Глава 10. Опыта у тебя, по взятию таких крепостей нет, это понятно. Придется менять тактику. (1/2)
Глава 10
Сектор Тапани. Система Луск. 1 ПБЯ 11:4
— Какие вопросы он задавал? — Мон Мотма повернулась к Олси Тренго, коммандер тут же вытянулся, расправив плечи.
Прекрасная Мон Мотма сегодня была прекрасна, как никогда. Она только что вернулась с Чандрилы, где тайно собравшиеся сочувствующие Альянсу банкиры, которых Империя лишила возможности забирать себе миры за долги, а так же флота, который, собственно этим и занимался, сами предложили переговоры. Желания банкиров были чисты, как роса на траве на восходе, понятны и приняты. Банкиры раскрывают свои кубышки (где немерено, конечно, кредитов) и отдают Альянсу некоторые суммы (нарисованные на салфеточке цифры Мон Мотму удовлетворили), а Альянс, со своей стороны, гарантирует этим банкирам, что именно они, после победы Альянса станут во главе Банковского клана.
Конкуренция среди самих финансовых воротил была жесткая. На сегодняшний день попавшие под каток репрессий Империи за то, что внаглую присваивали себе целые планеты, эта группка из двух муунов и трех людей, просчитав преференции, пошла против клана, потому что деваться было некуда. Лояльные к Империи коллеги дел с ними иметь не хотели, чтобы себя не скомпрометировать и тоже не стать подозреваемыми в делах о коррупции и махинациях.
Мон Мотма в бирюзовой сюркотте и отделанном золотой ручной вышивкой платье, с элегантной прической, блеснув лазуритами в ушах и на пальцах, повертела в руках фамильный медальон, раритет, подаренный папаше-судье кем-то из благодарных криминальных лордов, отмазанных от тюрьмы путем развала дела, смотрела на своего коммандера отдела спецопераций разведки Альянса с нескрываемой тревогой.
— Нет ничего такого, чтобы могло вызывать настороженность, — успокоил ее Тренго, следя взглядом за плавными шагами Мон Мотмы по пушистому ковру ее кабинета, — конечно, когда были убиты уже два его агента, причем нашим же глубоко законспирированным агентом, мне кажется, он имел право на такой вопрос.
— Вы объяснили ему суть? — спросила руководитель Альянса, рассматривая голокартину, привезенную с собой с Чандрилы. На ней было изображено ее роскошное поместье на острове Са,хот, к сожалению, сейчас недоступное. Мон Мотма скучала по нему. По приемам, балам, благотворительным аукционам в помощь пострадавшим от наводнения где-нибудь в Диком Пространстве, рассуждениям о судьбах миров, сидя на террасе с видом на закат, в приятной компании сенаторов, банкиров и просто людей своего круга…
— Конечно, — кивнул Олси.
— Как он отреагировал на то, что нашим важным и ценным агентам ПРИХОДИТСЯ действовать против Альянса, доказывать свою легенду, иначе мы лишимся бесценных данных? Какова была его реакция, что для этого ПРИХОДИТСЯ жертвовать некоторыми неуклюжими и неопытными агентами?
— Я считаю, что удовлетворительная, — ответил Тренго, но Мон Мотма уловила в его тоне капельку нерешительности.
Она подошла к коммандеру, изящно придерживая ручкой сюркотту, золото вышивки сверкнуло, отражаясь бликами на стенах. Олси собрался.
— А что еще, по-вашему мнению, смущает таких, как Эрк Х,Арман? — вкрадчиво спросила лидер Альянса, всматриваясь в холодные глаза Тренго.
— Эрк Х,Арман опытный разведчик, — не дрогнув, ответил коммандер, — он сражался за Республику еще во время Войн клонов! Он встал в наши ряды по убеждению! Насколько я знаю, он даже расстался с женой, которая не разделяла его убеждения. Он великолепный пилот, нахален, но в меру, осторожен, прошел прекрасную школу выживания, отважен и не настроен отступать. Я считаю…
— Я задала вопрос, — мягко перебила его Мон Мотма
— Я просто хотел, чтобы вы знали, что Эрк надежнейший товарищ…
Прекрасные голубые глаза лидера сверкнули зимней стужей, но она по-прежнему улыбалась.
— Хорошо, — кивнул Тренго, — агенты, помогавшие Орс, не совсем поняли, зачем она арестовывает, допрашивает тех, кого Империя поймала на коррупции, а затем освобождает их, фальсифицируя «смерть во время допроса», чтобы скрыть их побег. Агентам потом приходится переправлять этих коррупционеров на наши базы и устраивать их под другими именами на разных мирах…
— А им и не надо это знать! — резко ответила Мон Мотма, — Достаточно того, что эти люди нужны нам! Тренго! Что там у вас творится, с агентурной сетью? Почему какие-то рядовые члены, по сути никто, вдруг задаются вопросами тактики и стратегии действий Альянса? Я же просила усилить работу по идеологическому воспитанию! И почему вы берете в агенты кого попало? Насчет Х,Армана, — тут Мон Мотма задумалась на мгновение, — я принимаю ваше мнение, Олси, и очень надеюсь, что Эрк послужит делу восстановления Республики до нашей победы.
