Глава 12. А ты спрашиваешь, зачем спецсредство! (1/2)
Глава 12
Линейный крейсер «Добивающий» пересечение Стеннесс, сектор Айрон, Внутреннее Кольцо.
Кайло стоял напротив сидящего в допросном модуле человека, считывая его эмоции. Да-а-а, это не Дэмерон. Сколько он их видел таких? Геройствующих среди шахтеров, простых работяг, кричавших об угнетении и попрании всех завоеваний Новой Республики… Но все геройство куда-то девалось, когда они оказывались пристегнутыми в допросном модуле. Как правило, орали они на таких мирах, на которых этих свобод и в помине не видели.
Угрюмые шахтеры, горнодобытчики, работяги с заводов, слушали в пол-уха, за окнами пыль, голые скалы, а скоро смена… Но были и такие, кто желал сменить свое беспросветное существование на что-то совершенно иное, в крови играл бунтарский дух, авантюристская жилка била точно по мозгам, поэтому призывы «За Республику» воспринимались позитивно. То, что на этих мирах при этой самой Республике беспросветность, нищета и бесправие стойко удерживали свои позиции, никто и не вспоминал, из вновь примкнувших к Сопротивлению. Дальше в игру вступали грамотная психологическая обработка и обещания прекрасного далека и богатой и сытой жизни (в миллионный раз), но всегда срабатывало.
Этот заморыш, уже трясущийся от страха при одном виде Кайло и троих Рен в черном и шлемах, скрывавших лица, впился в держатели пальцами так, что они побелели. Кайло своим приказом строго указал, чтобы модуль без его специального разрешения не использовался. Это было сделано не из милосердия, а из практических соображений. За последние два месяца через допросную прошло достаточное количество тех, кто принимал участие в попытках отстранить от власти нового Верховного Лидера путем его физического устранения. А вот этот, как его, Виполо Нагг, попался случайно, и именно тогда, когда Верховный лично прибыл для переговоров с несси. Кстати сами несси его и сдали.
Гармут тут же ухватился за идею, что этот Нагг точно что-то знает о Сопротивлении, так как появился в космопорте Стеннесса ровно месяц назад, устроился в отдел погрузки, но, как оказалось, его познания в деле карго были практически на нуле. Зато он активно совал свой нос в те терминалы, где швартовались рудовозы. Особенно его интересовали маршруты, по которым отправляли руду метония, а также места добычи нейрония-14.
Несси вообще не любили чужаков и с неохотой принимали на службу не жителей своих систем. Особый менталитет несси тысячелетиями был плотной защитой их интересов. Они знали толк в горном деле, а вот галактические мегакорпорации сюда не допускали.
Попытки как Старой, так и Новой Республик угрозами, обещаниями, прямым нападением (всегда поражение), а так же, в конце концов, дипломатическими маневрами переманить, заставить или захватить эту группу звездных систем, оканчивались ничем.
Несси прекрасно знали, что все эти сладкоречивые посулы о свободе, равенстве и братстве окончатся одним — сюда придут те, в чьих руках сосредоточена не только власть, но и основные отрасли экономики. Республика с таким настырным вниманием относилась только к тем мирам, где имела чисто корыстные интересы. А то количество полезных ископаемых, которое продавали в Галактике несси, заставляло мегакорпорации задыхаться от ярости и от зависти. Империя тоже попыталась надавить, но потом рациональное перевесило. Грамотная позиция моффа Паризе, установленные торговые отношения, позволили несси вроде бы быть в Империи и снабжать Империю редчайшими рудами и минералами, а с другой стороны, присутствие Империи выражалось лишь в представительстве моффа в центральном правительственном квартале. Возможно, поэтому явление Альянса повстанцев несси восприняли как агрессию, тем более никаких имперских войск в системах не было. Блистательно-жадно-властной диктаторше Мон Мотме было отказано в аудиенции, флот несси всегда был на высоте, жизнь научила. Альянс убрался.
Противостояние с Новой Республикой закончилось тем, что несколько десятков таких вот скоплений звездных систем, не желая снова вляпываться в коррупцию и демократию, тут же объявили о создании своего государства — Нового сепаратистского союза. Одновременно с Новыми сепаратистами, Корпоративный сектор закрыл свои границы, прихватил себе еще несколько сотен систем и объявил о создании Конфедерации корпоративных систем, где, по сути, были сосредоточены основные и ведущие производства всего, что требовалось Галактике.
Конечно, это очень обеспокоило Мон Мотму. Захапать то, что было под контролем Империи не получилось, самое вкусное и сытно-богатое, работающее и производящее уплыло буквально из рук! Теперь оставалось не брать, а покупать! А миры Республики, изрядно пострадавшие от войны, с разрушенными экономиками, нужно было восстанавливать. А сил не хватало. Впрочем, их не хватало практически ни на что. Но вот в перспективе…
Сиятельная Мон Мотма скрипела зубами, но ничего поделать не могла. Желающих остаться в Республике и снова вкусить все прелести разгула преступности, алчности сенаторов, беззакония и красивых речей в шикарном дворце Сената, оказалось в разы меньше, чем думалось.
