь, тихо смеялся в кулуарах, а многие и не скрывали насмешки, откровенно считая как саму Лею, так и немногочисленных соратников, последовавших за ней, никак не желавшими отлепиться от прошлого фанатиками.
Переданных тайно, посредством разных незаконных схем, кредитов, от немногих оставшихся верными ее убеждениям друзей, хватало на скромное содержание малочисленного как флота, так и личного состава Сопротивления на базе Ди,Куара.
По сути, стоило признать, что почти тысячная группировка бойцов с Первым Орденом, это совсем не то, на что рассчитывала Органа. Из этой почти тысячи боеспособными было меньше половины, остальные — обслуживающий персонал, пришедший по идеологическим предпочтениям. Сподвижники, так сказать. И всех нужно было кормить-поить, одевать и снабжать оружием. А вот тут было совсем тяжело.
Конечно, за шесть лет существования Сопротивления, это очень мало. Уничтожение всего флота и практически полное уничтожение живой силы Лею не вывели из состояния упрямой убежденности. Потому что Первый Орден применил свое супероружие, а превратившаяся в астероидный пояс система Хосниан должна была потрясти Галактику и привести в ряды тех, кто понимает всю катастрофичность для демократии новоявленной тирании и… тирана, миллионы сторонников! Ничего не случилось. Ничего! Галактика вздрогнула, но бурного восстания против агрессора, возмущения всех слоев разумных существ просто не произошло. Галактика, по большому счету, равнодушно отнеслась к тому, что система Хосниан вместе с миллионным населением, а так же роскошный Республиканский город, в котором кучно располагались все государственные органы управления с непомерным чиновничьим аппаратом, шикарные дворцы — места пребывания сенаторов и свиты, перестали существовать в одно мгновение.
Столь жуткая по своей жестокости трагедия не всколыхнула миллиарды и триллионы. Все эти миллиарды и триллионы уже давно были далеки от политики, потому что то, что происходило в Галактике, произвол, беззаконие, насилие, локальные войны между системами, планетами, самовластие и бесправие, совершенно не находили отклика в лице Сената. А сама Новая Республика, сколотившая хлипкий отряд из разношерстных миров, только пафосом, высокопарными речами, напыщенностью бесконечных заседаний, да декларированием заоблачного счастья (когда-нибудь) была занята, в основном, бесконечными распрями как бы делегатов от народа.
Народы жили сами по себе, борясь с трудностями самостоятельно. Возможно, этой пропасти между нарисованной картинкой и реальным положением дел и объяснялось то, почему на призыв Сопротивления не откликнулся никто. Всегдашние союзники, криминальные группировки и гильдия контрабандистов притихли, потому как теперь снова придется перестраивать логистику и ожидать жесткой ответки от вновь объявившихся имперцев. Вольготной и жирно-прибыльно-безнаказанной жизни при Новой Республике, как и при почившей Старой снова конец? А миры замерли, потому что демонстрация намерений, так сказать, ясно показала, что взбрыкивания и угрозы Первому Ордену как-то совершенно не страшны.
Вторая половина Галактики, которая ждала возвращения имперцев… Тут понятно. Прокатившиеся по мирам салюты, фейерверки и ликование несметных толп на улицах и площадях видели все в Голонете. Но не Сопротивление. Тут Лея резонно рассудила, что ни к чему усугублять и без того тяжелое бремя поражения наблюдением за этим самым ликованием. Поэтому радостные мероприятия по случаю погребения Республики смотрела сама, в компании верных старых товарищей — доктора Калонии и Калуана Иматта. Лея была готова к такому зрелищу, слишком хорошо она знала, насколько разочарованы миры тем, к чему пришла Галактика спустя тридцать лет восстановления демократии.
После политического фиаско, после того, как от нее отвернулись даже однопартийцы, высказав свое «фи», Лея, громко хлопнув дверью, распрощалась с Сенатом. Поход во власть не удался. Опять. На то были свои причины, конечно, но…
Воспоминания, жесткой удавкой сжимавшие до боли память, не давали уснуть которую ночь. Лея прошлась по маленькой своей комнатушке, в тысячный раз рассмотрев трещины на стене и в стотысячный раз вспомнив свои же мысли еще десять лет назад.
Если бы Мон Мотма не держала железной хваткой в своих руках сенаторов, возможно тогда бы удалось успеть что-то предпринять, исправить то, что было недопустимо изначально…
Но канцлер Мон Мотма не давала возможности усомниться в своей власти и способности удерживать эту власть. Команда решал, собранная ею из отменных садистов, убийц и жестоких преступников, обеспечивала нужные голоса при голосовании. Тех, кто был «против» принятых Мон Мотмой решений, посещали помощники блистательного канцлера. Она прекрасно знала и про взятки, и про увод средств, и про связи и подчинение сенаторов криминальным боссам, все это, вкупе с физическим насилием, толк в котором знали ее люди, шантажом и угрозами, давали результат. Нужный! Тот, кто был против, голосовал «за». Нет, ни коррупция, ни служение преступным кланам, ни откровенное воровство казенных кредитов не стали причиной отстранения сенаторов от кормушки.
Мон Мотма предпочитала держать в кулачке всех. Всех!
Но Лея слишком хорошо знала, каким образом спустя три десятка лет в составе Новой Республики оказались, теперь уже чуть более тысячи миров… Корусант, Куат, Крисофсис, Эсселенс, Хабмарин… сколько их, планет, которые были разгромлены Альянсом, под страхом окончательного разрушения экономик, вошли в состав Новой Республики?
Все просто… На нужном мире быстро организовывалось сопротивление режиму тирана, диктатора, кто там еще был неугоден, справедливая борьба за свободу тут же поддерживалась Республикой. Оп! И тираны, диктаторы и просто те, кто посылал Республику подальше, бывали свергнуты и на их место уже посажены лояльные товарищи. Все! Планета принадлежит Республике! Ничего нового. Те тираны, диктаторы и деспоты, кто сориентировался и быстренько сам предложил свой мир ко вступлению в Новую Республику, прекрасно себя чувствовали, и их режимы не вызывали беспокойства у радетелей за свободу угнетенных. И очень скоро правительств, подконтрольных не только влиятельным семьям, но и криминальным синдикатам, опять стало столько же, сколько и было всегда. Так было тысячи лет при Старой Республике, так оказалось и в Новой.
Сколько было тех миров, которые обманом, шантажом, посулами, блокадами, бомбардировками и прямым принуждением были включены в ее состав? Нужные миры. Но сколько тысяч нужных миров, имея свои флоты обороны так быстро и так дружно скооперировались ПРОТИВ? И ничего слабая Республика сделать не смогла. А тысячи тех, кто отказался, оставшись независимыми, несмотря ни на что? Опасно вибрирующее напряжение под показным блеском и пафосом торжественных церемоний, красочной картинки Голоновостей, а вражда, ненависть, непримиримость ведь никуда не делись...
Что думала Лея тогда? О! Она была полна надежд! Ненавистная Империя повержена! Миллионы тех, кто служил этой самой Империи или изгнаны, или в тюрьмах, или ликвидированы! Триллионы тех, кто жил в системах и секторах, молчали, ну и что в страхе перед тем, каким образом Новая Республика заставляла себя признать? Они все делали правильно! Расы и народы должны были принять СВОБОДУ! Научиться жить в свободном государстве, а для этого иногда требовались и решительные действия!
Никакого единства не было, конечно, с самого начала. Сотни сенаторов открыто ненавидели друг друга. Но!
Ведь не обязательно политические противоречия должны были разрушить ту систему управления, которую восстановили по образу Старой республики? А в чем она заключалась? В сборе взносов? В бесконечных ссорах, перепалках, противостоянии в Сенате? В мышиной возне в подкомитетах и комитетах? В переливании ресурсов, средств, денежных потоков из одних нужных карманов в другие нужные? В том количестве компромата, который каждый нарыл на соперника, используя разведку Альянса именно в этих целях? В тотальной враждебности и недоверии представителей разных миров? Откровенных и плохо скрываемых угрозах? Уже тогда это заставило Лею вспомнить свою юность и Имперский Сенат. То есть… оставшийся на своих местах Новый Республиканский. Все с той же абсолютной неспособностью решать хоть какие-то глобальные задачи в Галактике..
Если посмотреть трезво… Да ведь она, Лея, еще десять лет назад с горьким разочарованием признала, что и Новый Сенат — такое же сборище… Ах, как она была права! И еще Мон Мотма протащила-таки закон о сокращении флота на девяносто процентов...
Снова, как и прежде, Мон Мотма убедила всех, что защита и охрана миров — это дело самих миров, оставив Новой Республике лишь малую часть того флота и армии, что оказался к моменту подписания Галактического соглашения.