Мон Мотма смотрела в окно, перебирая в памяти лица, события, годы… Для самой Мон Мотмы «личное» никогда не стояло на первом месте. Ее дети, рожденные от разных отцов, с которыми она расставалась без сожалений, были присмотрены заботливыми бабушкой и дедушкой, а сами бабушка и дедушка, как члены самой влиятельной и богатейшей семьи Чандрилы, оставшись при Империи не у дел, с удовольствием занимались внуками. Законы Чандрилы об ограничении возможности иметь более одного ребенка, чтобы не вредить перенаселением экологии планеты, в данном случае, были грамотно обойдены бывшим главным судьей Республики, обосновав это так, что отцы разные, а, значит, говорить об ОДНОЙ семье нет смысла.
Борьба и политика забирали у Мон Мотмы все силы и время, но иногда она вспоминала о детях и, даже (иногда) тайно посещала их, с соблюдением всех предосторожностей. Решимость Эрка Х,Армана пожертвовать личным, ради общественного, глубоко импонировало Мон Мотме. Такие убежденные бойцы, действительно, были нужны!
Сектор Слуис. Система Калаб. Внешнее кольцо.
— О! Вон он, идет, — с нежностью сказала Оди, кивнув на мужчину, двигавшегося по направлению к медмодулю, чей силуэт мелькал среди зарослей.
— Это Эрк, не обращай внимания на его недовольное бухтение, — улыбнулась доктор, обняв Тико за плечи, — на самом деле, он только кажется таким старым ворчуном. Представляешь, всю жизнь презирал смерть, но боялся сгореть в истребителе, а еще он боится пещер и всяких тоннелей. Это оттого, что когда нас с ним завалило плитами и мы задыхались… - тут она посмотрела на Роуз, — ну, тебе это, наверное, не интересно же…
Роуз взглянула в вопрошающие карие глаза Оди.
— Если вы расскажете, я с удовольствием послушаю, — тихо сказала Тико.
— Расскажу! — подмигнула ей Оди, — Я же не всегда была такой старой, и не всегда была доктором. Я гоняла на подах и еще, как считал мой командир, была неплохой разведчицей, между прочим… А Зозидор сказал, что мы с Эрком отличные солдаты!
В глазах Оди метнулись лукавые лучики, и она повернулась навстречу мужу:
— Эрк! Зозидор забрал парня и опять куда-то отправился! Хоть бы ты сказал ему, чтобы он поменьше таскался по лесам, а побольше бы сидел…
— Сама ему скажи, — буркнул Эрк, рассматривая Роуз. Голубые глаза под нависшими веками не выглядели недовольными, хотя выражение его лица, прорезанного глубокими морщинами и складками на лбу, выглядело не слишком приветливо, — Вот притащил он их сюда, теперь точно жди беды! Ты ж сама говорила, что этот самый генерал важная птица, его будут искать! И найдут! И нас найдут! Свалились они на наши головы, черт бы их побрал!
— Мы не свалились! — возмутилась Роуз, запахивая на груди меховой жилет, который дала ей Оди. Взгляд Эрка, скользнувшего по Тико, обежавшего ее всю и ее голые коленки тоже, ее смутил, — И мы не собирались к вам в гости! Мы просто хотели добраться к морю, чтобы… чтобы была возможность связаться как-то… Хакс сказал, что там точно сможем! А он знает, что делать! А этот ваш Зозидор нас забрал, потому что… Потому что я заболела! Вот я совсем уже выздоровела, значит, мы уйдем, так что вы зря тут возмущаетесь!
Оди прятала улыбку, а Эрк, взлохматив крупными пальцами черные, но с сильной проседью волнистые волосы, сказал:
— Эх, ты! Заболела она! Уйдут они! Куда вы пойдете-то? Там уже хораксы ревут, не сегодня-завтра выйдут, а там уже и крены в стаю сбиваются… Пойдут они! Оди! — Эрк отвернулся от Роуз, оставив ее в недоумении от его всплеска эмоции, — Гони Руди к большому санатору, я запустил на день раньше, пусть все, что тут у тебя есть, несет. И еще… — он кинул хмурый взгляд на Роуз, — прибежит Лийджа жаловаться на меня, так ты знай, я ей уже высказал. Она решила Тумру свою к этому генералу пристроить, а Зозидор ее послал, вместе с самой Лийджей. Так вот, — тут Эрк снова взлохматил свою шевелюру, — я думаю, что Руди надо как-то объяснить, что эта девица нам не очень нравится…
— Нам не очень нравится мамаша девицы, — нахмурилась Оди, — но я Лийже тоже кое-что скажу…
Эрк ничего не говоря, пошел дальше, по тропинке, к дому Зозидора, а Роуз, осмыслив сказанное Эрком, спросила:
— Как это… пристроить?