Как-то ВСЯ Галактика не спешила ликовать. Да и половина из миров, оказавшихся во власти бывших радетелей за свободу, так и не отказалась от своих проимперских взглядов. Склоки в Новом Сенате, дележ миров и ресурсов, шантаж и откровенные угрозы, чтобы обеспечить нужное количество голосов, заказные убийства конкурентов, все вернулось на круги своя, по старому сценарию. Миллиарды жизней для того, чтобы Альянс «вернул все, как было» до Империи.
Поэтому несси, глядя из защищенного пространства на эту раздувавшую щеки от пафоса, а по сути такую же куцую, как и ее сокращенный на девяносто процентов флот, Республику, вздохнули от облегчения, что вовремя показали Мон Мотме кукиш.
Поначалу этот самый Нагг показался им засланным шпионом Гильдии добытчиков, но когда он, немного освоившись, хлебанул изрядно горячительного в одной из припортовых кантин и стал разглагольствовать о политике, убеждая обособленных и замкнутых на себе несси в том, что они просо обязаны дать отпор Первому Ордену, саботируя все поставки, потому что Первый Орден использует их ресурсы, чтобы уничтожать миры. (Разве вы не слышали, что он уничтожил уже Хосниан? Вот и вас уничтожит! И всех поработит, и всех перестреляет!)
Несси, уже лет двадцать продававшие (о-очень выгодно) свои полезные ископаемые через посредников тому же Первому Ордену, на вопли пьяного агитатора поначалу не среагировали. Уничтожать миры, которые дают то, что нужно, это же верх глупости! А потом где брать? Первый Орден на малахольных как-то не был похож.
Но чем дальше, тем смелее вел себя Нагг, наседая на работяг, и указывая им, что они лишены всяких прав и свобод. Это уже не понравилось и пропагандиста забрали в кутузку. Собственно его просто хотели допросить и выдворить вон, но тут Первый Орден, явившись внушительным составом флота, вежливо попросил о встрече. Несси флотом впечатлились, вежливостью тоже. Поэтому Кайло, два дня обдумывая свой маневр, принял сообщение Гармута и с крикуном решил переговорить сам.
Смуглолицый, чернявый, щуплый Нагг заорал, едва Кайло сделал шаг к нему и вытянул руку:
— Я пьяный был! Сам не знаю, что нес! Я вообще не помню! Не надо-о-о!
— Что не надо? — вкрадчиво спросил Верховный, но искаженный вокодером звук прозвучал совсем противно-страшно.
— Не надо-о-о мне мозги ломать! — взмолился Нагг, вжимаясь в кресло. О вспотел от страха, от надвигающейся медленно на него высокой фигуры в черном, от мрачной неизвестности, жирно замалевавшей трауром выстроенную им перспективу организации собственного пиратского бизнеса… Очень прибыльного и практически ненаказуемого!
Рены переглянулись, а Ап,лек тихо сказал Ушару:
— Ущербный какой-то пидунку попался...
- Раздавить одним пальцем, - отозвался с отвращением Ушар.
Заморыш извивался червяком в кресле, хотя Кайло вообще еще ничего не предпринимал. Мысли агитатора уже вились роем, сплетаясь с эмоциями, его и так можно было читать, на расстоянии. Мелкий пакостник, не слишком большого ума. И не слишком идейный, как оказалось.
— А ты откуда знаешь,- усмехнулся Рен, — что я мозги тебе ломать буду? Дэмерон в подробностях рассказал?
Нагг замер, выгнувшись в кресле, соображал так громко, что Кайло сдерживался, чтобы не рассмеяться.
— Да! — выдал пленник, — На Батуу! Он всем рассказывал! А я там…
— А ты там принеси-подай в кантине неуловимой Оги Гарра. Впрочем, ее саму ты никогда не видел, и не было никого, кто бы тебе рассказал, потому что выживших очевидцев криминального босса Черного шпиля не осталось.
Заморыш опять дернулся, теперь от страха, основательно, сморщил смуглое лицо, глазки забегали:
— А…а… я да, я работал! Знаете, сколько там народу всякого!
— Знаю, — согласился Кайло, — знаменитая нора для всякого отребья, бандитов, беглых преступников, а также место встреч видных преступных авторитетов. И Дэмерон, не сомневаюсь, отлично вписался в антураж, пытаясь навербовать кого только можно, так?
— Так, — кивнул заморыш, — я все скажу!
Ушар хмыкнул, а Курук пробурчал:
— Да это уж и так понятно, придурок.