Тысячи болтавшихся в открытом космосе крейсеров, оставленных экипажами, или, после нападения союзных пиратов, с перебитым экипажем, были растащены по флотам криминальных боссов. Все обращения о помощи с планет просто сводились к узаконенной формулировке: «Это внутреннее дело систем, Республика не намерена вмешиваться, так как это противоречит декларации Республики…» Результат… Один выстрел и нет ничего. Ни Сената, ни флота. Республики, по сути, той, которую мечтала видеть Лея, не было вообще… лишь убеждения и идеалы. Ее идеалы!
Теперь…
Лея снова остановилась у окна, опираясь на трость, всматриваясь в серую мглу тумана, окутавшего аванпост. Теперь будущее Сопротивления, как этот туман… Осталось только ждать… Еще надо подождать… Не может быть, чтобы миры безропотно сдались Первому Ордену! Не может быть, чтобы свободные и независимые системы вот так, равнодушно взирали, как военная машина диктатуры поглощает то, что было завоевано ценой миллионов жертв повстанцев! Неужели же те государства, которые образовались вместе с Республикой, тоже покорятся Первому Ордену? Нужно же создавать союзы против! И, как только станет возможным, Органа намерена отправиться с визитом для переговоров! Надежда! Надежда согревала разбитое сердце Леи.
Генерал сглотнула тугой комок, вставший в горле. Она осталась одна… Нет больше ни старых товарищей, ни Хана, ни Люка… Ни… сына. Впрочем, его не стало еще шесть лет назад, когда он предал семью, идеалы, Свет и стал тем, кем стал… Теперь он — во главе того страшного и угрожающего Галактике военизированного монстра… теперь он сам… решил стать Императором? Или...
Тут Лея, опустив взгляд, рассматривала носки своих туфель, и опять, и снова, гнала от себя мысль, что Бена не было в их с Ханом жизни... давно. С тех самых пор, как она, испугавшись... Нет! Не лги же себе хоть сейчас! Органа вновь вскинула взгляд за окно. Да! Она считала, что поступила правильно! Да, она до последнего верила, что Люку удастся сделать из Бена настоящего джедая! Да! Ей просто было НЕКОГДА разбираться, что там творится в душе и с душой ее сына. Она была ЗАНЯТА! Все ее стремления, мысли и чувства были отданы построению нового государства, где бы каждый знал, что идеалы свободы... Ох... А ведь его, Бена, импульсивность, просто зашкаливающие эмоции, его обидчивый гнев, ее не просто пугали, они ее раздражали! Мешали сосредоточиться на главном — битвам в Сенате! Потому что ее сын в какой-то момент стал не просто упрям, он стал невыносимо прекословить! Он все делал, говорил, он вел себя НЕ ТАК, как она хотела! И она ощущала, что эти всплески темного, непокорного, даже дерзкого, это растущее отчуждение между ними, с каждым годом становились все опаснее! И она устала от всех нестроений, которые были в их семье. Хан бывал дома редко, поэтому столкновения характеров происходили тогда, когда он задерживался дольше обычного, и они готовы были вцепиться друг в друга, потому что она говорила только о политике, он терпел, сколько мог, а потом взрывался. Так было всегда, поэтому их жизнь вроде бы совместно, но врозь, была до определенного момента спасением для любви, которой они не давали угаснуть. Но Бен... С каждым годом он отдалялся все больше и больше, замыкался в себе... Ее пугала его Сила! И нужно было что-то делать!
А ведь... по сути, они уже давно были почти чужими друг другу... Бен, Хан и она. А после того, как Лея отправила сына к Люку... Они больше не виделись. Изредка и очень коротко говорили по голосвязи, натужно подбирая слова, и ни о чем.
Только спустя время, признавшись себе, что единственное достойное дело, которое она сделала на поприще сенатора — это ее расследование того, что произошло на Рилоте, опять-таки, вопреки воле самого Сената. Да и то... Напоследок. Она сказала тогда сама себе, что все эти годы ты, Лея, вместо реальных дел занималась... Почти тридцать лет... Тридцать лет! Лея! Пространные речи на заседаниях, бесконечные споры с оппонентами, роскошные приемы в сенаторском дворце, еще более роскошные приемы по резиденциям отдельных сенаторов, правильные лавирования между группировками, которые поддерживали то одну мега-корпорацию, то другую, вкрадчивые увещевания королевских домов, совсем открытое противостояние с теми, кто все твердил, что от Империи надо взять лучшее...
Лея в своем неистовстве, исступленности и уверенности в своей правоте, готова была броситься на каждого, чтобы они замолчали, чтобы не смели даже упоминать об Империи!
Как же это... все пусто и бесполезно, как оказалось. А она думала, что она строит Новую Республику, что ее цель — благородна и возвышенна, что это и есть ее призвание — быть политиком! Результат...
Пальцы Леи, украшенные перстнями, впились в рукоять трости… Она одна... Она осталась одна, и это стоит признать. Кто еще там, в Галактике? Кому она могла бы ДОВЕРЯТЬ?
«Идеалы превыше всего!» — говорил ее отец, Бейл Органа, — «Единства можно достичь, только жестко контролируя друг друга! И никакая цена не высока в борьбе за эти идеалы! Никакая, Лея!»
Органа снова крепко сжала рукоять трости. Никогда Принцесса Лея не сдастся, не склонится перед темной силой, не предаст свои убеждения! И не свернет с того пути, который был ей предназначен по праву рождения! Она — представитель славного рода, веками представлявший идеалы Республики в Сенате! И пусть нет Сената, но она, Лея, должна успеть сделать хоть что-то для того, чтобы разжечь искру противостояния новой угрозе, чтобы вновь заполыхало праведным гневом в Галактике, чтобы восставшая из пепла Империя была уничтожена, теперь уже навсегда!
И, если для освобождения Галактики от гнета этой новой угрозы потребуется пожертвовать…
”В Кайло Рене больше не осталось Света!” — резко и почти грубо сказала тогда Рей.
И полоснуло по сердцу смертельной болью. Так умирала ее надежда? Ведь Люк... Никто не безнадежен... Но Рей! ”В нем больше не осталось Света...”
Он полностью под влиянием Темной стороны! Иначе бы… Разве бы он решился на такое? Встать во главе Ордена и теперь подчинять себе Галактику? Он пошел против семьи, идеалов свободы и демократии! Он встал на сторону тех сил и тех политических взглядов, которые ненавидела Лея, против которых они воевали с его отцом, с дядей, против которых были положены миллиарды жизней! Он, выросший в семье героев, воспитанный на идеалах Республики… теперь… рушит все! Разве это ее сын?
Свинцовой тяжестью давило в груди… Душевная боль потери Хана и Люка, переплеталась с мучительной пыткой осознания, что она, Лея, теперь вынуждена противостоять своему сыну… Теперь он — олицетворение всего, что она так ненавидела… Кровь Вейдера… Темная Сторона Силы… Власть… Его надо остановить!
Лея провела рукой по уложенным в прическу прядям, словно смахивая воспоминания... Воспоминания... все, что у нее осталось... Ну уж нет!
Принцесса обернулась на звук открывшейся двери, а Финн довольно грубо втолкнул в комнату юного пилота наемников. Органа посмотрела на бывшего штурмовика с укоризною.
Его рвение и решимость покомандовать ей не слишком нравились, однако, Лея предпочитала понаблюдать, да и среди выживших были те, кто был способен поставить зарвавшегося штурмовика на место.
Пока его заносчивость с долей хвастовства и чванства не разрослись до размеров спеси, однако самомнения Финну было не занимать. Это тревожило Лею, но доктор Калония ее успокоила, сказав, что еще слишком мало прошло времени, чтобы субъект такого склада, тем более совершенно не интегрированный в новые для него условия существования, смог перестроить свое восприятие действительности, отделив желание самоутвердиться в своей значимости от уравновешенного и объективного самоанализа.
Ничего, пообвыкнет, да и ребята за словом в карман не полезут, так что достаточно просто притормаживать его излишнюю настырность и убежденность, что он главнее кого-то. Но, в целом, он исполнителен, горяч, искренне ненавидит Первый Орден, именно ненавидит! Жаждет рвануться в бой, на таких всегда делал ставку Альянс. Вот такие парни, по мнению Леи, и способны были выстоять в одиночку против множества врагов. Финн делом доказал, что достоин встать в ряды защитников демократии! Он спас Дэмерона, он расстрелял своих же без всяких угрызений совести, он отважно бросился на таранную пушку на Крэйте, он вытащил из-под огня Роуз...
Роуз... Лея вздохнула, сцепив перед собой руки в замок, распрямила плечи, уже смотря в дерзкие глаза паренька участливо и заинтересованно.
Эрдан никак не хотел перевоспитываться. Начинающий охотник за головами наотрез отказывался соглашаться с тем, что с утра до вечера рассказывали ему бойцы, раскрывая весь ужас того, что будет с Галактикой, если никто не встанет на борьбу с Первым Орденом.