— Что? — Оди о чем-то думала, — А, не бери в голову. Лийджа у нас… как бы тебе сказать... Нет, она делает прекрасные ткани из стеблей фарина, отлично шьет, но вот всю жизнь, нет-нет, да и находит на нее… Она сюда с родителями прилетела, взрослая уже… понять можно… она помнит свой мир, Галактику… но осталась здесь, с нами, а все равно… наверное, думает, что Тумра увлечет генерала, она девушка видная, красивая, умная, веселая, очень привлекательная, наши парни многие на нее заглядываются, а генерал ее с собой и заберет…
Роуз развернулась и побежала в модуль, но Оди заметила, как тень упала на ее лицо, как сжались губки, проводила взглядом:
— Но глупая Лийджа совершенно не понимает, что этот рыжий генерал не из той породы, о которой она подумала, — тихо добавила доктор.
Бош резво бежал недолго, потом задние лапы стали заплетаться, и он уселся на тропу, показывая, что таким маленьким так долго и далеко ходить еще трудно. Армитаж снова взял его на руки, а дальше Наблюдатель прибавил скорости.
Зозидор, оглянувшись на генерала, довольно хмыкнул. Тот уже понял принцип верховой езды, и теперь нашел баланс, чувствуя Наблюдателя, и мог спокойно не только осматриваться по сторонам, но и говорить.
— А теперь давай, подробно, откуда вы взялись такие, Орден ваш.
Армитаж и не заметил, как прошло полтора часа. Ускен давал себе отдых, переходя на шаг, но потом Слайк, остановившись, спрыгнул с седла и кивнул Хаксу, спуская сонного Боша на траву:
— Все, привал.
Наби вместе с малышом тут же скрылся в кустах, видимо его отдых опять начинался с поимки и поедания чего-то вкусного (или не очень), а тут еще и мелкий ускен хвостиком за ним, кто-то же должен его чему-то научить!
— Значит, — сказал Зозидор, раскладывая лепешки и овощи на белой чистой ткани, и отвинчивая пробку с фляги, — ты теперь решил, что настало время воплотить план Слоун? Я ее не знал, но слышал, говорят, перед чинами не кланялась, всего добивалась сама, своих подчиненных берегла от пустой траты жизней, инородцев не жаловала, но уважала за определенные качества и заслуги, Так?
— Так, — согласился Армитаж, прислушиваясь к порыкиванию вдалеке. Наблюдатель вел воспитательный процесс.
— Тратить ресурсы и живую силу ради сиюминутного превосходства она не стала бы, а использование грубой силы считала нужным свести к минимуму. Это мне тоже Эрк рассказывал. Он где-то полгода там у нее околачивался, по заданию Альянса.
Слайк помолчал, закидывая в рот маленькие кусочки лепешки и пережевывая, смотрел в сторону, думал:
— И ты не знаешь, что с ней?
— Нет, — покачал головой Хакс, — думаю, что Сноук бы не оставил ее в живых. Кого угодно, но не ее. Она бы ему не подчинилась никогда, не сломал бы.
— А ты, значит, подчинился…
— Да! — с вызовом ответил Армитаж, сверкнув зелеными искрами возмущения в глазах, — Потому что по-другому было нельзя! И надо было ждать. Сколько — я не знал, но Рен решил по-своему и теперь все изменилось. Не так гладко, как мне хотелось бы, идет, но идет! И мы сможем...
— Ш-ш-ш-ш, это я понял, — остановил его Зозидор, — только главный ваш противник - не Сопротивление, такие все равно будут на мирах, которые станут орать на улицах, что их там свобод каких-то лишили, это нормально. Ну и пусть орут. Если будет порядок, спокойная и достойная жизнь, работа, кто их слушать будет, крикунов этих. Я много видел, как повстанцев палками били, когда они пытались баламутить народ. И не флоты преступников, которые, конечно, сильны и потребуют полноценных военных действий. Главная беда — это дельцы и воротилы. Они уж своего не отдадут, и Сопротивление ваше накачают оружием, и еще армий насобирают, так что… Ты, генерал, или сразу им, жестко место их укажешь, без дипломатии, или придется по Галактике мотаться, чтобы гасить то тут, то там. Органа ваша без кредитов что сможет? Только, как привыкла, правильные речи говорить. А лиши этих радетелей за всеобщее счастье финансов, и все…
— Почти лишили, — снова кивнул Хакс, — об этом Рен позаботился сразу. Но тут они придумали свой ход с ловушкой, и я купился, — генерал посмотрел на Слайка и добавил, — как дурак. Теперь понимаете, что мне надо вернуться как можно скорее?