— Ладно, — Верховный приблизился к буквально истекающему страхом агенту, — выкладывай!
— А вы меня отпустите? — вдруг спросил Нагг. Капельки пота блестели на лбу, черные волосы на висках взмокли, а узкий разрез глаз каким-то неимоверным образом расширился.
— Это будет зависеть от степени правды в твоем рассказе, — серьезно, насколько вышло, ответил Кайло. Он даже презирать его не мог, не получалось.
Это жалкое подобие противника не вызывало ничего, кроме досады потерянного времени и отвращения. Рен и не собирался лезть к нему в мозги, сам все выложит… Да и что он может знать? Его послали присматривать за маршрутами рудовозов, чтобы, как всегда было, тут Органа никакой новой стратегии не придумала, или ограбить, или уничтожить. На будущее, да. Когда некие спонсоры снова отгрузят ей кредитов на войну.
Этот заморыш наблюдатель, не больше. Гармут, аккуратно проверивший контакты и комнату в общежитии Нагга, ничего не нашел. КАК он мог передать информацию, непонятно.
— Они прилетели, — захлебываясь и глотая окончания слов, живенько начал Нагг, — одна такая, представительная, Лея Органа, с вуки, сразу же прошли в отдельные комнаты. Там о-о-чень авторитетные люди всегда обедали, ну, кто в тот момент был… Сонко Фромм, еще Вумди из «Черного солнца», еще Велли, с Меркана, с кем там они конкретно говорили, я не знаю. А остальные в баре сидели, праздновали победу какую-то, а еще девчонку совсем раненую к медикам отправили. Да их там всего-то… Но вот потом Дэмерон и еще один, важный такой, с ребятами из банды Арки зацепились. Это важный, его Финн зовут, все кичился, что вот он, межу прочим, из Первого Ордена сбежал, и что скоро все штурмовики поймут, что надо против Ордена выступить, и что теперь и начнется самая война, потому что сейчас вся Галактика поднимется, а потом, когда Орден уничтожат, тот, кто боролся, кто помогал, тот вот сможет многого достичь, при Новой Республике, ну, снова Новой, — Нагг перевел дыхание, — а я подумал, чего мне тут, на Батуу светит? Ничего…
— А там работать не надо, и так все даром добрые дяденьки предоставят, еду, кров, одежду, сиди себе на базе, поддерживай словом, делай вид, что ты ярый борцун, — кивнул Кайло.
— Э-э-э… Нет, ну не так уж… — заморыш поводил челюстями, — я там, на базе…
— На Калабе, — вставил Рен.
— Вы и это знаете? — растерянно спросил Нагг, — Значит, все, нету Сопротивления? Фу-ух, а то я все думал, чего ко мне никто не приходит-то? Я ж узнал все, что они сказали узнать. Про мутоний, куда везут… и еще про взрывчатку, тоже, куда вывозят, на какие заводы, про нергон… А я на Калабе только помогал расчищать базу от джунглей, и все! Я никуда не летал, да я и летать не умею, я расчищал, на собрания ходил, слушал, про Республику и про демократию…
Ну, то, что он почти не врет, это понятно, а вот то, что эдаким идиотом прикидывается… То алчное, что висело темным сгустком над ним в Силе… он пошел не за Республику, конечно, а за возможность что-то поиметь, потом, прекрасно зная, сколько бандитов и преступников, помогая Альянсу поднялись с самых низов. Теперь вот — имеют свои банды, держат в страхе миры, собирают дань… Да и то, что он УЗНАЛ, само по себе говорит, втираться в доверие, слушать, добыть нужные сведения, это как раз его. Разве бы Огга стала держать у себя такого идиота? Нет. А если… если он не сам пошел, если ему приказали?
— Почему мутоний? — спросил уже совсем другим тоном Кайло, тоненько тренькнуло тревогой. Откуда они узнали про мутоний?
— Э-э-э… Они говорили, что еще разведка Новой Республики, секретные данные, что… где-то какие-то странные разработки идут, что мутоний настолько бесценный, что… Ну, не знаю я! Вроде где-то корабли строят, которые смогут целые планеты уничтожить! Вот их надо найти. И взорвать! Так Дэмерон сказал. А Лея сказала, что надо разрабатывать операции пара… параллельно.
— Какие?
— Не знаю. Да не помню я! Я что, слушал что ли, они там каждый день заседали, все вот соберутся и говорят, говорят, планы строили… Мое дело было от зарослей…
Кайло уже принял решение. Он вскинул руку, посылая поток энергии, Нагг дернулся, закряхтел, потом завыл. Рен знал, что это больно, но никакого волевого сопротивления пленный не оказывал, поэтому и для самого Верховного проникновение в сознание Нагга не составило никакого труда. То, что ему было нужно, лежало в памяти не так далеко. Воспоминания! Рен отключился от того, что было здесь, от криков Нагга, погружаясь в эти воспоминания.