Лея подождала, пока Финн плотно закроет дверь с той стороны, опустилась в кресло, оставшееся от былых времен, но в этом старом и потертом временем кресле она смотрелась, как на троне, и кивнула парню на стоящее напротив, такое же, тем самым давая ему понять, что тут, в Сопротивлении, все друг другу товарищи, братья...
Эрдан смело прошел вперед, уселся, не на краешек, а уверенно так, Лея с удовлетворением отметила, даже с долей вызова. Храбрый мальчик!
— Ты, видно, недолюбливаешь Финна, — улыбнулась Органа, — понимаю, но, признай, ты единственный из охотников, которые должны были убить их и кто остался в живых. Тут, знаешь, кто выстрелит первым, тот и прав. Однако, ты здесь, и никто не собирается причинить тебе никакого вреда. Поверь, даже наоборот. Вот доктор жалуется, что ты плохо ешь...
— А что там есть? — буркнул Эрдан, — Пайки эти, или ту бурду, что готовят ваши девчонки...
— О! Резонное замечание, — снова согласилась Лея, — но у меня контраргумент. Пока нам тоже приходится скрываться, чтобы нас не убили, а когда ты стараешься выжить и не можешь по разным причинам выстрелить первым, то разнообразие меню уже мало волнует. Вряд ли ты в курсе, что подают на королевских приемах, но вот что я скажу — иногда даже эта, как ты говоришь, бурда, вкуснее сотни перемен блюд, потому что ты знаешь, это ненадолго, а вот обязанность высиживать часами за богатыми столами и следовать этикету, когда тебе хочется плюнуть на все это и просто удрать на вечеринку, покажется пыткой. А я знаю, что говорю.
— А откуда это вы знаете? — с подозрением спросил Эрдан.
Лея снова улыбнулась. Сейчас он стал похож на нахохлившегося шмыгуна. Забавный такой, но любопытный мальчишка...
— Я-то? А я ведь принцесса, Эрдан, настоящая, между прочим. Так что точно знаю, — глаза Леи откровенно смеялись.
— И... и что? — снова с тревогой спросил парень
— И ничего, это я к тому, что пока мы вынуждены использовать пайки. Необходимость. Так что просто потерпи. Я о другом хотела с тобой поговорить... Как ты смотришь на то, чтобы сотрудничать со мной? — Принцесса чуть склонила голову, рассматривая юного пилота с интересом.
— В смысле? — не понял Эрдан.
— В прямом, — снова кивнула Лея, — давай оставим наши разногласия по политическим мотивам в стороне. Ты рассказал, что на твоем мире, Подерисе, совсем туго, так?
— Так, — теперь кивнул Эрдан, а в черных глазах мелькнуло что-то... Тоже интерес?
— Я не скрываю, что в Новой Республике не все было гладко, на то свои причины, но стремление к тому, чтобы исправить, изменить, это было. Подерис требовал значительных средств, Эрдан, а их не хватало. На всех. Да и внутренние враги демократии не дремали... Я не стану оправдываться, твои слова это укор и мне тоже, принимаю, но сейчас... — Лея помолчала, смотря в серое окно, — Представь себе, что к твоей планете придет флот, или нечто, способное уничтожить планету. И сделает всего один выстрел. И все, кто там находятся, твои близкие... Мне было чуть больше, чем тебе лет, когда я видела, как взорвалась и погибла моя родная планета. Что бы ты сделал? — она перевела выжидательный взгляд на Эрдана.
А в его глазах — сполохи осознания, потом колючий блеск.
— Я бы отомстил! — пылко сказал Эрдан, и во всем его мальчишеском облике сквозило возмущением. Видимо, он любил свой неприветливый Подерис.
— Вот! — согласилась Органа, — Ты меня понимаешь. Тогда нет смысла объяснять почему я ненавижу Империю. Считай — личное. Вот Финн, на его глазах погиб его друг, на его глазах убили мирных жителей поселка на одном пустынном мире, его самого вырвали из семьи, насильно, а потом муштровали, с жестокостью, скажи, можно его судить за то, что и он ненавидит Первый Орден? Тоже, считай, личное.
Генерал украдкой глянула на задумавшегося Эрдана, осторожно сканируя его эмоции. Конечно, она использовала Силу. И долгие годы противостояния в Сенате это стало не просто целесообразностью, это стало потребностью, в ее системе убеждений и аргументации. Но Лея использовала свои возможности крайне аккуратно и только в случае острой необходимости. Ей удавалось остаться за границей непреодолимого желания надавить на разум оппонента, чтобы склонить того к принятию нужного ей решения.
Нет! Что-то внутри нее самой, полу-страх, полу-отторжение таких действий останавливало. Она могла гневаться, злиться, даже впадать в ярость (вот когда Мон Мотма продавила закон о кардинальном сокращении флота и армии, Лея точно была в бешенстве и за малым сдержалась, чтобы не выплеснуть свою ярость в лицо той, которую боготворила), но никогда Органа не позволила себе вмешаться в разум живого существа.
Когда-то давно, Люк с азартом рассказывал ей о том, что она может с помощью Силы влиять на разум. И что в столь непростой, тревожной, сумбурной ситуации, когда во власть полезли мутные и откровенно продажные личности, с непомерными амбициями и жаждой порулить, она отвергла его убедительную мотивацию, как недостойную, чем вызвала у Люка некоторое недоумение. Разве это не во благо? Разве это не для достижения Великой Цели всеобщего мира и благоденствия? Наверное, она пожалела об этом своем отказе не раз, в пылу своих возмущений, негодований, тем, что на самом деле творилось за красивыми и жизнеутверждающими картинками голонета, но сама себе отвечала, что она все равно поступала правильно.
Каждый должен быть свободен в своем выборе и решении! Иначе... иначе она станет такой же, как и большинство тех, с кем ей приходилось общаться. Лея предпочитала идти в атаку открыто, а вот подготовка к атаке требовала изворотливости, хитрости и именно такого вот, как сейчас изучения оппонента на предмет... ”Этот мальчик может стать союзником!”, — сама себе сказал Лея, приняв решение.
— Теперь мы с тобой оставим личные предпочтения и поведем деловой разговор, — генерал всматривалась в его лицо, отмечая малейшие нюансы эмоций.
Пацан насупился, ему тревожно, считает, что она снова, как и все до этого, начнет его убеждать присоединиться к Сопротивлению?
— Раз уж ты вступил в ряды наемников, и даже отправился на задание, за которое вы должны были получить кругленькую сумму, значит ты свой выбор сделал, это понятно. Но, раз уж задание ваше... не задалось до такой степени, что в живых ты остался один, а заказчиков, как ты утверждаешь, ты не знаешь...
— Да не знаю я! — воскликнул Эрдан.
— Верю, — вздохнула Лея, — чтобы достать Хакса, да еще привезти его голову, как демонстрационный материал, тут серьезные заказчики проявились, а ты-то еще не опытный убийца, правда? — Лея искоса посмотрела на парня изучая его реакцию.
— Я не убийца! — снова вполне горячо воскликнул Эрдан.
— Ну как же... — тут Лея в упор взглянула в его глаза, — наемники принимают заказы на убийства, исполняют, получают плату, все просто... Не слышала, чтобы что-то изменилось...
— Я не убийца! Я пилот, и все! — Эрдан аж привстал с кресла, — Такой уговор у отца с этими был! Понятно?
— Понятно, — кивнула Лея, — но я хотела бы тебя нанять, для исполнения одного поручения.
Эрдан хотел что-то возмущенно отвергнуть, но Органа, подняв руку, остановила его порыв:
— Сначала выслушай. Потом будешь думать, а только потом ответишь. Итак, я, Лея Органа-Соло, хотела бы предложить тебе контракт, с оплатой, естественно, за доставку личного сообщения адресату. И это еще не все, — тут Принцесса поднялась, отступив к окну, выдержанная пауза дала результат, Лея улыбнулась, смотря в белесую муть на улице.
Он заинтересован, даже возбужден, у него сумбур в мыслях и надежда вырваться отсюда так громко хлопает крыльями, что не ошибешься...
— Более того, раз уж тебя так тянет на приключения, место, куда ты полетишь, как раз то, что нужно. А адресат, которому ты доставишь мое ЛИЧНОЕ послание, устроит все в лучшем виде. Думаю, что в наемники и пираты тебе еще рановато, раз уж ты убивать не хочешь, а вот в контрабандисты в самый раз. Правда, там тоже приходится стрелять, драться и грабить, но, все же, это более спокойная жизнь, чем у пиратов, например. Вот мой муж, между прочим, был контрабандистом!
— Да вы что? — искренне удивился Эрдан, — Вы ж сказали, что принцесса какая-то.
— И что? — Лея рассмеялась, — Считаешь, что принцессы на тронах сидят? А я вот... воевала, да! Хан Соло, не слышал?
— Не-а, — помотал головой Эрдан, — у нас этих контрабандистов знаете сколько? Замучили своими пьянками и разборками...