— Я-то понимаю, — вздохнул Зозидор, — только и ты пойми, идти сейчас — не просто риск, а неоправданный риск. Подумай, что бы тебе сказала гранд-адмирал на эту твою прыть. Скорее — не значит правильно, Армитаж.
Добротные, крепкие дома, обнесенные каменной стеной, полностью увитой ползучими и колючими лозами ки-а-ки, были скрыты в зарослях. Армитажу сначала показалось, что это просто густые дебри чего-то, и, только подъехав ближе, различил каменную кладку стен. Навстречу им вышли два взрослых ускена, остановившись на границе травянистого покрова пастбища. Наблюдатель, подняв голову, издал мощный рык, ему ответили. Причем двое зверей, стоявшие перед ними, молчали, а ответный рык донесся откуда-то справа.
Зозидор, оглянувшись, подмигнул Хаксу:
— Отпускай лентяя. Можешь на время про него забыть, сдаем ускенам, с рук на руки, как полагается. Они-то его еще не видели, думаю, Наблюдатель как-то им объяснит суть задачи.
Их встречали. Трое мужчин, две женщины, двое ребятишек. Слайк знакомил Хакса с каждым, представляя с какой-то гордостью: «Армитаж». То ли оттого, что никакого «генерал» не прозвучало, то ли от того, что Хакс был одет в привычную для них одежду, но поселенцы не смотрели настороженно, не задавали вопросов, молча кивали, называя свои имена. Девочка лет восьми, подошла, подергала Хакса за штанину и спросила:
— А маленького как зовут? Это же тот, которого Зозидор спас, да? Это теперь твой ускен?
Девчонка была забавной, круглолицей, с серыми раскосыми глазами, судя по всему, дочка тех, что помоложе. Старшего сына хозяина с женой.
— Да, — согласился Хакс, присев перед ней, чтобы она не задирала голову, — его Бош зовут.
— А ты, значит, к нам в гости? — девчонка протянула руку и тронула пальчиком ленту на лбу Хакса, а потом потянула за прядь его волос, рассматривая ее, чуть склонив головку на бок, — о-о-о, — протянула она, — ты как Бош.
— Да, — снова согласился Хакс, почему-то весело, ему отчего-то стало легко, как будто эта девчонка, с раскосыми глазенками, не совершила только что ужасный акт нарушения всех границ личного пространства генерала Хакса, а констатировала бесспорный факт. Он - как Бош!
Потом их провели в один из домов. Всего их оказалось четыре, женщины суетились, накрывая на стол, а Слайк, усевшись во главе длинного стола, рассказывал, как он нашел Хакса и девушку у границы Черного леса. И о том, что Армитаж видел тех, кто послал довутинов так далеко. У них лагерь и надо теперь подумать…
Никто не спрашивал Армитажа, кто он и откуда, к нему обращались по имени, подкладывали на тарелку мясо, говорили о том, что гурнасетов стричь придется после большой охоты, что яйца Аннар привезет через три дня, что дроиды почти на пределе, а трава на третьем поле уже подошла…
Хакс смотрел, слушал, переводил взгляд с говорившего на Зозидора, обратно, сканировал взглядом обстановку, бросил взгляд в широкое окно, которое тут было не в крыше, а как положено - в стене. Ускены стояли над валявшимся на траве Бошем, смотря сверху вниз, выглядело это как военный совет, и на повестке дня стоял вопрос: что делать с этим разгильдяем? Хакс и не заметил, что он улыбается. Не саркастическая усмешка, не растянутые в язвительной кривой ухмылке губы, а настоящая улыбка, потому что сейчас, глядя на ускенов и Боша, слыша этот неторопливый разговор поселенцев о том, о чем Армитаж неделю назад и понятия не имел, генерал действительно улыбался, потому что густое и теплое обволакивало его сознание, а тревожное, холодное и долбящее металлом войны, вдруг отодвинулось куда-то ЗА это теплое.
Слова Зозидора, что риск не оправдан, снизили градус кипения немедленных действий, оставив рациональное согласие со Слайком, что надо подождать. Ждать Хакс умел, а вот ждать так, чтобы не чувствовать постоянное напряжение и опасность — нет.
Впервые за всю свою жизнь он чувствовал, что, вот сейчас, в этом доме, среди этих людей, которых он не знал, ему было не просто спокойно. Этот другой мир, совершенно отличный от того, который он знал, в котором жил под высоким напряжением и в стерильности эмоций, мир войны и жестокости, казался ему чем-то далеким. Он слушал, смотрел, а в сознании ощущение печали, что Зозидор, сам того не зная, вскрыл в Армитаже рану, о которой он хотел забыть. Забыл! Его никто и нигде не ждет. И у него нет дома. И никто… генерал отвел взгляд от девчонки, которая залезла на колени к отцу и крутила в пальчиках какой-то камешек, пытаясь посмотреть на свет сквозь пористый минерал. Одна из женщин спросила, будет ли он мед… И ему захотелось бежать, куда глаза глядят, только бы не чувствовать то, что сейчас детонировало в сердце.