По мере того, что там увидел Верховный, Сила вокруг сгущалась, напитываясь темным, искря напряжением, обдавая стоявших Рен колючими и злыми потоками, а потом снова «холодно-горячо-холодно», только теперь «горячо» стремительно остывало, а вместо просто «холодно» лютая стужа.
Курук поежился:
— Это все чревато, парни, вот что я скажу.
— Что он мог там такого увидеть, в этих глиняных мозгах, что его так накрыло? — тихо согласился Ушар, потому что в глазах Кайло он уже видел тот самый огонь ожесточения, который не сулил ничего хорошего. Кому?
Верховный Лидер выдернул себя из сознания заморыша, тот обмяк и скулил теперь, откинувшись на спинку модуля, а Кайло, обернувшись к своим рыцарям, с окаменевшим лицом и льдом, покрывшим его в Силе, сказал:
— У нас переговоры с несси, мы почти опаздываем, а это недопустимо.
Он не посмотрел на Нагга, прошел мимо Рен, обдав их совершенно непроницаемым мраком, окутавшим его, как кокон, и направился к ангару, где уже в нетерпении поглядывая на хронометры, топтались дипломаты и хозяйственники из числа бывших управленцев с разных миров, все эти тридцать лет не оставлявших надежды, что Новая Республика, наконец, разрушит сама себя, ну, или вернется кто-то, кто сделает это.
Высший совет несси представлял собой пестрое сборище из гуманоидных рас, являвшимися представителями своих планет. В принципе, таким вот образом они взаимодействовали тысячи лет. Каждый мир добывал то, что там таилось в недрах планеты, но все решения, будь то постройка, закупка, контракты или защита территорий, принимал именно Высший совет. Как бы это ни казалось странным жителю галактики, в которой жирные и сытые миры, сося ресурсы из своих колоний процветали, а совсем рядом, в той же системе на другом мире тоже процветание, но рабства, нищеты и беззакония. А сенатор от системы привольно и красиво проживал на верхних ярусах Корусанта и как бы представлял интересы ВСЕХ миров своей системы, хотя пекся только о том мире, где мегакопорации основывали свои штаб-квартиры, собственно они и назначали сенатора. До остальных дела не было.
Несси в этом вопросе не равнялись на Республику. В их интересах было равномерное развитие своих планет. Некогда к этому же стремилась и Империя. Но оказалась жесткой и негибкой, полагаясь только на внушение страха на тех мирах, которые вообще никогда не знали, что такое закон и порядок. Жестокость порождала жестокость, а последствия этого выбора — война и хаос до сих пор.
Опасение рыцарей, что разговор с заморышем и то, что узнал Верховный, погрузившись практически в мрачную ожесточенность, помешают переговорам с несси, не подтвердилось. Кайло говорил спокойно, был выдержан, корректен, слова не подбирал, потому что говорил уверенно, расставив все акценты аргументированно и открыто.
Угроз в его тоне не было, но несси прекрасно поняли, что, если он не примут его условия, то он сам возьмет то, что ему нужно. Невзирая на тысячелетние традиции и даже на то, что Империя не бряцала оружием на их орбитах.
Условия были просты: несси живут, как жили, даже заседают там в своем союзе сепаратистов, но вся торговля полезными ископаемыми только с Первым Орденом. Хозяйственники тут же засветили свои выкладки, из которых умным несси стало ясно, что добычу придется наращивать, а это что? Правильно, развитие производств, дополнительные рабочие места и круговорот кредитов. Но, позвольте, а как же контракты? О тех корпорациях, которые не принадлежат Первому Ордену просто забудьте! Пусть они ищут другие места ловли ресурсов. Таких ресурсов. Редких.
В принципе предложение было неплохим. Какая несси разница, кто именно будет покупать их руду, минералы и металлы? Если Первый Орден готов забирать все?
Вторым условием было, что караваны будут сопровождать корабли Первого Ордена, а все точки выходов гиперпространственных коридоров будут контролироваться патрулями опять же Первого Ордена. Для спокойствия капитанов торговых судов.
Несси взяли тайм-аут, но вернулись буквально через пятнадцать стандартных минут, видимо разногласия и жаркие споры как-то у них не вспыхивали, а если и вспыхивали, то быстро гасли, объявив, что они согласны, но выдвигают встречные условия.
Верховный выслушал и посмотрел на дипломатов. Дипломаты тоже взяли тайм-аут…
Несси поглядывали на молчаливых Рен, стоявших за спиной Верховного Лидера, и думали, что этот суровый и невозмутимый молодой человек как-то так быстро их уговорил. Но не прогадали, ох не погадали… Не обманет? Генетическая память торговцев почему-то говорила, что нет. А, если «да»?