— Ладно, не слышал, так не слышал, хотя о Хане, я думаю, знает вся Галактика. Узнаешь еще, — Лея подошла к Эрдану и мягко опустила руку на его плечо, — Я попрошу своего друга, к которому ты отправишься, подобрать для тебя хороший корабль и экипаж. Чтобы ты начал летать, посмотрел миры, ну и научился кое-чему, идет?
— А... вы не обманете? — серьезно спросил парень, — вы что, прямо так и отпустите меня?
— Я? Обмануть? Я всегда держу слово! — твердо заверила его Лея, — Конечно отпущу, а что тебе тут делать? Ну, не совпадаем мы с тобой во взглядах на государство, что ж теперь. Каждый останется при своем. Мы продолжим свою борьбу, а у тебя впереди другая дорога, может, когда и пересечемся...
— А вы... не боитесь, что я вас... вот возьму и сдам Первому Ордену, за плату? — вдруг спросил Эрдан, смотря на Лею исподлобья.
— Нет, — спокойно ответила Органа, — ты так не поступишь, потому что, если мы с тобой подпишем договор, а ты его нарушишь, твоя репутация человека, который не держит слово, окажется преградой для получения заказов хоть у кого, хоть у наемных убийц, хоть у контрабандистов, да и пираты вряд ли тебя пригреют, там тоже таких не жалуют. Ну, а я, в таком случае, постараюсь сделать все, чтобы о тебе узнали в нужных кругах. А у меня связи в этих кругах очень... давние. Но мне кажется, что ты честный парень. Если ты возьмешься за выполнение задания, то подлости от тебя ждать... — тут Лея снова взглянула в его глаза.
Не ошиблась. Ему претила подлость. Не испорченный еще мальчишка, усмехнулась про себя Лея, бесхитростный, ничего, у контрабандистов научится многому, и хитрить, и обманывать, да и убивать, не испытывая угрызений совести, тоже. Иначе туго ему придется в жизни. А уж Маз постарается пристроить его нужным для Сопротивления членам Альянса контрабандистов.
— И, кстати, — заметила как бы невзначай Органа, — вот, допустим, ты все же наябедничаешь Первому Ордену, что знаешь, где Сопротивление. И тут я тебе не завидую, потому что, как только ты улетишь, нас тоже здесь уже не будет. А тут появляется Орден, а получится, что ты ввел их в заблуждение? Как тебе такое развитие? Думаю, что ты все же, умный парень, поэтому примешь мое предложение и устроишь свою жизнь без того, чтобы потом думать, как нас тут убили.
Лея отвернулась, чувствовала, и его сомнения, и то, что он боится, что его обманут, и желание выбраться отсюда поскорей...
— Ладно, — сказал Эрдан позади принцессы, — я согласен, только уж и вы свое слово сдержите...
— Не сомневайся, — Лея повернулась, глаза лучились добротой и удовлетворением, она все рассчитала верно! Парню здесь не нравилось, становиться в ряды борцунов и ненавидеть Первый Орден он отказывался, упрямый, да, видимо, еще и воспитание, родители точно не на стороне Республики, так что план Леи был лучшим вариантом разойтись миром.
Принцесса подала Эрдану заранее написанный в датападе договор, читал медленно, вдумчиво, соображал. Потом, решительно поставил свою подпись, отложил датапад и спросил:
— А вы? Разве вы не видели, сколько фейерверков было, сколько миров ликовали, что Республики больше нет?
Внутри Леи снова вспыхнуло, столько лет прошло, но ее реакция на то, что есть кто-то, кому претит Республика, всегда была одинаковой, дрожь негодования и сдерживаемый гнев...
— То, что ты видел, это еще не вся Галактика, — спокойно и тихо ответила Лея, — и я не позволю, пока я жива, угрожать мирам уничтожением, если они не покорятся Первому Ордену. Галактика должна быть свободной! Знаешь, там, в Ордене... — тут Лея оперлась о спинку кресла, оно жалобно скрипнуло, словно чувствовало, какой пожар бушует в душе принцессы, — там дорогой для меня человек... но... ради счастья и свободы миллиардов существ... я должна его остановить! И это тоже... личное!
Эрдан поводил пальцем по потрескавшейся обшивке подлокотника своего кресла и спросил:
— А зачем?
— Что ”зачем”? — Лея уже взяла себя в руки, мгновенно вспыхнувший гнев, затухал, залившая его сейчас душевная боль не давала разгореться пожару вновь.
— Зачем вам его останавливать? Вы разве не слышали, что говорил ихний Верховный Лидер? А я вот слышал, и все слышали... у нас, на Подерисе, все слышали! Теперь и разговоры только о том, что все должно измениться! Разве вам не хочется посмотреть хотя бы, зачем этот Первый Орден пришел, а уж потом...
— Ах, Эрдан, — вздохнула Лея, вдруг протянув руку, наклонившись к нему и потрепав за черные вихры, — ты слишком много не знаешь. Может, оно и к лучшему. Оставь политику для нас, а сам... просто живи! Потом вместе посмотрим, что там дальше будет. Ты со своей точки зрения, а я со своей. Я много повидала за свою жизнь, и уверена, что то, что будет творить с мирами Орден... в конце концов приведет тебя к нам. Так уже было. Но ты сам все увидишь и поймешь. Насилием и жестокостью нельзя заставить свободные миры быть счастливыми. А сейчас иди и поешь поплотнее, потому что очень скоро ты отправишься в свое путешествие... У тебя теперь есть первый контракт!
Потом она сидела одна, смотря на облупившиеся панели стены, пыталась унять поднявшееся волнение. Мальчик, сам того не зная, потревожил едва начавшую затягиваться рану... Тоже, личное... Но! Никогда ее личное не стояло на первом месте в ее жизни, если только... давно, когда родился... Бен. И очень недолго. Потому что ее жизнь, ее стремления, ее долг вели ее вперед. Мон Мотма всегда говорила, что личное никогда не может довлеть над долгом. Долг каждого политика — служение всем!
И Сила! Сила привела к ней Рей! И она, Лея, призывала именно Силу, когда там, еще на Соколе, после сумбурного рассказа девочки с Джакку, приняла решение. И она снова была уверена, что поступает ПРАВИЛЬНО, во имя... да! Война только начинается! Во имя той самой, Великой Идеи! Теперь оставалось только ждать...
Дэмерон, грохнув несильно кулаком в двери, появился на пороге комнаты, смотрел серьезно, Лея отметила, что доля недовольства присутствовала. С их разговора после возвращения, а на самом деле практически перекрестного допроса, прошло достаточно времени, чтобы коммандер и на этот раз проникся тем, что генерал снова поставила его на место, разъяснив (в который раз!), что его самовольство привело к необратимым последствиям. Он был старшим группы и именно он несет ответственность за все, что случилось.
Обтекаемая формулировка: ”Мы решили вытрясти из него хоть что-то, пока ожидаем связи, чтобы не тратить время зря”, Лею не устроила. Она надавила сильнее, потребовав детально описать, что происходило ДО появления охотников. Запальчиво выдвинутые коммандером обвинения, что Тико сама отпустила Хакса, привели к перепалке между Дэмероном и Финном, а уж, когда они, в пылу спора между собой раскрыли картину ”получения информации”, Лея сложила ”два и два”. Сказать, что она была зла, это ничего не сказать.
Она припечатывала обоих, и Дэмерона, и бывшего штурмовика, словами, тихо и спокойно, но как прибивала их к стене кольями:
— Допрос с применением спецсредств может быть использован в крайних случаях!
— Да это и был крайний... — воскликнул По в возбуждении.
— Вы начали свое действие еще до того, как появился этот крайний случай! А, значит, поступили не просто недостойно, но и жестоко! С пленным! Неважно, что он Хакс, важно, что для Тико вы перешли границу! Это для вас эти границы условны и стерты, но не для нее! Она... она чутко реагирует на любые проявления несправедливости и жестокости! С ней так нельзя!
— Да она ненавидела Хакса еще больше, чем я! — заорал Финн.
— Есть грань, переступить которую значит - проиграть! — отрезала Лея, — Роуз слишком ранима, признаю, но она хороший и верный боец! А вы ее веру в то, что мы за справедливость, за истинные идеалы демократии, расстреляли, выжгли лазером своим! И она не выдержала. Кто бы ни был на месте Хакса, она бы поступила так же! Эти зрелища не для глаз Роуз! Болваны вы оба!
Притихшие бойцы, наконец, заткнулись, уже не пытаясь доказать генералу свою правоту в той ситуации.