Хакс встретился взглядом со стариком. Слайк смотрел внимательно, точно пытался услышать мысли Армитажа, и внезапно прервал разговор:
— А время до темноты еще есть! Несите щит, будем сейчас опять победителя выявлять.
Мальчишка заорал от восторга, девчонка взвизгнула и дети помчались на улицу, а старший из мужчин, хлопнув сына по плечу сказал:
— И все равно я больше наберу!
— Ага! Как бы не так! — ответил тот.
Щит, сколоченный из толстых досок, установили на скошенном поле. Хакс помогал нести. Потом Слайк нарисовал несколько окружностей угольком, отряхнул руки и подмигнул Хаксу:
— Давай, генерал, я же говорил, что приноровиться надо…
— Генерал? — всплеснула руками старшая из женщин.
— Ну, а кто? — пожал плечами Слайк,- А почему нет-то? Генералов у нас не было еще, пусть теперь будет. Я так решил.
А дальше Армитаж, поняв суть упражнения, сосредоточился на выполнении. Первые четыре стрелы вообще в щит не попали. Никто не смеялся, зато давали советы. Хакс не злился, что странно, но был раздосадован. Дети бегали за стрелами, которые были хорошо видны на скошенной стерне, а генерал упорно высчитывал и просчитывал свои ошибки. С седьмого выстрела у него получилось. И он почему-то был так рад, что хотелось вскинуть руки вверх и как-то неприлично заорать от радости.
А потом все по-взрослому! Пять выстрелов, Слайк считал попадания по одной ему ведомой системе. Аннар выиграл, а Хакс… проиграл один балл, зато обошел молодого! Младший сын хозяина был так раздосадован, что покраснел и насупил брови от обиды. Потом дамы возмутились, что их в соревнования не взяли. Пошли на второй круг. Обе женщины обыграли всех. Хакс (только из остервенелого упрямства!) третий. Ускены куда-то запропастились (Аннар сказал — пошли мелкого учить), и пришлось к загонам, где паслись нерфы, идти пешком.
Генерал опять слушал и молчал. Нерфов и гурнасетов охраняли еще двое взрослых ускенов. Хаксу пришлось выдержать процедуру идентификации. Его обнюхали, рыкнули, восемь пар глаз осмотрели…
Девчонку звали Грит, пацаненка Эрл. Зозидор смотрел, как они облепили Армитажа, показывая какие-то свои «сокровища» и задавая сотню вопросов в минуту, а Аннар, наклонившись к уху старика спросил:
— Он, правда, генерал?
— Правда, — кивнул Слайк,- и его точно будут искать. Но не найдут. Сканерами нас не увидеть, а поля… Ну и что? Калаб - населенная планета. Если они собрали все данные с точек прохождения маяков и выяснили, что их корабль не покидал сектор, а это, с учетом возможностей Центра на Прэстилине, не так уж и трудно, транспортник - это не новейший корабль с системами подавления, да и то… ионный след все равно оставит в потоках. Значит… Значит, будут искать в Слуисе. Найдут базу, дальше… дальше, по логике с базы прыжок куда-то. Вот эти куда-то будут сканировать, а Калаб уже нет, зачем?
Аннар помолчал, потер подбородок большим пальцем:
— Там опять война? — спросил он глухо.
— Там всегда война, — тяжело вздохнул Слайк, — но мне кажется, что он, — Слайк кивнул на генерала, — решил прекратить все войны.
— Как? — Аннар смотрел с удивлением.
— Силой, как еще. Как еще, скажи мне, заставить не воевать за ресурсы, за миры, за кредиты? Как еще можно обуздать этих пиратов, работорговцев? Вспомни, как всего за несколько лет Империи это все удалось. И он не хочет повторять тех ошибок, которые привели к гибели Империи… Не хочет, и знает, что делать! Понимаешь?
— А… Республика? — еще тише спросил Аннар, оглянувшись на своих.