Невозмутимый молодой человек молчал весь обратный путь до флагмана, дипломаты и хозяйственники остались детализировать договор с несси, а Рен чувствовали, что за этой самой невозмутимостью уже проснулись вулканы Гравана, грозя выбросить столько раскаленной лавы, что она затопит все карьеры-вены Кайло, а дальше только взрыв…
— Этот ущербный Нагг что-то там такое в башке хранил, что Кайло сейчас похож на разъяренного ранкора, — шепнул Курук Ушару, а Кардо тяжко вздохнул рядом:
— Тут главное, что он потащит нас неизвестно куда, а Вик еще не вошел в форму. И нас шестеро, а не семеро! А это брешь в боевом порядке.
— Он сейчас за всех способен бреши закрыть, — добавил Ап,лек, — но я вот что думаю, это не то, что всегда, тут другое…
— Личное, — кивнул Траджен, до сих пор молчавший, — это что-то личное. И это мне совсем не нравится.
Рампа еще не успела опуститься в ангаре «Добивающего», а Кайло уже ринулся на выход, но вместо лифта он направился к своему кораблю. Рены едва за ним поспевали.
— Кайло! Да что происходит! — окликнул его Ушар.
— Я улетаю, — бросил Верховный, обернувшись, — один. А вы остаетесь здесь. Первое — контроль за всем, что тут происходит, щупайте Силой каждого, кого видите, тренируйтесь. Официально я… скажете, что я решил сам глянуть что там, в Галактике происходит. Инкогнито.
— Без нас? Кто ж поверит, — засомневался Курук.
— Инкогнито, — вставил Траджен, — а с нами инкогнито, то есть тайно, не получится, так что тут логично.
— Второе — трясите Гармута насчет Хакса. Я не верю… Я знаю, что этот рыжий гад себя убить не даст. Не даст! И третье, — тут Кайло опустил взгляд, а вокруг вдруг завихрило в Силе волнением.
«Ого!», — подумал Кардо, встретившись взглядом с визорами шлема Ушара.
— Третье… придумайте что-нибудь, чтобы мое отсутствие не вызвало вопросов, если я … задержусь.
— А до скольки нам придумывать? — поинтересовался Ап,лек.
— До возвращения Хакса.
— Кайло! — воскликнул Траджен, попытавшись хоть как-то притормозить рвущийся наружу неистовый порыв Верховного.
— Это мое дело! И я знаю, где она! — отрезал Рен.
Он так стремительно развернулся, что полы плаща взметнулись за ним, как черные крылья, а Сила ударила горячими потоками, шатнув Ренов. Отчаяньем, болью и ледяной решимостью.
— Он опять нервами наружу, — вздохнул Кардо, — пожалуй, стоит нам потрясти этого заморыша Нагга еще раз. Пока он не забыл, что там Кайло его заставил вспомнить.
— Согласен, — Траджен повернул голову в шлеме к рыцарям, — эта мусорщица большая проблема для нас.
Коротышка-техник, бочком приблизившись к рыцарям, кашлянул, набравшись смелости. Рены развернулись все разом, но храбрый техник, прикрепленный к личному TIE Верховного Лидера, устоял на месте, хотя очень хотелось сделать два, а лучше три, шага назад:
— Верховный Лидер не предупредил, что у него срочный вылет…
— Корабль не исправен? — спросил Траджен.
— Исправен! — поспешил техник, — Но у него автономки осталось совсем мало, мы как раз хотели сегодня…
Ап,лек посмотрел туда, где стояли пилоты личной эскадрильи Кайло, несколько недоумевая тем, что тот их не предупредил о вылете и тем, что он отправился один, без сопровождения.
— Да все уже, — проворчал Кардо, — хотели они…
— Насколько я помню, — Ушар поправил шлем и тоже посмотрел на пилотов, — все истребители эскадрильи на совмещенной навигационной системе? Так? — он повернулся к технику.
— Так, — кивнул он круглой короткостриженой головой, — это позволяет синхронизировать прыжки в гиперпро…
— Пошли-ка, глянем, — не обращая внимания на техника, сказал Траджен, — а потом потрясем заморыша…
Сектор Слуис. Система Калаб
Людей было около тридцати, среди них и женщины. Зверей в два раза меньше, потому что каждый зверь нес по два седока. Старший из прибывших, совершенно седой, с медным цветом кожи, лет шестидесяти, высокий и мощный мужчина, на щеке и над бровью по шраму, Толот. Он остановил своих людей, кивнул присутствующим, точно они только недавно расстались, и пошел к Унне, так и сидевшей рядом с телом мужа.
Потом все здоровались, говорили, обходили поле битвы… Хакс стоял рядом с Наблюдателем, один, и почему-то подумал, что все правильно. Он — один. И здесь он чужой. Но первое, что он сделает, когда вернется, а он вернется, он найдет этого главного организатора браконьерских рейдов по Калабу, Майта Давела, и уничтожит всю его банду.