— И я уверена, что Роуз не предавала нас! Она сделала так, как подсказало ей сердце! И она не по своей воле отправилась с Хаксом! Она хотела его отпустить, но не рассчитала, что в благородство, за спасение жизни, генерал играть не станет. Он не просто ушел, но и забрал ее с собой, думаю, для него не составило труда... — Лея помолчала, — ударить ее, чтобы потом затащить на корабль, взять в плен Тико, потом допросить... возможно выставить ее предательницей... да, пожалуй так и есть, — сама себе кивнула Лея, — а вы, в своем азарте и усердии, не просто перегнули палку, но и сломали ее! И вышло то, что вышло! — Лея добавила в голос строгости, — Вы потеряли товарищей, но задание не выполнили. И вся наша комбинация... лот коту под хвост, фраггинг... кронг, мурглаки такие! — неожиданно для Финна, закончила Органа.
По к переходу Леи на язык криминального элемента Галактики отнесся спокойно, он-то прекрасно знал, что принцесса Лея еще и не то сказать может!
Все эти дни на базе Дэмерон и Финн испытывали холодность общения с ними генерала Органы. Чтоб прониклись! По снова призадумался было, что опять переборщил с инициативой, а Финн все пыхтел, что для Хакса просто надо было добавить мощности в луч бластера, и все! Раскололся бы, как миленький!
— Засиделся без дела? — кивнув коммандеру сказала Лея, — Возьмешь транспортник, с вами полетят Одла и Феррис Сарры, Иматт старшим...Ах, ты снова не доволен, — притворно удивилась генерал, — что тебе не дают задание достойное тебя? Взорвать что-то важное?
— Да нет... Дэмерон опустил взгляд, — просто сидеть тут и ждать...
— Будем сидеть и ждать столько, сколько надо! — жестко оборвала его Лея, — А если ты не согласен и решил отправиться в свободное плавание, что ж...
— Я понял, — вздохнул Дэмерон, — а Финн?
— А Финн останется здесь! — сегодня Лея была настроена серьезно, потому что она рисковала, но этот риск был оправдан, и на этот раз никто и ничто не должно было помешать выполнению задачи.
— На Такодане найдешь Маз, уверена, никуда от своих сокровищ в подвалах она не денется, да и заведение, поди, уже работает.
— Да Первый Орден же разрушил там замок! Я же видел!
— Чтобы разрушить то, что строили еще древние, одного налета мало, — Лея подошла к По, — мальчишка должен подойти к Маз сам, чтобы никто не связал его с вами. Дождетесь ответа. Маз найдет, где вам переждать. Ты и Иматт, не светитесь там... сильно, а вот Сарры путь разведают все, что смогут. Кто там, о чем говорят, что слышно, на них никто не обратит внимание, в отличие о вас...
— Да этот... Эрдан, да он сдаст нас сразу же! — воскликнул По в изумлении.
— Не сдаст! — твердо ответила Лея, — А если и задумает что-то, то Маз поймет... Мальчишку надо убрать отсюда. И не просто убрать, а изолировать так, чтобы он попал к нужным людям. И Маз все устроит. Пусть приключений понюхает, с контрабандистами, не до нас ему будет.
По опустил голову, слушал, но скакавшая туком мысль, которая не давала ему покоя, все же заставила задать вопрос не по теме:
— А Рей? — спросил Дэмерон, смотря выжидательно, во всей его позе чувствовалась напряженность.
— А это пока, По, секретная информация, — вдруг улыбнулась Органа, — у нее свое задание.
— У всех задания! — пробурчал коммандер, — А я сижу тут...
— Уже не сидишь, — миролюбиво добавила Лея, — уже летишь, аккуратно, чтоб никто и ничего не узнал. Только на тебя надежда, По, чтобы так тихо, как сможешь...
Внешнее Кольцо. Система Антан. 34ПБЯ
Антанский Шпиль не зря называли фабрикой кредитов. Роскошный туристический город, помимо официально признанного бизнеса для тех, кто раскрыв рты прилетал сюда поглазеть на красоты атмосферных штормов, а наиболее состоятельные граждане были не прочь спустить крупненькие суммы в местных казино, имел и вторую реальность.
Практически все населенные пункты под поверхностью, а также сам Шпиль были прибежищем для преступной верхушки всех мастей. Именно тут они выстраивали свои особняки, сюда свозились нажитое непосильным трудом криминальной трудовой деятельности кредиты и наворованные богатства, и именно тут проводились главные сходняки криминальных лордов.
В отличие от притона Маз Канаты, где обреталась, в основном всякая преступная шушера и находили приют индивидуальные предприниматели в лице расплодившихся немеряно банд и группировок, на Антан-Прайм кучно теснились виллы и дворцы представителей бандитской элиты Галактики.
С развалом Империи пиратская королева Маз снова внесла Антан-Прайм в свой знаменитый Журнал — руководство для преступников, наемных убийц, пиратов, контрабандистов (и прочий близкий и дорогой ее сердцу и взглядам на жизнь сброд подонков и галактических мразей), поставив планету в графу ”безопасные миры” под номером пять. Это значило, что имперские патрули щемить больше не будут, а так как Внешнее Кольцо снова было отдано бандитам всех мастей, то и новореспубликанских патрулей ждать не приходилось. Тем более(!) сам мир быстренько вступил в Новую Республику, а уж что там, как там, на самом мире, кому интересно?
Сенатор Ашмин Эк, будучи, так сказать, представителем ”демократического” правительства в лице воротил ”Черного Солнца”, ставший участником аж нескольких подкомитетов и комитетов по перераспределению имперского наследия, успешно перераспределял все, что не прибито, в пользу криминальных синдикатов, ну и себя не забывал, конечно. А что было делать? Во всех комитетах и подкомитетах, а так же в сенатских ложах столько конкурентов! А за ним, все же, самые одиозные, сильнейшие, жестокие и могущественные организации, буквально возродившиеся из пепла, в который их превратили проклятые имперцы! Однако подоспевшие свобода и демократия позволили не просто снова собрать команду, но и вновь завоевать авторитет в преступном мире. Попутно держа за горло правительства и истеблишмент многих важных миров.
В свое время Мон Мотма предлагала официальный союз лидерам преступного мира в борьбе против Империи, но картели хаттов и ”Черное солнце” отказались. Официально. Неофициально, по договоренности, конечно, ”Черное солнце” не только отправляло своих людей на спецоперации в помощь Альянсу, но и проворачивало прибыльные дела с помощью все тех же повстанцев. А Альянс, соответственно, исправно выполнял заказы криминального мира, потому как оружие надо, прикрытие на мирах надо и жрать тоже надо было. Правда, конкурирующая фирма, ”Синдикат Тенлосс”, в пику ”Черному Солнцу” официально снабжал Альянс оружием, предоставлял базы, содержал, ну и соответственно, грабил караваны и миры в этом союзе более успешно.
За что и был наказан! ”Черное Солнце” сдало ”Синдикат Тенлосс” вместе с его базами Альянса имперцам и подкосило конкурентов основательно. А вот в таких убийцах, как Джодо Каст, коих выписывали повстанцы, ”Черное солнце” борцунам с игом Империи не отказывало. Пытки там, опять же, неделикатное вырезание протестного населения, которое не понимало своего счастья приобщиться к великой идее и сдавало сочувствующих и ячейки террористов на имперских мирах. Ведь не каждый повстанец не задаст себе и руководителям вопрос: ”Разве это борьба?”, поэтому команды для спецопераций Альянса набирались (не за так, конечно!) именно через представителей известных криминальных структур. Неизвестные, то есть попросту — банды и так участвовали где только можно. Сражались с ужасной Империей, потому как имперцы хлопали их как мух, невзирая на взгляды, состав и количество уголовных дел.
Именно в тот период, когда за несколько лет ”жесточайшего террора” имперцев во Внешнем Кольце, пиратские и рабовладельческие миры были зачищены от криминала, а сам криминал поперли с планет и попросту уничтожали ежедневно, Маз Каната скорбно вычеркивала прибежища дорогих сердцу преступников один за одним. Не избежал этой участи и Антайн-Прайм, когда явившийся лорд Вейдер мало того, что накрыл и торговцев оружием и наркотиками, и пригретую эскадрилью Альянса ”Плазменные дьяволы”, которые под прикрытием криминала нападали, взрывали, жгли и уничтожали транспорты и горнодобывающие заводы, но и погнал со Шпиля известных в узких кругах влиятельных боссов, оставив Антан-Прайм туристам.
Ну а после почти удавшейся попытки устранить Мон Мотму, а затем ее ухода с политической арены, события дали старт жесткому противостоянию центристов и популистов в Сенате уже Новой Республики (интересно, а что в ней было нового, кроме некоторого процента неизвестных лиц в Сенате?).
Как бы то ни было, многие вздохнули с облегчением. Сенатор Ашмин Эк, особенно. Мон Мотма держала Эка за самое ”не могу” надежно. Впрочем, как и многих других. А личный исполнитель деликатных поручений самой блистательной Мон Мотмы, бывший имперский офицер лояльности, дезертир, палач и садист, наркоман и конченный алкоголик, а ныне новоявленный Герой Республики (за убийства и продуктивные пытки выловленных имперских ученых, чиновников и офицеров), Синджир Рат-Велус, до сих пор снился Ашмин Эку в кошмарах.