— А вот тут, — Слайк вздохнул, — я тебе скажу, нет уже никакой Республики. Да сколько ее там было? Помимо этой Республики еще несколько государств сразу же образовались, чтобы уж этим повстанцам понятно было, никаким боком они к этой Республике не хотят. Корсек, конечно, прихватив себе еще несколько тысяч систем, и новые сепаратисты, не понял что это, но Хакс сказал — Дикое пространство и Регион экспансии. Так что Новая республика сжалась до смешных для меня границ. Ну, кого могла, прижала, угрозами, блокадами, примитивные миры… Все так, как мы и думали. Мон Мотма собрала вокруг тех, кто в свое время предал Империю, банкиров, династии эти, тех, кто вливал в Альянс средства, подлецы и мрази всех мастей, у которых земля под ногами горела, а она, видишь ли, в союзники их взяла… Все, как и прежде, Ан, ничего не поменялось. Грызлись в сенате, рвали себе сектора, делили то, что осталось от Империи, десятки тысяч миров все равно не присоединились, тысячи так и остались в руинах, после бомбежек этого Альянса, ну а союзнички, то есть пираты и бандиты теперь, считай вольготно себе промышляют всюду. Ну, за исключением всем известных миров Основателей Центра. Уговор же… краббант, — выругался Слайк. — Эта змея наняла себе в помощники выродка и палача, наркомана, даже в имперской службе лояльности его считали извращенцем и подонком. Вот с помощью его выбивала у сенаторов голоса в свою пользу. А эта тварь еще и герой республики. Палач и изувер — герой! Понял теперь, отчего мы ушли? А то бы тебя, как имперского офицера, пристрелили бы. Они же охоту открыли. Команды набирали из лучших убийц и наемников. Смешанные такие. Герои Альянса и наемные убийцы. За светлое такое будущее. Искали, находили, убивали. Отчеты сдавали Кракену, собаке. Эрк когда узнает, что он жив… — Слайк замолчал, он сказал достаточно, чтобы Аннар знал.
— Этот парень… он же не останется, верно? Зачем тогда…
— Ан, — Зозидор тоже приблизил лицо к старому другу, — он не останется, я знаю, но пока он здесь… Может и не получится ничего… Сложный он, жестокий, расчетливый, но умный. И есть в нем что-то… Я чувствую. Пока он с нами, пусть увидит тех, кто отринул и Империю, и Республику. И пусть узнает, что на сотнях тысяч миров живут такие же, как мы, которым не нужна война, а нужна просто жизнь. Без насилия и солдат, без диктата и жестокости. Если он этого не поймет, то его не примут, и снова поднимутся. Галактика - это не только Корусант и богатые системы Центра. Галактика — это такие сектора как Слуис, и такие планеты, как Калаб. Если он даст им то, что они хотят, мир, закон, уверенность в завтрашнем дне, никакие Мон Мотмы со своими призывами «Я сделаю вас счастливыми» не смогут убедить воевать за то, чтобы ее семейка и такие же, как она снова сидели в Сенате.
— Он… Опять Империя?
— Нет, — покачал седой головой старик. — Что-то другое, как я понял. Но пока не до конца. Пока крены не уйдут на север, генерал останется у нас.
— Что думаешь с браконьерами делать? От нас до границы холмов ближе всего…
— Я думаю, Аннар! Завтра мы поедем к Плиму, там решим. Драндуны на холмах сигнальники не дадут поставить, их территория, придется выкручиваться. Нам надо продержаться, пока не пройдут хораксы и ураганы, а там, — Слайк сузил глаза, морщинки совсем скрыли ресницы, глубокие складки на лице четкими линиями. Сейчас стал отчетливо виден его возраст:
— Будем уничтожать лагерь за лагерем, пока они не уберутся на другой континент!
Детей позвали спать, младшая из женщин, светлокожая, с острыми, но приятными чертами лица, невестка хозяина, подошла к Хаксу, встав рядом:
— Красиво у нас, правда? Звезды… так много, и такие большие… Аннар рассказывал, о том, что там, — она кивнула в небо, — ты тоже пришел со звезд, так?
— Так, — ответил Армитаж.
В звездном свете ее волосы казались совсем черными, и прядь, выбившаяся из замысловато скрученного пучка, чуть колыхалась от ветерка.
Хакс отвернулся, смотря на темный лес, обрамлявший пастбище. Часть его самого, словно из укрытия, саднила занозой, ныла ожогом, которого вроде бы и не было уже, но ныло! И он точно знал, отчего. Однако, броня держала. Пока держала. Только ему все время казалось. что какая-то невидимая нить протянулась за ним от самого поселка, а где-то там мелкая дрянь дергает за эту ниточку, чтобы эта заноза впивалась еще сильнее…
— Наверное, — сказала Кея, — каждый бы хотел посмотреть, что там.. А я вот не хочу. Отец увез нас сюда, когда я совсем маленькая была. Только помню, как было страшно, и как взрывалось все вокруг. А у нас…
— У вас нет элементарного для жизни, — сухо ответил Хакс, — какие-то дикие приспособления, какие-то примитивные условия существования…
— Знаешь что, — Кея обернулась к генералу, — когда-то давно и у моих родителей все было, и у Аннара, он, между прочим, служил в имперской разведке, только ничего эти технологии не дали, кроме смерти. А мы живем, работаем, дышим, детей растим. Пусть все просто, без всяких там ваших демократий, пусть строго, но у нас нечего никому делить! И не надо нам тут никаких ваших свобод! Мы и так свободны! А ваши прелести пусть там с вами и остаются!