— Я с вами, — Аскор подошел к Слайку, кивнув Армитажу.
— Нет, не с нами, — вздохнул Зозидор, глядя как Унна снова опустилась в траву рядом с Аннаром, — ты с матерью и братом. Свой бой ты уже провел. Теперь ты главный в семье, а они, — Зозидор кивнул на Кею и детей — за твоей спиной. Так что…
Совещание было совсем коротким. Плимо и поселенцы остались, а Толот со своими, Слайк и Хакс, отправились туда, откуда неделю назад генерал с риском для жизни выбрался.
Перевязка легких ранений не заняла много времени. Армитаж как-то спокойно смотрел, как Слайк, распаковав свои свертки, намазывал густой зеленой мазью сложенные вчетверо чистые салфетки, накладывая их на ожоги и туго затягивал. Он почему-то совершенно забыл о том, что на плече и бедре остались эти следы боя.
Пока не село солнце, ускены двигались быстро, переходя на шаг, чтобы передохнуть, два раза останавливались и снимали седла, чтобы звери отдохнули. Мужчины негромко переговаривались, что-то спрашивали у Армитажа, называя свои имена, он отвечал, а сам все время думал, вспоминая все, что произошло с ним за какую-то неделю.
Неделя? А ему казалось, что уже целая жизнь. Параллельная реальность. Он так и остался генералом Хаксом, но где то там, где он был командующим флотом, костью в горле адепт-генерала Прайда и иже с ним, головной болью для Рена… Рен.
Хакс запустил пальцы в волосы и с силой потянул, чтобы стало больно. Снаружи, потому что внутри тоже… болело! И это была не физическая боль. Он прекрасно знал, что произошло в Тронном зале, потому что сам устанавливал видео-датчики новейшей конструкции, не передоверяя никому. И понял, что Рен решился, кажется на невозможное, когда эта мусорная крыса орала там, в воздухе, корчась от боли… А потом…
А ведь, если он, Армитаж Хакс, погибнет, не будет НИКОГО, кто бы просто пожалел о том, что его нет. И НИКТО не станет вот так, как Унна, сидеть рядом с его мертвым телом и гладить его лицо. Он один. Он всегда был один… Тогда почему здесь, среди этих людей ему все время кажется, что он… не одинок? Почему мелкая дрянь, которая осталась в поселке, которая сказала, как она его ненавидит, все время мысленно рядом, и почему он отчаянно желает вернуться, туда в дом Зозидора, чтобы просто увидеть ее? Нет, не просто, Армитаж, не просто увидеть! Есть нечто большее. Густое и теплое, разлившееся в душе, как вышедшая из берегов река, смывало его жестокосердие, равнодушие, вероломство, его непомерную гордыню, его черствость, его непримиримость, и самого его, Хакса, прошлого!
Это теплое, как касание ее ладоней по его щеке, поглощало ожесточение генерала, прорисовывая другой образ, стертый из памяти, кого когда-то две женщины, защищавшие и пытавшиеся укрыть от Тьмы и жестокости, звали: «Арми».
Странное, необъяснимое, против его воли и логики, притяжение… Он не смог бросить ее, ненавистную диверсантку Тико, вернулся. Как будто в ней самой был скрыт проектор притягивающего луча, и с каждым днем, часом, минутой, он увеличивал свою мощность. Он не видел его, но чувствовал. А сорванные замки с дверей в его душе Хакс никак не мог навесить обратно. Ни замуровать, ни залить квадниевой сталью, ни заварить плазменным резаком. Его слепило солнце. Ее солнце.
Миновав каменистые, осыпающиеся склоны Скалистого кряжа, уже в опустившейся на Калаб ночи, снова зажглись щиты у груди ускенов, слабым свечением помогая в пути.
Армитаж не спрашивал, как Зозидор ориентировался в лесу. Это все равно, что спросить самого Хакса, как он ориентируется в космосе. Но Слайк, похоже, умел и то, и другое, потому что, согласно выданным Эрком данным, он вывел их к зарослям папоротника, за которыми они и увидели отсветы энергомодулей.
— Где посадочная площадка? — обернувшись, тихо спросил Зозидор.
— В лагере энергомодули… — начал Хакс.
— Не твоя забота, генерал, где корабль?
—От лагеря на восемь часов на северо-запад, там тропа есть...
— Нам тропы без надобности, — буркнул Слайк, — на всяких таких тропах, обычно, всякой дряни много расставлено, оглушающие сети, например. Найдем!
Они разделились уже у самого лагеря. Четверо ускенов свернули за Наблюдателем, а остальные направились туда, где были охотники.