Этот посланец Мон Мотмы решать вопросы, оставил на теле сенатора вполне отчетливые следы своего разговора ”за правильное голосование”. И этот отмороженный мучитель тоже исчез с горизонта. А оставшееся время в Сенате, то есть почти два десятка лет, Ашмин катался как сыр в масле, раздобрел, осмелел, обнаглел, впрочем, не он один.
Все всё знали, но предпочитали закладывать кого-то из ”своих”, то есть закрысятничавших сенаторов, общественности, только в случае уж крайней нужды. Слить зарвавшегося чиновника - тоже стратегия, чтобы дать выпустить пар особо бдительным, типа Органы, этой вечной девочке-максималистке, которая так и осталась в прошлом, окруженная своими миражами о всеобщем процветании и блаженных идиотах, которые все сплошь добрые и порядочные. Но с хваткой за горло каждого, кто не согласен с ее мнением. Потому что искренне считала, что только ее мнение правильное! Тут да, тут принцесса несуществующей планеты даст фору лучшим технологам по манипуляциям общественного сознания Галактики, в плане целеустремленного вбивания в головы своих идеалов.
Сейчас уже бывший сенатор в своем особняке на Антан-Прайм, удобно рассредоточив страдающее ожирением (ну любил вкусно и сытно поесть, и что?) тело у панорамного окна, рассматривал красочные сполохи в разноцветных тучах, наслаждаясь экзотическими фруктами и потягивая дорогое раритетное альдераанское вино урожая 4ДБЯ, купленное на аукционе в Крон Дрифте за непомерно большие деньги. Ашмин Эк мог себе позволить очень многое...
Зеркальные двери распахнулись без стука, двое охранников влетели в залу и проехались по блестящим мозаичным полам практически в отключке, а двое криши, в строгих костюмах, странно смотревшихся на массивных звероподобных телах, встали у дверей, положив громоздкие ладони на рукояти бластеров.
Эк так и остался с поднесенным бокалом вина ко рту, потому что таким образом явление Давела сигнализировало только об одном — что-то происходит, а он, Ашмин, не в курсе?
Мясистые подбородки не затряслись от страха, потому как бывший сенатор прекрасно знал, Майту нечего ему предъявить, значит, столь эффектно появился для получения информации. Интересно, какой?
Майт Давел бесцеремонно опустился на кривоногую кушетку рядом со столиком с фруктами, подрасстегнув атласный жилет цвета Луны Гриу, закинул в рот несколько ягод пташ, толкнул по плоскости стола голотранслятор и нажал активатор, взглядом указывая Ашмин: ”Смотри”.
То, что подчиненных нужно контролировать жестко, контингент такой, что без контроля никак, Майт Давел усвоил с молодости, с тех самых пор, как будучи младшим лейтенантом ”Черного Солнца” был одним из немногих приближенных босса, принца Ксизора во времена гражданской войны. И многому у него научился. Теперь он дорос до старшего виго и имел влияние во Внешнем Кольце, сравнимое только с авторитетом Правящего Совета ”Черного Солнца”, куда не так давно был включен.
Все операции личного бизнеса Майт отслеживал особо тщательно. Именно поэтому два раза в месяц специально обученный человек прилетал на Калаб, запущенный дроид снимал показания с установленных сканеров слежения, о которых не знали ловцы зверей, но всегда удивлялись, за что босс штрафовал их, или наказывал, или убивал. Сами подчиненные думали, что кто-то стучал Давелу и не доверяли друг другу, однако каждая экспедиция приближалась к точке абсолютной дисциплины.
Теперь бывший сенатор смотрел данные за последние две недели и прекрасно видел все, от аварийной посадки и взрыва транспортника до того момента, как был уничтожен корабль, присланный за пойманными животными, и боя в лагере.
Давел молчал, наблюдая за реакцией Эка, пригубляя налитое во второй бокал альдераанское, из плодов мускусных деревьев.
Ашмин откинулся на спинку своей кушетки, сделал два глотка вина, смотря на сполохи за транспаристиловым окном, а потом сказал:
— Нездоровая суета в секторе Слуис стоила нескольких баз контрабандистам, а я потерял груз. Груз не то, чтобы очень... На Слуис-Ване переполох был, пропал Хакс. Вот, значит как... Интересно, Майт, ты не находишь? Первый Орден практически потерял одного из двух этих новоявленных претендентов на роль Императора... И сколько бы они дали кредитов за информацию об этом рыжем, а? — Ашмин повернулся всем своим дрябло-откормленным телом и уставился на Давела острым взглядом блекло-серых глазок.
— Это не про тебя, Ашмин, — не зло огрызнулся Давел и протер лысину салфеткой, — лучше скажи мне, что ты обо всем этом думаешь?
— Хммм... — Эк растянул пухлые губы в улыбочке, — хочешь удостовериться, совпадут ли наши мнения об увиденном? Ладно, — Эк сел, всматриваясь в застывшее голоизображение ускенов и поселенцев.
— Генерала не узнать трудно, согласись. Он посадил транспортник, но потом держал девчонку, пока эти двое, вот тот, чернявый и наглый, точно из банды Органы, его рожа светилась в голонете где только можно, я помню: ”Вступайте в ряды Сопротивления...”, второй, похожий на придурка с выпученными глазами, что чуть ли башкой не бился, видимо, подельник. Девчонка ихняя, точно. Значит, рыжий девчонку в плен взял и смотался. Да... Но ударник... ОТКУДА у Сопротивления ударный корабль? И кто этот пацан, которого они притащили с собой? Жаль не слышно ничего... Рискну предположить... — сенатор снова сделал глоток, медленно сглотнул, смакуя и зажмурив глаза, потом продолжил:
— Судя по тому, что там намутили наши борцы за счастье на Слуис-Ване, Органа, как всегда, впрочем, она это умеет, хитростью и обманом, заманила генерала. И он, судя по этим вот рожам, попался, а дальше... — тут Ашмин нахмурил лоб, несколько складок сложились складками на лбу, — а дальше, Майт, я тебе скажу, этот самый ударный корабль привнес в план Органы некоторые изменения... И сдается мне, что такой корабль, как мы знаем, использует Гильдия... Значит, кто-то заказал или этого самого генерала, или самих сопротивленцев, но я, думаю, что генерал - цель. На кой кому-то отдавать кучу кредитов наемным убийцам, когда этих одержимых уже Первый Орден практически уничтожил?
— Это ударник охотников, — невозмутимо кивнул Майт, — пацан связанный - пилот, остальных эти двое, чернявый и полудурок, убили. На Калабе, оказывается, база еще Альянса была. Корабль забрали. Так что не совсем идиоты, как видишь. Есть один слуисси в Управлении Безопасности на Слуис-Ване, который не слишком следит за своим языком. Итак, спустя десять дней этот генерал вновь появляется в поле обзора моих сканеров, и не один! И я теряю не только людей и технику, но и прибыль!
— Скорее всего это какие-то колонисты... — начал Эк.
— Да откуда они взялись? Два года все тихо было! На этом континенте только дикое зверье! Мы проверяли, проведя предварительную разведку!
— Значит, не совсем дикое, — спокойно парировал Эк, — видимо, достали твои криши этих колонистов.
— Вот! — ткнул пальцем в ускена на голоизображении Майт, — Вот этих зверушек они обнаружили случайно! Решили расширить зону поиска! И началось!
— Значит, — тут Ашмин захрустел сочным пурсипом, — теперь они знают, что и ты знаешь. А судя по их действиям, примирения тебе не светит...
— У меня заказ на этих зверушек с семи гладиаторских арен и двух частных зоопарков, аванс от регента Солкулвиса, и я не намерен уступать! У меня хватит людей, чтобы уничтожить их всех! — зло ответил Давел, — Вопрос решается, тут другое... Рыжий — наш джокер, как для Ордена, так и для Органы! Но мне думается, что раз ударный корабль охотников у сопротивленцев, есть еще кто-то третий? В очереди за генералом?
— Ну, я бы удивился, что нет еще четвертого, восьмого и сто тридцать первого, — усмехнулся Эк, — тут глухо, Майт. Джокера надо разыграть красиво между этими двумя, — Эк причмокнул влажными губами, а глаза совсем превратились в щелочки, когда он рассмеялся.
Вот тут мясистые подбородки затряслись:
— Органа станет действовать так же, как и Мон Мотма в свое время. Их мало, значит будет искать союзы. С кем? Да с нами! Ничего нового. Каната, конечно, всю эту свою шушеру соберет в помощь, ну, на мирах там пошерстят... Да-а... Пока Органа опять найдет тех, кто вбухает в ее бесконечную войну кредиты, купившись на ее посулы того, что она отдаст... после... Нет, Майт, этот ход с джокером тут сыграет только раз. Думай, на что подписать ее за генерала. Что-то очень нужное и важное для нас. В остальном... На это Сопротивление можно уже наплевать. Маз Каната якшалась и с Альянсом, теперь вот и с Сопротивлением... Она однозначно будет играть на стороне Органы. И знает много. А Первый Орден... Хммм тут играем по-крупному, но очень осторожно. Так ты думал или нет?