Хакс теперь смотрел на Кею, с каким жаром она защищала этот узкий свой мирок существования, где даже еду готовили, подкладывая дрова в очаг, дикость какая, но густое и теплое разливалось по сознанию, что это и есть настоящее, вот такое, как есть у них. Им просто не надо мешать жить так, как они хотят, если только… если только не помочь? Хакс аж вздрогнул от этой мысли. Закон! Все должны жить по закону! А разве они что-то нарушают? Или все должны жить по корабельному времени? Со сменой на мостике и в отсеках шесть раз в сутки?
Ответить Хакс не успел. Издалека, не со стороны пастбищ нерфов, с противоположной, там, откуда Зозидор привез их сюда, донесся рев, еле слышный, но Кея резко развернулась, всматриваясь в темноту, а позади, из-за домов, ответный рев трех ускенов заставил мурашки пробежать по коже генерала. Им ответили ускены-пастухи, и в этом реве было столько гнева, что Хакс понял, там, в ночи, кто-то из зверей звал на помощь своих. Через несколько секунд все пришло в движение.
Зозидор Слайк из добродушного, с хитринкой старика превратился в жесткого и сурового командира, отдавая отрывистые команды. И никто из поселенцев не задал ему ни одного вопроса, не промедлил ни на мгновение.
Женщины тут же забрали Боша в дом, а ворота, которые и заметить было трудно, настолько они сливались с зарослями оплетшего и их, и стены ки-а-ки, закрылись. Ускены, шумно дышавшие и перебиравшие в нетерпении лапами, молчали, потому что Слайк, дунув в свой ксил, рукой указал им «стоять», пока Аннар с сыновьями очень быстро, почти на автомате, пристегивали седла.
— Километра два будет, — тихо сказал Зозидор, устраивая в кожаные ножны свои кинжалы, — в оба смотри, Наблюдатель быстро пойдет. Они своих чуют издалека, не ошибется. Пригибайся, генерал, пониже, стрелы вот сюда, за ремень, их двадцать. Что там, мы не знаем, так что побереги, — Слайк, уже в седле, обернулся, протягивая один из кинжалов, — бери.
— Я не крупный специалист по ближнему бою, — усмехнулся Хакс, беря оружие.
— А это неважно, всегда сгодится, — Зозидор снова несколько раз дунул в ксил, ускены сразу же двинулись вперед, отставая от Наблюдателя на шаг. Шли крупной размашистой рысью по пастбищу, молча, прижав уши с кисточками к черепу, чуть припав к земле корпусом.
Наблюдатель лавировал между стволов, почти невидимых в темноте, Армитаж пригибался, защищаясь рукой, но раза два ветки хлестнули по лицу. Как ни странно, но тяжелые и массивные ускены, казалось, не касались земли, и почти неслышно скользили по лесу. Завидев свет, просачивающийся между густой листвы, Наблюдатель остановился, а Слайк, легко соскочив с седла, положил ему ладонь на шею, погладив. Потом он и Аннар, подняв руку, останавливая и Хакса, и сыновей Аннара, скрылись в зарослях, а генерал отметил, что их движения можно было принять за шелест листвы от ветра.
Ускены стояли, всматриваясь в темноту, мужчины так же, как Слайк, поглаживали их шеи, но Армитаж, скосив глаза, видел, как мелкая дрожь возбуждения, волнами пробегает по шерсти Наблюдателя. Погладить ускена генерал не решился. Это не его зверь, его зверь…
— Ускены сейчас на охоте, — прошептал младший сын хозяина, Алато, — а когда они на охоте, их не услышишь и не увидишь, пока не нападут. Они охотятся по двое — четверо, и каждый знает, что ему делать.
Ожидание, казалось, тянулось вечность. Слайк и Аннар появились неожиданно, Армитаж, всматривающийся туда, куда они ушли, видел только мерцавший тусклый свет. «Энергомодули», — решил Хакс.
— Энергомодули, — прошептал Аннар, — автономные, но мощные. Ускенов оглушит точно.
— Но их всего четыре, — старик смотрел куда-то в сторону, думал.
— Внутри периметра грузовой лэнд, я такой модели не помню, — покачал головой Аннар, звери лежат на грави-платформе, зафиксированы очень плотно. Дозу им вкатили, видимо приличную. Малыша не видно. Скорее всего, мать успела отдать приказ, чтоб затаился.
— Или убили, — добавил Слайк, — если жив — найдем. Их семеро, — Зозидор посмотрел на Армитажа. — Криши - здоровые, судя по тому, чем обвешаны, профессионалы. У них реакция…
Слайк посмотрел на Аннара, тот покачал головой:
— Нет, Зозидор, мы не справимся, если один на один. Довутины тоже, знаешь, монстры еще те, придется рисковать. И у них охотничьи бластеры.
— Они сейчас расслаблены, дело сделали, жарят ломбута, двое у костра, третий справа в термоодеяле, четвертый сидит на шесть часов левее, что-то там в датападе смотрит, двое слева на одиннадцать, метров пять от костра. Седьмой стоит у платформы. Она поднята примерно на полметра. Бластеры у криши рядом, довтуины, как обычно — за спину. У того, кто в одеяле, не видно, у людей на коленях. — Слайк воспроизводил увиденное, но Армитаж точно знал, что он сейчас просчитывает варианты…
Слайк вдруг повернулся к генералу:
— Что скажешь, Армитаж?
— Нас пятеро, — теперь Хакс смотрел в глаза Слайка, но у самого перед глазами уже четкие выводы, которые его мозг, привыкший к детализации поступающей информации, сделал с неимоверной скоростью, перетасовав варианты и их комбинации, и сейчас выдавал анализ поступившего сухой аналитикой. Генерал, как всегда проговаривал, уже зная процент положительного и отрицательного результата при наличии десятка варианта развития событий:
— Подойти всем сразу на очень близкое расстояние не удастся. Криши учуял нас с Тико. Для того, чтобы ударить сразу всем, нужно отключить энергомодули. А это - расстояние периметра, я думаю, двадцать на двадцать. В условиях леса и невозможности видеть друг друга — много. У нас есть ускены, но довутины и криши, да и охотники-люди, привыкли к опасности и среагируют мгновенно. А ускены — это не юркие манглы. Цель прекрасная, — Хакс замолчал, Слайк кинул взгляд на Аннара, сыновья молчали, не встревали, слушали.
— Если четверо из нас одновременно выстрелят по модулям из арбалетов, то поле погаснет сразу, по крайней мере, путь для ускенов будет свободен. Но сами ускены не знают, что такое защитное поле, значит, кто-то должен их повести, именно в нужный момент, когда каждая секунда — это жизнь. Охотники расположились в разных концах периметра. Как только поле погаснет, люди — двое, наиболее близко. Значит тот, кто к ним ближе, должен успеть выстрелить дважды. Они нас не видят, сами на свету, — Хакс повернулся к Аннару, — это вы. Тот, кто в одеяле, — Армитаж посмотрел на младшего из сыновей Аннара, — ты. И их надо убедить, что нападение происходит из одного места, чтобы они все сосредоточились в одном направлении, по крайней мере, повернулись, дернулись. Откроют огонь. Это понятно, но у нас деревья, то есть какое-то укрытие, даже если из семи стволов, хотя я думаю, что из пяти, потому что Аннар двоим выстрелить уже не даст. А вот тут, Зозидор, уже ваш выход. И Наблюдателя. И не говорите мне, что сами не просчитали эту комбинацию. Я знаю, как бьются ускены, видел. Если нам с Акаром удастся отвлечь их на себя, то тогда, когда погаснет поле, и охотники рванутся в сторону нападения…
— Еще варианты есть? — прервав генерала, прошептал Аннар, — Если нет, то наши умозаключения совпадают. Значит, будем приводить в действие.
— Десять метров тебе хватит, Армитаж? — серьезно спросил Зозидор.
— Думаю, да, — кивнул Хакс, — учитывая, что я, как вы, тихо ходить не умею, Аннар доведет меня до ближайшей позиции.
— А как мы узнаем, что надо всем сразу? — прошептал Алато.
— Вам потребуется четыре минуты и пятьдесят две секунды, чтобы добраться до своих модулей, — выдал Армитаж, — если у вас не слишком развито ощущение времени, надо считать…
— Считать не надо, — сказал Зозидор, — я посчитаю сам. Накинем еще полминуты. А потом услышите ускенов. И стреляйте! Если не слишком замешкаетесь, хватит на две попытки, при промахе. Пока они вскочат со своих мест, мы с ускенами успеем обогнуть периметр.
— А дальше? — Хаксу не слишком нравилось эта растянутость боевых порядков.
— А дальше, — вздохнул Слайк, — ты, главное, генерал, под выстрел не попади, изображая ускена. Рычать не надо, просто листьями пошуршите посильнее…
Все пошло так, и не так. Один из криши учуял их раньше. Он вертел головой с лысым черепом, гребень встал вертикально, налился красным… Насторожен, даже привстал:
— Тут есть кто-то! — прогундосил криши.
Довутины тут же повскакивали, похватали бластеры из-за спины.
— Тут всегда кто-то есть, — раздраженно бросил один из людей, аскетичный и больше похожий на обтянутый желтоватого цвета кожей, скелет, — ты сам слышал тот рев, сядь и не маячь, энергополе им не одолеть, а, если полезут, то нам же и лучше, к паре этих, — он кивнул на платформу, — добавим еще пару. Тогда покроем убытки. Криффовы крены…
Скелетообразный грязно выругался, доставая из кармана пластину рилла, а второй, обросший неопрятной черной щетиной и с глазами навыкате, под нависшими надбровными дугами, обернулся к довутину у платформы:
— Не спать там! Эти двое покроют убытки, иначе…