Корабль стоял чуть дальше обозначенного выжженной травой и покореженными останками транспортника места. Лёгкий грузовой корабль VCX-100, но модифицированный. Грузовые люки были открыты, аппарели выдвинуты, в свете корпусных прожекторов кипела работа. С гравиплатформ сгружали клетки с животными… Дроиды-погрузчики, захватывая их манипуляторами, тащили добычу к аппарели…
— Так, — сказал Зозидор, осматривая поляну, — их тут шестеро, это ерунда, но в корабле кто-то из экипажа, а поднять его и один может…
— У него лазерная пушка и фронтальная турель, — заметил Хакс, — если мы сейчас выскочим, они просто расстреляют всех, и своих, и чужих, никакие щиты не спасут.
— Но мы-то выскакивать не будем, — подмигнул ему Слайк, — у нас-то еще кое-что осталось.
Зозидор отстегнул гранатомет:
— Справишься, генерал? По пушке и по турели? А потом мы сначала их немного поджарим, а уж потом выскочим, — и он достал тяжелый огнемет, — фронтальная под кабиной, у тебя две плазменные. Вместе с пушкой снесет и кабину, и все, никуда они не полетят. И нам все равно, сколько их там будет…
Все снова пошло так, и не так. На аппарель в спешке вылетел кто-то из экипажа, зеленокожий арконец, крутя треугольной головой, всматриваясь в лесную чащу, и заорал, чтоб бросали все, потому что на лагерь нападение, что ему все это не нравится, и что он не подписывался связываться с аборигенами.
Грузчики покидали все, остановив дроидов прямо с клетками, и помчались к люкам. Зарево пожара из лагеря уже осветило ночное небо над Черным лесом.
-Хакс! — крикнул не таясь Слайк, он не мог использовать огнемет, слишком далеко и мешали клетки со зверьем.
Армитаж уже слышал, как запускали двигатели. В одно мгновение проскочила мысль, что это корабль! Что можно повредить отсек гиперпривода, или заблокировать грузовые люки, снеся, например и аппарели, и половину отсека, что на борту наверняка гиперсвязь, что это решит его проблемы разом…
Но где-то там, за кряжем и за лесом, в поле лежал Аннар и его ускен, а еще дальше, в деревянном доме среди густых зарослей блумбуша и н,вора, его ждал Бош и… мелкая дрянь, с глазами цвета обисидана, где мягким бархатом светился ее взгляд, и она пахла солнцем.
— Мы пленных не берем, — прошептал сам себе генерал Хакс, нажимая на спуск.
Плазменные гранаты вошли точно посередине, между двумя основными двигателями в еще не закрывшийся люк грузового трюма.
Что там сейчас, генерал не знал, но обычно там стояли один-два спидера или легкий маленький шаттл. И то, и другое с боекомплектом, как правило.
Взрыв был такой силы, что дрогнула земля под ногами. Видимо, боекомплекта хватало. Хакс упал в траву, прижимаясь щекой к прохладным листьям, пережидал разлет обломков.
— Одно плохо, — сказал Слайк, подходя ближе, — зверья сколько погибло зря… Оставшихся выпустим… Не факт, что мы же их с тобой через день-два снова не поймаем и не убьем, когда они ломанутся впереди хораксов, но так хоть на свободе… Гранат больше нет, но остался огнемет, — вздохнул Зозидор.
Боя не случилось, чего нельзя было сказать о Толоте и его людях. Несколько воинов и ускенов были ранены, двое из бойцов тяжело. Одна из женщин, раскрыв большую сумку, снятую с седла, оказывала ему помощь, остальных перевязывали сами.
Лагерь охотников пылал, клетки были опрокинуты и распахнуты, а в пляшущих по листве и траве тенях, в отблесках большого огня, люди и ускены собирались обратно, домой.
Толот подошел к Слайку и Хаксу, кивнув на горевший лагерь:
— Думаю, человек пятнадцать, среди них криши, родианцы, два трандошанина. Опасные ребята. И больше похожи на наемников. Думаю, Зозидор, тот, кто это все организовал, решил обезопасить свой промысел от неизвестности потерь прибыли. Оружие мы собрали, генераторы, все, что можно. Но, боюсь, этим еще не окончится.
Слайк, сведя седые брови, задумчиво смотрел на огонь, потом повернулся к Толоту:
— Ты прав, но тут уж чья возьмет. Недели две они не сунутся. Хораксы, ураганы, крены. Не станут рисковать, а вот потом… Прочесывать будут тщательно. Но мы подготовимся. Ловушки, хорошая вещь, Толот… Посадочная тут одна, на новую надо время, с воздуха, конечно, место можно выбрать, но, учитывая, насколько у нас неприветливые леса, сначала сядут здесь. Но мы сделаем так, что не сядут. Если этот их хозяин не дурак, то поймет, что терять корабли и людей нерентабельно. А, если на принцип пойдет… Это наша земля, а они тут чужие!