Давел беззвучно пошевелил губами, ругался, как понял Эк, потом посмотрел на Ашмина:
— На Батуу два месяца назад Органа о чем-то долго шепталась с Сонко Фроммом, мне докладывали, а Сонко — правая рука Огги Гарра... И еще... примерно недели три назад, некая неопознанная дама, скрываясь под паланкином, тоже была проведена в условные переговорные апартаменты... А представилась она, как Хаттова Смерть.
— Надо же, — ухмыльнулся Ашмин, — не думал, что Органа так быстро сориентируется... Но Огги не Маз! — отрезал он,- Огги держит Черный шпиль и контролирует только свой мир, а в костлявых ручонках Маз ниточки со всех концов Галактики, и Альянс контрабандистов ее почитает! И все эти ... считающие себя независимыми бандитами боглики ей, между прочим, процент платят! За помощь, за наводки, за советы, за хранение награбленного... Плюс Первый Орден пощипал ее притон так, что, говорят, она в бешенстве на них! И уж точно знает, где Органа!
Давел поднялся:
— Значит, красиво разыграть? Ладно. Сначала мы аккуратно намекнем, что рудники Нам-Приакса нам очень, очень интересны. Органа тут же смекнет, что свою часть акций Ньюпанских горнодобытчиков придется отдать. Да и на что они ей, правда? Консорциум ведь почти разорился еще когда Бейл Органа вложился в эту авантюру на Крэйте до войн клонов, а папаша Органы был слишком занят политикой, чтобы участвовать в деле, на кой ему какие-то дела, где мозги должны работать, когда он дока в интригах и заговорах в Сенате? И Крэйт, да и Нам-Приакс ей уже ни к чему, а нам — в самый раз! Так что, Лея отдаст, отдаст, куда ей деваться...
— Надо ей еще что-то, в довесок к генералу предложить, — сказал Ашмин, — лучше топливо. Я-то помню, еще до всей этой истории с Хоснианом, когда она носилась со своим Сопротивлением и совершала вояжи по мирам, произнося патетические речи о необходимости подниматься на защиту Республики, потому что Первый Орден к тому времени, как оказалось, — тут Ашмин рассмеялся хрюкающим смехом, — уже владел сотнями систем, я уж молчу о тех, кто ждал его прихода в самой Республике, а уж теперь-то... — бывший сенатор перестал смеяться так же неожиданно, как и начал, — все эти шесть лет, Майт, ее героические защитники грабили заправщики, нападали на танкеры, потому что топлива у них не хватало! Вспомни, сколько конвоев они разгромили? А потом скинули вину на криминал! Обычная тактика, ничего нового. Покрошили своих же, потому что им очень надо было. Теперь, когда они забились в какую-то нору, думаю, именно это сейчас ее головная боль. Нет топлива — куда она полетит, чтобы опять баламутить Галактику? А просто так сидеть Органа не станет. Ей нужен порыв, действие! Так что смотри... Ты ей топливо, цель, которую они должны уничтожить будут, а ты-то и ни причем, а она тебе отдаст рудники, которые еще висят за ее семейкой. Вспомни, пару раз Органа и на нас стрелки переводила! Так что теперь мы их используем, в качестве моральной компенсации. Им не привыкать выполнять задания для наших структур. Они нам — нашу цель, мы им... ну, сам реши, но я бы остановился на топливе. Это для Органы сейчас болевая точка. Будет топливо, оружие они добудут сами. Может, у нее и еще что есть? — блеклый глаз Ашмина прищурился, и он посмотрел на Давела сквозь темно-зеленое вино в бокале.
— Есть, — отмахнулся тот, — мелочь. Остальное, то, что принадлежало королевскому дому Органа, сейчас уже недоступно. Надо было раньше нам призадуматься... Да кто ж знал, что Первый Орден сразу же после разгрома Сопротивления нанесет визит именно на те миры, где были меркантильные интересы именно Органы? Все уже, — Майт скривил губы, — все ручейки ей перекрыли... А, может, и правильно, — старший виго криминального синдиката ”Черное Солнце” посмотрел на бывшего сенатора Новой Республики с усмешкой:
— Чем быстрее Орден наведет порядок, тем быстрее мы сможем спокойно работать...
— Я слышал, флот Ордена целенаправленно захватывает Оборонно-разведывательные Дозоры? — Ашмин поерзал на кушетке, отлежал жиры.
— Грамотно, — кивнул Майт, — слишком уж их там развелось много, мелочи этой, сбились в банды и считают, что им все можно, — с презрением добавил Девел, — устроили себе пристанища, независимые бандиты... Нам-то лучше, Первый все вычистит, и можно начинать. Они отсекут Внешнее Кольцо, установят контроль за гипермаршрутами, это первое, второе... Второе, возьмутся за криминал на мирах, это тоже нам на руку. Мы организация серьезная, мы работаем тихо и профессионально. И конкуренты нам не нужны, слишком много их что-то... Значит... — тут старший виго чуть склонил лысую голову на мощной шее, — красиво надо обыграть? И ты считаешь, что все же Каната, не Огга?
Ашмин потряс подбородками, снова похрюкивая в смехе:
— Не сомневайся, только Маз! Все эти мелкие кусачие крысята, кто останется в живых после того, как Первый Орден зачистит миры от них, побегут к своей пиратской королеве, для консультации... И эти несчастные, оставшись без работы, будут использованы во имя Великой цели Органы. Только Маз! И она выведет тебя на Лею. Такодана, Майт. Не Батуу. Батуу так и останется перевалочной базой для всех. Больше там ничего интересного нет.
Сектор Слуис. Система Калаб. 34ПБЯ
Роуз смотрела вслед золотисто-полосатому ускену Энса, уносившего своих всадников, пока они не скрылись за листвой и в черноте прохода между каменистыми останцами. Хакс забрал только арбалет, но оставил бластер. Ей. Зарядов там оставалась так мало, что само оружие скорее для моральной поддержки, но на пару выстрелов бы хватило. Бош яростно вылизывал шерстку, прижмурив глаза, с чувством исполненного долга. Он, хоть и маленький, но ускен! И пусть ему только два месяца от роду, двое людей для него теперь его семья, ведь он-то был ничейный, а теперь-то у него есть дом! И еще он чувствовал, что где-то совсем рядом большие ускены, а они своих никогда не бросают!
Сами большие ускены, покончив с чисра-том, растворились в зарослях папоротника, на предмет прочесать эти заросли, на всякий случай, а Роуз, повертев в руках бластер, посмотрела на Боша, сияющими звездами на черном бархате обисидана во взгляде:
— Разве ему можно верить? Скажи!
Ускен замер, оставив свое увлекательное занятие, и четыре зеленых глазах на плосколобой мордочке уставились на Роуз. Вопрошающе. Она провела ладошкой по его спинке, почесала за ушком, а Бош облизнул пальчики Тико шершавым язычком и снова принялся с усердием приводить себя в порядок. Странная Роуз! Разве может быть иначе?
Тико тронула платформу, все время оглядываясь, но справа и слева, вне зоны видимости, она слышала треск веток и шуршание листвы, а, когда огромная темно-медная кошка влетела на гребень останцев, мягкими прыжками продвигаясь вперед, Роуз успокоилась. Только в сам проход между каменными стенами вписала платформу лишь с третьего раза. Ее волнение... Нет, не от нападения чисра-та! За несколько минут ее мир переменился! Всего несколько минут, и то новое, безудержное, бьющее через край какой-то искрящей радостью, несло ее мысли по реке ее чувств отдельно от действий.
Эта радость в ее душе...Вторила хрустальному звону колокольчика в сердце, волшебной мелодией, совсем не оставив места для привычных, терзающих ее, разъедающих как кислота, колючих уколов мыслей.
Та, другая Роуз, неистовая в своей ненависти, непримиримая и воинствующая, отгороженная, как глухой стеной, от всего жаждой мести, притаилась где-то далеко-далеко в крохотном уголочке сознания.
А сейчас... То самое, что ручейками других чувств все эти дни стекало в сердце Роуз, наполнило ее и рвалось наружу безграничной и всепоглощающей нежностью... Разве человек способен ТАК измениться? Нет! Она не знала себя совсем, оказывается. Да и как могла узнать, если ее жизнь раскололась пополам в тот самый день, когда папа вошел в гостиную и сказал, что теперь Первый Орден, эти последыши Империи, захватили их мир. А мама спросила, разве Республика не защитит нас? А папа ответил, что Малый Хейс слишком далек и незначителен, что и раньше-то...