Только когда женщина-врач кивнула, что угроза жизни воинов миновала, тронулись в обратный путь. А он занял гораздо больше времени, раненые животные шли медленно, часто останавливались на отдых, трофеи погрузили на два уцелевших лэнда.
Чем ближе к поселку, тем Армитажа все более обуревало странное чувство, которого он ранее никогда не испытывал. Удовлетворение от своих побед в прошлом, касалось только той части души, где гнездилось честолюбие, расчет и отметка об еще одном выполнении заданного давно плана. Теперь… Внахлест, самозабвенное ликование, что он сделал что-то необыкновенное для себя. Что, еще не понял, но чувствовал — это как триумф, восторг, от этой маленькой общей победы, и от большой, над самим собой. И отчего-то этот круговорот вдохновляющих ощущений толкал к сердцу горячую волну, заставлявшую его замирать в некой точке предчувствия… Он вернется, а мелкая дрянь спросит… или нет, она скажет… или нет, он скажет… Да ничего он не скажет! Крифф возьми! Ни-че-го!
Он позволил себе чувствовать! Он позволил дикой ксаве каким-то невозможным, непостижим образом пробить дыру в его обороне, да, нет, не только в обороне, в душе! В душе она разворотила все его фортификационные сооружения! И ненавидит! Ты снова думаешь, как дурак, Армитаж, ты позволяешь сейчас себе думать о том, чему НИКОГДА не суждено сбыться…
К поселку всадники, почти шагом, приблизились под вечер. Наблюдатель остановился, издав приветственный рык, а Хакс уже был утянут своим строгим ошейником самоконтроля до состояния полузадушенности. Опять помогло.
Роуз с радостью бросалась делать то, что говорила Оди. Она очень хотела помочь хоть чем-то. Тико была не одна, практически все женское население поселка уже растягивали под деревьями тенты, готовили травяные подстилки, а Оди, отдавая команды, преображала медмодуль в госпиталь.
Руди привез раненых, суета вокруг, сотни вопросов, а Роуз стояла в стороне, прижимая к себе Боша, сквозь мелькание тел смотря на лежащего неподвижно совсем молоденького паренька… Он был такой бледный… Он… умер? Нет! Его первым перенесли в ту комнату, в эту капсулу-ванну, где лежала сама Роуз. Она только слушала, что отвечал Руди и другие мужчины из поселка, которые несколько часов назад ушли на помощь, все живые и здоровые… Женщины плакали, обнимая своих, плакали о том, что случилось там, на полях Аннара.
Тумра подошла, сев на траву рядом, обхватила колени руками, сжавшись, словно защищалась от чего-то:
— Знаешь, не хочу я ни в какую Галактику, — сказала она, — если такие вот… Так плохо и так страшно было пять лет назад… Но я тогда еще… не выросла до того, чтобы мне все рассказывали. А теперь… теперь сама вижу, ничего хорошего в этой вашей Галактике нет! А Руди сказал, что, если б не генерал наш, то они бы ушли, а так — они всех, всех этих охотников убили! А еще Руди сказал, что они пойдут туда, в их лагерь, и что… Роуз, зачем все это? Зачем кто-то убивает? И ты убиваешь в ответ? Почему, скажи мне? Мы же просто живем здесь, зачем они приходят, убивают наших зверей, потом нас? Если бы только знала, что они сделали с нашими женщинами, контрабандисты эти… — и Тумра заплакала.
А Роуз, присев рядом, гладила ее по каштановым волосам. Бош улегся у их ног, урча все громче, словно хотел заглушить рыдания.
Тико прислушивалась к тому, что говорили у модуля, потом снова привезли раненых, но уже ускенов…
Она не спала почти, только проваливалась в тревожную дремоту, вздрагивая от каждого звука. Она ждала, что сейчас услышит шаги, что старый Зозидор, как всегда, будет ворчать, не важно о чем, а Хакс… А Хакс снова скажет что-то обидное, и в глазах это зарево, крайт-дракон привычек не меняет. Отчего же все в ней самой сейчас тихо стонет от тревоги? Отчего же никак не получается думать ни о чем, кроме того, чтобы твердить себе: «Он не погибнет! Он не погибнет!» И пусть он сотню раз обманул ее, пусть он такой, как есть, жестокий и бессердечный, хитрый, коварный, подлый, только пусть он будет жив!
Она снова и снова прокручивала в памяти все, что произошло с ней с того момента, когда она нажала на активатор разряда шокера там, на Слуис-Ване. И все, что было до этого, Сопротивление, ее жажда мести, ее восхищение своей сопричастностью великому делу и ее решимость погибнуть во имя этих идеалов.
Только теперь все это в ее памяти, точно приливной волной, поглощалось тем, что после… Оди, Эрк, Слайк, Гвиллин, даже то, что сказал тот парень, пилот охотников за головами, как бусинки на ниточку, нанизывались одно за другим, одно за другим… замыкая некий круг, в котором она, Роуз.