Почему она не замечала этого? Ее обостренное чувство справедливости взывало к действию! Надо же что-то делать! Бороться против! Они — против! И все. Больше ничего не осталось, кроме ожесточенного желания... карать этот Орден! А потом они с Пейдж взорвали те двенадцать транспортников... А потом родители отправили их прочь с планеты, чтобы их девочки нашли Сопротивление, а потом...
Когда не стало генерала Хакса? В ту секунду, когда они прыгнули с утеса в неизвестность? ”Только не отпускай мою руку, Тико...” Она бы сто раз ее отпустила, а он держал и тянул ее за собой, не давая утонуть.
Почему-то сейчас память так ярко и так свежо, заново воспроизводила Роуз каждое мгновение... И почему-то сейчас она вспоминала то, что не видела, не слышала тогда... Пусть генерала толкало чувство мести, презрения, желание докончить то, что не случилось там, на ”Господстве”, казнить ее, наказать, доказать всем... Но он... Он не ударил ее тогда, на ”Господстве”, хотя что для него в тот момент, когда она вцепилась в его руку, напалмом сжигавшая его ярость? А он... не ударил. И что в тот момент, когда она от отчаяния и ненависти пыталась уже там, на посадочной, разорвать его на куски, когда поняла, что надежды больше нет! И ударный корабль уносил ее друзей навсегда...
Он отбивался от ее атак, но не ударил, хотя мог, чтобы остановить ее натиск! Чего уж проще, когда перед тобой лютый твой враг?
”Давай наверх, Боша и сама на платформу и ходу отсюда... Да беги же!...”
Тико вдруг нажала ”стоп” на панели управления, платформа дернулась и застыла на окраине поселка, зависнув над дорогой. Бош завалился на канистры, а Роуз, вцепившись в ограничители, мотнуло вперед.
Хакс оставался внизу, у озера, он пытался, как мог, задержать чисра-та, чтобы они успели... Он подставлял себя под удар, зная, что бластер не берет это чудовище, и что одним прыжком чиср-ат достанет до генерала... Роуз! Он все время защищал тебя! Пусть и сам не думал об этом тогда, но сейчас... Он НЕ ДУМАЛ, что просто погибнет... Все это время ни Хакс, ни она не замечали что-то важное? Не может быть два человека! Значит в нем, там, глубоко... А в ней самой?
Роуз погладила ушки с кисточками, успокаивая Боша... Она все время чего-то ждала, с безнадежностью и тихой печалью наблюдая из своего угла на базах то, что было у других. Ведь она знала, что никак ей стать выше, изящнее, смелее, чтобы взлетать навстречу опасности и бросаться в бой, а потом бурно обсуждать в компании пилотов ход боя, или вот... склонивши головы друг к другу, говорить тихо о чем-то... Или... Она знала, что ее предел — незаметно и честно выполнять свою работу.
Маленькая Тико, в промасленном рабочем комбинезоне, которая любила в свободное время быть одна, читать голокниги о природе на других мирах и мечтать... И радовалась, и гордилась, что ее Пейдж, такая красивая и отважная, наконец, встретила достойного парня и он ответил на ее чувства... И почему-то вспомнила, как взволнованно стучало сердечко, когда она, Тико, украдкой видела По. Такой... такой герой! Такой доблестный и отчаянный, такой... дерзкий и рисковый! И красивый! Ну, это ей так казалось... Но По не знал о ее существовании, вернее знал, видел, наверное... несколько раз... А потом... Финн! Такой воинственный, мужественный, добрый и энергичный, и он как-то сразу затмил По, потому что у них с Роуз сразу нашлось общее и важное дело! А Роуз так хотелось совершить что-то такое... такое, чтобы спасти... чтобы хоть на чуточку быть похожей на них...
И она почему-то подумала... решила... тот поцелуй, ее порыв, чтобы Финн знал... Она помнит его губы, холодные и твердые... Она влюблялась? Наверное. Влюблялась во что-то в человеке... За что-то... Только колокольчик в ее сердце не пел свою песню... И для Дэмерона, и для Финна она всего лишь товарищ, боец Сопротивления, готовый, как и все, отдать свою жизнь за Великую Цель...
И только сейчас, наполненная этой искрящей радостью, теплом рук и признанием губ Хакса, этим ветром нежности в его глазах, она сказала сама себе то, что отвергала с непримиримостью противостояния в убежденности правоты своего мнения. Она влюбилась в крайт-дракона вопреки здравому смыслу? Не во что-то в нем, не в черты характера, да какие-такие черты-то? Она ненавидела его всего, и с чертами, и без них!
Ее душа, ее сердце, обойдя все запреты и выставленные из идеологических догм и фанатичной веры в истину того, что ее война с Первым Орденом и есть ее предназначение, ловушек, увидели и почувствовали сами, нарушая все мыслимые и немыслимые законы войны...
Ее мнение... Или не ее вовсе это мнение было? И что она знала о Галактике? Оказывается, есть совсем другой взгляд на происходившее, и на происходящее... И есть ОН, Армитаж Хакс, который не генерал... для нее.
Куда влекут его глаза, сияющие всеми сокровищами мира? И почему она, Роуз Тико, не слышит больше в своей душе набата мести, только торжествующий звон ее колокольчика, только волшебную мелодию радости? И все дальше и дальше, уже подернутое дымкой забвения, яростное ее прошлое...
Куда ведет ее сердце? И почему она, точно расправив крылья, летит на этот странный зов своего желания? И это ее желание, глубокое, женское, безбрежное — НЕПРЕОДОЛИМО.
Роуз всматривалась вперед, у медмодуля собрались женщины, что-то бурно обсуждая, несколько мужских голосов пытались их успокоить... Из-за густой листвы и склонившихся над дорогой ветвей видно было плохо. Краем глаз Тико заметила, как позади нее через дорогу перемахнул Дринго, солнце медным бликом от его бока... Ускены скрылись, Бош чихнул... А Роуз глядя на маленького ускена, улыбнулась. Она видела мальчишескую улыбку Армитажа и то, с каким веселым азартом эти двое катались по траве... Ускены чувствуют каждого... Так сказал Слайк...
”Просто... поверь мне... Роуз...” Он впервые назвал ее по имени... И столько в его голосе было теплоты, что хватило бы, наверное, чтобы согреть ее лютой зимой...
— Роуз! — крикнула Тумра, — Наконец-то! Почему так долго-то? Энса вот пришлось за вами посылать! Нам платформа нужна! Остальные забрали, а у нас дроиды остановились, и еще ускены все с охотниками, а еще одна треть полей не убрана, теперь точно не успеем! — девушка разгорячилась, видимо общие проблемы, побудившие пренебречь безопасностью, тревожили сейчас Тумру так же, как и остальных.
Каштановые волосы убраны под полотняный тюрбан, зафиксированный кокетливым бантиком сбоку, румяные щечки оттеняли огонь в глазах, а непокорные локоны завитушками у висков... И Роуз снова вздохнула мысленно. Какая ж хорошенькая... Глаза Роуз нашли Руди. Он отвел взгляд от Тумры, но Тико успела заметить, насколько печален этот его взгляд. Почему он прямо не скажет ей...
— Вы, значит, все порешали? — возмущенно высказалась дама с таким же тюрбаном, как и у Тумры на голове и очень похожим бантиком сбоку, — а кто охранять будет? Ладно, платформа есть, хоть на себе не придется таскать, но у нас всего два ускена, Руди и Бригана, это мало! Против стаи шауттов, чтоб их...
— Лийджа! — прикрикнула на женщину Оди, — Какие шаутты? Им не до нас будет! И у нас есть Дримго и Шунгу! Пока Норик ранен, они сами по себе, но они тут!
— Они сейчас, — вдруг громко сказала Роуз и все обернулись к ней, Тико на мгновение смутилась, потому что еще не со всеми была знакома, да и кто она еще среди них? Но неумолимое желание помочь уже толкнуло ее высказаться, — Дримго и Шунгу там, у родника, убили какую-то тварь, Энс сказал, что это чиср-ат...
Гулким шепотом ответили ряды дам, трое мужчин что-то говорили, наклонившись друг к другу, Руди удивился, а Лийджа, уперев руки в бока и сверкнув возмущением, воскликнула:
— А этот где? Ты ж с генералом уезжала? Где этот генерал? Энс забрал? Вот, еще одного здорового увели с собой, а мы тут что? Кроме Руди эти вот, подраненные, с них какой толк? Дроиды все, сдохли!...
— Я... могу, — тут Роуз набралась смелости и закончила уже уверенно, — Я могу попытаться ... мне надо только посмотреть, понять.. Я попробую что-то сделать... с дроидами-уборщиками.
— Оди! — сказал мужчина средних лет, поддерживая раненую руку второй рукой, — Если она действительно сможет помочь, придется тебе...
— Я знаю, — кивнула Оди, поправив седые волосы.
Ее усталость накладывалась на озабоченность ситуацией, но слова Роуз явно приободрили доктора: